Т А М А Р А
Звонок в дверь прозвенел в семь сорок. В это время может позвонить только соседка сверху Тамара, которая частенько занимает у меня денег на пиво. Не скажу, что я из тех, у кого всегда можно занимать значительные суммы. Сам живу, как принято говорить от звонка и до звонка. Я просто стараюсь распределять свой бюджет (как сильно сказано). В голове всегда держу две цифры: 1) то, что нужно будет покупать в каждую неделю; 2) что из намеченного в первом пункте смогу купить реально. В результате выполняются эти пункты не совсем по намеченному пути, а потому занимаюсь, словами работников бюджетов, секвестированием, то есть сокращаю расходную часть, чтобы доходная её часть оставалась в том количестве, чтобы хоть что-то выполнить из запланированного. Эти операции я тоже нигде не отражаю, а просто в уме отменяю некоторые расходы при помощи умозаключений типа «это не смертельно», «это может пока подождать» или «ну это уже нереально». Для Тамары, которая занимает строго по сто рублей в каждую неделю, средств в бюджете хватает. Да и куда ей обращаться, если другие соседи перестали её «выручать» потому как, не всегда возвращала. А мне вот нравится быть чуть ли не благодетелем и просто чувствовать себя человеком, которому должны. В этих словах, естественно, больше иронии, чем правды…
Тамара с сожителем Игорем живут этажом выше и любят выпивать. Первоначально Игорь устраивал скандалы, материл старшую по подъезду, ломал двери и имел привычку кичиться тем, что тюрьмой его не запугают, поскольку уже сидел. Несколько раз коллективными заявлениями отправляли его в ментовский «обезьянник», и он после этого держался некоторое время, но до первой хорошей пьянки, чтобы снова потом учудить что-либо. Постепенно они научились находить временные работы, особый шум не поднимали, но деньги пропивали быстро и похмелялись пивом. Со временем им подключили и электричество, которое было отключено за неуплату. Старшая по подъезду уже не искала им обмен с доплатой и говорила соседям:
- Пусть живут. Вдруг поселится кто-нибудь похуже, чем Игорь.
Так мы и живем теперь почти спокойно, ибо знаем, что такие семьи есть в каждом подъезде и вполне возможно, что наше «плохо» лучше, чем их «никуда не годиться».
- Дядя Толя, выручи еще раз, - говорит Тамара уже выученной миной, - шибко у нас головы болят. Игорю ехать на халтурку, а он никакой.
- Тамара, ты мне должна за три недели по сто, когда вернешь?- спрашиваю её, чтобы, значит, не приходила больше, пока не расплатится. – Смотри, потеряешь моё доверие и вовсе пропадете.
- Нет, дядя Толя, - говорит она- с Игорем должны расплатится за работу, вот приедет через несколько дней, всё отдам. Но мне надо хотя бы пятьсот рублей, накупить ему хотя бы бомжовки ( так они зовут быстрорастворимую вермишель в пакетиках). Я тебе сейчас принесу что-нибудь в залог. Пожалуйста, дядя Толя. Ему там чтобы пожрать было что бы первые день, пока деньги не получит.
По сути своей, они не такая уж совсем конченная пара. Игорь начал стараться как-то находить временные работы и её содержит. Она одеваться стала более прилично. К тому же мне было интересно, что Тамара может принести в качестве залога, неужто осталось у них еще что-то, что имеет ценность и без чего могут обходиться? Ну, не притащит же она холодильник или стиральную машину?
Она принесла кольцо 583 пробы, что сейчас мало кто ценит, но все же «загнать» его можно за пятисот рублей.
- Как же так у вас, Тамара, получилось, что Игорь не пропил кольцо за это время, ведь раньше бухал по страшному, и готов был пропить все? – Говорю ей, - Это не очень дорогое кольцо, но и не фуфло какое. За пятьсот рублей покупатель бы нашелся.
- Да он и пытался пару раз продать, но я прятала его, хотя и подрались пару раз, Потом он понял, что ничего из этого не выйдет и угомонился. Правда, я продолжаю еще прятать. Оно же маленькое, кольцо это, ему не найти.
- Надо полагать оно очень тебе дорого, может, расскажешь как-нибудь, если не секрет?
- Как-нибудь расскажу, - сказала она и побежала от меня в магазин за пивом и «бомжовкой».
