Глава 1
Стояла ранняя весна. Кое-где в тени домов еще виднелся не успевший растаять снег, покрытый слоем пыли и копоти, дороги были размыты, и выходившие из городка люди то и дело утопали в мясистой грязи. Промозглый ветер пробирался до костей, заставляя сжаться. Птицы, словно проснувшись от длительного сна, начинали заливаться голосистым пением, однако это мало кого волновало — сейчас главной проблемой ополчения было вывести из города гражданских жителей, пока враг не успел подобраться вплотную.
Неподалеку от одного из старых, разрушенных домов сидел молодой человек, среднего роста, в черной жилетке без рукавов с одетой поверх нее расстегнутой гимнастеркой и темных штанах. Вокруг его шеи был обмотан красный шарф, светлые волосы слегка подрагивали на ветру, а через плечо юноши был перекинут лук. Рядом со светловолосым стояла винтовка, а Пойт, так звали этого солдата, копался ножом в патроне из-под полуавтоматической винтовки 7,24мм, не замечая, как мимо него один за другим проходят гражданские, желая поскорее выбраться из города.
Подле Пойта, в точно таких же одеждах, стоял его старший брат, Вирлак, темноволосый, более брутальный, хладнокровный ко всему и крайне спокойный человек, и с точно таким же луком, перекинутым через широкое плечо. Холодным и равнодушным взглядом взирая на проходивших мимо, он сжимал в ладонях свою винтовку и с издевкой периодически поглядывал на своего брата.
- Чего ты делаешь, дурак? - сухо пробормотал Вирлак, обращаясь к младшему брату.
- Эта-ма… земя тридцать горд небо.
Так как во время своей беременности младшим мать Вирлака и Пойта употребляла много обезболивающих, то Пойт родился с отклонениями и был не самым нормальным ребенком. Понимать его мог только проживший с ним всю жизнь старший брат. Но, несмотря на свое безумие, Пойт являлся превосходным солдатом и отличным лучником.
Один из проходивших мимо мужчин, темноволосый и сгорбленный не по годам, отделился от остальных жителей, шедших из города, и подошел к парням, что-то крепко сжимая в ладони. Одет он был в старую, уже потрепанную временем одежду, не бросающуюся в глаза, чтобы враги не смогли его заметить, на ногах были резиновые сапоги, а за плечами – маленький рюкзак, должно быть, с небольшим запасом провианта на грядущую дорогу.
Мужчина не знал, что ждет его самого и семью во время войны, как не знал он, сколько эта война продлится. Запастись продовольствием было разумным решением, и он, как и большинство граждан Смирпона, именно так и поступил.
- Чего тебе? – без тени эмоций поинтересовался Вирлак, окинув подошедшего мужчину ледяным взглядом.
- Вот, возьмите, - произнес горбатый и протянул сжатую ладонь вперед, попутно разжав ее и являя взорам двух братьев пару завалявшихся в кармане конфет в запачканной упаковке. – Вот ребятки. Вы нас тут бережете, пока капитан Майганс нас уводит. Перекусите хоть этим.
С хладнокровной миной на лице, Вирлак без особого энтузиазма взял предлагаемые ему конфеты, скорее, ради того, чтобы дотошный житель от него поскорее отвязался, нежели потому, что действительно хотел принять столь «щедрый» дар, и тут же протянул обе конфеты своему брату.
- Держи, - коротко бросил он.
Вирлаку не было до конфет никакого дела. Он не любил сладости с детства. В отличие от Пойта, который мог уплетать конфетки и шоколадки в огромных количествах, лишь бы давали.
- Эта-эта-эта-эта…
- Эта,- Вирлак закатил глаза.
Как же ему надоело поведение никчемного брата.
Житель, вернувшись в крайне бесформенный строй эвакуирующихся, продолжил движение по направлению из города, и вскоре вся процессия медленно покинула его пределы, оставив в южном квартале лишь вооруженных солдат ополчения.
Но и теперь они не были предоставлены сами себе. Из других частей города эвакуация шла так же стремительно, как и с южных кварталов. Однако потому, что юг города был менее заселен, чем другие части, здесь можно было начинать возводить баррикады.
