А тебя я люблю...

 
 
                Только от воспоминаний
                Некуда деться…
                Тот октябрь
                До сих пор в моем сердце
                (St1M «Октябрь»)



                Я не забыл до сих пор,
                Даже вдали от тебя,
                Но как мне унять эту боль –
                Последние дни октября.
                (St1M «Октябрь»)

Часть 1.
НОВАЯ ЖИЗНЬ.

Наша новая жизнь началась с переезда. Для нас обоих это стало знаком разрешения запутанной ситуации. Уже на протяжении почти года мы только и делали, что выясняли отношения с родителями и мотались с чемоданами от одного друга к другому, перебиваясь на временных заработках.  Сейчас же проблемы улажены, работа найдена и в нашем распоряжении трехкомнатная квартира в соседним городке.
Я таскаю на четвертый этаж чемоданы. Боже, да сколько же их тут!!! Если бы моя благоверная хотя бы их подняла сама, то сотню раз подумала бы прежде чем наложить в них весь этот хлам. Но так как мужчина в доме я, то ее это не коснулась.


С моей девушкой – Аленой я познакомился чуть больше года назад. Она очень красивая, с выразительными карими глазами, правильными чертами лица, словно сошла с обложки модного журнала. Она необыкновенная – всегда на высшем уровне – уложенные волосы, стильные шмотки, отличный макияж и маникюр; дома уютно, у нее всегда приготовлено что-то вкусное… В общем, она просто идеал. Было бы неплохо сказать, что я влюбился в нее с первого взгляда и не мог представить себе ни дня без нее, но это было бы ложью. Мне многое в ней нравилось – ее взбалмошный характер, идеальная фигура, шикарные рыжие волосы. Чуть позже я понял, что хочу быть с ней. И именного с этого «чуть позже» и начались наши проблемы. Стандартная ситуация – родители против, она в истерике, а меня все дружно назначили виновником всего этого.

Дело как обычно упиралось в деньги. Скажите, есть ли на свете вообще те счастливчики, которые не испытывают дискомфорт в денежном вопросе? По-моему нет. Мой персональный дискомфорт заключался в том, что деньги были. Но не у меня, а у отца. Все, что я должен был сделать, чтобы получить шикарную юность – это согласиться на небольшие условия, а в первую очередь признать то, что: рабочие – не люди, все хотят бабло, а жизнь продажна.

Казалось бы, причем тут Алена? Но ее родители так не считали. Оставшись без поддержки отца и со скандалом покинув дом, я резко стал «не парой» для такой девушки как она. Но, вопреки ожиданиям ее мамаши, она осталась со мной. И для этого ей пришлось уйти в никуда.


