Еще раз о диалектике
Мы все мечтаем об идеальной, гармоничной жизни. Но почему-то наша жизнь расходится с мечтой. Пример из техники. Рулевой, сидя в удобном кресле, ведёт корабль по курсу, наблюдая за стрелкой компаса. Никаких проблем, гармония. Отклонение стрелки создает дисгармонию рулевому. Он вынужден действовать, возвращая корабль на курс. В итоге корабль идёт не по прямой, а по синусоиде. В принципе возможно заменить рулевого автоматикой. Поставим справа и слева от стрелки компаса контакты. Стрелка отклоняясь, коснется контакта. Это касание включит рулевую машину для поворота руля. Наш автомат «различает» противоположные (правый и левый) контакты. Корабль продолжает идти по синусоиде. Будем сближать контакты, чтобы уменьшить отклонение корабля от курса. До какого-то момента – это будет помогать, но наступит момент, когда величина зазора станет настолько малой, что наш автомат не сможет «различать» противоположные контакты, не сможет вести корабль по курсу. Величина зазора – количество изменяет качество управления, качество автоматики в нашем случае.
Всё живое различает противоположные ощущения: приятные от неприятных. Это различие называют противоречием. Зазор между контактами играет роль противоречия. Неприятное ощущение (как и зазор) вынуждает действовать, чтобы от него избавиться – иначе гибель. Благодаря принятым мерам, неприятное ощущение ликвидировано, наступило приятное блаженство. Но хорошего понемножку. Приятное ощущение ведёт к неподвижности, к застою. Неподвижность же – аналог смерти. Но тут вмешивается второй закон диалектики. Избыток приятного превращается в свою противоположность, в неприятное. Пока мы живы, мы различаем противоположные ощущения. Жизнь построена на принципе автоматизма и подобна автомату рулевой машины.
Что мы знаем о диалектике? Знаем, что о ней писали Гегель, Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и многие другие. Но что такое диалектика? Мало кто знает. Мы знаем, что диалог – это беседа двух, монолог – это речь (приказ) одного. Но как это связано с диалектикой? Нетрудно заметить, что всякое изменение происходит только тогда, когда есть какая-либо разность, какое-то различие в давлениях, уровнях, потенциалах, убеждениях и т.д., Для изменения необходимо наличие двух участников (например, высокого и низкого давлений). Различие между противоположностями является противоречием. Нет разности, нет противоречия, нет и изменения. Чем больше разность, тем интенсивнее изменение. При небольшой разности давлений дует лёгкий освежающий ветер, при очень большой разности ветер превращается в разрушительный ураган. При небольшой разности богатств в обществе идет созидательная эволюция. При очень большой их разности происходит разрушительная революция. Это и есть закон единства и борьбы противоположностей – главный закон природы. Гегель выделял еще закон перехода количества в качество и закон отрицания отрицания. Но нужно ли выделять еще два закона? Если мы понимаем, что разность (количество) превращает приятный ветерок в гибельный ураган, то зачем нам особый закон. А закон отрицания отрицания только может поменять местами участников взаимодействия, но не изменить его суть. Поэтому этот закон нам не нужен.
Собственно закон единства и борьбы противоположностей следует и из закона инерции Ньютона. Одно тело не может изменить своё состояние, нужен второй участник. Когда встречаются два участника, двигающиеся в противоположных направлениях, они мешают двигаться друг другу (тормозят друг друга) с силой, называемой силой инерции. Многие не понимают, откуда берется эта сила. Но разве можно произвести работу, не затратив энергии? Если же возможные участники двигаются в одном направлении, то они никогда не встретятся. Отсюда следует, что всякий контакт всегда является маленьким или большим конфликтом.
