Олег Колмыков
Легенды Звёздных Далей
Легенда первая Одна Большая Миссия
Часть вторая Эпопея
Глава 31 Сны и явь
Мои сны – это сущее бедствие. Не потому только, что снится мне что-нибудь этакое, но и потому, что я постоянно путаю сны с явью, и никак не могу научиться вовремя отличать одно от другого.
В этот раз мне приснилось, что я разучился летать.
Бессильно хлопал крыльями и бежал вприпрыжку по гаревой дорожке, безуспешно пытаясь догнать Счастливчиков, ушедших далеко-далеко вперёд…
Представляете, что я ощутил, когда вдруг обнаружил себя вновь сидящим внутри моего кукушника?
Я подумал, что не только разучился летать, но ещё и стал настоящей кукушкой!
Это был ужас, и я сильно расстроился!
Впрочем, несколько позже я расстроился ещё больше.
Начавшийся с нехорошего сна день может нести одни только неприятности!
Именно поэтому я часто не вижу никакой разницы между снами и явью…
Удивительно мерное покачивание кукушника, сопровождавшее всё моё, с позволения сказать, пробуждение, вдруг прекратилось. Это был повод для того, чтобы выяснить, наконец, где я и что вообще происходит?
Сквозь стенки кукушника, сделавшиеся вдруг прозрачными (в гремляндии можно же было позволить себе и такой лихой фокус!) я осмотрелся вокруг.
Меня держала в мохнавчатых лапищах некая огромная бестия. Прямо перед собой я видел её безглазую, безумную, бездушную личину с разевающимися острогубыми челюстями.
Я стал сильно надеяться, что изображаемые мной часы с кукушкой не имеют уж очень съедобного вида. Я даже решился выскочить в дверцу и лишний раз кукукнуть, пусть не вовремя, чтобы показаться чрезвычайно неудобоваримым и абсолютно не питабельным… Пусть знает, чудовище, я – с сюрпризом! И в любом, даже лужёном желудке буду вести себя бескрайне беспокойно!
– Ку-ку! – закричал я что есть силы. И тут же вдруг услышал спокойный голос Принцессы:
– Это просто часы с кукушкой!.. Вот пожалуйста – полдень! Двадцать пятый век!
Принцесса сидела на диване-раковине и, по всей видимости, объяснялась с моим чудовищем: больше никого вокруг не было, а её объяснения не могли же относится ко мне. Я-то сам лучше знаю, часы с кукушкой я или право имею?!
Чудовище бесцеремонно покрутило меня в лапищах и внезапно отпустило… Да просто бросило! На пол! Я, – как мог, аккуратненько и неприметно, - спланировал, сел, и затаился.
– Вы сылна адсталы лд наз, Прынцсцеза! Вашы часы – проста смышны!
Теперь, с пола, я разглядел бестию получше, и увидел, что она напоминает мне сильно опухшего таракана. До смешного отвратительнейшая рожа!
Погремев и поскрежетав ещё немного надо мной своими скрежалиями, бестия развернулась и вышла из помещения, где мы с Принцессой теперь остались один на один. Когда люк за бестией надёжно закрылся, я тихонечко намекнул Принцессе:
– Это я, - попугай Ромуальд!
– Принёс заметку… то есть, тьфу, записку?! – обрадовалась мне Принцесса.
– Какую записку? Про вашего мальчика? – удивился я.
– У нас девочка, Ромуальд! Хотя… будет и мальчик! Ты откуда знаешь?! Впрочем, об этом потом… Я спрашиваю, ты принёс от Счастливчиков какое-нибудь сообщение?
– Нет, - признался я, - Не принёс! Это меня самого принесли!..
Мне пришлось поведать Принцессе мою печальную историю. Когда же я дошёл до сна, и рассказал, какой ужас мне приснился, Принцесса согласилась:
– Да, неприятностей ещё будет много!
Она вкратце обрисовала сложившуюся ситуацию, добавив, что Счастливчики, вероятно, спаслись и убежали из гибернатора… Но где они теперь, и как их найти?
– Этот жук-агрессор Аубиеку готовит им какую-то ловушку, а я не могу предупредить! Телепатический эфир блокирован… Ассоциативно-интуитивно Старик знает о том, что опасность существует, и чувствует моё беспокойство, но не осознаёт, насколько это всё серьёзно!.. Он уверен, что мы тут в бирюльки играем!