Но вот уже последняя пара чемоданов. Я расплачиваюсь с таксистом и на открывшемся дыхании буквально вбегаю по лестнице. В узкой прихожей некуда ступить из-за горы сумок на входе.
- Паша, ты??? – донеслось из комнаты.
-Я, – перешагиваю через объемный черный пакет и, не разуваясь, иду на голос. – Ты бы хоть их от двери оттащила чуток – закрыть же невозможно.
Алена оглянулась на меня и сладко улыбнулась:
- Потом, Паш! Ты только глянь на все это!!!
Она развела руки в стороны и стала кружиться в центре комнаты, беспечно улыбаясь. Да, именно такой я ее и любил. Жаль, что она решила, что должна быть серьезной и строгой. Но ведь ее тоже можно понять – последнее время на нее свалилось слишком много.  Сейчас я не понимал только одно – чем она так восхищалась. Как по мне, то почти пустая комната не должна вызывать такого восторга. Разумеется, я рад, что все это закончилось именно так, что больше не придется скрываться от семьи, старательно уничтожая все следы нашего совместного пребывания, что не нужно теперь до секунды рассчитывать время на свидания, что бы только ее родители не увидели ее рядом со мной. Теперь же у нас впереди целая жизнь. Но все же ее детские восторги меня забавляли. Мне их так не хватало…
Мгновенно перестаю злиться, возвращаюсь в прихожую, чтобы закрыть входную дверь, а, следовательно, занести чемоданы в комнату.
Алена перебегала из одной комнаты в другую, рассматривая все те немногие вещи, оставшиеся от прежних хозяев.
- Мы все заменим, Паш, слышишь??? – кричала она мне из ванной, - Мы оба будем работать, и эта квартира станет конфеткой!!!
Я лишь засмеялся в ответ:
- Пока мы себе не можем этого позволить, но через несколько лет….
- Никаких нескольких лет! – сморщила носик Аленка, - Чем быстрее, тем лучше!
В место ответа я сел на старый диван в гостиной. Наверняка она еще совсем недавно была шикарной, все-таки дом, который мы выбрали, был далеко не в бедном квартале, значит, жильцы могли себе это позволить. Диван, хоть и изрядно потрепан жизнью, но все же сохранил свое светское происхождение. А стол, сиротливо стоявший около окошка – это просто произведение искусства! Еще я заметил зеркало в резной старинной оправе… Какая же красота была тут!!! И посмотрите, что же сейчас произошло? За пару месяцев пустоты здесь разрушено все до основания. Все, что заботливо выстраивалось не один день. Стоп. Опять из меня поперли романтические бредни. Опыт неоднократно показывал, что это ни к чему хорошему не приводит. Всякий раз, как только я позволяю себе расслабиться, мне становиться больно…
- Паша! Я уже влюблена в эту квартиру! – заявила мне Алена и, видимо в качестве доказательства, обняла дверной косяк.
- Лучше бы ты была влюблена в меня, – говорю я, растянувшись на диване до горизонтального положения.
Алена садится ко мне на край и принимается восторженно повествовать о своих планах.
- Вот сюда можно повесить зеркало, а вот сюда, - она показывает на угол около окна, - телевизор. Нужно еще заказать стенку, но только не высокую.
Я мало вникаю в ее слова, а больше наблюдаю за ее глазами, за тем, как она периодически поправляет свои волосы, как касается мизинцем губ… Я притягиваю ее к себе и жарко целую в губы. Она слабо отстраняется:
- Ты бы постелил хоть что-нибудь, - ворчит моя милая, но мне уже неважно. Я не обращаю на ее слова ни малейшего внимания, быстро расстегиваю ее кофту и провожу пальцами от ее шеи до груди. Ее тело слегка напрягается… я снова целую ее в губы…
- Паша, ты  сумасшедший! Штор же нету!
- И что? По-твоему я среди ночи должен пойти в магазин за шторами? – смеюсь я, - Максимум могу добежать до аптеки.
- Свет выключи, - снова ворчит она, но на этот раз сама меня целует. В ту же секунду я забываю про то, что должен был сделать. Ее руки как никогда мягкие, поцелуи зовущие…
- Свет! – напоминает она.
- Меня зовут Паша, - ухмыляюсь я, но все же поспешно поднимаюсь и щелкаю выключателем. Наконец-то в комнате становиться темно.


Месяцы идут так, что просто страшно становиться. Все меняется так быстро, что я с трудом слежу за этими переменами. Мне иногда кажется, что однажды я проснусь, а мне скажут «что ж, вот вам и сорок». Если когда-нибудь так случиться, я этому даже не удивлюсь. 
Мы совсем недавно копили денег на квартиру и дорогу, радовались, что наконец-то мы сможем просыпаться вместе… Сейчас же все стало уже привычным. Меня это даже с одной стороны радует. Мы семья. Все так, как и должно было случиться.
Я просыпаюсь поздно. Алена уже крутиться перед зеркалом, поправляя свой пиджак. В комнате у нас уже все так, как хотела она – новая мебель, зеркала и даже камин в углу. После месяца слез и споров, сборов вещей и  полета старого ящика с балкона, мы, наконец, решили, что принципы штука хорошая, но легче быть принципиальными, когда дома хотя бы есть чем пообедать.

- Я не могу так жить, Паша!
Я до сих пор помню ее слезы. Она плакала, свернувшись калачиком на том самом некогда светском диване…
- Я не могу так жить!
У нас пустой холодильник и пожевать можно только резину на дверце. На кухне вообще нет ничего кроме советской плиты.
- Я не могу так жить!
У нас нет ни одной новой вещи. Я слетел с работы, а Алена так и не смогла устроиться…
Я молча обуваюсь и еду на вокзал.
- Я не могу так……….

- Алена осталась дома, - говорю я своему отцу. – Я редко прошу у тебя. И эта просьба будет последней, в дальнейшем я отдам деньги…
Отец лишь улыбается, словно говоря «наконец-то». Мать над чем-то колдует в кухне. Я стою молча. Чего-то жду. Словно это не со мной. Да и жизнь-то в общем больше не моя. Она снова принадлежит моему отцу. Его жизнь, его вкусы, его работа.

