Бабушкино воспитание.
Все события и персонажи выдуманы. Любое совпадение - случайно.
1.
Прошло достаточно много времени с тех пор, как я решилась написать данное произведение. Все это время мое прошлое не давало мне покоя. Откинувшись на спинку кресла, я закурила. Виною всему стресс, хотя в последнее время здесь, на туманном побережье Финского залива, я чувствовала себя, как никогда лучше. Рядом на стуле, лежали уже отпечатанные главы книги, достойной, пожалуй, отдельного фильма...
Мое беззаботное детство прошло в Москве 80-х годов. Казалось, что так будет всегда: любящая меня семья, друзья, словом все то, что впоследствии, остается в душе каждого из нас. Советский Союз уже клонился к своему закату, однако для простых людей эти изменения были не очевидны. Жизнь текла своим, размеренным чередом. Отец работал в НИИ машиностроения, мать – учительницей начальных классов, расположенной неподалеку, средней школы. Я была единственным ребенком в семье и родители, насколько это было возможно в то время, старались мне ни в чем не отказывать.
Счастливое десятилетие закончилось в один момент, словно сон. В один из дней августа в город были введены танки. На трибунах без конца менялись лица, на улицах люди требовали перемен, а на далеких окраинах некогда великой державы уже поднимали головы национальные движения за независимость. Некогда великая страна разваливалась на части, а вместе с ней разваливались и судьбы ее людей…
Закрыв книгу, я долго думала. Спустя почти 30 лет мне по – прежнему было больно вспоминать обо всем этом. Тогда же, в 91 году, мне 11 летней девочке с красивым именем Галя, происходящее вокруг, не казалось чем-то серьезным. Я, как и прежде, жила в своем маленьком мире, каким была для меня окраина Москвы.
Отец продолжал работать в НИИ машиностроения, но с каждым годом госзаказов становилось все меньше, новой власти стало не нужным то, что не приносило мгновенной прибыли. Через год предприятие было продано, и в успешной карьере отца была поставлена точка, переходящая в неопределенность. Проблемы стали обычным явлением в нашей семье, в конечном счете, безденежье и отсутствие взаимопонимания подтолкнули мать на развод.
- Доченька, собирайся, мы уезжаем, неожиданно сказала она, разбудив меня той ночью.
Я отчетливо помню осеннюю промозглую ночь и поезд, который уносил меня в неизвестность. Неизвестность, навсегда, изменившую мою жизнь… Мы с матерью поселились у бабушки в одной из глухих деревень Костромской области.
В сравнении с моим московским миром, деревня, казалась, как минимум другой планетой, если не галактикой. Если где и были видны результаты первых реформ, так нагляднее всего это проявлялось здесь. Люди покидали деревню; из 35 дворов, спустя несколько лет, после начала реформ, остались только два: бабушкин и Василия Ивановича, охотника-промысловика, не пожелавшего уезжать в город. Постепенно все вернулось на свои места, но ненадолго.
Обычный апрельский день 1995 года навсегда останется в моей памяти. День, когда не стало моей мамы. Я так и не узнала подробностей случившегося. После развода с отцом и переезда мама, стала единственно дорогим мне человеком. Единственно дорогим... Не знаю, может именно поэтому, я решилась на отчаянную авантюру - убежать из дома. В тот момент это казалось мне единственно верным вариантом. Впрочем, этому плану не суждено было осуществиться.
Кассир на автостанции внимательно выслушала меня, заявив, что уехать из райцентра напрямую в Москву не получится. Я сумела купить билет до Костромы, но как оказалось, радоваться было рано...
- Ваш сопровождающий ?
Не молодых лет женщина, осуществлявшая посадку на рейс, стала непреодолимым препятствием на моем пути забыть случившееся.
- Я одна, начала, было, я, тут же более уверенно добавив: меня встретят.
- Можно взглянуть на ваши документы ?
