Памяти Игоря дорогого ... Иванова 7
... Валерий... ошеломлена этим известием... скорее раздавлена и лишена живительного кислорода... только заскочила на реплику Игоря дорогого с вопросом куда же я пропала... и пропала от этой ужасной вести...
Княже дорогой...
Господи, не могу поверить, что больше никогда не прочитаю его замечательных рецензий и... словно мир прозы опустынел без него...
Пишу и рыдаю от злости на саму себя, что не сделала этого днями раньше, когда еще можно было общаться с ним... Хотя бы поддержать его, подбодрить...
Он казался таким близким и доверительно родным... таким вечным и вездесущим... как мудрость веков...
Словно струна оборвалась...
Как петь о жизни сейчас...?
Мне жаль, что невозможно даже прийти с ворохом цветов на его могилу... так далеко он от Москвы... и так близко к Господу...
Еще до череды разъездов мой супруг (он особо выделял Игоря дорогого, его искрометный юмор и энциклопедическую образованность) предложил узнать адрес у него и встретиться, где бы он не жил... Но побежали дни, закрутились ... И мы перенесли свою задумку на более поздний срок... И он настал... абсолютно иной, чем возможно было себе представить...
Как высока плата за потерянные возможности...
И кто теперь вступится за меня, не взирая на табели и ранги...?
И, не стесняясь слез, признаюсь, что боль крутит желудок...,выворачивая душу наизнанку... Лишний раз напоминая, что я осиротела, потеряв своего Духовного наставника и Великого Мастера человеческих отношений...
Одно примиряет, что успела высказывать ему признания и выказывать истинные чувства в те времена, когда он мог сам отвечать на каждую реплику... и ценил наше общение...
Когда Игоря не стало, я летела сквозь облака... Возвращалась в Москву и та никак не хотела принимать нас... А может просто заставляла рассеивать тяжелую облачность, торя путь в космические дали Душе Княже...
Господь сердится, если мы в круговерти земных забот забываем о наших близких... И тех, общение с кем он преподнес нам как самую высшую награду...
Почему только сейчас я взяла номер телефона у Милой моему сердцу Милы и плакала вместе с ней в четыре утра сахалинского времени? Почему я постеснялась это сделать с Игорем дорогим..? Зачем нам такой опыт потерь...???
Валерий, искренне соболезнуем всей семьей Вам и Вашей матушке - любимой супруге Игоря дорогого... передайте ей поклон... как мы часто обменивались с Игорем дорогим в переписке...
Она для меня бесценна была всегда... Сейчас же осознанная кладезь истинно близкого по духу и мироощущению Человека, прочно занявшего особое место в моей душе... Но моей душе нужно еще расти до высот души Игоревой...
Мир праху его и пусть душа Княже радуется на небесах... Он достоин божьей любви... и нашего признания...
Аминь.
Искренне, с глубочайшей признательностью и неизбывным гореванием
Ксана Дюкс...
Игорю Иванову 7... посвящается
Скорая помощь для души...
...Порой испытываю безотчетное чувство страха, когда мой любимый мужчина исчезает из теплой постели ранним утром... Сердце сжимается от ужаса, в ожидании страшного известия... Словно,он где — то там, застыл от страданий и обессилел от новости, что должен передать мне...
Новость эта, скорее страшность, из рода тех, что гнездятся в области солнечного сплетения колючими головками чертополоха и внезапно раздуваются до размеров подсолнуха, получив неожиданную порцию негативных эмоций...
Страшно так, что множество уколов этих чертополоховых сливаются воедино, образуя месиво душевной боли... Оно заставляет сжиматься желудок... Холодеть от ожидания этой мысли... Пытаться расправить очерствтвевшие от горевания легкие.... И мерно растирать затем по часовой стрелке точки на левой стороне грудины...
А в желудке уже пустота... Она отчего — то цепляет сразу за гланды, словно притягивает к себе за грудки, и образует прострел в доверчиво торчащий козелок раковины уха...
«В ушную раковину Богу, шепчу, дыша...» ...Как-то не так. Что-то сбивается... Это дыхание, старающееся успокоить точку на грудине и привести в порядок дрожащие от напряжения мышцы брюшины...
Стараюсь вдохнуть полной грудью, но не до рези в легких... Просто начать размеренно дышать, с тем заделом, что приводит в равновестное состояние всю разбалансированную систему...
Страх живет в нас всегда... Даже если он ни о чем... Он маскируется под болезни, чаще недомогания... Прикрывается плохим настроением... Тащит из затылочной части черепной коробки все животные инстинкты, заставляя вздрагивать от внезапно нахлынувших чувств...
И ты смотришь сквозь стекольную преграду остановившимся взором... С выражением пустых глаз... Внешне... Оттого, что произошло погружение в мир внутренний...Тот мир, в котором мы всегда надежно защищены...
А за окном нежная зелень девичьего винограда, набирающее цвет лимонное дерево и горделивое царство роз... Они заполняют своим благоуханием все пространство сада, проникая в широко распахнутые окна и двери дома клинкирного кирпича, что застыл с объятиях неумеренной любви девичьего винограда, пытающегося поглотить строение словно лианы в джунглях...
Мерный ход часов, со стрелками, путающимися в растительном орнаменте циферблата... И неутомимый ход маятника... успокаивает и очищает захваченное непонятным страхом пространство души, неумолимо точно находит и отрывает присоски «дурных мыслей на пустом месте» и, словно, растворяет их в аромате жасминового одурмания и настойчивого фронтального запаха восковых лилий, внезапно раскрывшихся огромными граммофонами на упрямом стебле и требующих всеобщего обожания...
И душистый эспарцетовый мед, вобравший в себя нежный аромат ванили и топленого масла, деликатно окутывает растревоженную душу. В нем целебная сила поволжского донника, шалфея, гречихи... Мед, словно вбирает в себя израненность и погружает ее в царство вкусов и ароматов... И душа парит среди медоносов, заросшего побережья реки с чудным названием Бузулук... И дурные видения тают на языке...
Ароматы освежают дорогие нашему сердцу воспоминания и кристалликами радости расширяют скукошенное сознание...
И мир вдруг предстает перед твоими глазами обновленным... Словно омытым дождем.. И вместе с прозрачными струйками пара от дымящейся чашки свежезаваренного чая, куда-то вверх поднимаются строчки Иосифа Бродского... И ты знаешь четко, что это для твоей души также:
«В ушную раковину Бога,
закрытую для шума дня,
шепни всего четыре слога:
«Прости меня».
Памяти наших родных и близких... Памяти друзей, внезапно покинувших нас...
Памяти добрых людей...
Это их души стучатся в наши... страхами, опасаясь, что мы позабыли о них в мирской суете...
Простите нас...