Сейчас все уже в прошлом. Мы снова живем как нормальные люди. Я работаю в престижной фирме, по крайней мере, престижной ее считает мой отец. Алена снова собирается на собеседование:
- Как я тебе? – она взяла в руки расческу и доводит до совершенства прическу.
- Как всегда обворожительно, - говорю я заученный, но безотказный комплимент, - Жаль не для меня так наряжаешься.
- Не говори глупости, - она смеется и садится рядом со мной. Наклоняется к моему лицу и нежно целует в губы, - Я побежала. Завтрак на плите. Скоро буду.
Она выходит в прихожую, а я даже не поднимаюсь с кровати. Лежу и рассматриваю потолок. Интересно, из чего будет состоять мой завтрак? Салат зимний, чай с травками? Или омлет, заботливо спрятанный в микроволновку, чтобы я обязательно разогрел перед употреблением? Слышу звук каблуков по паркету. Алена снова появляется:
- Милый, ты опоздаешь.
- Дорогая, я сегодня заболею, - спокойно отвечаю я.
- Опять? Паша, это уже слишком… Когда же ты повзрослеешь? – Алена снова целует меня. Я обнимаю ее, прижимая к себе, мои руки слегка поднимают ее пиджак и кофту и касаются ее тела, - Паша, мне пора… - голос Алены звучит слегка печально. Кажется, она уже сама не рада своему собеседованию. Я продолжаю нахально домогаться  до нее – не хочу ее отпускать. Модель – это не работа, я сойду с ума, если у нее получиться что-то в этом агентстве. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОНА ТУДА ШЛА!!!!!!
 – Я люблю тебя, - бросает она мне.
В замке поворачивается ключ. Я остаюсь один.


Часть 2.
«ВОЛНА»

Иду на кухню босиком. Все так идеально, что у меня появляется чувство несоответствия всему этому. На столе стоит салат, накрытый прозрачной тарелкой.  Зимний. Я завтракаю и собираюсь на работу.
Машина, купленная по настоянию отца, заводиться не сразу. Кажется, хозяин ее не устраивает. В конце концов, я разгоняюсь и с резким визгом колес выезжаю на дорогу. Собирается дождь. По стеклу ползут капли. Как то противно становиться. Скукаааа… серый дождь, серое небо, серая тонированная машина.
Рабочий день не отличается от всех остальных. Кучи бесполезной бумаги. У меня такое чувство, что весь офис только и делает, что пишет, переписывает и записывает…. сколько уже можно.
В кабинет заходит Олег. Всегда подтянутый по струночке, с начищенными до блеска туфлями и прилизанной прической. На его фоне я – с расслабленным галстуком и полурасстёгнутой рубашке, в джинсах и кедах кажусь шалопаем пришедшим сюда в качестве курьера.
- Ну чего, брат, поедем сегодня? – он говорит таким тоном, словно речь идет не о поездке в ночной клуб, а о разведке в тыл врага.
- Да, конечно, - соглашаюсь я и делаю вид, что у меня куча интересной мне работы. Утыкаюсь в почти чистый лист и пишу-пишу что-то. Олег садиться напротив меня,  вальяжно закидывает ногу на ногу.
- Моя жена  так и не догадалась. Она уверена, что я занят по работе, - гордо сообщает он.
Олег женат на женщине, которая старше его на семь лет. И я что-то сомневаюсь, что она не додумалась, что ее  благоверный подцепил телочку. Скорее всего, она закрывает глаза на все, только чтобы Олег жил в семье. И этого барана все устраивает.

Мы едем на моей машине. Олег снимает галстук, долго мучается с туго затянутым узлом:
- Жена тянула? – спрашиваю у него.
Лицо парня покраснело от напряжения.
- Говорят, - тяжело повествует он, - если женщина затянула мужику галстук, то это навсегда.

… Мы стоим с Аленой на кухне.
- Лёна, это совсем легко, - я показываю ей, как надо  пропускать ткань галстука.
Она психует, отворачивается:
- Паша, ну что такое? Ты же сам можешь… - когда она так надувает губы, мне хочется придушить ее подушкой, но я сдерживаюсь.
- Мне приятно, если это сделаешь ты, - говорю ей я и прижимаю к себе.
- Давай, я лучше сама с тебя рубашку сниму, - воркует она…