Я протянула ей паспорт и билет.
- Правилами перевозок сказано, что проезд лиц до 16 лет без сопровождения взрослого человека запрещен, прищурив взгляд, сказала она.
- Но мне уже 15 лет. Неужели один год что-то решает ?
- Для вас конечно ничего. А мне еще где-то работать надо и вообще отойдите в сторону, не мешайте мне работать.
- Но, почему тогда мне продали билет, все еще недоумевая, спросила я.
- Этого я не знаю, сделав важный вид, заключила она.
- Паспорт с билетом останутся при мне, будем выяснять, с какой целью вы путешествуете без сопровождения.
Меня, словно, обдало жаром. Я стояла на месте, не в силах пошевелиться.
- Пройдемте со мною, произнесла она, закончив посадку.
- Так с какой же целью, вы путешествуете одна, поинтересовалась она, в точности повторив вопрос, заданный мне при посадке в автобус.
Мне почему-то показалось, что рассказывать ей что-либо уже не имеет никакого смысла, и я решила промолчать.
- Что же, это ваше право, сказала она, имея в виду мое молчание.
- Сейчас подойдет детский участковый, и мы все выясним
Рассматривая пол, я размышляла о том, что ждет меня дома. Да, мысли не из приятных.
Милиционер, о котором говорила билетерша, действительно объявился через 5 минут.
- Старший лейтенант Арзельский. Нам поступило заявление со стороны Зои Петровны Суховой о пропаже Галины Вячеславовны Орхенко, гордо отрапортовал он.
Передав ему мои документы, мы покинули здание автостанции. Бабушка стояла на перроне ожидания.
- Больше не теряйте свою внучку, все с той же улыбкой, произнес лейтенант и удалился.
Взгляд бабушки при встрече не предвещал ничего хорошего.
- Будешь наказана, сказала она, едва мы оказались дома. Думаю, хорошая порка тебе не помешает.
Дома бабушка отвела меня в чулан и заперла на замок. Все следующее утро, я провела в ожидании порки, привязанная к широкой скамье. Василий Иванович пришел только к обеду, принеся с собою несколько пучков розг. Положив их рядом со мною, они с бабушкой вышли в соседнюю комнату обсуждать мое наказание. Одного взгляда на розги, одной мысли об этом было достаточно, чтобы понять фатальность, совершенной мною ошибки. Конечно, я не была идеальной девочкой: временами мне перепадало и от родителей, но еще никогда все происходящее не было настолько серьезным. Мои жалкие надежды на снисхождение рухнули в один миг, когда бабушка назвала количество розг, которые мне предстоит получить.
Я не успела что-либо понять. Свист розги и последовавший за ней первый удар молнией отозвались в моем сознании. После той экзекуции бабушка, видимо, решила, что "воспитательный эффект" возымел свое действие. Никаких других карательных мер она, во всяком случае, больше не предпринимала. Я также сделала несколько выводов, суть которых можно было выразить русской поговоркой: "Поспешишь - людей насмешишь". Следующие четыре месяца ушли на подготовку нового плана. После первого, неудачного побега мое внимание к несущественным, для большинства людей, деталям значительно выросло. Но исключить все, однако не получилось... Сумка с моими вещами, найденная бабушкой среди старых вещей, на веранде решила все ее сомнения относительно дальнейших действий.
- Скоро праздник Успения, необходимо немного прибраться в доме.
Дав, мне ведро и швабру, бабушка отправила меня в кладовую. За 3 часа мне так и не удалось сделать что-либо значимое. Я ожидала самого сурового наказания, человек, выросший в лишениях, по моему убеждению, просто не мог мыслить иначе, но бабушка пришла не за этим.
- Мне надо сходить в магазин, посидишь немного взаперти и заодно закончишь уборку.
Ее решение не было неожиданностью для меня: после апрельских событий, бабушка старалась не спускать с меня глаз, контролируя мое любое передвижение. Я еще не подозревала, что именно в эти минуты решается моя дальнейшая судьба...
