(новая редакция)
Первый запах Homo bestiarius запомнил в лесу, сидя под деревом.
Пахло прелой прошлогодней травой, дождевыми червями и сыростью от текущего рядом ручья. Запахи ассоциировались с едой и с отсутствием жажды, а потому были приятны.
Homo bestiarius был доволен собой, был очень доволен тем, что намедни посредством удара дубиной по голове своего отца стал единоличным хозяином этого леса, и тем, что его так красиво и многозначительно назвали. Он и не подозревал, что его имя означает – Человек звериный, и ничего более.
Довольный Homo bestiarius, сидя под деревом, принюхивался. Он запоминал запахи леса: запах спелых плодов, запах сочных кореньев, запах юркой мышки-полевки, сырой запах скрытно ползущей в траве скользкой змеи. И был счастлив от обилия ароматов, а стало быть, съестных припасов.
Один запах Homo bestiarius-у запоминать нужды не было, это был давно – изначально, от появления на Земле первых прокариотов – ему знакомый и в любых условиях узнаваемый запах – запах самки.
Какое-то время спустя, Homo bestiarius ощутил сладостный дух, источаемый нежно-розовой, влажной от крови плотью его соплеменника, удачно растерзанной руками при помощи острого камня.
И Homo bestiarius, вгрызаясь зубами в еще теплое мясо своего родственника, понял, что он стал отныне не просто Homo, а Homo Разумным.
Алая кровь родного брата нектаром текла по подбородку Homo bestiarius-а и взывала его к поиску новых кулинарных изысков.
И кулинарные изыски не заставили себя долго ждать.
Века этак через четыре с десятью осьмушками в пещере Homo bestiarius-а запахло костровым дымком.
И тут же из пещеры сладостно пахнуло шашлычком, приготовленным из филейной части юного воина, еще сегодня утром принадлежавшего к вражескому племени.
Когда своих родичей кушать стало невыгодно, а все homo из соседних племен либо были съедены, либо оказались тебя сильнее, тогда Homo bestiarius-а стали окружать другие запахи: запах коровьего навоза, запах свиного стойла, запах куриного насеста, запах конского пота, запах овечьей или верблюжьей шерсти.
Но именно в это время, радуя обоняние, с ножа Homo bestiarius-а, дымясь, рекой полилась дурманящая разум кровь.
Эта кровь не вызывала уже слюноотделения или выброса лишней порции желудочного сока, эта кровь предвещала большее: расширение границ обитания, безнаказанное пользование скарбом вчерашних соседей и обретение для своей собственной услады чужеродных не слишком старых жен.
Чуть позже от городских площадей на Homo bestiarius-а повеяло стойким издревле родным душком.
С одной площади, где была устроена гильотина, вдруг аппетитно дохнуло запахом свежей крови. От другой, где был умело разложен костер, – веяло пряным ароматом поджаренного еретика.
Homo bestiarius втянул в себя городские благоухания и, облизнувшись, проглотил слюну.
Запах окровавленной гильотины и запах горелого мяса, исходящий от потухающего костра, неизменно ассоциировались с давними и очень знакомыми благовониями: так всегда пахли поверженные в бою, вооруженные зубами (или до зубов) враги.
И опять (как тысячи и тысячи лет назад) осознание этого факта было Homo bestiarius-у приятно.
Тем более было приятно, что нынче – впервые! – так запах идеологический враг, то есть идущий на Homo bestiarius-а не с дубиной, топором или мечом, а с книгой.
Homo bestiarius еще раз вдохнул чарующий аромат площадей, еще раз облизнулся и еще раз проглотил слюну.
Но Homo bestiarius специально запоминать ничего не стал: он и под страхом пытки (предположим, на этом же самом костре) не смог бы забыть обворожительных площадных ароматов.
С какого-то времени Homo bestiarius, встав к печатному станку, впервые ощутил и запомнил наркотический запах свежеотпечатанных денежных купюр.
Тут, стоя у печатного станка, понял Homo bestiarius, что этот запах, источаемый простой цветной бумагой, – желаннее, действеннее, сильнее свиста выпущенной стрелы, пламени костра, удара стальным ножом исподтишка.
На эти цветные бумажки, понял Homo bestiarius, можно купить всё: и все запахи леса, и все запахи мяса, и все запахи крови, и все запахи нефти, и все запахи самки – всё!
Совсем недавно Homo bestiarius изобрел порох, тротил, иприт, гексоген и еще что-то в этом же духе, изобрел так просто, для своей забавы.
Все эти изобретения пахли очень многообещающе.
После изобретения столь обширного арсенала Homo bestiarius часто применял эти новомодные военные штуковины на шкуре своих соседей, и всякий раз упивался и запахом запекшейся крови, и запахом поджаренного напалмом мяса.
Этими запахами Homo bestiarius наслаждается и по сей день.
Запахи крови и обожженной на углях человеческой плоти всевластны над Homo bestiarius-ом, они ведут его по жизни уже не один десяток тысячелетий…
А Homo bestiarius не желает (или не может?) этим запахам противостоять…
…И только один запах делает Homo bestiarius-а – Человеком, Человеком с большой буквы, Человеком воистину Разумным, это запах – Матери.
Но, покинув колыбель, человек почему-то сразу забывает его…
11.06.2012