Аристотель отмечал, что всякий человек от рождения стремится к знанию. Появившись на свет, человек начинает познавать окружающий его мир с помощью собственных органов чувств. Позднее освоив язык, он продолжает познание Мира с помощью чужого ума (родителей, преподавателей, авторов книги и т.п.). Большинство людей на этой ступени познания и останавливаются. Некоторые из нас, изучив какую-либо отрасль знаний по указаниям руководителя, становятся учёными. Они занимаются исследованиями, с помощью которых открываются неизвестные науке факты, часто довольно противоречивые, недоступные для понимания обычному уму. Нужен только хороший ум, который обобщит эти знания в единой теории. Для него не нужны колайдеры и телескопы. Нужно только умение мыслить правильно, то есть логически. Таким образом, еще один – главный способ познания, получение нового знания с помощью своего собственного ума. Но современным физикам ум не нужен. Физик В.Г.Зубов в книге "Механика" (М.1978,с.17) пишет: «Наблюдение и опыт являются первоначальным и единственным источником знаний». Известный астрофизик И.С.Шкловский, хотя и знал об уме как одном из источников знания, относился к уму с презрением. Вот его слова: «10-15 млрд.лет назад состояние Вселенном было радикально отлично от современного. Для того чтобы прийти к такому выводу понадобились не умозрительные спекуляции, а твердые знания полученные из наблюдений». ("Вопросы философии" №9,1979,с.63). Шкловский даже не понял что эти "твердые знания" получены именно путем "умозрительных спекуляций". Не было наблюдателей 10-15 млрд.лет назад.
До начала ХІХ века человечество знало только одну логику, в которой действовал выбор из двух взаимоисключающих тезисов выбирать «или то, или другое, но не то и другое сразу». Иначе говоря «или-или?» и ничего третьего. В послевоенные годы в школах некоторое время преподавалась логика. Потом вместо неё ввели теорию относительности. С тех пор мыслительный уровень образованных людей сильно упал. Например, журналист Юрий Махрин писал в «Правде» 16.11.87 г.: «Ох уж этот пресловутый принцип «или-или», «праведники-грешники»! Принцип недиалектический». Да, что журналист, когда в «Советской России» 25.10.87 г. академик Л.Абалкин (тогда еще член-корр. АН СССР) писал: «…рассуждения по принципу «или-или» далеки от науки. Это чисто метафизическое, примитивное мышление методом исключения, восходящее, кстати, к давно известным теоретическим образцам. Когда-то люди не знали о диалектике, о сложных комбинациях, переплетениях противоположностей, переходе явлений в свою противоположность».
На самом же деле ни журналист, ни академик не знают что такое диалектика, но делают вид, что знают. Мы знаем закон инерции, согласно которому тело сохраняет свое состояние, пока не столкнется с другим. Один в поле не воин, а двое (диа) взаимодействуют. Вернее сказать, противодействуя друг другу, изменяют свое состояние. Или встречаются волк и заяц. Один хочет скушать другого, другой же не хочет быть съеденным. Начинается между ними взаимодействие. В итоге произойдет изменение их состояния. Кто-то погибнет. Конечно, заяц не может съесть волка, но лишить его жизни может, если выиграет соревнование.
Итак, взаимодействие противоположностей и есть диалектика. Для того, чтобы произошло изменение в нормальном случае нужны обязательно два участника, две противоположности. Например, чтобы дул ветер нужна разность давлений. Чтобы текла река, нужна разность уровней земли. Чтобы бежал по проводам электрический ток, нужна разность потенциалов. Чтобы государство развивалось, власти нужна оппозиция. Чтобы развивалась наука, нужна разность убеждений, создающая спор. Недаром Аристотель писал, что доказательство создает не тот, кто доказывает, а тот, кто возражает. Один в поле не воин. Без оппонента наука не может развиться. И везде возникает противодействие. Зачем оно нам? Противодействие – это тормоз. Но всякое движение без тормоза гибельно. Нужно ли это доказывать?
Диалектика – это диалог. В СССР строилось плановое хозяйство, хозяйство единого центра, в котором не допускалось обсуждение приказов. А это и был централизм, который назывался демократическим. Но централизм (диктатура) и демократия – это две стороны диалектики, разделенные противоречием. Централизм не может быть демократическим. Противоречие беспокоит людей, и вынуждает искать выход. Что лучше диктатура или демократия? Диктатура лучше для решения сиюминутных (типа военных) проблем, когда ничего и никого не жалеют. Демократия же лучше для решения перспективных (экономических) проблем. Древние греки это понимали и на время войны заменяли демократию диктатурой. При абсолютной власти, власти без оппозиции (без тормоза) и наука стала абсолютной, никаких дискуссий. Есть АН, которая всё знает и не о чем спорить. Наука без демократии, без диалога вырождается. Академики не знают ни логики, ни диалектики, но им дана абсолютная власть, они могут вещать любую глупость и возразить им невозможно. Так в журнале «Вопросы философии» (№11-2002) была опубликована статья, в которой Г.Левин «доказывал», что пословица «истина рождается в споре» неверна. Если есть высший научный центр (РАН), то какие могут быть споры? Слушайтесь и выполняйте.
