Вводная: Дорогие друзья, я жутко встревожен новостями о том, что наши кино-деятели собираются снимать кино про Льва Ивановича Яшина. Опасаюсь, что оно будет наполнено штампами и профанацией советского прошлого. Я даже попытался себе это представить. Из этого получился некоторый сценарий-пародия. Её я предлагаю Вам почитать.
Девятнадцать Шестьдесят (обязательно так на западный манер).
Эпизод первый. Довоенное детство.
Маленький Лёва играет с ребятами возле дома. Вдруг во двор въезжает грузовик с НКВД-шниками. Родители из-за приоткрытых дверей шёпотом зовут испуганных детей, либо судорожно машут в окно, чтоб дети бежали домой. Во дворе остаётся один Лёва. Главный НКВД-шник выпрыгивает из кабины (можно Меньшикова, далее по тексту «Меньшиков») и закуривает, остальные выпрыгивают из кузова машины и строятся. Внешний вид НКВД-шников нечто среднее между чикагским гангстером 30-х и уголовником рецидивистом – на лицах тупость, злобность и предвкушение расправы. Условный Меньшиков кидает окурок и топчет его (сапог крупным планом). По этому движению свора (т.к. сразу понятно, что отрядом этих палачей называть нельзя) срывается с места и влетает в подъезд. Через некоторое время на улицу выволакивают семью: отец, мать и взрослая дочь с новорожденным на руках. За всем этим из-за дерева наблюдает маленький Яшин. НКВД-шники и семья в кузове, однако, «Меньшиков» в кабину не садится. «Грищук!» - зовёт он самого возрастного – «какой был приказ?!». «Ну, доставить, этих, семью» - еле выдавливает слова Грищук. «Точнее!». «Доставить семью Контаровских в количестве 3-х человек!» - выпаливает Грищук. «А, ты, сколько собираешься доставить?» - упорствует Меньшиков. «Ну дык, это…». «Она родила сегодня ночью» - вмешивается грустно-интеллигентного вида арестованный. «Молчать!» - обрывает «Меньшиков» - «повторяю вопрос, скольких надо доставить». «Троих!» - бодро вскрикивает Грищук. И делает знак своим подручным. Девушка сопротивляется и не выпускает младенца. Грищук сам забирается в кузов и бьёт девушку в живот прикладом. Со стоном она сгибается, а младенец оказывается на вытянутых руках. Второй удар прикладом (в замедленном действии), и младенец вылетает из рук. Маленький Лёва выскакивает из укрытия и в отчаянном прыжке ловит летящего головой вниз новорожденного у самой земли. «Тебе бы в футбол надо, хорошим вратарём будешь» - сухо проговаривает «Меньшиков» - «едем». Машина (камера) удаляется, маленький Яшин лежит на земле, лицо в грязи из разодранного локтя сочится кровь.
Эпизод второй. Эвакуация, Ульяновск.
Панорама завода (больше похож на концлагерь). Бледные тени работников (в основном женщины) – круги под глазами, серо-зелёный цвет кожи. На переднем плане щекастый лоснящийся партработник декламирует «… Великий товарищ Сталин… ещё крепче сплотиться… выдающийся гений Сталина… не жалеть… до последней капли…», на заднем фоне башни танков. Камера движется вдоль стены здания (на стене в нескольких местах угадывается слово из 3 букв) и декламации партработника постепенно сменяются хохотом. Камера заворачивает за угол. Сразу крупный план. Стол, на столе большая бутыль самогона, два стакана, варёные яйца, сало, помидоры, несколько банок тушёнки (открытых и закрытых). Мясистая рука с толстыми пальцами хватает банку и кидает её. Банка летит, в прыжке её ловит повзрослевший Яшин и тут же бросается в противоположную сторону, в прыжке поймав надкусанный кусок колбасы. «Всё двадцать» - говорит один из пьющих в гражданской одежде. «Ну мартышка» - говорит второй, гражданского вида, но в военной форме. «Ведь кидали почти одновременно». «А я тебе что говорил» - выпив стакан самогона, сипит первый. «В среду приходи, вот тогда мы тебя и проверим по-настоящему».