Детство маленькой Томы прошло в родительском доме здесь в нашем городе. Вернее сказать, эта была большая трехкомнатная квартира в старой части города в добротном двухэтажном доме с высокими потолками, которая досталась родителям от бабушки со стороны матери. Дом построен сразу после войны пленными немцами, куда заехали дед с бабушкой уже перед смертью деда. Его Тамара не помнила. Фотография деда в военной форме, которую долго хранила мать, впоследствии потерялась. Бабушку она помнила тоже плохо. Остались лишь воспоминания о том, как они со старшей сестрой Полиной спорили до слез и драки, кто будет спать в эту ночь с бабой Варей. Бабка старалась никого из них не обижать, но чаще укладывала с собой меньшую. А ещё Тамара помнила, как на другой день после такого счастья, бабушка сушила матрац и винила в этом себя, что из-за головной боли уснула поздно и не подняла внучку, чтобы усадить её сонную на горшок. И было обидно Томке в эти дни, поскольку Полина целый день смеялась над ней, корчила рожи и обзывалась.
После смерти бабушки сестры сильно подружились и ни на шаг друг от друга не отходили. Полина обязательно тащила её за руку везде, где бывала сама. Когда подросли, они обе полюбили песни из индийских фильмов и бесконечно крутили одни и те же пластинки. Эти фильмы любили и родители, не пропускали, ходили в кинотеатр, приходя оттуда, что-то обсуждали, а потому не запрещали дочкам крутить диски. Замечательная пора – детство!
Отец умер рано, недолго прожив после выхода на пенсию. У него была редкая для мужчины профессия бухгалтера, и с их же слов, очень в те времена незаменимая. Проработал он день в день до своего шестидесятилетия в районном ЖЭКе, и начальство держало его до пенсии, хотя в большом помещении бухгалтерии он один сидел в уголке, как анахронизм, и стучал счетами, когда рядом появились молодые женщины, легко освоившие бухгалтерские программы на компьютерах. Ему уже не хотелось учиться этому, хотя и пытался. В результате, его решили оставить на год с небольшим, дали незначительный объем работы. Когда случались сбои в программе или выключали электричество, он становился гордым и начинал стучать с такой скоростью, что все удивлялись. Ошибок он никогда не допускал. Однако он понимал, почему его держат до сих пор и был бесконечно благодарен.
Девочки очень любили отца, и в памяти Тамары он остался молодым как в тот незабываемый день, когда вернулся навеселе с выборов и вывалил на стол перед дочками такие вкусные пряники и мандарины, которых в магазинах не было. Строгости никакой к дочкам не было, на что мать частенько обижалась, говорила, что он хочет остаться в их памяти детей «добреньким папой» тогда, как ей одной приходится наставлять их на путь истинный. Он на это лишь улыбался и говорил: «Были бы пацаны, я бы занимался». Таким добрым папой он и остался в памяти Тамары. Мать померла через четыре года после отца. Дети помнили что всем, к что они умеют делать обязаны ей.
Тамара училась в то время в торговом техникуме, но бросила недоучившись. Там же в техникуме она познакомилась с парнем по имени Рома, который увлекся наркотиками. К наркотикам он привык быстро, связавшись с местными ребятами, которые приходили в их общежитие. Ребята эти сначала втягивали общежитских тем, что угощали травкой для начала бесплатно и всегда имели при себе небольшое количество травки и папиросы «Беломор» уже без табака, специально приготовленные заранее. Курили многие из ребят прямо в коридоре возле небольшой площадки, где всегда стоял непонятный запах, напоминающий чем-то запах веника в банях. Ребята курили многие, а некоторые втянулись и стали уже покупать, но с ними ничего не случилось. Они продолжали учиться и курить, а вот Рома стал пропадать вместе с местными, в общежитии часто не ночевал и пропускал занятия. То, что он так быстро подсел на иглу, никто и подумать не мог. С Тамарой они уже сожительствовали, о чем знали все вахтеры, а позже узнали и преподаватели. Никакой ломки у него не было, а возможно, что он бывал в таком состоянии в нужном ему месте. Тамара бросила учебу после смерти матери, поскольку Полина поступила в институт и уже училась на четвертом курсе, а дом оставлять им не захотелось. Вернувшись в свой город, Тамара устроилась продавцом в продуктовый отдел магазина. Рома переехал к ней жить еще через некоторое время, но быстро нашел таких же товарищей , и когда она об этом узнала, что он стал законченным наркоманом было уже поздно. Она была беременна. С работы её выгнали, поскольку Роману все время были нужны деньги. Она тратила весь свой заработок на его дозы, а потому продукты стала брать под запись и при очередной ревизии выявилась недостача, В этом, как она поняла, помогла и сменщица, которая так же умудрялась приложить руку к продуктам и деньгам во время передачи смен, а потому принимала смены не особо придирчиво. Тамара, после этого, перебралась на рынок, работая на предпринимателей. Денег тут выходило мало, и она прятала их от Ромы, и он после этого надолго уезжал и пропадал неизвестно где.
