Всякие разговоры на отвлеченные темы прекратились, едва мы приступили к еде. Мне все показалось безумно вкусным: и салат, и кролик в винном соусе с изюмом, и ассорти из сыра, и десерт – клафути*, что принес «под занавесь» Марсель и даже легкое белое вино, которым мы все это запили. Признаюсь, так я не ела с тех самых пор, как покинула дом моего отчима, т.е. целую вечность.
Веселый щебет птичек, ласковый ветерок, приносивший слабый аромат каких-то осенних цветов, играя при этом моими локонами, все это создавало ощущение покоя и безмятежности. В душе наступило умиротворение, уют и полная гармония мыслей.
- Теперь можно говорить о делах, - улыбнулся мсье Жиральд, когда его помощник освободил стол от использованной посуды.
- Я только сбегаю за планшетом, - объявил Гаспар, поднявшись со своего места.
Мы едва успели перекинуться парой фраз о чудесно-выдавшимся дне, как Гаспар снова присоединился к нам. Он собрал конструкцию из переносного компьютера и присоединенного внешнего винчестера, удобно расположив все на столе перед мсье Жиральдом.
Чтобы видеть картинку на мониторе, мне пришлось переместиться со скамейки и встать позади инвалидного кресла.
- Вот, дед смотри, - Гаспар указал на уже знакомый мне чертеж «летающего блюдца». – Ты можешь прочесть, что здесь написано?
- Мсье Годар предположил, что это язык древних шумеров, - вставила я.
- Хм, - произнес задумчиво мсье Жиральд. – Возможно. Возможно, но я не уверен. Гаспар, - обратился он к внуку, пойди к Марселю и попроси его найти 10 том. Он знает, что это такое.
- Видите ли, Максина, шумерские пиктограммы и те, что на экране во многом схожи, но есть и отличия. У меня нет убежденности, что это язык шумеров. Впрочем, - он развернулся к дому, - истина вот она, в руках у Гаспара. - Мсье Жиральд принял у внука, принесенный им внушительный по объему фолиант с вложенными в него рукописными листами. – Это мой труд по закономерностям древних языков, в том числе и шумерского, - пояснил он. – К сожалению, не законченный.
Видимо, на моем лице можно было прочесть возникшее досадное разочарования, хотя, признаюсь и не питала иллюзий, что понять древнюю письменность удастся с ходу.
- Огорчаться, не следует, - поспешил подбодрить меня мсье Жиральд.
Он пролистывал страницы, сверял с надписями в мониторе, снова пролистывал, и казалось, забыл о нашем с Гаспаром существовании, полностью погрузившись в одну ему понятную стихию.
Чтобы не отвлекать его, я тихонько вернулась на скамейку, «настраивая» себя на то самое состояние, когда мое внутреннее Я способно решать на первый взгляд не разрешимые задачи и не только в шахматах. Внешне это никак не проявлялось. Все происходило на уровне образных восприятий, которые прокручивались у меня в мозгу с невероятной скоростью. Для этого даже не нужно было особо сосредотачиваться, а просто «снять» блокировку с той части мозга, которую с течением лет я научилась держать под полным контролем.
- Кое-что общее есть, - отозвался мсье Жиральд. В его голосе звучал явный оптимизм. – Подойдите, пожалуйста, Максина.
Он вынул ручку из верхнего кармана пиджака и написал на оборотной стороне листа латиницей полную абракадабру. По крайней мере, я так восприняла, прочитав набор незнакомых слов.
- Прочтите, вслух - предложил он. – Смелее, - снова приободрил он меня, видя, что я застыла в нерешительности.
- Энума элиш ла набу шамаму, - проговорила я, почти по слогам, удивляясь произнесенным звукам.
- Очень хорошо. А теперь вот так, - он начертал какие-то палочки и крючочки, схожие с теми, что были на мониторе.
- Попробуйте сопоставить пиктограммы с теми словами, которые Вы только что прочли.
Так и сделала, мысленно проговорив первоначальную фразу.
- «Когда вверху не названо небо» - так переводится, то, что я написал вначале.
- Пиктограмма «набу» соответствует слову небо? – спросила я, еще не будучи до конца уверенной в полном понимании системы написания символов.
- Вы схватываете просто налету, - похвалил мои старания мсье Жиральд. - Запомните этот символ. Такой же встречается и в документах ордена.
Не просто запомнила, а «записала», также как и правила Годара на подсознательном уровне.
- Дальше. – Мсье Жиральд снова написал фразу латиницей. – Читайте.
- Шаплиш алиматум шума ла закрат, - прочла я, а он снова изобразил эту фразу с помощью пиктограмм.
- «Именем суша внизу не звалась», - прозвучал перевод. Запоминаете соответствие?
Я утвердительно кивнула головой. У меня вдруг возникли смутные подозрения, что я уже где-то слышала, этот язык. Не видела, а именно слышала.