- Василий Иванович починит нам полку, можешь пока немного отдохнуть, сказала она, вернувшись, домой. Я обрадовалась позиции бабушки; в последние дни у меня не было практически ни минуты отдыха.
- Твой предыдущий побег, поставил меня в неловкое положение
- Я полагала, что порка способна исправить эту ситуацию, но, кажется, я ошибалась, сказала она, достав сумку с моими вещами.
- Мнение, принятое мною вынужденное, но необходимое, прежде всего для тебя самой.
Бабушка сделал жест рукою и в комнате появился Василий Иванович с сантиметром в руках.
- Подходит, сказал он, закончив мерки.
- Что подходит, переспросила я, удивленная действиями Василия Ивановича.
Бабушка что-то буркнула непонятное и, взяв меня под руку, повела в кладовку. Дальше все было как в тумане...
2.
Я проснулась от того, что мне стало холодно. Солнечный луч, прохладного сентябрьского утра, скользил по потолку. Аккуратно сев на кровать, поправила рукою ошейник, ровной металлической полоскою, сковывавший мою шею. Тонкая, но прочная сталь. От ушка спереди отходит цепь, длиною около двух метров. С противоположной стороны в стену вбито кольцо. Запертое на замок, оно указывает мне на пределы моей личной свободы.
Цепь издала мелодичный перезвон. За два дня, которые я провела здесь, эмоции сошли на нет, уступив место тупому безразличию. Неохотно поковырявшись ложкою в омлете, принесенном бабушкой, отложила его в сторону. Глупый выходит бойкот. Встала. Цепь провисла и, натянувшись, остановила меня около двери. Ее длины едва хватало для справления своих нужд. За исключением кровати, стула и металлического ведра в углу комнаты, здесь ничего не было. Минимализм, возведенный в абсолют и абсолютно ничего, что могло бы хоть косвенно помочь мне. Бабушка была очень предусмотрительна. Приходила она 4 раза в день. Сидела на стуле, расположенном напротив, терпеливо выжидая, когда я закончу со своими делами: едою и естественными потребностями.
В такое смутное время, только Бог и вера может спасти тебя, рассказывала она, называя город рассадником грехов. Я практически не слушала ее, но между слов понимала истинную причину своего положения. Цепь на моей шее никогда не покидала меня, наматываясь на руку Василия Ивановича, она сопровождала меня и на редких прогулках. Недоверие преследовало меня всюду. В дни постов, бабушка целые дни проводила в церковном приходе соседнего села. Я оставалась предоставленной сама себе, иногда приходил Василий Иванович. Старый извращенец; он отпирал дверь кладовой и подолгу стоял в дверном проеме, наблюдая за мною.
Вид беззащитной девушки на цепи его явно раззадоривал: морщинистые щеки становились румяными, дыхание учащалось. За исключением одного раза, когда Иван Васильевич, вцепился в мою цепь и, пользуясь ее длиною, попытался засунуть ее мне в трусики, он ничего не предпринимал. Просто стоял и смотрел. О чем он интересно думает, пыталась рассуждать я. Но реально думала только о том, как бы он оставил меня в покое.
Никто не должен был знать мою тайну... Какое-то время мне даже удавалось это: до тех пор, пока бабушка не увидела, каким образом я доставляю себе наслаждение. Нужно ли говорить о том, что это значило в ее закостеневшем от морали мозге ? Лежа ночью на кровати, все также по привычке прикованная к стене, но уже со связанными за спиною руками я думала над тем, почему мне так фатально не везет в жизни: неудавшийся двойной побег, не вовремя зашедшая бабушка, что дальше ?