Следующая сцена. Измождённая женщина (мать) отсчитывает зёрна какой-то непонятной крупы «27, 28, 29…». Входит Яшин. «Лёвушка, ты пока кипяточку попей горячего, а ужинать наверное не будем». И шёпотом, «у соседей продукты украли, я им часть крупы нашей отдала». Камера поворачивается и показывает за шторой, которая разделяет комнату, женщину с 4 маленькими детьми. «Мам, я тут…» - Яшин вываливает тушёнку, половину хлеба, яйца, помидоры, кусок колбасы, сала, что-то ещё, какие-то свёрточки. «Опять ходил? Я ж тебе запрещала» - качает головой мать. «Я больше не пойду, обещаю, а это - ты сделай что-нибудь, покушай, соседей угости. А я уже ел, на заводе» - Яшин ложится и, надвинув одеяло, тихо грызёт припрятанный сухарь.
Эпизод третий. (короткий) Начало карьеры.
Стадион спортивного общества Динамо. Постаревший «Меньшиков» шагает по беговой дорожке. Рядом семенит согнувшийся офицер с капитанскими погонами, рассказывая о спортсменах. Взгляд «Меньшикова» на чём-то задерживается. Камера следует за взглядом. Картина – несколько футболистов практически одновременно колотят по воротам, а вратарь успевает ловить все мячи. «Меньшиков» улыбается уголками губ: «Лев». «Так точно» - щебечет согнутый капитан. «Меньшиков»: «Что так точно?»
Капитан: «Вы сказали».
«Меньшиков»: «Что сказал?».
Капитан: «Лев» - и совсем растерялся.
Меньшиков: «И что?» - он начинает злиться.
«Имя» - совсем потерялся капитан.
«Что имя?» - почти кричит «Меньшиков».
«Имя вратаря. Лев. Лев Яшин» - чуть не плачет капитан.
«Лев» - уже спокойно проговаривает «Меньшиков», - «да, действительно Лев». «В главную команду его!». «Вместо Хомича?» - неуверенно уточняет капитан. «Вместе… вместе с Хомичем, пусть тренируется, учится пускай».
Эпизод четвёртый. Стрельцов.
Стрельцов, Иванов, Яшин и какой-то совсем непонятный игрок за столом. Стрельцов, стоя и активно жестикулируя:«Мы должны, мы обязаны доносить им правду. Каждый день, из всех газет. Ведь многие там считают, что у нас вечная зима, а по улицам ходят медведи, и это самое безобидное. А так, лучший игрок Милана Иванов» - Стрельцов делает жест в сторону Иванова – «в своём очередном интервью Миланской Правде рассказывает обо всех тяготах, которые перенёс советский народ на фронте и в тылу. Лучший футболист Порту Яшин в журнале, ну например, «Мир футбола Португалии» рассказывает о мирном созидательном труде советских рабочих, их досуге и любви к футболу. Люди на западе знают, что их политики продажны и не верят им. И нашим не верят, т.к. считают их политиками, а простым людям, спортсменам, лучшим спортсменам своих чемпионатов поверят. Колоссальный эффект! Ну должны же там» - тычет пальцем вверх – «понимать. Пусть даже и ушастика приставят к каждому – ну вроде как массажист, тренер или переводчик. Я ж не собираюсь ничего лишнего говорить, только прославление советского строя, советского спорта и советской страны!». Звонок в дверь, входит компания. В ней выделяется девушка: красивая, но в ней сразу чувствуется какая-то червоточина. Взгляд девушки останавливается на Стрельцове, его взгляд на ней. Они долго, не отрываясь, смотрят друг на друга. «Стелла» - представляется девушка.
Следующая сцена – спальня. Стрельцов на кровати по пояс (снизу, что немаловажно для современного кино) прикрыт одеялом. У окна стоит и курит Стелла - офицерский китель на голое тело внакидку. Пол экрана занимает большая белая жопа Стеллы. «Эдик, а ты правда хотел бы играть за рубежом?» - Стелла. «Да» - Стрельцов. «Я слышала у лучших игроков там огромные зарплаты в валюте» - Стелла. «Наверное. Это было бы даже здорово,» - вдруг воодушевляется Стрельцов - «можно было бы покупать и отправлять в Советский Союз то, чего у нас пока не хватает. Иностранные бизнесмены любят деньги: можно было бы покупать племенной скот, сортовую пшеницу, новую сложную технику и отправлять сюда. Хотя зачем технику, сразу заплатить, чтоб построили нам тут завод для её производства. Как ты думаешь, Стелла, можно там заработать футболом на завод?». «Я-я» - мурлычит Стелла – «думаю, что нет. А вот на домик на берегу океана в Испании очень даже». «Нет, в Испанию я не поеду – там Франко» - поднимается на кровати Стрельцов – «да и зачем тебе домик в Испании, у тебя же тут отличная квартира и домик у мамы под Саратовом». «Домик под Саратовом» - подскочила Стелла с каким-то хищным оскалом - «ты хоть понимаешь, что билет туда это билет в один конец. Поедем, поедем, я всё устрою, везде договорюсь, ты же знаешь, где я работаю. Тебя отпустят, ты будешь играть, ты будешь лучшим» - скороговоркой выпаливает слова Стелла – «тебе будут больше всех платить!». «Ты что?» - кричит Стрельцов и трясёт её за плечи – «ты что? Чтоб я Родину предал» - на мгновение он застывает, потом хватает Стеллу и лепит ей звонкую пощёчину. Ей даже не больно. Она спокойно одевается, закуривает и, обернувшись, бросает:«Ну тебя я тоже ударю, потом… и побольнее…».