В унылом молчании прошло еще какое-то время. Солнце было в самом зените, однако никакого тепла не давало, зима, казалось, решила задержаться еще на какое-то время, однако солдат, оставшихся в городе, прогноз погоды волновал в самую последнюю очередь. Когда практически все мирные жители были эвакуированы из южных кварталов, к Вирлаку подбежала молоденькая девушка в запачканных гимнастерке и юбке.
Звали ее Ларкен, она была на шесть месяцев младше Вирлака.
- Вирлак! – крикнула она и, заметив, что ей все же удалось привлечь к себе безразличный взгляд солдата, остановилась, желая отдышаться.
Она долгое время бежала, стремясь поскорее рассказать именно Вирлаку о том, что же ей удалось обнаружить только что на кладбище, в тайне надеясь услышать от холодного солдата хотя бы слово похвалы в свой адрес.
Девушка с первого взгляда влюбилась в брутального молодого человека, в тот самый день, когда ее родители перебрались в этот город несколько лет назад, однако Вирлак на нее даже внимания не обращал. Ни до нее, ни до ее чувств ему попросту не было никакого дела.
- Вирлак, - раскрасневшись от смущения, которое тут же резко нахлынуло на нее, повторила Ларкен. – Мы с Мирголой патрулировали западные кварталы… На кладбище… там бродит человек!
- Не труп же. Чего в штаны ссать? - мрачно заметил Вирлак.
- Я думаю, что это шпионка врага, - обидевшись на замечание солдата, но не подав вида, тут же возразила девушка.
- Уверена? – уточнил Вирлак, его брат, словно не замечая и не слыша разговора, продолжал активно расковыривать патрон.
- Абсолютно! – тут же закивала головой та.
- Тогда постой тут.
Девушка кивнула.
Она прекрасно понимала, что прося помощи у Вирлака, заставляет его покинуть насиженное место. А если обнаружится, что два солдата ушли и их не заменяет хотя бы один, то ничем хорошим это не кончится.
- Идем, - скомандовал он своему младшему брату, и тот, поднявшись, выкинул патрон и сразу передернул затвор винтовки, готовя ее к стрельбе. Пойт последовал за Вирлаком на кладбище.
-Колокольня шпиль часовня, воробей нога колчан!
-Рифмоплет хренов…- невозмутимо прокомментировал Вирлак.
А девушка осталась в городе, всматриваясь вслед уходящим солдатам.
***
Выйдя из города, Вирлак и Пойт направились в сторону небольшого перелеска, в котором располагалось местное кладбище. Сухая трава шелестела под ногами, могильные плиты, потрескавшиеся от времени и поросшие мхом, практически заросли кустарниками и сорняками. Было сразу понятно, что заходить сюда мало кто любил.
Аккуратно передвигаясь сквозь растительность и прислушиваясь к каждому звуку и шороху, Вирлак и Пойт всматривались в мрачную темноту перелеска, которая опустилась на них, как только те вошли на кладбище. Поначалу ничего, кроме редкого пения птиц и шелеста листвы, различить не было возможно, однако уже через несколько мгновений чей-то мелькнувший меж деревьев силуэт привлек внимание Пойта.
- Лук… сельдерей!!! – в полголоса закричал младший брат, кивком головы указав в сторону, где только что заметил силуэт.
Ничего не произнеся, Вирлак жестом приказал брату зайти с другой стороны, а сам продвинулся чуть влево, сняв оружие с предохранителя и передернув затвор. Если это и правда шпион, им будет, о чем поговорить. Да и приготовиться к самообороне не повредит. В конце концов, безоружных шпионов не бывает.
Крадясь вперед и стараясь не издавать никаких звуков, братья подошли к одной из огороженных площадок, вмещавших в себя аж несколько могильных плит — должно быть, здесь были похоронены родственники — и тут же увидели, как чуть поодаль от этой площадки бродит темноволосая и бледная девушка.
Цепляясь дрожащими руками за могильные плиты, она, тем не менее, не была уставшей или немощной, как могло показаться поначалу. Она уверенно обходила могильные плиты и надгробия, проводя по ним замерзшими руками. Пальцы ее давно онемели и уже плохо чувствовали сырость и неприятную ауру, исходящую от некоторых могил.
