«Народ уже прояснил, кто тянет назад страну, кто подбросил нам эту жизнь» (М. Горбачёв)
Канувшие в прошлое времена, события, запахи, краски…
Почти забытые, они случайно всплывают в памяти, благодаря найденным среди старых вещей выпускному платью и чайной ложке из подаренного к свадьбе мельхиорового набора, непонятно каким образом сохранившимся у меня по сей день.
Благодаря пожелтевшим страницам записной книжки с номерами телефонов, плотно засевшими в памяти, но уже не существующими.
Благодаря первым ботиночкам дочки, сшитым на ленинградской обувной фабрике и купленным по случаю в «Детском Мире» незадолго до её рождения.
В вещах этих кроется некий тайный смысл, связывающий прошлое и настоящее…
Чудом сохранившиеся вещи из прошлого века, из прошлой, совсем другой жизни.
И черно-белые фотографии в альбоме с уголками.
Как мало в нашей судьбе зависит от планов, надежд, устремлений.
Как много невероятного происходит, благодаря принятым когда-то опрометчивым решениям и случайным встречам.
Как неожиданно могут сбыться тайные, но давно забытые мечты.
Или случается то, о чем не смели даже подумать...
В тот год мы с соседками догуливали декретный отпуск. Всеми мыслями и чувствами были привязаны к детям, «в люди» выходили редко. И хотя недостатка в общении у нас не было, «синдром домохозяйки», нет-нет, да и давал о себе знать: возникало желание вырваться из четырех стен, расширить рамки мира…
- Почему мы, женщины, только и должны, что создавать уют в доме, воспитывать детей, встречать мужа с работы и постоянно думать о том, как извернуться и приготовить хороший ужин практически из ничего?
- Наверно, так уж повелось. Мужчины зарабатывают деньги, пишут диссертации, занимаются карьерой, самореализацией, творчеством… им это важно.
- А нам?! Нам разве всё это не важно? Я хочу не только у плиты стоять, да пинетки вязать…
- Но это же временно. У нас столько всего еще впереди, вот только дети подрастут…
Гениальнейший из провидцев не мог тогда даже предположить, что очень скоро наступит крах этой кое-как организованной жизни.
Сейчас, когда сравниваем, понимаем: жили действительно кое-как. Но тогда нам казалось, что очень даже неплохо живем.
Приходили с работы мужья, и после ужина, уложив детей, мы все вместе собирались на вечерние посиделки в одной из типовых «двушек» улучшенной советской планировки за чашкой чая. Столько пищи для дискуссий было, что расходились только далеко за полночь.
Сегодня мы с теплотой вспоминаем то время.
Несмотря на горы замоченных в ванной пелёнок, постоянные перебои с горячей водой и пустые прилавки, это был удивительно беззаботный, счастливый период жизни.
Перестройка только началась.
Странное, драматичное, наполненное великими надеждами и жуткими разочарованиями время было еще впереди…
***
«Народ уже прояснил, кто тянет назад страну, кто подбросил нам эту жизнь.
Нас уже закалила ситуация, мы знаем, кто есть ху на самом деле» (М.Горбачев)
Ускорение научно-технического прогресса – это первое, что провозгласил в апреле 1985 года последний генсек. Причем «ускорятся» планировалось так, чтобы к 2000 году каждая ячейка советского общества имела отдельный угол. Народу это особенно нравилось.
И не беда, что прилавки магазинов к этому времени опустели окончательно, а когда что-то «выбрасывали» в продажу, люди остервенело давили друг друга в очередях.
С введением «сухого закона» водка стала самой твердой валютой: бутылку «горючего перестройки» можно было подарить или расплатиться ею. Купить шампанское к Новому Году стало огромной проблемой.
Но был блат! По блату доставали любые дефициты, блат был дороже денег.
О мастер-классах по мыловарению еще никто понятия не имел, а кусочек импортного мыла «Люкс» считался царским подарком ко Дню рождения. В те времена ходила шутка: «Если вы у нас в гостях хотите пить чай с сахаром, то мойте руки без мыла».
Дорога в светлое будущее?
В юном возрасте будущее и не видится другим.
Мы и в настоящем считали себя счастливчиками. Как ловко вынырнули в свои двадцать с хвостиком! Умудрились отселиться от родителей в отдельные хоромы – построили кооператив. Нам не пришлось трудиться полжизни на производстве ради своего угла.
Будущее виделось устроенным.
К заселению в новые квартиры родители выделили нам «обстановку»: продавленные диваны и полированные серванты. Какая-никакая, но - мебель. Мамы и бабушки достали их шкафов сервизы, кастрюли и постельное бельё, сняли со стен ковры.
Ковры приобретались еще в застойные 70-е «по записи» и бережно прибивались к стенам хрущевок. Спустя десятилетие, эти символы достатка были без раздумий брошены нами на пол, под ноги.
К ужасу родителей: «Вы же их затопчете! Ох, молодежь, не знаете, как это всё доставалось, вот и не жалеете…»
Да знали мы. Знали. На наших глазах ведь было! Но в нас уже зрело новое мЫшление…
«Мы ждем перемен…», - пел Виктор Цой.
Страна варила на кухнях джинсы, передавала из рук в руки журналы, публикующие перестроечную художественную литературу и сенсационные разоблачения.
Увидели свет запрещенные, но давно прочитанные благодаря самиздату, книги. Это казалось невероятным и требовало незамедлительного обсуждения на кухне – пространстве советского свободомыслия.
Говорливый генсек отказался от идеи строить коммунизм, появилась Гласность. Она была придумана для придания социализму «человеческого лица».
С экранов телевизоров неслись призывы совершенствовать социализм, Раиса Максимовна демонстрировала миру свои наряды, девушки разучивали новые движения аэробики.
Лица счастливых ударников производства показывать перестали. Вместо них появились сумасшедшие, знахари-гипнотизеры и «лечили» народ от всех недугов.
Вышли в эфир «Взгляд», «До и после полуночи», «Прожектор перестройки»…
Мы начинали осознавать, что в мире на самом деле всё не так, как нам рассказывали, и жить надо не так, как жили наши родители. Хотелось как-то по-другому, хотя мы еще не совсем понимали, что из всего этого получится. Понятие «статус» еще не добралось до широких масс. Соревноваться было не с кем, кичиться было нечем.
Гламур, престиж и респектабельность еще не стали символами достойной жизни.
Мы были всеядны, жили просто, дружно, весело. По праздникам наряжались в самое лучшее, сшитое и связанное собственноручно. Готовили в складчину стол, доставая из закромов майонез, зеленый горошек, сгущенку и привезенные с родительских шести соток соленья-варенья. До рассвета танцевали под виниловые пластинки, купленные на черном рынке еще в доперестроечные времена, и пели под гитару:
Под небом голубым
Есть город золотой
С прозрачными воротами
И яркою звездой…
***
О чем только не мечталось тогда! Но только не о Париже.
Увидеть когда-нибудь Париж не представлялось возможным, а оттого и в голову прийти не могло.
Изменился мир, изменились мы.
Наверно, у каждого времени свои мечты.
Время…
Оно одно. И для баб, и для мужиков.
Но мужикам всегда труднее.
1987 год