Василий Иванович всегда оставался для меня загадочной личностью. За его стремлением, помочь другим, всегда прослеживалась тенденция к собственной скрытой выгоде. Психология мужчины – это психология охотника, а девушка на цепи – слишком хорошая добыча. Сделав несколько моих фотографий, он показал их врачу-психиатру в районной больнице и за "отдельное вознаграждение", попросив не афишировать данного события, добился принудительного лечения моей бабушки…
Больше всего я боялась, однажды, остаться одна на цепи, в кладовке. Кажется, Стивен Кинг писал об этом, но я не читала его книг. Известный факт, если чего-то очень сильно бояться, то это обязательно сбывается, во всяком случае, так думают все в детстве. Стараясь отвлечься, я занималась тем, что пересчитывала количество звеньев на своей цепи, получалось не очень, но это немного успокаивало.
Бабушку я больше так и не увидела. Спустя пару дней, когда беспомощность и страх за свою жизнь, вытеснили все остальное, его появление было воспринято мною, как спасение. Будучи стратегом, Василий Иванович умел выбирать правильные моменты для того или иного дела.
- Бабушка велела мне, позаботится о тебе, коротко сказал он, отсоединяя цепь, приковывавшую меня к стене.
- Что с ней, впервые поинтересовалась я, за долгие месяцы своего плена
- Она больна, отрывисто бросил старик. Разве это нормально держать молодую девушку дома на цепи, только из – за боязни, что она сбежит от тебя ?
Василий Иванович лицемерил, в моей памяти еще были свежи его взгляд и недвусмысленные намеки с цепью, однако сопротивляться сейчас было равносильно безрассудству.
- Поживешь, какое-то время у меня, затем определим, что делать с тобою дальше.
Жил он гораздо лучше бабушки. Просторный дом, сад, старенькая "Нива" возле гаража. Когда-то Василий Иванович был председателем в местном колхозе… Как я и думала, он снял с меня ошейник, но только для того, чтобы по его подобию сделать кандалы для рук и ног. Теперь я могла передвигаться только маленькими шажочками. Первую ночь я провела на веранде, которую он также предусмотрительно запер на замок.
"Снова за старое, подумалось мне. Хорошо, что не связал еще".
С тех пор, как я оказалась у Василия Ивановича, моя жизнь значительно изменилась. Самым главным, пожалуй, было то, что я больше не сидела, прикованной к стене. Сделанные им кандалы сильно стесняли меня в свободе передвижений, но вспоминая то время сегодня, я понимаю, что Василий Иванович учил меня главному качеству девушек - аккуратности. Я выполняла несложную работу по дому: приготовление пищи, уборка, стирка... Раз неделю он порол меня; 50 ударов сделанной им самим плеткой, для "профилактики поведения".
Настоящим увлечением Василия Ивановича была охота. Дважды в год, весною и осенью он выезжал на север в вологодские леса. Охота не представляла для меня особого интереса, однако ее результаты имели ко мне самое прямое отношение. Я сама была дичью и в случае его неудачи, получала сполна. Свою "Ниву", вернее ее багажное отделение, Василий Иванович переделал, убрав диван сзади, он получил не только ощутимое увеличение свободного места, но и возможность наблюдать за мною в специально сделанной им клетке. При необходимости клетка закрывалась куском фанеры с заранее сделанными в ней отверстиями для дыхания. По ощущениям было похоже на могилу... В БДСМ, как я узнала намного позже, это называется сенсорной депривацией.
Что до содержательной стороны, Василий Иванович мог бы, по праву, называться одним из наиболее изобретательных маньяков-похитителей. Багажник машины был отделан звуконепроницаемым материалом, а пол выстлан клеенкой, о назначении которой я догадалась практически сразу. По бокам от меня, в стенках багажника, находилось несколько колец. Сейчас к ним были прикованы мои руки, ноги оставались свободными, что было не похоже на старика, всегда щепетильно относящегося к своим обязанностям. Хорошо зная дорогу, он умело объезжал посты ДПС, так что я, имела возможность подолгу оставаться без кляпа, чему была, несомненно, рада. На этот раз обошлось и без повязки для глаз; Василий Иванович пребывал в хорошем расположении духа в предвкушении грядущей охоты.