Непонятно почему, она схватилась за живот. В тот же момент ее вырвало на одну из могил. Вирлак, как стрелок, обладал отличнейшим зрением. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять — ее рвет кровью, а, значит, девушка не опасна.
Усмехнувшись, Вирлак сплюнул и убрал палец со спускового крючка. Если это и есть та шпионка, о которой твердила Ларкен, то в таком состоянии она вряд ли сможет что-либо противопоставить двум вооруженным до зубов солдатам. Расслабившись, но не теряя бдительности на случай, если это засада, Вирлак подошел к девушке и, схватив за плечо, резко развернул к себе лицом.
***
-Кто ты такая?
Правила обращения со шпионами были для Вирлака своеобразным правилом собственной безопасности. И хотя раньше он шпионов не встречал, лишить противника способности делать любое движение, кроме вздохов, было само собой разумеющимся действием.
Поэтому, едва прозвучал вопрос, его левая рука сжала глотку девушки. Винтовка, ранее находившаяся в правой, была опущена (да и не нужна она была сейчас вовсе). Жестом приказав брату держать незнакомку на мушке, Вирлак чуть ослабил хватку, чтобы она смогла дышать и разговаривать.
Но, не смотря на это, девушка ничего не ответила. Лишь кашляла, что вполне понятно при таком-то удушье. Дав ей несколько секунд отдышаться, Вирлак повторил свой вопрос:
-Кто ты такая?
Его голос звучал холодно, в нем нереально было прочитать хоть какую-то эмоцию.
Но девушка не теряла надежды увидеть в этом абсолютно спокойном лице черты добродушия и милосердия.
Вирлак подождал еще десять секунд, девушка пребывала в полном молчании. Солдата это, само собой, не устраивало, и он вновь сжал ее горло. Разница была лишь в том, что теперь он не только душил шпионку, но и бросил ее на землю после пяти секунд удушья. Она упала на бок. Грубо кашляя и глотая воздух ртом, она схватилась за шею.
В ту же самую секунду на ее ладонь надавила тяжелая мужская рука. Вирлак вновь решил провести процедуру выжимания информации. Не секрет, что при удушении человек пугается не на шутку. А когда он испуган, вытащить из него необходимые сведения — дело нескольких минут.
Именно поэтому Вирлак дал пленнице не так много времени на разговоры, но зато достаточно, чтобы испугаться не на шутку.
Хотя неизвестно, что напугало девушку больше: первобытный страх или абсолютно равнодушное лицо юноши, который, как могло показаться, и за человека ее не считает.
-Еще раз. Кто ты такая?- вновь разжав захват, спросил он.
Девушка, все еще откашливаясь, уже приготовилась к следующему захвату.
Но прошло десять секунд, а ее шея по-прежнему оставалась свободна.
Двадцать. И снова ничего.
Минута…
Вирлак начал склоняться к только что откашлявшейся девушке, надеясь вновь начать ее душить. На этот раз окончательно, раз она оказалась такой неразговорчивой.
Он уже не думал, что она скажет хоть слово, когда из ее уст послышалось короткое:
-Имен.
Ее приятный, нежный голос согрел бы кого угодно.
Жаль только, что Вирлак и Пойт были далеко не «кем угодно», и никогда к этой категории не относились.
-Она может!!!
Вскрикнул безумный брат. Его восклицание показалось девушке незаконченной мыслью, однако Вирлак прекрасно понял, что имел ввиду его младший родственник.
-Нет. Не может. Она шпион.
-Шпи…
В голове девушки тут же проскочила мысль, что ее, ни с того, ни с сего, приписали к самой бесчестной касте, которая только могла существовать на протяжении истории. Сколько лет существует шпионаж и люди его практикующие, уже давно не счесть. Однако для любого уважающего себя ополченца шпионаж будет высшим обвинением.
Имен ничего не помнила.
Что было до того, как она проснулась рано утром на кладбище?