- Быть тебе женатиком навечно, - издеваюсь я.
- А ты когда женишься? Не долго тебе холостым ходить -  Алена своего не упустит. – Отвечает мне друг.
- Скоро наверно, - в моем голосе нет уверенности. В нем, в принципе, ничего нет. Я сам давно уже не знаю, хочу ли я этого на самом деле. Поздно уже отступать – мы живем вместе. И она идеал. Идеал для всех. Кроме меня.
- Вот тогда поймешь, что значит петля на шее, - оканчивает спор Олег.
В клубе «Волна» гремит музыка. Толпа молодежи дергается под нее. То ли под колесами, то ли под алкоголем. Мне определенно нравиться этот ритм. Музыка бьет в ушах. Она настолько громкая, что мне кажется, внутри у меня все содрогается, дрожит и  просто растворяется в ней. Где-то на задворках моего сознания проносится мысль, что эта музыка, такая нереально мистическая, должна призвать какое-то нечто… Мне нравиться клуб «Волна» именно своим нестандартным подходом к музыкальному сопровождению.  Все в этом клубе слились в единую толпу, погруженную в транс… И тут я увидел ее…
Я не остолбенел, не был влюблен и не был готов подарить ей звезду и полнеба в придачу, но…
Я стою прямо напротив нее. Высокая стройная девушка, одета в короткое темное платье. Ее непослушные волосы рассыпались по обнаженным плечам. Она двигалась в такт музыки. Словно не существовала без нее. Мне казалось, что стоит выключить звук, как она исчезнет, отзвучит с последней нотой.
Я начинаю продвигаться к ней. Как назло ее окружает слишком плотная толпа. Протискиваюсь сквозь танцующие пары… музыка сменилась. Как по заказу зазвучало нечто мелодичное... Эдакое преддверие медляка.
«Попал» – подумал я. Теперь она будет уверена, что я просто хочу  найти предлог пощупать ее. Почему–то у девушек сразу возникают такие мысли, если парень подходит к ней именно на медляк. Я поражаюсь себе. Почти семейный человек, а веду себе как студент-первокурсник. Семейный… Что ж это? Эта фея не очень-то вяжется с девицами, с которыми я периодически в ужасе просыпался по утрам. Если до этого все было легкой шалостью, то тут даже взгляд на ее стройную фигуру заставлял меня почувствовать липкий холодок по спине – измена…
Никогда до того вечера я не вспоминал это слово. Я любил Алену, а съём на ночь кого-то в клубе расценивалось мной  как обычный спорт. После этого особенно приятно было возвращаться домой, в объятия любящей и любимой девушки…

Мысли носятся у меня в голове просто с реактивной скоростью. Я не должен. Вспоминаю Алену. Ее глаза. Такие печальные. Я не заставлю ее страдать. Уже разворачиваюсь и собираюсь вернуться к бару, чтобы купить пива. Но моя фея в эту минуту на очередной мягко-протяжной ноте, откидывает голову. Волосы распадаются по плечам. До меня доносится шлейф древесных духов. По коже пробегает дрожь. Этот аромат. Ничего другого и быть не могло. Только так может пахнуть девушка… моей мечты? Надо прогонять эти мысли прочь. Иначе под угрозой окажется мое спокойное будущее.
 Наконец я вижу ее лицо. Густо, по-восточному, подведенные глаза были прикрыты, отгораживая ее от окружающего мира. Бледная кожа буквально светилась в неверном свете зала. Полные чуть приоткрытые губы казались горячими и влажными.
Я уже достаточно пьян. И не могу стоять так близко к ней, совсем не дотрагиваясь до нее. Слегка, в танце, я касаюсь ее руки. Кожа оказалось прохладной и безумно мягкой. В мыслях не прошено возник вопрос, как эта девушка ласкает? Как ее руки скользят под рубашку? Каково целовать эту нежную кожу?
Мы становимся ближе. Она не отталкивает меня, но и не приближает. Я чувствую ее тело. Мне кажется, что я сам весь в огне. Ее дыхание чуть учащенное… Мы так близко, но мне этого мало. Она не допускает меня. Отгораживает что-то очень важное. Я понятия не имею, почему это загадочное «что-то» стало внезапно так необходимо  для меня.
Заиграл медленный танец. Я, все еще чувствуя себя подростком, молча и больше символически, протягиваю ей руку. Она подняла на меня свой взгляд. Изумрудный цвет ее глаз, окруженных ресницами-стрелами, вызывает во мне новую волну страсти к этой девушке. На вид ей не больше восемнадцати, но ее уверенные и раскованные движения говорят за себя. Она будто не ожидает приглашения, но все же спокойна. Она хочет согласиться, но почему-то медлит. Или ждет меня?
Я подхожу вплотную к ней, погружаясь в шлейф ее аромата. Сам ложу ее руки себе на шею и в тоже время мягко притягиваю ее к себе за талию. Она легко, без сопротивления идет ко мне навстречу. Мы оба тяжело дышим. Ее горячее дыхание обжигает мою кожу. Я хочу большего.
Ее волосы такие  мягкие, легкие. Я осторожно касаюсь их рукой. Снова та же приятная дрожь пробегает по моему телу; начинаясь на кончиках пальцев, она стремиться вглубь. Мое сердце бешено бьется о ребра, как птица, пойманная в клетку.
- Меня Паша зовут, - представляюсь я.
Она отзывается самым необычным голосом, который я слышал от девушки. Если бы голос имел вкус, то я бы сравнил его со вкусом кофе. Чуть горьковатый, глубокий, манящий.
- Я Ира.
Ира Ира Ира Ира – вертится в моей голове. Ира Ира Ира Ира – имя со вкусом кофе. Ира Ира Ира Ира – восточный аромат твоих духов, пьянящая сладость зеленых, непокорных глаз. Ира Ира Ира…
Я прижимаю ее к себе еще сильнее. Она не возражает. Мы оба пьяны. И мы оба чувствуем, что нас тянет друг к другу. Я  не могу один испытывать это!!!
- У  тебя есть парень?- я решаюсь задать вопрос.
Девушка, уже разомлевшая в моих руках, мгновенно напряглась:
- Да.
Ее ответ короткий, вызывает напряжение даже в кистях рук, беззаботно сложенных мне на шее… Да какая в сущности разница? Я смотрел на ее губы. Мне так хотелось коснуться их, но теперь я не могу этого сделать. Я клял себя за дурацкий вопрос. Но ничего не мог исправить. Все что я мог себе позволить – это касаться ее лица. Я проводил по ее коже ладонью, ощущая жар ее дыхания. Мне чудилось, что она отзывается на эти ласки. Я так хотел послать все эти приличия куда подальше и больше не отпускать ее. И я даже надеялся, что она не уйдет. Что наш танец получит хоть какое-то продолжение.

