Две неразлучные подружки ходили по хутору, всегда взявшись за руки. Они были совершенно разные и по внешности, и по характеру. Рыжая с веснушками маленькая Мария росла у матери одна, а та сутками пропадала на ферме, где была заведующей. Ей особенно некогда было заниматься личной жизнью, она и Машку – то родила, не зная от кого: может, от дояра Фильки, может, от сторожа Митьки, а может, от проверяющего из района… Чтоб не было грустно, всем троим сказала, что отец именно он, поэтому Машку баловали временными подарками то один, то другой, то третий. Что касается красивой, стройной Дарьи, то выросла она вообще в другом крае, но приехала сюда на кубанский, затерявшийся в садах, дальний хутор по направлению после училища киномехаников. Дарья была розовощекой, длинноногой, рослой девчонкой с большими темными глазищами и пышным каштановым волосом. Она тоже росла в семье единственным ребенком, но которого баловали и отец, и мать.
Подружились они сразу, так как обе любили петь красивые кубанские песни, их звонкие задушевные голоса неслись по округе, привлекая не только парней, но и видавших виды мужиков. «Смотри, заразы, как жалостливо выводят…,»- часто говорил колхозный бригадир, живший от клуба в двух шагах. Даже его сварливая Лукерья соглашалась с ним и вытирала фартуком набежавшую слезу.
Подружек так и звали «Дашка-Машка», и как – то сразу в голове у всех звучала любимая песня хуторских девчат: «Не родись красивой, красота завянет, а родись счастливой, счастье не обманет…» Рыжая маленькая Машка, глядя на свои ноги, часто с завистью смотрела на мини-юбки Дашки и горестно вздыхала, что Бог не дал ей такие же красивые ножки, как у подруги.
Часто за полночь, обнявшись, подружки шли из клуба, вдоволь напевшись и наревевшись в индийском кино, которое очень любили. Частенько и засыпали на сеновале тоже вместе…
За ними иногда приезжал худрук районного Дома культуры, приглашая выступить на сцене перед всем районным обществом.
Дуэт «Дашка-Машка» покорял не только женскую половину, а объявляли их всегда просто: «Хуторянки»…
Когда кудрявый, темноглазый Лешка Лимарев – сын внезапно умершего счетовода Капитона вернулся из Армии, ему предложили быть вторым киномехаником. Согласие он дал сразу, потому что от больной матери уезжать не думал…
В приезжую Дарью он влюбился сразу, как только увидел в зале хуторского клуба на танцах.
«Ох, хороша-то как!»- подумал он. Теперь все его вечера были наполнены встречами с хохотушкой Дашуткой. Ровно через два месяца была сыграна красивая хуторская свадьба. За счастье дочери радовались ее родители, за счастье Лешика выпила впервые сорокоградусную его мать. Машка, выросшая с Лешкой, радовалась за Дашку тогда больше всех, хотя тайная зависть все-таки была… После Армии Лешка возмужал, стал еще красивее со своими вьющимися волосами и появившимися усиками.
Жить молодые стали в небольшой убогой хатке жениха.
Они подумывали о строительстве нового дома, родители Даши обещали им помочь, ведь ожидалось прибавление семейства, а для родной единственной дочери ничего не жалко.
Дарья той весной поступила заочно в институт и сразу после установочной сессии направилась домой, в хутор, а не к своим родителям, как говорила Алексею по телефону. Свекровь как-то испуганно посмотрела на ее оттопыренный живот: «Вот не ждали! Я бы хоть пирожков твоих любимых с абрикосами испекла… А Лешка на рыбалку пошел с утра. Скоро вернется, наверное…» Дашке показалось, что сказала она это как-то неуверенно.
Ждать Дашка не хотела и, схватив на ходу яблоко, побежала к реке. Ей так хотелось обрадовать мужа шевелением их первенца.
На речке Лешки нигде не было видно, она решила пройти по берегу, потому что разминуться с ним она не могла, ведь дорога была одна…
Услышав за кустами любимый знакомый смех, Дашка шагнула навстречу… Лежа на летней скошенной примятой траве, Лешка, ее ненаглядный Лешка, с наслаждением целовал розовощекую голую ее подружку Машку. Дикая боль тотчас пронзила Дарью. Она вскрикнула и осела здесь же…
Очнулась она за полночь в реанимации. Врач сказал, что ее еле спасли… «А твой-то бродит под окнами сам не свой. Все курит и курит… Будто виновный в чем-то…», - тихо сказала уже немолодая Ольга Петровна.
Сразу из больницы Дашка уехала к родителям. Следом за ней примчался Алексей. «Дочурик, ты бы простила этого блудного сына. Со мной тоже подобное было. Жаль парня, пропадет…», -тяжело вздыхая, проговорил отец… Лешка вытирал платком обильные мужские слезы…
Дарья вернулась в хутор через три месяца. Лешка ходил, не поднимая своих карих глаз.
Когда на следующую осень копали картофель, Дарья поняла, что снова ждет малыша…
Как старое забытое кино, все повторилось в ее жизни почти до точности. С той только разницей, что в этот раз она не возвращалась, а ехала на сессию. Доехав до райцентра, сердце Дарьи забилось в три раза быстрее, предчувствуя что-то неладное, и она вернулась домой. Свекровь, увидев ее, сидя на лавочке, побледнела и всплеснула руками: «Ты, Дарьюшка, посиди тут, я сейчас…» Она бросилась в хатенку. Дарья быстро последовала за ней.
