«Вот кризис, страхи нагоняя, дохнул, завыл» на очередном своем витке, и фирма, в которой Регина почти 10 лет трудилась делопроизводителем, банкротировала. Сама же Регина пополнила ряды безработных. Разослав пару десятков CV по объявлениям, она ни на одно не получила ответа. По тем адресам, которые дала ей инспекторша с биржи, Регина тоже ходила. Узнав, что ей уже сорок с хвостиком, работодатели моментально теряли интерес к разговору. Регине очень хотелось встретить того, кто придумал фразу, что после сорока лет жизнь только начинается, схватить его или ее за плечи и долго, яростно трясти, выкрикивая горькие, злобные слова. Сама она ощущала, что ее жизнь, как профессиональная, так и женская, уже катится под уклон.
Пособие по безработице получилось чисто символическое. Деньгами поддерживал сын, но Регина не очень хотела от него брать: скоро прибавление в семействе, нужна одежда, кроватка, коляска, пеленальный столик и куча всевозможных вещей, без которых сейчас никак не обойтись. Вита, невестка, говорила, что коляску надо брать только Emmaljunga. Цена более 300 латов – не безумие ли это? Но, конечно же, этот риторический вопрос Регина не произносила вслух.
Был еще один канал поиска работы – подруги и знакомые. Скрепя сердце, Регина стала обзванивать всех подряд – быть кому-то обязанной она не любила, а слышать отказ тем более. От слова «нет» ее самооценка, и без того шаткая, уже еле держалась, чтобы не упасть ниже плинтуса. И тогда позвонила Синтия. Особо близкими подругами они никогда не были, но Синтия приятельствовала со всеми, и с каждым была запанибрата.
- Привет, старая коза! – жизнерадостным голосом прогудела Синтия. – Я слышала, что ты сейчас в свободном полете?
Регина подтвердила, что свободнее просто не бывает.
- Прекрасно. Смотрительницей будешь. Я уже договорилась. Записывай номер.
- Какой смотрительницей? Где? Что мне надо будет делать?
- Смотреть, конечно!- загоготала Синтия. Регина так и представила, как на том конце провода приятельница сотрясается всеми своими мощными округлостями. – Ты будешь работать в Этнографическом музее. Зарплата, конечно, невеликая….
У Регины немного улучшилось настроение. По блату, наверное, возьмут. Времени было еще много, и она собиралась не спеша. Вынула из шкафа свой любимый серый сарафан и белую блузку и отправилась в душ. Откуда-то сверху донесся обрывок мелодии. «Опять соседи меломанят!», - с досадой подумала Регина. Но музыка была приятной, и неожиданно для себя она стала напевать что-то, только что самой придуманное:
Ты мой ангел, ты мой ангел,
Пара белых крыл,
Ты мой ангел, ты архангел
Рафаил.
Ты мой нежный утешитель,
Ты в пути путеводитель,
Жду тебя, приди…
Тут музыка оборвалась, Регина вышла из душа, оделась, причесалась, навела надлежащий марафет. До музея можно было проехать на автобусе одну остановку – но очень длинную. Или же идти пешком сорок минут по узкому тротуарчику вдоль шоссе. Погода была хорошая, и Регина решила прогуляться. Так экономнее.
Собеседование оказалось удачным, и с понедельника Регина начала работу. В народном костюме она прохаживалась вокруг бревенчатой избушки и отвечала на вопросы посетителей. Если же никого не было, сидела внутри и нанизывала на нитку бусины. Эта незамысловатая псевдофольклорная бижутерия просто «улетала на ура» в дни праздников и ярмарок. Низальщица бус тоже получала от музея свой скромный процент. Регина была рада, что руки заняты. Иначе бы она зачахла от бездействия в этом необычном и красивом месте. Иногда она поглядывала в окно, перед которым качала своими ветками старая яблоня.
Регине нравилось представлять, что она – это не она, а какая-то женщина из старых времен. Переделала все дела, а сейчас занимается рукоделием и ждет мужа домой. Где же он задерживается? Вот слышится цокот копыт – не он ли прискакал к тесовому крыльцу? Но за окном никого, только подруга-яблонька качает своими ветками, да несмазанная калитка скрипит, как будто говорит: «Жди, жди, жди!». Регине хотелось выйти и крикнуть: «Да сколько можно ждать!».
И вот в один из дней у избушки появился Он. Темноволосый мужчина в светлой рубахе с вышитыми рукавами и воротом, перехваченной таким же вышитым пояском, сел на крыльцо, достал из холщового мешка деревянные чурочки, нож, стамеску, кусок наждачной бумаги и стал вырезать ложки. «Наверное, тоже смотритель. Но что он делает около моего домика?», - подумала Регина. Потом пришли экскурсанты, и Регина отвлеклась. Когда она снова выглянула в окно, никого уже не было. Так продолжалось несколько дней, и Регина полюбопытствовала у секретаря музея, что это за новый работник. Майя выслушала и, недоуменно пожав плечами, сказала, что никого больше на работу не принимали, да и по описанию человек ни на кого из сотрудников не похож. Тогда кто бы это мог быть? «Увижу и спрошу сама», - решила Регина.