Она была уверена, что хуже уже не будет, но то, что случилось потом было совсем невыносимо, и её вынули из петли случайно обнаружившие соседи. К этому её подтолкнул последний осмотр врачей. Даже трижды проверяли её на УЗИ различные специалисты, но приговор был один – у плода нет верхних конечностей и беременность нужно прервать. После неудачной попытки суицида, на операцию она согласилась без страха и даже с небольшой надеждой, что вместе с несостоявшимся ребенком и сама возможно закончит такую жизнь.
Тамара осталась жива, но судьба, которую она уже проклинала, ответила так же , нанеся ещё один жестокий удар. Она больше не была способной родить ребенка.
Даже лишь слушая её рассказ, я сам останавливал, угощал кофе и часто оставлял её одну на кухне, чтобы хоть как-то прийти в себя на балконе, куда все время тянуло покурить еще и еще раз. Весь её теперешний вид пьяницы, со следами былой красоты, теперь казался мне вполне соответствующим. Какая все же сила в этих женщинах! Даже этот её вид немыслим после таких переживаний и, кажется, что сохранилась она куда лучше других с более удавшейся судьбой.
В те трудные невыносимые дни Тамару поддержала сестра Полина, благодаря которой она медленно возвращалась к жизни. Сначала сестра приехала, взяв небольшой отпуск, помогала по хозяйству, наводила дома порядок, а потом увезла к себе в областной центр, где проживала с мужем и маленьким сыночком в однокомнатной квартире. Сестра закончила учебу и зарабатывала неплохо, и муж её Василий так же имел неплохую сумму, сопровождая грузы на дальние расстояния, в качестве водителя дальнобойщика. Тут они вдвоем, Василий был в рейсе, решили ехать в родительский дом, продать трехкомнатную и купить Тамаре там же однокомнатную квартиру. Остаточная сумма будет достаточно, чтобы Полина с Василием обменяли свою квартиру на большую, ибо уже копили на это несколько лет, откладывая каждый месяц определенную сумму. Это будет замечательным сюрпризом для Василия. Правда он и сам уже неоднократно намекал жене, но молчал в последнее время в связи с нынешним состоянием Тамары. Тамара решила, что сестра, по сравнение с ней, более удачливая и родилась для счастья, поскольку и покупатели для трехкомнатной, и продавцы однокомнатной нашлись почти сразу. Сыграла роль то обстоятельство, что квартиры в родительском доме состояли из большущих комнат и огромным коридором и, к тому же, там предусмотрено и печное отопление. Желающих покупать жилье в этих домах было немало. Новые хозяева, более зажиточные люди, делали перепланировку с умножением комнат ещё на одну, а на месте бывшей печки выкладывали замечательные камины, соревнуясь между собой.
Приобретенная для Тамары однокомнатная квартира находится на пятом этаже нашего подъезда, но в первое время она не появлялась, жила у сестры, где они вдвоем обживали новое их жилье: укорачивали и подгоняли шторы, передвигали мелкую мебель и покупали всякую мелочь, типа дополнительной мебели, шкафов и различных паласов и скатертей. Василий был бесконечно рад, что все обошлось без лишних разговоров, занимался покупкой более крупной мебели, но вскоре снова уехал.
С Тимуром Тамара познакомилась там же в областном центре, прогуливаясь по парку. После небольшой с ней беседы, он пригласил её в находящееся рядом кафе. Сначала показалось, что он один из тех ловеласов, кто ищет подругу для развлечений, но было в нем что-то такое, которое притягивало и заставляло верить в искренность его слов. Даже от шуток, которые он успевал вставлять в разговор, веяло усталостью и казалось, что он и сам ищет человека, кому можно довериться. Было видно, что он так же одинок и больше чем она нуждается в собеседнике. Внутри Тамары проснулось что-то вроде жалости и сопереживания, которые раньше не испытывала. Возможно, что это было лишь её готовность, после всех случившихся мытарств, так же довериться, кому бы то ни было. А возможно, что вдруг таким способом давало о себе знать её несостоявшееся материнство и то, что она несколько месяцев носила в себе своего будущего ребенка, а природа-матушка за это время уже успела зародить в ней то великое желание всех матерей - заботиться и любить. В кафе она заказала только мороженное и кофе, а после они долго гуляли по аллеям. Тамара рассуждала вполне реально, что в таком состоянии действительно становится легкодоступной и обмануть её ничего не стоит, однако приняла решение рискнуть.
Тимур жил в своей комнатке в секции бывшего семейного общежития и работал в Управление ФСБ. О совей работа особо не распространялся, но рассказывал её, что побывал в командировке в Чечне, показывал награду : медаль и нож «гюрза», которые получил за это. Говорил, что скоро снова туда отправляется на три месяца. Тамара с одной стороны была рада, что он такой геройский мужчина и в то же время стеснялась, чувствуя себя чуть ли не ущербной возле него. Он знал множество вещей, о существовании которых она и не слышала.
