Сюжеты его измен на развод совсем не тянули. Ни разу за все те годы, что мы были вместе.
К тому же, я перестала забивать себе этим голову задолго до того как мы поженились.
Нашей свадьбе предшествовали два года тайных и не слишком частых свиданий без каких-либо обязательств. Пожалуй, именно эти два года и определили моё отношение к изменам в дальнейшем.
Наша первая встреча состоялась в курилке банкетного зала ресторана, где я гуляла на свадьбе приятельницы, а он заглянул туда, чтобы потрепаться с друзьями музыкантами.
По вечерам он играл на гитаре в одном из центральных и самых посещаемых ресторанов города.
Неудивительно, что вокруг чертовски обаятельного парня всегда крутилось много «юбок». Никаких претензий по этому поводу с моей стороны быть не могло, поскольку на момент нашего знакомства я была замужем. И довольно удачно.
Муж часто уезжал в командировки, что давало некоторую степень свободы и возможность свинтить на свидание с любимым.
В ресторане мало кто знал о моем семейном положении, и его коллеги считали нас парой.
О том, что афера перерастет в нечто большее ни у меня, ни у него мыслей тогда не было. Несмотря на наше общение набегами, я получала отличный эмоциональный допинг и прекрасно понимала, что интрижка со мной не исключала его множественных сексуальных связей, которые нередко случались после банкетов и назывались незамысловатым словом «съём».
Была у них такая кабацкая традиция.
***
Однажды я заехала в ресторан днем. По неотложному делу. Знала, что он сейчас должен быть там на репетиции. Зайдя в каморку музыкантов поняла: репетиции сегодня не будет. А пару минут спустя, состоялся одноактный спектакль под названием «Мужская взаимовыручка».
На затертом дермантиновом диване сидели двое: мой возлюбленный и девушка. От неожиданности оба встрепенулись. Да и я, если честно, слегка растерялась, не знала как себя вести в такой щепетильной ситуации.
Немая сцена затягивалась…
К всеобщей радости ситуацию разрулил солист ансамбля. Он влетел в каморку следом за мной, и, моментально оценив масштабы катастрофы, решил увести девушку с собой, мол, с ним она сюда пообедать заходила, пора им. Браво мужской солидарности!
Солист был в дубленке и шапке. Он только что зашел с улицы, но сделал вид, что выходил после обеда по важному делу и теперь вернулся за спутницей. Роль свою солист сыграл отлично и был явно доволен собой.
Спектакль сгубила одна незначительная деталь, в связи с которой любая женщина на моем месте сказала бы знаменитую фразу Станиславского «Не верю!»: девушка засобиралась, сняла выходные лодочки, натянула сапоги – зимой дело было, на улице – минус двадцать. Менять теплые сапоги на парадно-выходные туфли для того чтобы просто пообедать?
А вот вчера вечером, для танцев...
После закрытия ресторана, понятное дело, состоялся съём и продолжение банкета.
Ночевала парочка здесь, в каморке. По всей вероятности, больше негде было.
Солист и девушка ушли, любимый облегченно вздохнул: пронесло…
1985 год