И о самом светлом явлении природы у них - самое темное представление. «...свет представляет собой поток особых частиц-фотонов... и имеет двойственную природу - волновую и корпускулярную, т.е. свет являет собой единство противоположностей, единство прерывности и непрерывности в полном соответствии с законами материалистической диалектики»[5] . Обычное непонимание логики. Диалектика требует двух участников и борьбу между ними, то есть Земля или движется, или не движется, но не то и другое, а свет поток частиц, или волны эфира, но не гермафродитной природы (двойственной). Отсюда идет и представление, что ученые двигают науку вперед, что для этого достаточно высшего научного центра, каким была АН СССР.
Говорят, что Карл Маркс опирался на диалектику. Нет, он не знал диалектики, хотя и писал о ней. Он верил в прогресс человечества и считал, что человечество идет от рабовладения к коммунизму через промежуточные формации: феодализм, капитализм и социализм. На самом же деле идет постоянная борьба между двумя противоположными формациями: свободой и несвободой. Чтобы понять это, достаточно вспомнить, что животные бывают домашние (несвободные) и дикие (свободные). За домашними худо-бедно кто-то ухаживает, содержит в каком-то укрытии от непогоды, хорошо или плохо кормит. Зато в любой момент может зарезать, снять шкуру… Дикие же животные живут свободно на воле. Обо всём им приходится заботиться самим. Между ними идет жестокое соревнование. Призом победителям служит жизнь. Проигравшие теряют ее. Так идет естественный отбор, улучшающий выживающих. Раб был, по сути дела, домашним животным. При феодализме раб (крепостной мужик) получил немного свободы, позволившей заинтересовать человека в повышении производительности труда. При капитализме все стали свободными, заимели равные права наживаться или умереть под мостом. Социализм снова вернул нас к домашним животным. Так, где та свобода, о которой много говорят, пишут и спорят? Свобода у диких животных, несвобода у домашних. Вот и все. Выше мы писали о тормозах развития, о вездесущем противодействии. Иногда свободу понимают, как вседозволенность. Но был в деревне блатной здоровяк Вася, который по пьянке любил наводить свои порядки, пока не нарвался на трех братьев, которые были маленькими, но удаленькими. Они и научили Васю уму-разуму. Природа не допускает жизни без тормоза, братья и послужили тормозом для Васи. Такова диалектика.
Свобода дает только возможность выбора. Выбор же в соответствии с диалектикой может быть двух видов: двухвариантный и многовариантный. Древние понимали особую важность двухвариантного выбора и дали ему особое название. Греки называли его дилемма, римляне альтернатива.
В связи с этим возникает проблема, какого цвета Мир? Говорят, что Мир сияет всеми цветами радуги. Но чтобы жить, нужно иметь пищу, иметь жилище, иметь семью. Если не иметь этого минимума, то гибель, конец жизни. Выходит, что в основе жизни лежит черно-белый, двухвариантный выбор. Расцвечивает же нашу жизнь многовариантный непринципиальный выбор. Мы можем гордиться, вспоминая какие яства мы ели, какие костюмы носили, в каких жилищах жили, какие люди нас любили и т.п. Но разве это принципиально? Разве это важно? Все мы будем на равных условиях после смерти.
Жизнь заключается в непрерывном решении постоянно возникающих проблем (противоречий). Если их не решать, то нарастающая гора проблем раздавит нас. Невозможность поставить и обсудить ни одну из научных и житейских проблем привела меня к пониманию, что страна катится к гибели. Еще до прихода Горбачева я писал в некоторые издания (в газету «Правда» и журнал «Коммунист»), что если не изменится система публикаций спорных материалов, то страну ждет крах. Это я о том, что не Горбачев с Ельциным развалили великую страну. Аппарат уверовал в учение Маркса, что мы идем к коммунизму, а следовательно, можно не беспокоиться: все произойдет само собой естественным путем.