Я еду на машине. Алкоголь еще не до конца проветрился у меня из башки. На заднем сидении Олег в полной отключке… А где Ира я не знаю. И меня это злит. Она испарилась сразу после танца. Я еще оглядывался по залу, но ее не было…

- Я на минуточку.
Проходит около получаса. Я нервничаю, оглядываю ту сторону, куда она отправилась.
- Я на минуточку.
Может быть что-то случилось? Я как безумец хожу по залу, заглядывая в лица. Мне так скоро вызовут милицию или врачей.
- Я на минуточку.
Я не знаю ничего о ней, кроме ее имени. И найти ее будет просто нереально.
Алкоголь играет у меня в голове. Всему виной алкоголь.

Я захожу домой. Алена уже спит. Или делает вид. В сущности все равно. Я снимаю с себя рубашку и джинсы и ложусь рядом.
Конечно это все алкоголь. Что за глупости со мной творились? Обычная девчуха. Это все из-за музыки и спиртного. Алена в тысячу раз красивее ее. Я лежу и смотрю на жену… в глубине шевельнулось слово «измена»… нет, глупости. Я просто смотрел на красивую девушку, я же мужчина! Это дань уважения к красоте и ничего большего!
Это все алкоголь!


Часть 3.
Вы мне поможете?

Я лежу дома. Голова раскалывается. Не могу спать, не могу встать, не могу даже дойти до кухни, чтобы выпить воды. Или минералки. Мне кажется, что оторвать голову от подушки – это будет подвиг.
Алена в агентстве. Наконец-то ее внешность нашла применение. Она у меня модель. С работой пока напряженно, но все же – жена-модель звучит шикарно.
Я переворачиваюсь на другой бок, пытаясь устроиться поудобней и снова заснуть. Головная боль от этих манипуляций с моим телом становиться просто невыносимой. Все. Хватит. Как говорил Пушкин? Подъем, красавица, проснись! Жаль, что великий поэт про красавцев ничего не написал.
Через боль я все же поднимаюсь. Сейчас в моей голове только одно – найти таблетку. Я начинаю перебирать все ящики, где они могли быть. Но бесполезно. Алена не любит лечиться. Алена не любит хранить дома таблетки. Алена не болеет.
Из всех возможных медикаментов в одной из коробок оказался лишь бром-гексин. Потому что у Алены слабое горло. Потому что она боится, что ее голос станет грубее. Потому что для меня простуда меньшее, что может случиться.
Боль. Боль. Такая боль, что, кажется, мой мозг сейчас просто расплавится. Я кое-как одеваюсь. Надо сходить и купить лекарства.
Аптека находится буквально через дорогу. Я в ужасе понимаю, что сейчас меня пугает даже это расстояние, но у меня нет другого решения. Алена придет поздно, а я просто умру здесь.
Я спускаюсь на третий этаж. Боже сколько тут ступенек! Прислоняюсь к стене. Все больше не могу. Я почти отключился рядом с деревянной дверью. Деревянная дверь. Деревянная голова. Деревянный мир. Мысли разбегаются как тараканы. Я нажимаю кнопку звонка.
Представляю, как я сейчас выгляжу, поэтому сразу готовлю объяснительную речь. Я не наркоман, просто так получилось, что дома нет лекарств, потому что… Логическая цепочка прерывается. Да кому это интересно. Я слышу шаги за дверью. Надо немного улыбнуться.
- Ира? – мне открывает она. Девушка, с которой я однажды встретился в клубе.
Ира Ира Ира Ира – она смотрит на меня, слегка удивленная… я и сам стою в ступоре, мгновенно забыв, зачем я сюда пришел.
- Паша? - тихо спрашивает она.
Ира Ира Ира Ира – голос пахнет горячим кофе. Ты хочешь вы пить со мной чашечку? Стоп. Я не за этим. А зачем я???
- Паша, что с тобой??? Зачем ты здесь?
Я молчу. Пытаюсь подобрать слова.
- Да на тебе лица нет!
- Уверен, что лицо есть. Только очень помятое, -  я слабо улыбаюсь, отодвигая боль на второй план.
- Тебе плохо? Заходи.
Я переступаю порог. Она помогает мне снять обувь и ведет куда-то. Очертания ее квартиры мне видятся смазанными, как будто я смотрел на нее сквозь грязное окошко. Ира усадила меня на диван.
- Тебе вызвать скорую? – кажется, она сидит на коленях возле дивана.
- Нет, Ира (Ира Ира Ира Ира Ира Ира), у тебя есть что-нибудь обезболивающее. Таблеточку бы.
- Есть кетарол. Но он у ампулах.
Радость, появившаяся со словом «есть» исчезла после «ампул»