– А почему бы нам не улетучиться отсюда на поиски Счастливчиков, преобразившись в сизые облачка? – спросил я.
– Потому что агрессоры генерируют здесь поле концентрации пространства, материи и времени! Здесь невозможно видоизменяться!..
К слову сказать, не следует думать, будто мы с Принцессой наивно забыли про конспирацию, и не сообразили, что агрессоры нас подслушивают.
Они, несомненно, теперь уже догадались о том, кто я такой на самом деле. Однако сведения, почерпнутые агрессорами из памяти Принцессы и касающиеся часов с кукушками и меня лично, не давали им повода к особенным подозрениям. Они свято верили, что мы с Принцессой надёжно упрятаны в этой каюте, и находимся в отчаянно безвыходном положении. Да ещё, вероятно, можем быть использованы в качестве приманки для Старика, Странника и Пришельца.
Я полагаю, только Принцесса могла кое о чём догадываться, ведь моя врождённая находчивость среди Счастливчиков давно и по праву вошла в поговорку: «Там, где Королевский Космический Разведчик не пройдёт, там пролетит Стальная Птица!»
Обратите внимание, сказано именно про меня, и очень правильно!
Уж я-то знал, как мне ускользнуть из-под назойливой опеки агрессоров!
Едва Принцесса поделилась со мной своими догадками о гремляндском мире, я немедленно и осторожно намекнул ей на душу…
– Причём здесь душа? – удивилась Принцесса.
– Как причём? Она же сквозь все преграды на пути может уносить и самое тело! – доходчиво объяснил я, намекнув про историю со сценарием нашего выступления.
После неудавшейся попытки коварного агрессора Аубиеку-Айдиоматиша проникнуть в сознание Принцессы (во-первых, она кого угодно в свой мозг просто так не пускала, во-вторых, и сама могла кому угодно мозги наизнанку вывернуть, в-третьих же, у человеческого мозга вообще оказался совершеннейший иммунитет к вторжению чуждого разума, сложившийся исторически: кто только не пытался заморочить человеческие головы всякими теориями и идеями! Всё зря! Нет там, в человеческих мозгах, никаких лишних идей! Не укладываются они там! Во всяком случае, надолго!), так вот, после безуспешной попытки агрессора, Принцесса оказалась в каюте в своём нормальном, обыкновенном, земном состоянии, естественно, не обладающем специфическими и уникальными, зазеркальными способностями к материальным преобразованиям и трансформациям.
Совсем другое дело – я!
Я сюда попал в облике оригинальнейших часов с кукушкой, и поле консервации материи, создаваемое агрессорами, лишь зафиксировало данное моё фантастическое состояние, но не умолило его возможностей и способностей!
Я сердечно простился с Принцессой, пообещав непременно в скором времени вернуться с подмогой, и ответственно нацелился на ближайшую стенку.
Правда, богатого опыта телепортации сквозь предметы у меня пока ещё не было… Однако в этом смысле я смело полагался на своё исключительно талантливое воображение. Да что нам какая-то стенка!
Бац!
Ох, как же я мог забыть про слова Пришельца?! Про крылатую ракету, запущенную в стенку… Это же он меня тогда имел ввиду? И вот, извольте видеть, засели те слова в моём подсознании, и сыграли-таки свою подлую роль злого пророчества!
Я так сильно грохнулся об эту проклятую стенку, что даже почти забыл, куда собирался лететь! Выскочил из кукушника вперёд лапками!
Ну, уж нет! Произошедший казус теперь никак не мог повлиять на мою решимость продемонстрировать агрессорам всё, на что я был способен! Наших просто так с умной мысли не собьёшь! Меня – особенно!
Я разогнался как следует ещё раз. И закричал, чтобы собственным криком напугать своенравную гремляндскую стенку! Точно также кричал Странник, когда отрабатывал свои каратистские приёмчики на Тарелке…
Но стенка мне попалась какая-то прямо деревянная. В том смысле, что мой крик на неё не действовал… В плане же материальном и пробивном стенка была более чем железо-бетонная!