«Отдели же землю от огня, тонкое от грубого с величайшей осторожностью, с трепетным тщанием», - возник голос Марии из глубины сознания.
Во мне будто щелкнул невидимый выключатель. Невероятно, но я, оказывается, знала продолжение текста, который писал мсье Жиральд. И не просто знала, я его видела. Нет, не глазами, а в мыслях.
- Энума элиш ла набу шамаму
Шаплиш алиматум шума ла закрат
Аб.Зу ма решту зарушуун
Муумму Тиамат муаллидаат гимришуун
Мешуну ишнениш ихикуума
Гипарра ла кискскуру скускаа ла шеу
Энума илу ла шупуу манама… - продекламировала я.
- Очуметь! – Вырвалось у Гаспара.
Его дед оказался не столь эмоционален. Мне даже в какое-то мгновенье показалось, что именно чего-то такого он и ждал от меня. Его повернутый ко мне взгляд выражал уважение и удовлетворенность одновременно.
- Когда наверху не названо небо
Именем суша внизу не звалась
Апсу** их начально осеменяя,
Пучина Тиамат*** всех их рождая
Воды свои воедино мешали…
Пастбища не сформированны, заросли тростниковые не сотворены,
Когда никто богами (пока) не является...
Поэма «Энума Элиш», - объяснил мсье Жиральд, скорее Гаспару, чем мне. – Вы, ведь никогда раньше не слышали о ней? Так?
- Никогда, - призналась я и это была истинная правда. – Я даже не знаю, как объяснить. Начальные строки будто разбудили глубинную память.
- Да-да, именно так, глубинная память – тайна Вашей души.
…И Оргона**** пурпурный свет
Тайна души моей
Шакти***** врил – обет,
Загадка бессонных ночей.
Та роковая тень,
Что в мире всего сильней
Задернула белый день,
Пеленою темных страстей.
Черное Солнце встает
Над снежными пиками гор,
Царство Астарты****** грядет,
Победно вскинувшей взор… - задумчиво проговорил дед Гаспара. – Пропасть веков, отделят эти строки от нашего времени, но как точно они отображают ситуацию. Убежден, Вам не составит труда прочесть эти документы. Конрад фон Дорст не ошибся. Вы, Максина – потомок Врил-Дамы №1 и на генном уровне унаследовали её способности и память.
- Может быть, и мне объясните, что здесь происходит? – в голосе Гаспара прозвучали обиженные нотки.
Мсье Жиральд наклонил голову в его сторону и снисходительно улыбнулся.
- Ничего не происходит, внучек. Просто обычный день. Обычный осенний день, который начался прохладным дождем. А сейчас светит солнце, согревая мои старые кости и тешит мое сознание тем, что не напрасно прожил столько лет, и стал свидетелем того, чему посвятил свою жизнь.
- Дед, а попроще можно? Не догоняю я все эти сложности, скрытые смыслы.
- Попроще? Куда уж проще? Ты привез замечательную девушку.
- Это я знаю… - Гаспар вдруг запнулся на полуслове, вопрошающе взглянув на меня - не сболтнул ли чего лишнего?
«Конечно, нет. Так, самую малость», - мысленно ответила я.
Не возможно было сдержать улыбку, при виде виновато-незадачливого выражения лица Гаспара. Я и не сдержала, весело хмыкнув в ладошку.
Мсье Жиральд взглянул по очереди на нас обоих и заговорщически усмехнулся. Похоже, он о чем-то догадался. Это было не сложно, особенно по моей реакции на слова его внука.
- Нет никакого скрытого смысла, внучек. Максимилиана – правнучка Марии Орсик, медиума высшего уровня общества Врил. То, что дано ей, от природы – уникально.
- Так значит, это была не шутка, насчет ведьмы? Гаспар попытался заглянуть мне в глаза, но что он мог видеть сквозь темные стекла.
- Ты о чем внучек? – удивился мсье Жиральд. – Ведьма. Это ты тролль виртуальный. Вроде бы вышел из того возраста, чтобы верить во всякую чепуху.
Меня снова пробрал смешок.
Гаспар смутился и, мотнув головой, будто освобождаясь от внезапно нашедшего затмения, подхватил от меня «веселый» вирус.
Такая легкомысленность нашего поведения перед лицом серьезности ситуации, не осталась незамеченной.
Мсье Жиральд тактично призвал нас к сдержанности.
- Простите, мсье Жиральд, - сказала я. – Но Вы как то уж слишком торжественно представили меня.
- Это ведь истина, Максина. Вам предстоит многое познать еще большее – сделать. И я искренне рад, что Вы сейчас здесь, С НАМИ, а не на стороне Конрада фон Дорста.
Он особенно выделил слово «с нами». Я поняла, что он не имел в виду своего внука или своего помощника, он вкладывал более широкое понятие в сказанное.