Три дня незнакомец не появлялся, а на четвертый Регина подкараулила его за углом дома. Она не сводила глаз с тропинки, ведущей к входу, но все же темноволосый каким-то образом сразу оказался на крыльце. Он плел корзину. Регина решительным шагом подошла к нему.
- Здравствуйте! Вы, наверное, новенький? Меня зовут Регина, а Вас?
- Рафаил, - ответил мужчина, - Меня зовут Рафаил. Ну, новеньким меня назвать сложно. Скорее, я старенький. Даже старее, чем Вы думаете, - сказал он без тени улыбки. Но глаза его были голубые, ясные и спокойные, а голос приятный.
Теперь он появлялся каждый день, и каждый день они беседовали. Говорили о разном: книгах, фильмах, о кризисе - будь он неладен! Даже разговоры о погоде получались какие-то теплые, задушевные. После разговора с Рафаилом Регина чувствовала, как ее душу покидает тяжесть и вместо нее поселяется какой-то уютный покой. И радость – но не истеричная, эйфорическая, а тоже спокойная, как гладь озера в тихий день. Она чаще стала улыбаться и заметила, что в голову больше не лезет, как раньше, всякая негативщина.
-Вам надо держать голову прямо, не сутулиться. Вы царица! - сказал однажды Рафаил.
- А, Вы имеете в виду значение имени?
- Нет, я имею в виду другое. Просто поверьте на слово. Вам нужно быть прямой. Позвольте, я помогу.
Не дожидаясь, пока Регина придумает какое-нибудь возражение, Рафаил шагнул к ней и положил ладонь между лопатками.
- Что вы делаете? Ай! - Регина вдруг явственно ощутила на спине ожог. Не очень сильный – ощущение было, как от нового горчичника, но все же неожиданный.
- Все. Теперь в порядке. Попробуйте пройтись.
Регина прошла вдоль дубового стола, потом направилась к печке, зашагала обратно. Походка была гордой, уверенной и полной достоинства, голова поднята. Она попыталась по привычке ссутулить спину и втянуть голову в плечи, но ничего не вышло.
- Получилось!- удовлетворенно произнес Рафаил, - Теперь глаза. Он положил обжигающе горячие ладони Регине на лицо, но она уже не боялась. Что случилось с ее глазами, она не знала, но Рафаил стался довольным.
- Что вы только что делали? – спросила она.
Рафаил не ответил, он сосредоточенно бормотал: «Внешнее и внутреннее. Внутреннее и внешнее. Влюбленность и умиротворенность…»
- Вы экстрасенс? – еще раз спросила Регина.
- Что? Экстрасенс? Нет, нет, - рассеянно сказал Рафаил. Я ангел. Вернее, архангел.
«Вот так, наверное, и сходят с ума», - подумала Регина, «Хотя, наверное, сумасшедшая не я, а этот симпатичный человек. Как жаль!»
- Нет, мы оба в здравом уме! – рассмеялся Рафаил – И я, действительно, Рафаил - Ангел исцелений, Ангел утешитель и Ангел путеводитель.
Неизвестно почему, но Регина вдруг поняла, что это правда.
- Но почему я! Мне вовсе не так плохо. В мире полно людей, которым в сотни раз хуже! – даже в самые тяжелые моменты жизни Регина не питала иллюзий, что является самой несчастной на свете. Она даже сомневалась, входит ли хотя бы в первый миллиард страдальцев.- Почему я?
- Все очень просто. Вы меня призвали.
И Регина вспомнила ту песенку, которую она мурлыкала в душе. Так вот, что сделала незамысловатая песенка – призвала ангела!
- А сейчас я сделал все, мне пора спешить. И так слишком долго задержался. Но мне с Вами было интересно и приятно.
- Мне тоже! – искренне ответила Регина.
Рафаил помахал рукой и шагнул в облачко тумана, которое странным образом оказалось на лужайке перед домом. Через полминуты туман растаял, но в нем уже никого не было. «Эффектное исчезновение», - подумала Регина.
Она снова села нанизывать бусы и внезапно поняла, что это надо делать совсем, совсем иначе. Тут надо взять разные бусины, а в этом месте должно быть несколько нитей… Результат оказался ошеломляющим – дешевые бусики смотрелись, как произведение искусства. И Регина почувствовала творческий зуд. Еле дождавшись, когда закончится работа, она накупила материи, ленточек, тесемочек, бисера, всевозможных обрезков на аппликации и стала творить. Рукодельничать Регина и раньше умела. Ей это даже нравилось, но никогда не вызывало такого творческого горения и энтузиазма. Почти до утра она колдовала над блузой. На сон осталось всего три часа, но проснулась Регина неожиданно бодрой.