Каюту заволокло розовым дымом. Диван-раковина с испугу захлопнулась, едва не защемив Принцессу… Сама Принцесса кашляла и просила прекратить самоубийственный эксперимент…
Но с пятого раза у меня всё получилось, как надо! И даже лучше: агрессоры уже спешили в каюту, чтоб пресечь мою бурную деятельность, я полагаю, и очень удачно и вовремя открыли люк…
В образовавшийся-то проём я попал снайперски точно! Угодил там прямо в лоб первому попавшемуся на пути агрессору. С него аж искры посыпались… Хотя он и так постоянно искрил и чадил… Но ведь… для красного словца, вы меня понимаете… И у меня настроение сразу повысилось. Хотелось мчаться пулей, да хоть бы и той же ракетой… Знай наших, захватчики!
Я был уже свободен и изрядно окрылён победами. Мой верный кукушник действовал, как часы. То есть послушно маневрировал среди агрессоров.
Точно муху мухобойкой, меня, конечно, пытались сбивать разными там силовыми и гравитационными полями, но я же им не какое-нибудь там насекомое, или дятел, например!
Я даже воспользовался показательным примером Странника, и однажды так душевно бабахнул в коридоре, полном агрессоров и легионеров, что многие из них, фигурально и морально подкошенные, повалились в беспамятстве на пол…
После этого, разумеется, только меня и видели! Я сконденсировался обратно в кукушник достаточно далеко от места честно выигранного мною сражения, и вновь, но уже спокойнее, хладнокровнее и рассудительнее попробовал телепортироваться сквозь стенку.
То ли она здесь была поподатливее, то ли я, наконец, в совершенстве освоился с процессом (что лично мне кажется более близким к истине), но проскочил я сквозь стенку так, что даже и не заметил – как! А в обшивке крейсера аккуратная дырка образовалась. И это меня очень даже обрадовало!
Оказавшись в небе, где-то на высоте птичьего полёта, надо полагать, я попытался сориентироваться. Обернувшись невинным сизым перистым облачком и прислушавшись со всем тщанием к новым, ярким и множественным ощущениям, открывшимся мне в этом естестве, я осмотрелся окрест.
Город с покинутым мною гремляндским крейсером располагался в дельте реки как раз у океана, того самого, чьи берега были чудливо гладостны, а волны – солоноядными…
И какое-то тысяча сто двадцать восьмое чувство подсказывало мне, что Счастливчиков следовало искать именно на другом берегу этого… б-р-р!.. бесстыдного океана.
Туда-то я и решил отправиться, точно почтовый голубь с донесением или весточкой, но с гораздо большей скоростью.
Достаточно быстро выяснилось, что в гремляндии легче пробить собственной головой ёкооновую броню крейсера, чем преодолеть открытое воздушное пространство. Большое пространство не терпело пустоты – поэтому оно было спрессовано, сжато до предела, перекручено, завязано узлом, и только лишь казалось открытым… Едва оставленный мной позади город скрывался за горизонтом, он тут же проявлялся прямо по курсу. Я несколько раз вновь возвращался к нему, прежде чем окончательно и бесповоротно не убедился, что таким образом – напрямки – далеко не улетишь.
Это была очередная гремляндская ловушка! И очередная досадная неприятность за сегодняшний день. Я даже не удивился!
Однако легионеры-то имели возможность перелетать с места на место, чему я был невольным свидетелем, несколько раз замечая вдали их летательные аппараты!
До сих пор я избегал непосредственной с ними близости, но теперь не видел иного выхода, и решил выведать все секреты, маршруты и цели полётов гремлян…
Последнее соображение показалось мне весьма здравым, и пробудило едва не угасший интерес к жизни.
Один из патрульных фьютеров как раз летел в нужном мне направлении, и попасться ему на пути белым и пушистым облачком труда не составило.
Едва фьютер буквально оказался в моих нежных и трепетных объятиях, я ловко просочился в его кабину… Конечно, это было очень опасно! Но стоило рискнуть! Ну, не сидеть же, право слово, снаружи, нарушая аэродинамические свойства аппарата?