Следующая сцена. Стрельцов, Татушин, Иванов, Огоньков, Яшин - мокрые, в полностью пропотевших футболках. Стрельцов: «Ещё! Я говорю Вам ещё! На этом чемпионате Родина ждёт от нас победы! Миллионы советских людей будут припадать к приёмникам. Все 90 минут мы должны летать. Соперник должен умереть уже через 20 минут такого темпа». Прямо на тренировочное поле въезжает воронок. «Огоньков, Татушин, Стрельцов - в машину!». Их заталкивают неизвестно откуда взявшиеся автоматчики.
Следующая сцена.
Кабинет Хрущева. «Особенно хочу отметить Стрельцова, Огонькова, Татушина, Иванова и Яшина. Эти пять футболистов гарантируют нашей сборной победу на чемпионате мира» - какой-то спортивный чиновник. «А как у них с моральным обликом?» - спрашивает Хрущёв, явно скучающий от футбольных тем. «А вот на этот счёт позвольте мне» - вмешивается толстый КГБ-шный генерал. «В составе организованной группы… идеологическую диверсию… демонстративно просить политического убежища у режима Франко… дискредитировать… опозорить… предать… за валюту… неоднократно заявляли…» - за спиной генерала злобно улыбающаяся Стелла. «Но без этих трёх нам будет не победить, а победа на чемпионате мира…» - робко вступается футбольный функционер. «Вы хотите идеологической диверсии?» - наступает генерал. «Незаменимых у нас нет» - вступает Хрущёв, футбольному чиновнику – «вы свободны». «Что-нибудь ещё про них?» - уже к генералу. «Да».
Эпизод пятый. Чемпионат мира.
«А я утверждаю, что бразильцы – это самая опасная команда на этом чемпионате» - Яшин. «Послушайте, Яшин, Вы слишком падки на внешние эффекты. Это жонглёры, повторяю вам. Разница между группой жонглёров и футбольной командой такая же, как между танцовщицами из кабаре и балетом большого театра» - полит. работник – «прекратите сеять панику и пораженческие настроения. Ваша задача защищать ворота. Спущенная по вам директива – вы можете пропустить один мяч за чемпионат, не больше».
Следующая сцена. Яшин идёт по улице западного города и куда-то торопится, заглядывает в бумажку и на вывески и витрины. Его догоняет шикарное авто. «Господин, Яшин, можно с Вами пообщаться» - голос из авто с ярко выраженным акцентом.
Стол в ресторане уставлен всяческими закусками. За столом Яшин, переводчик (ему и принадлежал голос с акцентом) и Сантьяго Бернабеу. «Таким образом, Вы будете послом доброй воли и поможете сближению наших стран» - переводчик – «к тому же господин Бернабеу обеспечит Вам достойные финансовые условия. Сумму в контракте вы пропишете сами ту, которую посчитаете нужной». Яшин крутит головой по сторонам, как бы что-то высматривая. «Вы кого-то ждёте» - переводчик. «Нет, я просто обещал купить… у друга болен сын…» - Яшин вытаскивает бумажку, переводчик показывает Бернабеу и что-то говорит. «Хотя бы первые два или любое из записанных» - Яшин. Бернабеу делает взмах рукой, подбегает человек, ему вручается бумажка и отдаётся короткая команда. «Я должен посоветоваться, но только после чемпионата» - Яшин. «Мы всё подготовим по дипломатической линии» - переводчик. Следующая сцена – в туалете ресторана Яшин прячет пузырьки с лекарствами в штаны.
Часть 2.