- Зачем ты тебе я, ты вон какой грамотный? – говорила она, - Тебе и пара нужна из артисток или балерин.
Тимур смеялся обнимая её и отвечал:
- Да, примерно такой и была моя жена. Она работала журналистом на телевидении, водила знакомство исключительно со «значимыми» людьми. Только скажу я тебе, Томочка, ничего хорошего в этом лоске нет. Внутри мы все одинаковы, только они заранее привыкли делить людей на «наших» и «не наших». Если знать все то, чем они живут и о чем мечтают, то порой становится просто смешно. Именно такие рожают всякие мифы о звездах эстрады и певцах, которые за деньги пробилась и прокручены до такой степени, что уже позабыли, какими были раньше. И самое смешное то, что они сами верят в эти мифы. Весь их рост ничего общего с духовным ростом не имеет. Знала бы ты, какие они все мелочные, злые друг на друга и как ведут себя, скрывая эту злость и свою никчемность. Сейчас, правда, отпала надобность казаться лучшими, чем они есть. Сейчас принято выпячивать свои недостатки и говорить прилюдно, что комплексы их богеме противопоказаны. Я не любил выходить с ней «в люди», я не знал как себя вести среди таких, а им казалось, что я просто не дорос до их уровня. А вот с тобой мне хорошо, ты нашенская с головы до пят, ты – естественна. Вот ты приняла серьезно, как аксиому слова о духовном росте, а они бы засмеялись. Они говорят не то, о чем думают, козыряют знанием названия книг, картин и музыки, которые никогда не читали, не видели и не слышали. Так принято в их среде. Мы и развелись, поскольку она с одним из таких закрутила роман, что так же принято в тех кругах.
- Но и у меня был мужчина и ещё я должна сказать тебе, что не способно родить детей, - она была на грани срыва, ожидая скоропостижный конец их знакомства, и почти плакала, - у меня никогда не будет детей, понимаешь? Я так несчастна, Тимур.
Он обнял её и стал уверять, что у них будут дети, хотя бы усыновленные:
- Хорошо, что ты мне об этом сказала, это все лишь укрепило мое доверие к тебе. Мы созданы друг для друга, понимаешь? Вот ты прямо в лицо высказала мне то, что тебя больше всего тревожить, чтобы я не заблуждался в наших отношениях. Моя бывшая сказала бы «Ты должен выслушать и сделать выводы», а ты по своему «Я должна сказать». Как я долго жил без такого понимания, если бы ты только знала.
Последний день, перед его командировкой, они гуляли по набережной и строили планы на будущее. Он говорил, что приедет и получит звание майора, что выйдет на пенсию, как служащий совсем ещё молодым, и они поедут в его деревню, где такие дивные озера и березовые рощи. На слова и её опасения относительно Чечни, отшучивался, что он не из того ведомства, которых посылают на охрану постов или прочесывание мест, где могут находиться боевики. «Я буду протирать штаны в штабах и воинских частях, куда напасть побоятся даже силы самого НАТО». По пути им встретился магазин золотых изделий, и Тимур на все деньги, которые были при нем, купил золотое кольцо на её безымянный палец. Купил самое дешевое, на что хватило денег и пообещал, что потом заменит его на кольцо, с камушком.
Вот только приеду из командировки, - говорил он, - из первых же полученных денег.
Молчит Тамара. Молчу и я, предвидя худшее, и оказываюсь прав. Их автомобиль в Чечне подорвался на мине по пути в одно из воинских частей. В управлении, куда они обратились с Полиной сообщили, что теракт соверщен запланировано с приведением взрывного устройства на расстоянии.
После этого случая, Тамара вернулась в наш город, стал выпивать, но устроилась в ближайший Дом культуры уборщицей. С Игорем они познакомились на улице, когда оба находились в поисках денег, и он стал жить у неё.
- Знаешь, дядя Толя, я часто вспоминаю свое сочинение, которое писала когда-то в школе, говорит она, улыбаясь, - оно называлось «Луч света в темном царстве», - вот с Тимуром я успела едва заметить этот свет. Такое, наверное, дважды человеку не дается. Вспыхнул и - нет.
Пришла Тамара отдавать долг еще до приезда Игоря и была, похоже счастлива тем, что сама смогла заработать – «целый день клеила обои знакомым из соседнего подъезда». Кольцо, подаренное ей Тимуром, я вернул. А еще через день, покуривая на балконе, я видел как внизу они шли вдвоем с Игорем в обнимку, слегка выпившие и, как показалось вполне счастливые.