Когда солнце встало, она открыла глаза. Убила белку, приготовила ее на костре. Одежду стащила из будки могильщика - это хотя бы объясняло мужское убранство в виде шерстяного джемпера и поношенных брюк, бывших ей явно не по размеру.
Затем решила пройтись по кладбищу. Когда гуляла, увидела двух девушек.
За пределы кладбища она не выходила, и что случилось до этого, она тоже не помнила.
Но ШПИОН?
Неужели эти люди, которых она не знала, что и понятно, подумали на нее как на шпионку? Нет, с одной стороны, это логично, ведь когда неведомо кто шныряет по кладбищу и ополчение пугает, невольно закрадывается мысль, что перед тобой либо призрак, либо шпион. А поскольку первое невозможно по определению, выбор падает на второе.
-Шпи,- спокойно повторил ее слова Вирлак; вообще, он имел плохую привычку «попугаить», если так можно выразиться; что за братом, что за другими.- Вопрос: кто твой командир, Имен?
-Командир?
Вопрос вызвал явное недоумение у девушки, однако Вирлак прекрасно знал, что шпион всячески будет отнекиваться от своей профессии и строить из себя дурачка.
-Ну, началось.
Вот хоть бы сейчас в голосе послышалась досада… но нет, этот юноша оставался спокоен как кремень, и, кажется, ничего не сможет вывести его из привычного равновесия.
В отличие от своего компаньона, который зачем-то начал кусать ореховый приклад, не переставая при этом целиться в свою возможную жертву.
-Дай-ка спички,- Вирлак протянул руку брату.- У тебя есть, я знаю.
Получив заветный коробок спичек, молодой человек достал с десяток, все их одновременно поджог, и, не удосужившись затушить, приложил к руке девушки, чуть выше кисти.
Ее горло могло преспокойно разорваться от столь яростного и дикого крика, будь оно менее приспособленным. Очень извращенная, но, к сожалению, очень частая смесь страха, боли и отчаяния буквально пронзили ее тело, заставляя думать лишь о плохом.
Она не понимала, что сделала этим двоим.
Это доставляет удовольствие садисту-душителю, или же обезьяне с винтовкой, стоящей чуть поодаль?
Имен чувствовала, как огонь затухает, соприкасаясь с ее кровью и запекая ее, а сажа остается в руке. Но Вирлака это не остановило, и он еще глубже вдавил потухшее, но все так же горячее дерево.
Вопль девушки стал куда более громче, чем раньше. Теперь его могли услышать даже в городе.
И в этот раз она потеряла сознание. От болевого шока, не иначе. Терпеть такое очень сложно, тем более девушке с холодной кожей, которая ощущает подъем температуры на каждый градус и относится к этому, как к аномалии.
То ли Вирлак знал, на что надо давить, и надавил на эту боязнь слишком сильно, то ли это просто был болевой шок. Причем неплохой такой шок, раз она даже сознание потеряла.
-Я ее на себе не потащу,- заявил юноша, смотря на брата.
Тот покачал головой, достал из кармана гимнастерки тонкий шприц и кинул под ноги Вирлаку. Юноша поднял его, посмотрел на мутную жидкость внутри и поморщился.
Он никогда не любил стимуляторы. Эти препараты вызывали у него отвращение, и пользовался ими Вирлак через раз, да и то по приказу сверху. А теперь ему придется воспользоваться самым ненавидимым наркотиком, дабы привести в чувство шпиона.
Ну и денек.
Соединив иглу и сам шприц, юноша ввел потерявшей сознание Имен стимулятор «Гарнофин».
Этот препарат стимулирует работу мозга и нервной системы, заставляя первое посылать короткие и противные импульсы второму. В идеале это должно помогать бороться с потерей сознания благодаря созданию дискомфорта во всем теле. И этот идеал сработал в самый нужный момент.
Девушка пришла в сознание. Но не сразу.
Эти двое уже успели связать ей руки и, почти потеряв надежду, решили тащить ее в город. Но лишь подняв Имен на ноги, они почувствовали, как она начала двигаться.
Сознание вернулось к ней, и теперь девушка могла на законных основаниях превратиться из шпиона обычного в шпиона-заложника.