Раздевалка сборной СССР после игры с Англичанами (итоговый 2:2, хотя вели 2:0). «Яшин, может быть, вы всё-таки объясните команде своё поведение?! Вам было дано чёткое партийное задание – 1 пропущенный гол за весь чемпионат! А что сделали Вы? Вы загубили старания товарищей по команде! Вы предали их труд!» Внешность парт. работника (играет, например, Роман Мадянов, далее условный «Колобков») почти карикатурно неспортивная. Сразу видно, что в футболе он не понимает ровным счётом ничего. Яшин вскидывает голову, как бы собираясь, что-то сказать. «У нас может возникнуть резонный вопрос, а не являетесь ли вы полноценным соучастником преступной группы Стрельцова?! За срыв старта сборной ответите перед партией!» Партийный уходит из раздевалки, хлопнув дверью. Кто-то (прямо в раздевалке!) протягивает Яшину початую бутылку водки, он пьёт (конечно же, как воду) и утирает рот рукавом.
После матча с Бразилией. Сцены поочерёдно переключаются.
Сцена 1. Раздевалка сборной СССР, «Колобков» с зажжённой папиросой в руке:«Это уже не лезет ни в какие ворота! Пропустить на второй минуте!»
Переключение Сцена2: Виден китель и рука с отчётами, однако угадывается условный «Меньшиков»:«Излишне мягкая политика в отношении заговорщиков нанесла непоправимый ущерб…».
Сцена1: «Колобков»:«Как такое можно написать в советской газете! С каким настроем …»
Сцена 2: «Меньшиков»: «Отлично зная о составе и планах преступной группы Стрельцова…» Сцена1: «…видя и осознавая, что их сборная совершенно не заботится и чести советского спорта!» Сцена2: «Меньшиков»: «Легкомысленно оставленные в составе сборной Иванов и Яшин…» Сцена1: «Колобков»: «А Вы, Яшин, по-моему, откровенно напрашиваетесь на…»
Сцена2: «Любым способом обеспечить скорейшее возвращение…»
Сцена1: «Первым самолётом у меня…»
Сцена 2: «Не взирая на имевшие место успехи…»
Сцена1: «Я не посмотрю, что Вы…»
Сцена2: «Самое суровое…»
Сцена1: «… и такое Вам будет…».
Сцена2: «Наказание».
Сцена1 : «Наказание».
Раздевалка сборной СССР, за несколько минут до переигровки с Англичанами. «Колобков» проводит инструктаж: «Вы уже всем всё доказали. Вы, я бы сказал, молодцы. Вернёмся – сделаем выводы (косой взгляд на Яшина), а уж на следующем чемпионате… Переигровка – это лотерея. Никто вас не осудит. Так что думайте, какие подарки привезёте домой, через полчаса после игры едем по магазинам». На лицах всех игроков глуповатые, но довольные улыбки. Все выходят из раздевалки, кто-то уже обсуждает цвет свитера, Яшин идёт самым последним. Вдруг окрикивает Анатолия Ильина: «Толь, помоги.» Ильин подходит. Яшин указывает на какой-то непонятный здоровенный полу-шкаф полу-сейф. Яшин: «Помоги передвинуть, а то темно из-за него в раздевалке». Ильин: «Надо ребят позвать, вдвоём не справимся.» Яшин: «Ребята в этом деле не помогут. А может всё-таки справимся» и пристально смотрит Ильину в глаза. Ильин, не отводя взгляда: «Может и справимся».
Сама игра, почти вся команда стоит, англичане почти без помех расстреливают Яшина, но он тащит всё. «Колобков» на тренерской скамейке, он откровенно болеет за англичан. Последние секунды матча. Очередной удар – Яшин ловит мяч. Судья подносит свисток ко рту. Яшин ищет глазами Ильина. Находит. Ильин едва кивает головой, прикрывает глаза и сплёвывает. Яшин стукает мяч о поле и сильным ударом выбивает его из штрафной. Переключение (всё в замедленном воспроизведении): летящий мяч, бегущий Ильин, глаза Яшина, следящие за обоими. Свисток во рту судьи. Отскок мяча от земли. Ильин проталкивает мяч вперёд. Глаза Яшина. Надутые щёки судьи. Два шага Ильина, удар, гол. Немая сцена. «Колобков», роняет зажжённую папиросу изо рта.
