От жизни я устал впервые,
и в рюмочной грустил один,
глаза мои, как хлоркой, выел
тяжелый сигаретный дым.
О доле тяжкой думал думку,
грехи пред Богом не тая,
но душу согревала рюмка
да фотография твоя.
Всего лишь миг на старом снимке:
река, шалаш, горит костёр
и мы, сидящие в обнимку,
ведём спокойный разговор.
Всё это было, Боже, было,
предательски дрожит щека,
слеза бежит,
и тают силы,
и к рюмке тянется рука.
Сжимают горло пальцы смерти,
и неподъемен камень лет,
но фотография в конверте
меня хранит, как амулет.