- Алена, это несложно! – я набираю в шприц кетарол и протягиваю его своей девушке.
- Пашааааа, давай вызовем скорую???? – ее лицо мокрое от слез. – Я боюсь сделать тебе больно!
- Алена, мне сейчас гораздо больнее того, что ты можешь сделать.
Она истерично встает и отходит к окошку. Меня это злит. Я в бешенстве. Где подушка?????? Перетягиваю правую руку и левой делаю себе укол. Кажется, я попал не совсем куда нужно. По руке разливается синяк. Зато боль начинает утихать. Наркоман. Определенно. Алена постелила мне постель. Я ложусь, не говоря ни слово. Эх, Алена…

Я ожидаю подобного концерта, поэтому слегка прикрываю глаза, собираюсь попросить скорую.
- Тебе сделать? – голос Иры звучит просто и естественно.
- Пожалуйста, - прошу я в некотором недоумении.
Я лежу с закрытыми глазами. Острая иголка шприца медленно входит мне в руку. Я почти не чувствую боли. Проваливаюсь куда-то… отключаюсь.

Когда я открыл глаза, я неожиданно понял, что боль утихла. Передо мной стоит чашка чая, рядом бутерброд. Ира сидит в кресле. Удивленный, я рассматриваю ее. Эта же моя фея из клуба. Сейчас она выглядит совершенно другой, но от этого не менее привлекательной. Чуть сонная, такая домашняя и родная, как будто я знаю ее вечно. В ее облике есть какое-то небрежное изящество, непринуждённость и легкость.
Я молча ем и то и дело поглядываю на нее.  Она, кажется, не замечает того, что у нее дома почти незнакомый мужчина. Сидит и спокойно листает журнал. В тишине только и слышно, как страницы переворачиваются одна за другой.
- Неожиданно так, - я пытаюсь начать разговор.
- Не то слово. Тебе лучше? – она выглядит напряженной.
- Да, спасибо. Я тебе мешаю? Прости, что так получилось. Мне лучше уйти… - я поднимаюсь и судорожно ищу предлог, что бы задержаться хоть на чуток.
Ира удивленно смотрит на меня:
- Уже? – она слегка улыбнулась. – Я-то надеялась на подробный рассказ – как ты здесь оказался?
- О, точно, - я, радуюсь такой возможности, снова возвращаюсь на исходное место. Начинать повествование мне слегка тяжело. – Я живу на четвертом этаже. Прямо над тобой. И так получилось, что у меня разболелась голова. А моя … (сестра, тетя, мама??? Нет. Я не хочу врать. Все равно она узнает все, если только захочет) моя девушка не смогла купить лекарства…
Зачем я это все говорю???? Теперь она точно не допустит меня к себе… Как же я хочу, чтобы она подошла ко мне поближе. Но то, что было совершенно естественным в клубе, сейчас при свете дня в комнате кажется мне пошлым, грязным… она села ко мне на диван. Аромат ее духов был немного мягче, чем тогда. Я погружался в это облако блаженства.
Мы оба тянемся за чашкой. Похоже, когда мы так близко – это волнует нас обоих. Наши руки прикасаются. Я чувствую разряд  тока, пробегающий по нашим пальцам.


Я ушел быстро. Быстрее чем хотел. Я попал. И я это понимаю. Окончательно так. До нервных окончаний. Я даже не стремлюсь понять, что со мной происходит. Она сказала, что у нее есть парень. Почти муж. Только он в отъездах постоянно. Вот она по клубам и отрывается.