По коридору Лубянки шагает «Меньшиков». Он в приподнятом настроении, даже что-то напевает. Улыбается некоторым офицерам. Останавливает молодого лейтенанта: «Смирнов, а ты прям цветёшь.» «А как же товарищ генерал, такая игра!» - отвечает Смирнов. «Меньшиков»:«Ааа, ты же у нас футболист. Ну и как, наши победили?» Смирнов:«Так точно, на последних секундах Яшин как забросил, а Ильин подхватил и… такой удар!» От упоминания этих фамилий «Меньшиков» мрачнеет: «И дальше что?». «Дальше четвертьфинал со Шведами, но их мы легко, хоть они и хозяева, а вот в полуфинале будет сложнее» - радостно говорит Смирнов. «Почему это?» - с прищуром и жёсткими нотками в голосе спрашивает «Меньшиков». «Ну, там либо с Югославией играть, либо с Германией,» - растерянно произносит Смирнов, чувствуя, что говорит что-то не то. «С какой Германией» - не мигая, сквозь зубы громким шёпотом «Меньшиков». «С западной… тов-варищ ге-не-рал».
Мгновенное переключение на кабинет Хрущева. «…Апофеозом серии идеологических диверсий должно было стать унизительное поражение от фашистских недобитков западной Германии.» - «Меньшиков», договорив, откладывает папку и смотрит перед собой. Хрущёв: «Вы уверены в поражении Югославов?» «Меньшиков»: «Да. Югославия проигрывает с минимальным счётом, в полуфинал выйдет западная Германия.» Хрущёв: «Педерасты, правильно их усатый не любил. И какими же будут ваши предложения? Не можем же мы их увести прямо с поля. Приказывать бессмысленно, в этом мы убедились на примере матча с англичанами». «Меньшиков», всё так же глядя перед собой: «Футбол это игра. Шведы – хозяева. Родные стены, я думаю, что весьма возможно маленькое чудо, и хозяева чемпионата пройдут дальше.» Хрущёв: «Мы не можем полагаться на чудеса! Если только Вы лично не знакомы с волшебником.»
Тёмная улица, на скамье двое спиной к камере. Разговор по-шведски. Первый: «Этой информации, должно быть достаточно, это подробный анализ игроков советской сборной, её наработках. А самое главное запомните: второй тайм – первые пять минут в начале и последние 5 минут в конце». Второй: «Спасибо, вот ваши деньги». Первый: «Поставьте их на поражение советской сборной». Второй удивлённо: «Всю сумму?». Первый: «Да. 10% от суммы выигрыша Ваши – Вы их заслужили». Второй: «С Вами всегда приятно иметь дело. Жаль, что очень редко. До свидания». На скамейке остаётся только Первый. В отведённой в сторону руке папироса. Он подносит её к губам, затягивается. Огонёк папиросы на миг освещает его лицо – это «Меньшиков».
Пустая раздевалка сборной СССР. Кто-то суетливо открывает и закрывает двери шкафчиков. Внутри на дверцах фамилии игроков. Видны только руки неизвестного. «Вот Яшин» - шепчет он. Из шкафа достаётся кепка. Её внутренняя часть и козырёк опрыскивается из какого-то странного флакона. Кепка кладётся на место. Перерыв. Игроки сборной СССР весело переговариваются. «Ничего-ничего…» «Дожмём…» «Невежливо ведь по отношению к хозяевам…» Начинается второй тайм. Вдруг в глазах у Яшина всё начинает плыть, звуки сливаются, горизонт качается. Из ступора его выводит толчок: «Ты чего? Совсем ненужный гол». Игра продолжается, сборная СССР давит соперника, просто не выпускает его из штрафной. Редкая контратака шведов. Яшин легко ловит мяч. И вдруг снова начинается - всё плывёт, он кидает мяч сам, не понимая куда. Мяч оказывается у шведа, который от неожиданности не знает, что с ним делать. Потом, как бы сообразив, бьёт по воротам. Яшин даже не видит момент удара, он почему-то смотрит совсем в другую сторону. Мяч влетает 2:0. Поражение.
Самолёт, сборная СССР летит домой. Яшин Иванову: «Ничего, мы ещё будем первыми, обязательно будем первыми».
(Комментарий: ну а сам чемпионат должен быть обязательно смазан. Современным режиссёрам очень редко удаётся соответствовать всем канонам развития сюжета, будет примерно следующее.)
Динамично сменяются тренировки: бег, силовые, игровые. Крупными буквами поверх «Кубок Европы 1960». Нарезка эпизодов матча с Чехословакией – победа. Матч с Югославией. Яшин пропускает. Поднимается, сжимает мяч, пристально смотрит на него: «Больше не пропущу…». Град ударов, Яшин все отбивает. Победа, Яшин с кубком. В кадре меняются газеты на разных языках с фотографиями Яшина.
В замедленной съёмке Яшин с кубком и слащаво-пафосная речь о победе на первом чемпионате Европы. Конец.