Часть вторая.
Глава 6.
Губы красавицы задрожали, а в прекрасных, голубых, как июньское небо, очах, плескался ужас и целые озёра слёз, готовые пролиться нескончаемыми водопадами.
-Вот что бывает, когда внезапно рушатся стереотипы! - назидательно подняв палец, сказал Эндориан Кусу, - Переоценка системы ценностей всегда болезненный процесс, требующий солидных волевых усилий.
-У кого ты училась, беда белокурая? - резко наклонившись к магистрессе, спросил Кус.
И тут это случилось. Слёзы хлынули у неё из глаз, она заголосила навзрыд, с подвываниями.
-У кого? - жёстко повторил Кус.
-У-у-у...ре-е-н...рен...у Рентами-и-и-иля! - сквозь судорожные рыдания проговорила Блондинка, - я ...я-а...я его... лучшая...лучшая ученица-а... - и тут она совсем захлебнулась рыданиями, слезами и соплями.
-Он - тебя послал? - продолжал давить Кус.
-О-о-он... - между всхлипами прогундосила в нос белокурая плакальщица, - О-он...и...и она-ааа....
-Кто - она?
-Бе...бе-ее...- вновь судорожно хватая открытым ртом воздух, проговорила она, - бе...бе-е-е...
Кус нахмурился.
-Она с катушек не слетела? - спросил он Эндориана.
-Хм, - хмыкнул эльф, - ты - кого хочешь доведёшь до цугундера. Почти слетела.
-Что - бе-бе? - снова нагнулся к магистрессе Кус, - Что - бе-бе, ты, овца белобрысая?
-Бе... - сквозь икотные спазмы жалобно сказала та, - бе...
-Тьфу, пропасть! - с сердцем сказал Кус и вновь выпрямился.
-Бел-лет-рис! - вдруг вполне внятно, по слогам произнесла блондинка.
Кус резко обернулся к ней.
-Беллетрис?...Так, - Кус задумчиво взялся за подбородок, - Рентамиль и Беллетрис. Старый Ледяной бог и богиня Нового Пантеона. Богиня - покровительница литературы. И что у них может быть общего? Всё чудесатее и чудесатее.
-Слушай, ты... - он вновь нагнулся к магистрессе. У той в глазах плеснулся ужас, она закрылась руками и начала тихонько подвывать на одной заунывной ноте.
-Ясно. - констатировал Кус, - Всё. Ты в Аспекте, эскулап, давай, врачуй, а то боюсь потеряем мы девочку.
Эндориан ничего не сказал. Лишь укоризненно покачал головой и тяжело вздохнул. Затем он протянул к белокурой головке руку. С его пальца соскочила крохотная искорка. Магистресса замолчала на полувзрыде, обмякла и рухнула набок, растянувшись во весь рост поперёк двери.
-Чего это она? - обернулся Кус к Эндориану.
-Я думал, ты подхватишь, - пожал плечами эльф, - как истинный джентльмен и всё такое.
Кус посмотрел на неё, потом на Эндориана, затем снова на лежащую блондинку.
-Она что, - умерла? - озабоченно спросил он.
Эльф тяжело и горестно вздохнул.
-Ничего нельзя было сделать, - погребальным голосом сообщил он, - иначе бы она продолжала своё существование в виде овоща. Ходила бы под себя, глупо улыбалась, у неё постоянно текли бы слюни...
-Ты чё сотворил,гад?! - вскричал Кус и, бросившись на колени, стал делать магистрессе искусственное дыхание, перемежая его с непрямым массажем сердца. Он делал резкие нажимы несколько раз, затем надолго приникал к её губам.
-Никогда не видел, - индифферентно заметил Эндориан, - как бог совращения проводит прелюдию. Оказывается, его предварительные ласки сильно смахивают на извращённый массаж и избиение, приправленное безумными французскими поцелуями.
Кус не обратил на его слова внимания. Он продолжал своё дело.
-Ну же, девонька! - приговаривал он, - Давай, оживай!
-Нос зажми. - посоветовал, спокойно наблюдавший за всем этим, Эндориан.
Кус зажал нос и продолжил делать искусственное дыхание рот в рот.
-Ей нос зажми, а не себе. - вновь абсолютно спокойно посоветовал эльф.
Кус сделал, как сказали. Затем схватил блондинку за плечи и неистово затряс, как грушу: Не умирай, девонька! Не умирай, держись! - он затряс её пуще прежнего, - Ну что ты смотришь?! - заорал он на Эндориана, - Сделай же что-нибудь!!!
-А что мне сделать? - невинно спросил Эльф, хлопая наивными васильковыми глазами, Ну хочешь, я сплету венок из полевых трав и цветов...могу купить тебе мороженного, когда ты, своей тряской, окончательно свернёшь ей шею.
-Оживи её, прах тебя задери!
-А ты согласен всю её долгую жизнь, утирать ей слюни, выносить за ней горшки, подмывать её, кормить с ложечки, слушать её "бе-бе" и "бу-бу" - единственное, что она способна будет сказать. Ты согласен менять ей пелёнки каждый час и катать её везде в инвалидной коляске, имея при этом репутацию "бога-сводящего с ума". Ведь шила в мешке не утаишь...
-Справлюсь я! Справлюсь! - перебил его Кус. - Сделай что-нибудь! Ты ведь можешь!