Раздетая Машка лежала в их постели, а растерянный Лешка одевал штаны. Свекровь заголосила… Почти задыхаясь от удушья, Дарья рванулась к такси, благо, водитель еще не отъехал. Все сорок километров до райцентра она обливалась слезами. Даша была в состоянии шока, водитель сам отвез ее в больницу… О ребенке от Алексея слышать она больше не хотела…
Опустошенная морально, обессилившая Дарья еле добралась тогда к своим родителям. Там уже ждал Алексей.
На этот раз отец даже не дал ему открыть рта. Он просто указал зятю на дверь.
Дашку выхаживали долго… После выздоровления тут же отправили за границу к родной тете, которая постаралась через год выдать племянницу удачно замуж.
Машка осталась на хуторе и не обращала внимания на осуждающие взгляды хуторян.
Через год она родила от Алексея симпатичную рыжую девчонку, заставив тем самым его жениться. Дочь они назвали каким-то замысловатым индийским именем. После свадьбы Лимаревы уехали в райцентр.
Через пятнадцать лет Алешка стал заведовать культурой района, а Машка удачно устроилась в милицию, быстро наставив мужу рога с начальником. Про похождения мужа она узнавала ежедневно, но это ее не очень смущало: начальник был в ее опытных руках.
Однажды муж уехал на совещание в Москву. Там работников культуры познакомили со знаменитыми экстрасенсами, один из которых предсказал по просьбе Алексея его судьбу. «Жизнь у Вас безрадостная, молодой человек. Вы натворили много бед, хотя, в общем, Вы - человек добрый. По халдейской нумерологии и по расположению звезд смерть Вас ожидает за поворотом летом вдали от дома. Произойдет трагедия. Вы погибнете. Причем скоро…,-невесело сказал тогда экстрасенс. - Если быть точнее, то все случится в июне-июле следующего года…»
Алешка весело рассмеялся:» Мы все там будем! Как говорят, двум смертям не бывать, а одной не миновать! Я просто буду осторожным…» Однако, что-то зловещее нависло над ним…
Весною он встретил в парке Дарью. Она стала еще краше. Два голубоглазых мальчика держали за руку ее и красивого статного парня - американца. Они весело смеялись и ели мороженое. Дарья прошла мимо, даже не взглянув в сторону бывшего мужа.
Алексей Капитонович помчался по знакомому адресу в надежде хотя бы поговорить с Дашей. Ему хотелось покаяться. Очень хотелось!
Оказалось, жители Америки уже уехали… «Приедут через два года»,- сказал бывший тесть. «К тому времени меня не будет на этом свете», - как-то уверенно произнес Алексей.
Отец Дарьи сочувственно покачал головой: «Ты сам сделал когда-то свой выбор… Но я рад, что тебе плохо. Загубил ты, ирод, нерожденных внуков. А какие бы красавцы у Вашей пары могли бы быть… Давай лучше выпьем…» Тесть пошел к буфету… Вспоминая свою бурную молодость, в душе он как-то жалел бывшего зятя.
Они выпили на открытой веранде, и Алешка вдруг закричал во весь голос, встав и обращаясь к небу: «Прости меня, Господи! Я любил Дашу! Я и сейчас люблю ее!»
Эхо Кавказских гор вторило ему: «Люблю ее!!!»
Уже летом Алексей Капитонович почувствовал себя молодым, соблазнив свою молоденькую секретаршу.
Дома он объявил, что хочет один съездить на море. Как полагается, поцеловал свою жену - хуторянку, которая к тому времени носила полковничьи погоны: «Кто знает, может, поворот в моей дороге будет как раз тот, о котором говорил экстрасенс?!» Он с легкостью сел в машину и помчался за рейсовым автобусом, на котором, простившись с мужем, ехала в командировку симпатичная юная секретарша… Конечно, на первой же остановке она пересела в его машину, и они помчались навстречу бушующему летнему морю. Устоять перед обаянием Алексея было трудно.
Начиналась гроза… На первом же повороте в машину ударила молния…
Алексея долго разыскивала Мария. Почти через месяц она чудом нашла его в каком-то морге. Он был почти неузнаваем. Исчезли документы, золотые вещи. Хоронили его с почестями. Секретаршу спасли.
А его хуторянка Маша быстро утешилась в объятиях своего начальника. Вскоре она родила ему сына, а после трагической гибели своего любовника поделила наследство с его женой, доказав всем, что имеет наследника, представив на суд многочисленные ролики, начиная с момента рождения незаконнорожденного…
Когда красавица Дарья приезжает домой к родителям, ей кажется , что эхо гор все чаще и чаще повторяет слова любви… Что эти слова ненадежны, как погода в горах, она убедилась сама, ведь жизнь расставляет все по местам… Но в сладких тревожных снах она бродит за руку по лугам с разлучницей – рыжей хуторянкой Машкой, целуется на ржаном поле с неверным, но дорогим Лешкой, который срывает для нее голубоглазые васильки и все зовет, и зовет ее в синие дали, где они вместе с двумя белыми ангелочками качаются на белых пушистых облаках…
04.10.13