Предупреждая мой вопрос, мсье Жиральд поведал историю многолетней давности:
- В начале второй мировой войны республика потерпела поражение. На полях сражений пали тысячи её сыновей, две трети территории страны были оккупированы фашистской Германией, только южная часть страны находилась под «управлением» правительства Анри Филиппа Петэна, но в ноябре 1942 года гитлеровцы захватили и её. Таким образом, Франция полностью оказалась под пятой фашистских оккупантов, которым активно пособничали капитулянтское правительство Петэна и различного рода коллаборационисты. Созданный этим правительством профашистский режим вошел в историю Франции под названием «режима Виши».*******
Война принесла стране неисчислимые бедствия, и поверженная Франция тяжело переживала страшное время. Но, хотя оккупационные власти покрыли всю страну концентрационными лагерями, загнали в подполье все демократические организации и подавляли любое недовольство «новым порядком», свободолюбивый французский народ ни на день не прекращал борьбы против захватчиков.
Наш народ не был побежден, ему просто не дали возможности сражаться. Но население всеми способами выражало свою ненависть к немецким захватчикам, хотя каждый враждебный акт воспринимался как «оскорбление германской нации». Борьба началась с первых дней оккупации, о чем свидетельствовала даже коллаборационистская печать.
Постепенно индивидуальные акты сопротивления стали уступать место действиям групп: мы объединялись в подпольные организации и боролись против оккупантов любыми способами — саботажем, пропагандой диверсиями, ну и т.д...
Я с волнением слушала рассказ мсье Жиральда о том далеком, казавшимся не реальном времени, с затаенным дыханием. Ужасы войны всплывали в сознании почти живыми картинками.
У меня даже невольно возникло сравнение с той переделкой, в которой я побывала вместе с Робером. Только, все это было лишь маленьким происшествием, по сравнению с масштабом чудовищных, бессмысленных убийств, определенных коротким, но страшным словом – война.
Вместе с тем, мсье Жиральд продолжал:
- Не подумайте, что я бегал с автоматом или винтовкой, отстреливая ненавистных бошей.******** Тогда мне было всего лишь 12 и, понятное дело, оружие мне не доверили. Хотя, признаюсь, очень хотелось. Я состоял при штабе одной из боевых групп, действующей в северо-восточных провинциях. Задачи у меня были не сложные. В основном они касались простых поручений от командира по доставке сведений в другие такие же, как наш отряд.
Я тогда был маленький, щупленький и естественно немцам и в голову не приходило, что такой невзрачный на вид юнец, может оказаться связным боевой группы. Иногда мне даже перепадали шоколадки от «сердобольных» немецких солдат регулярной армии. Правда, один раз я все же получил пинка, от офицера в черной форме, когда замешкался перед штабом в одной из деревень, но то был эсесовец…
Слушая мсье Жиральда, я украдкой наблюдала за его внуком. Похоже, этот рассказ для Гаспара становился откровением. Я могла только предположить, о существовании веской причины, по которой, он не был посвящен в боевые подробности детства своего деда.
Мсье Жиральд все дальше углублялся в свои воспоминания:
- Наша группа доставляла врагам немало беспокойства. Удары наносились неожиданные и точные. В открытое боестолкновение наши бойцы старались не вступать, силы были слишком неравными, а нести бессмысленные потери, когда каждый человек на счету не позволительная «роскошь». Правда, даже при такой тактике, избежать гибели товарищей удавалось не всегда. В целом, можно сказать, что фортуна была к нам благосклонна. До того самого злополучного утра… - голос рассказчика неожиданно дрогнул и смолк. Его глаза повлажнели от накативших слез, а сам он затрясся всем телом. – Простите, - вымолвил он поблекшим голосом. – Столько лет прошло, но застарелая рана вновь кровоточит, когда вспоминаю о том, что случилось тогда.
Горечь и боль наполнили его слова и я вдруг ощутила, как состояние старика связало нас невидимой нитью. Подобное я уже испытывала, когда оставалась одна в доме Сигрун. Тот самый жгучий прутик, материализовавшись из памяти, кольнул мое сердце, которое не могло оставаться равнодушным и прониклось искренним сочувствием к сидящему в инвалидном кресле старику.
- Я спал, - начал он, все-таки совладав с собой и своими чувствами,- когда сквозь сон услышал первый разрыв мины. В то утро не многим удалось выжить. А те, кто выжил, позавидовали мертвым. Троих, в их числе и меня доставили в особый лагерь, который курировали специалисты института Аненербt. «Наследие предков» - так переводится его название. Разумеется, ничего этого я тогда не знал…
*Кляфути – вишневый пирог
**Апсу – мировой океан подземных пресных вод.
***Тиамат – мировой океан-хаос соленых вод из которого родилось всё (в том числе и боги)
****Оргон – радиация Черного Солнца.
*****Шакти – сила (шумер.)
******Астарта – богиня любви и власти, известна под другим именем Иштар.
*******Виши – городок на юге Франции, где располагалось правительство Петэна.
********Боши – презрительное прозвище немцев во Франции. Особенно популярным оно становилось во времена франко-немецких военных конфликтов.