Эх, только не рассчитал я своих сил, чуточку перестарался, и сходу проскочил весь фьютер насквозь, в образе часов с кукушкой угодив прямо на колени одному из находящихся в кабине легионеров…
Тот с долгим непониманием изучал испуганным взглядом мою хитрую конструкцию, не решаясь отнести к той или иной категории неопознанных объектов, падающих буквально с неба прямо в руки.
Я делал вид, что всё идёт хорошо, и усиленно тикал.
– Бомба?! – наконец-то сообразил легионер, и ему вроде бы даже полегчало.
Ну, или просто он обрадовался тому, что всё сложилось без особого труда…
Поскольку же в его словах мне послышался вопрос, неизвестно кому адресованный из присутствующих в кабине, и тяжело повисший в воздухе, я посчитал долгом быстро покончить с недомолвками и неопределённостями.
– Да! – подтвердил я, не желая никого вводить в заблуждения, зря морочить голову, или обманывать в ожиданиях... С гремлянами так не просто изъясниться по существу столь тонких нюансов и материй, как жизнь и смерть! – Я очень злая и мощная бомба!
Я очень надеялся, что они без лишних вопросов просто возьмут меня себе в качестве сувенира. Забудут про меня, отнесут на склад… Или, наоборот, постараются выбросить за ненадобностью, как бомбу неизвестной им конструкции. Словом, сделают вид, что ничего не случилось, и просто оставят в покое…
Честно сказать, я не представлял, что лучше сделать в такой ситуации: как можно сильней напугать их, если это вообще возможно, или?!
К моей великой печали, Легионерам мои откровения показались забавными.
Мыслящих бомб они никогда не встречали, и посему отнеслись ко мне с большим интересом, чем мне бы того хотелось…
Под дулами бластеров (а эти гремляндские бластеры вообще уже были двуствольными: один ствол лазерный, другой – аннигиляционный), я невольно поёжился… И неожиданно для себя вдруг выскочил из дверцы кукушника со словами «пиф-паф!»
Ни о чём таком я не помышлял, но как-то само собой получилось, что одним единственным скачком на пружинке мне удалось сильно дать в лоб сразу двум легионерам… Ничего особенного с ними не случилось, они просто повалились с мест в лёгком нокауте, выронив при этом из лап меня, и уже минуту спустя вскочили обратно… Но этого времени как раз вполне хватило для новой трансформации… Пока никто не видел меня в тени под креслами, я преобразился, и стал теперь случайно завалявшимся гремляндским двуствольным бластером… Правда, метаморфируясь впопыхах, я допустил некоторые досадные неточности в конструкции. В результате чего, легионер, нашедший меня, несказанно удивился:
– Ухогорбыш, это твой кончестер с гнутыми стволами?!
– Не-е, это не мой! Это, видать, Губоглазыш потерял…
– Носопырыш, выкинь его в бомосброс, чтоб не мешал под ходобишцами… Будет знать, как кончестером люки открывать!
Командир-легионер тщательно шарил лапами под креслами, но напрасными были, конечно, его усилия!
– Где ж эта бомба?! – ворчал он себе под нос.
Пока остальные легионеры помогали ему в трудных поисках, а Носопырыш, взявшись исполнять приказ, решительно повернулся к пульту управления, с тем, чтобы открыть бомбосброс, я хладнокровно выпрямил свои стволы и ловко поменялся местами с одним из настоящих кончестеров, оказавшемся поблизости. Носопырыш без всяких сомнений выкинул его за борт, не заметив подлога, и взялся трехпалой кляшнёй за меня…
Ощущения не показались мне приятными! Очень было похоже, что в изображаемом мною кончестере роль рукоятки выполняла как раз моя шея…
– Идём на посадку! – меж тем сообщил Носопырыш.
Вся эта история с бомбой и бластерами совершенно отвлекла меня от наблюдений, и я пропустил волнующий момент прорыва пространственной блокады над океаном.
Теперь уже наш аэровоз стремительно подлетал к береговой линии нового материка… Казалось, мы вот-вот лихо вмажемся в невысокие холмы, тропически обильно поросшие кустарниками, пальмами и прочими диковинными баобабами…
Пронзительно сверкавшее сквозь кроны деревьев багровое светило красило джунгли и океанские глади в зловещие оттенки.
Глава 30 http://www.proza.ru/2013/05/31/1628
Глава 32 http://www.proza.ru/2013/06/05/1701