Ее вырвало.
Немного не успела добежать до ванной. "Теперь придется еще и дверь чистить".
Пока она доставала тряпку, сзади снова послышались стоны. "Только не сейчас",-пронеслось у нее в голове.
Стоны слышны всё отчетливей. Значит проснулся. Раньше обычного. Значит боль стала острее.
Бросив тряпку рядом с недотёртой лужей, развернулась и пошла обратно.
В нос ударил резкий неприятный запах. "Опять... Да сколько можно!? Он же не ест ничего".
Шприцем набрала бесцветную жидкость. Бросив взгляд поверх полки на дальней стене, заметила фотографию в рамке. Она давно ее не видела. Странно. 2 месяца назад еще глаза с нее не сводила. Устала. "Больше не выдержу".
Придвинулась ближе. Ближе. От этого запаха начинается резь в глазах. Приподняла одеяло. Опять рвотные приступы.
Победив ненадолго позывы, еле перевернула его на бок. Сняла колпачок. Выскользнув из рук, совсем тихо упал на ламинат, попрыгал немного и закатился под кровать.
Воткнула иглу, надавила на поршень. Он тихонько всхлипнул. Сам перевалился на спину.
…
Отмыла. И его и себя. "Хотя никогда, наверное, уже не буду чистой".
Рухнув в кресло, включила телевизор. Погромче. Чтобы хоть на какое-то время отвлечься. Чтобы не слы(у)шать. Чтобы, в случае чего, было оправдание. Перед собой. Сил больше нет.
"Осталось немного, потерпи. Ты должна". Снова стон. Выкрученный до предела телевизор больше не спасает.
До предела.
"Никогда бы не подумала, что всё может кончится именно так. Зря обещала той толстой тётке с красной папкой в руках, что буду любить и в горе и в радости. Не смогла. Не смогу. Тогда никто не знал, как всё выйдет. Да если б и знала,всё равно бы ответила "Согласна".
Тогда он был еще красивый и сильный. Поддержка. Опора."
Ее вечно красные глаза снова начало щипать. Она уже давно не плакала. Сил не хватало даже на это.
Под громкие звуки выстрелов, доносившихся из уже порядком севших динамиков, уснула.
…
Широкая тропа, уходящая в густое скопище хвойных деревьев. Воздух недвижим. Дышать трудно. Кажется что и не нужно.
Она пошла дальше. Пройдя несколько сот метров, остановилась. Он стоял прямо перед ней. Напрягая глаза, ьак и смогла его точно рассмотреть. Всё как в тумане. Лица совсем не видно. Приблизилась. Лица и не было. Ни глаз, ни рта, ни его морщин. Кусок туго натянутой ткани.
…
Проснулась совершенно спокойно. Просто подняла голову с колен. Она так и уснула сидя в кресле. Вместо выстрелов, из экрана вещал очередной ведущий этих одинаковых ток-шоу.
Вытерла слёзы. Колени тоже были мокрые. Даже во сне продолжала плакать.
Стук в дверь.
"Уже недели три никто не приходил. Хотя, тогда это был почтальон."
Посмотрела в глазок. По ту сторону линзы стояла пожилая женщина. Вид у нее был нервный. Бледный цвет лица. Мешки под глазами. Это его мать. "Странно. Она не приходила к нам ни разу после объявления диагноза".
Открыла.
-Ну... Как он?,-прошептала женщина.
-Как обычно. Зайдете?
-Нет, нет, нет,-глаза ее округлились, голос был сильный,-Ни в коем случае.
-Не удивлена.
-Пойми... Я не могу видеть его таким. Я просто не выдержу. Ты же знаешь про моё сердце.
-Да, слышала. Как бы я хотела сейчас быть на вашем месте.
-Не говори так!Не смей!Ты не представляешь, что я пережила за это время!
У нее опять начали слезиться глаза.
-Я представляю. Вы нужны ему. Когда он приходит в сознание, он постоянно шепчет "мама, мама".
-Нет, не смей меня уговаривать. Не говори ему,что я заходила.
Резко развернувшись, пожилая мать помчалась в сторону лестницы.
"Ты ему не мать!",-крикнула она ей вдогонку. Ответом было лишь эхо.
…
Закрыв двери, снова села на кресло. Хотя, это совсем не то слово. Упала, рухнула, свалилась. Ноги больше не держали ее.
Опять стон. С прошлого укола прошло уже часа два. Нужно еще.
Она вошла в комнату. Снова эта вонь. "Лежишь. Даже ногами двигать не можешь. Как ребенок."
Она всегда мечтала о ребенке. О своем ребенке. Он не смог. Был бесплоден. Ходил по клиникам, лечился. Ничего не помогло. Она в тайне ненавидела его за это. Презирала. Ведь он не мог дать ей того, что она хочет. Всегда хотела.
Подняла с тумбочки шприц. Набрала лекарство, сделала укол. Стандартный набор действий. Она уже неделю не слышала от него ни слова. Только невнятное мычание.
Да и сама она перестала с ним говорить. Она больше не видела в нем того, кем он был еще недавно. Она больше ничего не чувствовала. Все чувства испарились в тот миг, когда они были у врача в кабинете. Когда он зачитал диагноз.
Теперь остался только страх безысходности. Отчаяние скользило по оголенным нервам. И апатия. Она с трудом заставляла себя вставать каждый раз, как только подходило время ставить укол.
Отойдя от его постели, она снова посмотрела на ту фотографию, про которую вновь забыла как только переступила порог его комнаты.
…
Снова тот же сон. Снова мокрые глаза, колени, орущий телевизор. И звук, доносящийся из его комнаты. Уже не стон. Скорее хрип.
Еле оторвалась от кресла. В глазах всё темнело, плыло. Рухнула обратно. Снова встала. Немного легче.
Нестерпимо хотелось есть. "Если не поем-умру",-подумала она, наливая воду в чайник. Включила его.
Пока нагревалась вода, она подошла к приоткрытой двери. Заглянула. Он лежал на спине. Как всегда. Ничего не менялось. Только звуки. Они стали тише.
"Когда же ты сдохнешь наконец, скотина!? Оставь меня, я уже не могу. Пожалуйста!",-еще одна постыдная мысль, которую она старалась безуспешно гнать. Но никак не выходило. Она въелась ей в голову настолько, что выместила собой все остальные. Она сама стала той мыслью.
Засвистел чайник. Дойдя до плиты, она снова заплакала. Слёзы скатывались по ее щекам, носу. Падали, шипели и выгорали. "За что мне всё это!? Почему мы не могли умереть вместе, лёжа в одной постели, старые и седые, как в сказках?"
Стон. Еще более громкий, чем ранее. "Не могу. Больше не выдержу".
Зашла к нему. Рядом с кроватью была куча постельного белья. На всякий случай.
Она уже не могла смотреть на него. Не могла слушать его боль.
Взяла в руки пуховую подушку. Шум, визг стояли у нее в ушах. Как будто карусель слетела на бешеной скорости вместе с ее пассажирами.
Она так на него и не посмотрела. В последний раз. Просто положила подушку поверх его лица. "Тихо, тихо, сейчас всё пройдет". Легла на нее головой сверху. Свернулась рядом с ним колачиком, взяла его за руку. Он больше не стонал. На секунду, ей показалось, что он гладил ее по волосам.