Мы добрались до места уже за полночь и он, связав меня обычной веревкой, отправился спать. Логика была проста: бежать ночью неизвестно куда может решиться только самый отчаянный человек, а за 5 лет плена, мой пыл заметно угас. Василий Иванович прекрасно понимал это, но уходя утром, все таки посадил меня на цепь. В тот год весенний охотничий сезон не задался, и старик очень рассчитывал вернуться сюда через полгода. Сделал он это уже без меня и вовсе не с целью поохотиться...
В конце лета у Василия Ивановича обострилось хроническое заболевание коленного сустава, полученное им еще на фронте в результате неудачного прыжка с парашютом. Перед группой разведчиков, в число которых входил и Василий Иванович, стояла задача провести рекогносцировку местности и захватить "языка". Пойманная на окраине леса девушка оказалась немецким снайпером, с переднего фланга, отступающих на запад войск. Мне неизвестно что стало с ней, но думаю, что это событие, нашло свое отражение в характере Василия Ивановича. Нелюдимый характером, недоверчивый к людям, он всегда слыл "человеком себе на уме". По селу ходили байки о том, что он любил пороть свою жену, привязывая ее к столбу или любой другой неподвижной опоре…
Все это, Василий Иванович рассказал мне, перед тем, как покинуть меня навсегда. Помню, как он извинялся передо мною, сидящей на цепи девушке, просил простить его, после чего я провалилась в глубокий сон. Утро 24 октября 2001 года ничем не отличалось от тех 6 лет, что я провела в глухой костромской деревеньке, в полной изоляции от общества. Ничем, если бы не маленький ключик, оставленный на краю стола... Понадобился еще один день, чтобы снять с себя все то, что уже давно стало частью моего тела - ошейник с парой замков и уже упомянутую ранее цепь. Следующую ночь я не спала, изучая дом Василия Ивановича и радуясь обретенной свободе. "Средняя длина одного охотничьего похода - 3-4 дня, иногда одна неделя", я почему-то не могла поверить реальности, полагая, что старик вернется через некоторое время.
Теперь я не торопилась уезжать. Пресытившись неожиданно свалившейся на меня свободой, извлекла из-под кровати старика, выброшенную туда, пару дней назад, цепь. Теперь я снова пленница, но в отличие от предыдущих лет, я всегда могла закончить свою игру. Василий Иванович так и не вернулся, и в начале декабря 2001 года я уехала в Москву. После почти 12-летнего отсутствия, я возвращалась домой, а в моем рюкзаке лежала та самая стальная цепь, изменившая всю мою жизнь... Подобно стране, в начале нулевых, я пыталась найти себя на осколках своего рухнувшего в одночасье детства.
По старому адресу уже жила другая семья, со слов которой, мой отец спился и закончил свои последние дни на улице. Я осталась одна, за исключением бабушки о судьбе, которой мне было неизвестно. В тот же вечер я села в поезд до Санкт-Петербурга не в силах больше оставаться в этом удушливом городе, где все напоминало мне о прошлом…
Решив начать все с нуля, я устроилась на работу, сняла дом на побережье Финского залива, с головою ушла в литературное творчество, приобретя при этом широкую известность в местной богеме и самое главное, нашла понимающего меня человека. Он внимательно выслушал всю эту историю, и уже на следующий день привел меня в свою «обитель свободы», оказавшуюся одним из первых БДСМ-клубов Санкт-Петербурга. Свой 23 день рождения я снова встречала на цепи в компании других девушек, в чьем сознании навсегда укрепилась мысль о своей ведомой роли. Не зря, ведь говорят, что для девушки нет большего счастья, чем быть рабыней того, кто тебя по-настоящему любит...
15 апреля - 4 июня 2013 года.