Уснуть в шезлонге у моря. Глава восьмая

 
  Лариса проснулась с мыслью, что случилось что-то очень плохое, но забыла, что. Ах, да, её бросили! «Не плакать, держаться, не унывать, не раскисать, не падать духом!» – укрепляла сама себя , но получалось плохо. Глаза опухли от слёз.
  Казалось, первая неприятность отворила ворота большой беде. Машинально умылась, оделась, пошла на завтрак. Знакомые здоровались и встревожено переглядывались, смотрели вслед. Леночка присела рядом за столик и участливо спросила: «Что случилось, Лариса Васильевна? На Вас лица нет». «Нездоровится, Леночка, мигрень». «А, - как-то сразу обрадовалась она,- таблетки есть? У меня с собой целая куча! Пойдёмте, выберем! И давление измерим!»
«Спасибо, уже выпила и жду результата».
«Надо поесть, попить чего-нибудь горячего!- не унималась Лена.
«Конечно, конечно».
 Ларисе было приятно её внимание. Теперь, как никогда, она ощущала своё одиночество.
  Сын позвонил после завтрака, пытался поддержать, как мог. Он не одобрял  поступок отца и очень переживал за неё, просил крепиться, обещал погостить с женой. Лариса была благодарна ему за участие, но утешения не было. Камнем придавило грудь. Жила она с Анатолием 25 лет. Хорошая была интеллигентная семья. Может, не такая уж хорошая? Почему она распалась? 
  Анатолий был преподавателем физики и математики в  колледже. Познакомились на концерте от Литературного объединения у неё в библиотеке. Он хорошо играл на гитаре и сочинял незамысловатые лирические песенки и пел их часто  у костра во время турпоходов. Многие девушки на него заглядывались, но выбрал он Ларису.
  Всё у них ладилось: Лариса, умела сглаживать острые углы его характера.
Умела договариваться, умела прощать то, что не знала и не желала знать и на что закрывала глаза, сохраняя семью. Теперь же это «что-то» вырвалось наружу, сокрушая её основы. Что ж? Придётся жить без него…. Велосипедную прогулку она не отменила.
  Коротков позвонил уже ближе к обеду. Просил срочно приехать.
У автобусной остановки опять появились женщины-побирушки с малыми детьми, полуголыми и голодными. Говорили, что это беженцы из Южной Осетии. Прежде  быстро проходила мимо них, мимо чужого горя, стараясь не поднимать глаза. Она думала: «Да, сколько их вокруг развелось! Сердца не хватит всех жалеть».
  Теперь же в её больном и плачущем сердце возникло ощущение близкого родства. Достала кошелёк и положила в кружечку хорошее подаяние, как бы расплачиваясь за своё прежнее невнимание и черствость.
 Может здесь и начинается то, что вступает в противоречие с Божьим замыслом о ней? Её спокойная, теплохладная жизнь должна была когда-то дать трещину.
 
   Коротков поинтересовался, не вспомнила ли Лариса что-нибудь ещё. Она же рассказала ему о внезапном нападении собаки.
  «Хорошо Вы поступили, что купили газовый баллончик! Но, если собака - не   случайность, а продуманная акция запугивания или ликвидации Вас, как свидетеля, то Вам, дорогая Лариса Васильевна, придётся быть начеку и вспоминать. Вы наверняка видели убийцу, иначе бы за Вами не охотились. Что пробудило Вас?».
«Крики чаек, кажется».
«Птицы чайки очень крикливые, могут шуметь просто так, или, если отбирают друг у друга еду, или пугаются чего-то. Давайте сделаем фотороботы всех, кого Вы запомнили у берега в тот вечер».
После изнурительной работы по извлечению из кладовой памяти носов, глаз, губ, подбородков, щёк и прочих элементов фотороботов, наступил вечер.
 «Когда Вы переезжаете к Юрию?»
«Собираюсь завтра, но…. У меня есть некоторые опасения».
«Вы можете быть спокойны. Результаты экспертизы показали, что убийца левша. Это к Юрию не относится, как, впрочем, и к Вам. Чашечку с кофе Вы держите в правой руке.
И ещё одна новость: деньги в портмоне, которое Вы принесли, оказались фальшивыми».