Она слегка склоняет голову.
- Я не думала, что так получится. Я не продолжаю подобные знакомства.
- Я не ожидал, что встречу тебя, - не могу оторваться от нее.
С каждым словом расстояние между нами уменьшается. Еще совсем немного и мы все же поцелуемся.
 - Не надо.
Не надо не надо не надо не надо не надо……… это звучит так, как правильно. Мы не должны, ведь оба не свободны… не надо не надо не надо не надо… но она так близко, ее губы, зовущие, манящие… глаза чуть прикрыты… она хочет этого поцелуя не меньше меня… не надо не надо не надо не надо… болью отзывается в моем воспаленном мозгу. Алена Алена Алена… она этого не заслужила…

Я курю на лестничной клетке. Нет сил зайти в квартиру. Это как петля уюта, мягко и нежно обхватывает так, что невозможно вырваться… Искусственный рай… Моя квартира… Она давит своими стенами. Я не хочу сейчас разрушать иллюзию минутного счастья.
Оглядываю дверь так, словно за ней скрывается камера пыток. Быть со своей девушкой и мечтать хоть об одном объятии другой. Ложиться спать и представлять рядом совсем не Алену. Будущая жена незаметно, но верно отдалялась, но ничего нельзя поменять. Вечное колесо долбанной жизни. Чем не камера пыток, спрятавшаяся в мягкости пледа и  аромате вкусной еды?

Алена возвращается навеселе. Она несет туфли в руках, беззаботно перешагивает через ступеньки.
- Ты почему не спишь? – она виснет мне на шею… губы расплываются в блаженной улыбке.
- Умер, - я отстраняю ее, и мы заходим домой. Она идет, слегка пошатываясь, стараясь пройти как можно аккуратней и ничего не задеть. Косяк. Дверь. Стол. Я не выдерживаю. Беру ее на руки и несу в комнату.
- Ты такой милый, - Алена расплывается у меня на руках. Снимаю с нее туфли. Расстегиваю узкую кофту. Спать, девочка моя, спать. Аккуратно укладываю на диван. Ее лицо чуть разомлело. Еще совсем недавно я бы покрывал ее поцелуями, а сейчас хочу, чтобы она уснула. Я должен подумать. Должен решить. Я не могу бросать все, устроенный мною мир, некогда любимую женщину ради… А серьезно ради чего? У меня ведь нет кроме Алены никого. Фея в клубе? Все это больше напоминает подростковый лепет. Или плохой анекдот про соседку-любовницу. Нет, я сделаю все, что бы остаться с Аленой.
Она тянется за поцелуем. Обыденность. Целую. Целую не ее. Целую мечту. Это происходит против моего желания и воли.
Алена пьяна… Запах алкоголя ударят, разбивая представления об идеале. А я даже не могу злиться. Как будто меня отключили от чего-то важного.
- Знаешь, - жарко шепчет мне она, - мне предложили работу. В родном городе. Завтра с утра я уезжаю. Помоги мне собраться. – ее речь не связанна. Отрывиста. Обычно она следит за каждой нотой своего голоса, но сейчас ей не до этого.  Она засыпает. Тихонько так, словно она крепилась лишь для того, чтобы сказать мне эту новость.  Я грубо трясу ее за плечи и буквально тащу в ванну. Ее тело почти безвольно висит у меня на руках. Я в бешенстве от своего бессилия.
- Куда ты, …, уезжаешь? Алена, ты совсем с катушек съехала!!!!
Она смеется. Сначала тихонько, но потом ее смех наполняет ванную, как лавина. Неуемный, живой, словно только сейчас она оживает. Она задыхается так же, как и я. Ее смех звучит в каждой клетке моего сознания. Ухожу на кухню. Хлопаю дверью. Снова курю. Сигаретный дым заполняет пустоту. Пустоту в кухне, в сердце, в моем мозгу.