Обнаружилось, что дома нет спичек, то есть нечем разжечь газовую плиту, чтобы сварить кофе. К счастью, по пути в музей находилась заправка Statoil, в магазинчике которой продавали кофе терпимого качества. У кассы стояли трое людей, Регина тоже пристроилась в очередь. И тут раздвижная дверь открылась, и вошла красивая, модно одетая брюнетка. Переступив порог, она встала, как вкопанная, уставившись на Регину. Потом подошла к ней:
- Пожалуйста, отойдем в сторонку. Я Вас о чем-то хочу попросить.
К удивлению Регины, незнакомка попросила продать блузку, и была так настойчива, что через десять минут в туалете для клиентов Statoil совершился акт приема-передачи и переодевания. Красивая брюнетка облачилаcь в столь понравившуюся ей блузу, сама же Регина натянула трикотажный блейзер с этикеткой Versace. Денег она получила, как показалось ей, неадекватно много. Но спорить не стала.
И это еще не все! Экстравагантная модница выпросила у Регины телефон, и время от времени подкидывала заказы – то собственные, то подруг и знакомых. Дел было невпроворот, и Регина уволилась из музея. К концу года у нее уже было свое зарегистрированное индивидуальное предприятие и маленькое ателье. Снять помещение в приличном месте Регина пока не могла из за высокой арендной платы, но и в полуподвальчик на заднем дворе люди легко находили дорогу. «Если так и дальше пойдут дела, надо нанять помощницу», - подумывала Регина.
Несмотря на обилие заказов, она находила время и на то, чтобы шить красивые вещички для любимой внучки, которая уже родилась к этому времени. Даже придирчивая невестка сказала, что вещи качественные и ни в чем не уступают брендовым.
Личной жизни пока не было никакой, но Регина об этом не думала. Она чувствовала спокойствие, умиротворенность и какую-то влюбленность в этот мир. И неудивительно: дела шли в гору, неприятные люди совершенно перестали ей встречаться, и ей даже показалось, что она помолодела лет на пять. Осанка, конечно, многое значит. Но почему-то исчезли и многие морщинки с лица. А ведь она не мазалась дорогими кремами, не колола ботокс.
Осенний день был тих и солнечен. Регина решила устроить себе выходной и прогуливалась по старому городу. Подошвы ее кроссовок мягко переступали с булыжника на булыжник, а взгляд блуждал там, наверху, где плыли серебристые облачка и сияли позолотой петухи на шпилях. Она даже не сразу поняла, что ее кто-то окликнул.
- Регина, привет!
- Ой, Виктор, привет! Как дела? Чем сейчас занимаешься?
Виктор был бывшим сослуживцем Регины – начальником транспортного отдела той самой фирмы, которая банкротировала.
- Да все тем же самым, только в другом месте. Ты куда-то торопишься, нет? Зайдем в кафе, поговорим там.
Через несколько минут Регина с Виктором сидели за высокой стойкой у окна, пили кофе и поглядывали на то, как экскурсовод объясняет что-то группе иностранных туристов, а те беспрестанно жмут на кнопки фотоаппаратов.
- Ты очень изменилась, Регина. Стала совсем другая, такая красивая,- задумчиво произнес Виктор.
На бывшей работе Виктор не проявлял никакого интереса к ней, как к женщине. Сейчас же Регина этот интерес почувствовала.
Словно стряхивая с себя задумчивость, бывший коллега смешно помотал головой и вдруг предложил:
- А давай махнем в Сигулду! Сейчас там красиво. Полазим по горам, покатаемся на воздушном трамвайчике.
Сказано-сделано. Уже через два часа Регина и Виктор стояли на смотровой площадке Турайдской крепости. Осень необыкновенно преображает долину Гауи. Кажется, что такого буйства и разнообразия красок нет больше нигде. Они бродили долго, пока не стало темнеть, а потом пошли к оставленной на стоянке машине. Регина и Виктор стали выбираться на прогулки каждую неделю.
Съехались жить вместе они как-то естественно и без лишних обсуждений. Совместным жильем стала съемная квартира в том месте, где было одинаково близко добираться до работы обоим. Старый, увитый диким виноградом домик с садом пришелся по душе Регине. Соседи оказались тихими и доброжелательными, а к квартире прилагалась еще и веранда – чудесная веранда, стекла которой в верхних рамах были витражными. Зимой там было, конечно, холодновато, но при включенном калорифере очень уютно было шить или просто сидеть в кресле-качалке с книжкой. «Влюбленная и умиротворенная», - вспомнила Регина слова Рафаила, - «Я чувствую себя именно такой, и все это благодаря ему, моему Ангелу-хранителю!». Ей захотелось тут же поблагодарить своего небесного покровителя. «Как это сделать? Да неважно как, он услышит и поймет!». И Регина, распахнув дверь веранды, ступила на крыльцо. Холодный ноябрьский ветер кинулся ей навстречу, затрепетал концами шали, растрепал волосы. Регина раскинула руки и громко крикнула: «Спасибо, Рафаил! Спасибо, спасибо, спасибо за все!»
И тут же ветер стих, а откуда-то сверху, с небес, прямо в ладонь Регине, кружа, спустилось маленькое белое перышко.
2011