Кус смотрел на Эндориана расширенными от возбуждения глазами.
Эндориан смотрел на Куса, подперев кулаком подбородок.
-Может клизму? - задумчиво проговорил эльф, - Восьмиведёрную.
-Что-что??? - севшим голосом переспросил Кус, - Клизма ей чем поможет?
-Не ей,- сказал Эндориан, - тебе. Может поможет. А она спит спокойно. Отнеси её в номер и уложи. Она ещё поспит.
Кус долго смотрел на Эндориана. Затем подхватил Магистрессу на руки, ногой распахнул дверь, выбив заодно и замок и шагнул в комнату. На пороге полуобернулся и ещё раз смерил эльфа долгим взглядом.
-Засранец! - сказал Кус и вошёл в номер.
* * *
Раздался вежливый стук в дверь.
Кин, нежившийся в небольшом бассейне, оборудованном в его номере класса "Люкс", приподняв веки прислушался к Миру.
За дверью стояла миловидная девушка в белом фартуке, белом чепчике и голубом халатике. Перед нею стоял сервировочный столик на колёсиках, уставленный блестящими кастрюльками, разнообразными тарелками и блюдами, накрытыми столь же блестящими, металлическими колпаками.
-Войдите! - громко сказал Кин, вылез из бассейна, накинул махровый халат и прошёл в шикарную гостиную. Стены в ней были обиты бордовым бархатом, на них в резных, золочёных рамах, висели картины. Большей частью все они отражали ярчайшие моменты истории планеты и эпизоды Войн Богов. некоторые картины написаны Истинными Мастерами, этих самых богов, действительно лицезревших, так как на одной, изображавшей выступление какого-то бога на Всеобщем Совете, Кин узнал в массовке отца и даже нашёл себя, совсем ещё мальчика, в одном из задних рядов.
Горничная вкатила сервировочный столик и сейчас переставляла тарелки на низкий стол перед развалившимся на мягком диване Кином, стараясь при этом нагнуться пониже, дабы богатый гость смог без труда заглянуть в вырез её халатика и насладиться зрелищем полных грудей с торчащими от возбуждения сосками. Посмотреть там и правда - было на что. Вот посмотрит богатей на этакую красоту, а там глядишь... Чем плохо получить какой-нибудь презент? - думала горничная, - Недавно вот, один купец подарил ей очень красивые, хрустальные бусы, и всего-то делов - пригласил к себе в номер на ночь, но был в изрядном подпитии, повозился минут пятнадцать, да и уснул. Изабель( так звали горничную) тихо поднялась и ушла. Она успела ещё прибрать три номера, за съехавшими постояльцами, в эту ночь. Под утро она неслышно вернулась и юркнула к купцу под одеяло.
когда он проснулся, она, с растрёпанными волосами и честными глазами, поведала ему, какой он неутомимый любовник. И он подарил ей бусы.
Правда потом оказалось, что они стеклянные... Но всё равно очень красивые..."
Кин, полузакрыв глаза, читал её мысли как раскрытую книгу. Фигурка у горничной и вправду была - что надо. Высокая, статная, тонкая в талии.Открыв пошире один глаз, Кин стал рассматривать её лицо. В нём было что-то эльфийское. Тинка присмотрелся повнимательней.
Ну-да! он руку бы дал на отсечение, что копна белокурых волос, выбивающаяся из-под чепчика,, скрывает слегка заострённые ушки.
"-Нет, - этот ничего мне не предложит, - огорчённо думала тем временем Изабель, - он даже не обращает на меня внимания. Правильно, кто я такая, кто я для него? Никто, пустое место.
А денег нет совсем. Матери нужны лекарства, но на что их купить? Нынче никакого жалованья не хватит на хорошие лекарства...очень красивые хрустальные бусы...стеклянные...подонок. лучше бы уж ничего не дарил."
Она вспомнила ощущение стыда, которое испытала у местного ювелира, когда принесла ему бусы. Он даже не взял свою лупу. Так, бросил один-единственный взгляд и молча вернул бусы Изабель. На её вопросительно поднятые брови, лишь горько усмехнулся и сказал: "Стекло". А мама...
-Милая моя, - преервал её мысли Кин. изабель даже вздрогнула от неожиданности.
-Да, господин? - она повернулась к нему. Грациозно и мягко.
Это врождённое, подумал Тинка, такому не научишь.
-Кто был твой отец? - без обиняков спросил он у Изабель.
"Отец..." - прочёл Кин в мыслесфере Изабель, она не знала своего отца. по рассказам матери, он бросил их в раннем детстве.
-Да какое вам дело до моего отца... - отстранённо глядя в окно, задумавшись, ответила девушка и вдруг, испугавшись своих слов, зажала себе рот руками, - Ой, - почти простонала она, - простите, господин, я не хотела, - а затем быстро протараторила, - Я совсем не хотела вам дерзить!
-Всё в порядке, - спокойно сказал ей Тинка, - успокойся. Это не важно. Ты закончила? - кивнул он на столик с кушаниями.
-О, да, господин. К перемене блюд позвоните, - она указала на витой, золочёный шнур с увесистой кистью на конце, свисающий,и, хорошо выделяющийся на красном бархате отделки стены,как раз за диваном, на котором расположился Кин, - я сразу же приду...
-Постой, - Кин полностью открыл глаза, раздевайся.