Алена сидит в ванной, прижав ноги к груди.  Девочка моя. Как будто она замерзает тут. Я молча иду за пледом. Хоть что-то я еще могу для нее сделать. Отгораживаю ее от холодного кафеля. Присаживаюсь к ней на пол. Тихонько обнимаю за плечи… Кажется, она уже в состоянии говорить. Она подает мне свою руку, осторожно, боясь моей реакции. Я сжимаю ее бережно, но уже без тех эмоций, что должны были играть в моей крови. Ровно час ушел на то, чтобы принять ее отъезд. Я как будто остыл. Откричал. Отбесился. Отлюбил. Но все еще что-то осталось. Уважение. Привязанность. Память о том, что я не мог жить без ее улыбки. Я готов был на все, что бы остаться с ней. А сейчас….
- Ты поедешь со мной? – она смотрит на меня. Карие глаза навевают скуку. Обыденность жизни.
Я не готов собрать чемоданы и уехать из нелюбимой мною квартиры. Не  готов быть с Аленой, когда мои мысли остаются здесь. Я не хочу врать. Я больше не готов просто быть с ней.
- Нет. – Ответ рождается мгновенно.
Ее голова ложиться мне на плече. Она не ждала от меня ничего другого. Ее духи напоминают мне смесь  апельсинов и фруктовый коктейль. Сейчас этот коктейль намешан еще и с сигаретным дымом и ложью. Взаимной ложью – шепчет мне сознание.
- Ты давно знаешь о поездке? – я спрашиваю больше для поддержания разговора, нежели интереса.
- Неделю. Я боялась, что не получится.
- Я тебя не поздравил, - я говорю это спокойно. И от этого она плачет. Плачет сильнее. Я никогда не видел ее такой слабой.
Наш разговор не имеет смысла. Наша жизнь не имеет смысла. Мы сами не имеем смысла.
- Ты же не бросишь меня? – шепчет Алена. – Это всего лишь работа.
Это всего лишь крах. Тебе же плевать на то, что я думаю. Было плевать всегда.
- Мы справимся, - говорю ей я вместо тирады, родившейся в моем мозгу. – Мы выдержим.
Целую. Сладкий привкус помады. Мягкие губы. Такое привычное и до боли родное.

Я не еду ее провожать. Вижу из окошка, как приезжает такси, и она садиться в машину. Как в фильмах. Оставляя ноги на мгновенье на асфальте для демонстрации новых туфель. Она шла уверенной походкой. Оглянулась на наше окно. Мне хотелось, чтобы она осталась, а еще хотелось, чтобы она уехала. Уехала быстрее. Или осталась и больше уже не оставляла меня один на один с мыслями. Один на один с мечтой.
Звук отъезжающей машины. Звук разочарования. Звук потери. Потери, которая трогает сейчас как никогда мало.
Я держу себя в руках, чтобы не побежать к Ире в тот же миг.

Мы справимся…
Из головы не выходят эти зеленые глаза. Этот стальной блеск.
Мы справимся…
Ее четкие движения. Она будто наперед знает все, что происходит и будет происходить, а потому двигается по жизни размеренно….
Мы справимся…
Я в магазине ищу похожие духи. «Для подарка жене» - отвечаю назойливым продавщицам. Кажется, я снова становлюсь мечтателем. Достаю старую гитару и пытаюсь вспомнить пару забытых мелодий…
Мы справимся…
Я каждый вечер получаю десятки сообщений от благоверной и говорю ей все то, что мечтаю произнести стоя на лестничной клетке третьего этажа.
Мы справимся…
Звонок. Алена пьет. Отмечает триумф. Я чувствую по голосу. Мой номер набран лишь для успокоения, что бы поставив галочку на этом деле, спокойно продолжать веселиться. Я чувствую это. Она сообщает мне, что скоро приедет. Ровно на неделю. В отпуск. Потом новая работа. Я даже не спрашиваю где. Мне не интересно. Она говорит, что будет славно, если я поеду с ней. Тогда я напоминаю о своей работе, на которой я уже не появлялся неделю.
- Мииииииилый, котик, - протяжно-пьяные звуки в трубке выводят меня из себя. (Боже, где моя подушка?) – Я тебя так люблю!!! Ты просто замечательный. Прости меня! Я откажусь от всего, только останься со мной. Это последняя работа….
Она откажется. И я буду окончательно заперт. Ответственностью не только за нас, но и за ее не состоявшуюся карьеру. За ее «потраченные годы». И за все то, что накопиться с этими годами.
- Алена, наши отношения… Они меня просто ломают, - говорю ей я.
Каждый раз просыпаться и выполнять всю ту программу, что она заготовила для нас. Идти на работу и не понимать зачем. Обнимать ее только для того, что так нужно, а не потому что мне хочется. Отвыкнуть от того, что она называет глупостью. Ведь глупо кружить любимую на руках, стоя на кухне. Глупо бегать по квартире за какой-нибудь ерундой. Этого нет в правилах. Нет в ее жизни.
Я слышу, что она плачет.
- Мы справимся, я изменюсь. Я стану такой, как ты захочешь -  шепчет она.
- Да, дорогая. – Отвечаю я шаблонном. Еще один перелом. Перелом ее убеждений и моих принципов.
Я ложу трубку. Мы не сможем. Еще один перелом. Перелом ложью. Контрольный. Бескомпромиссный.


Часть 3.
Я не забуду.

На третьем этаже снова не горит лампочка, но ее дверь я слишком хорошо запомнил за тот раз.
Я столько раз за эти недели, проведенные в одиночестве, представлял, как спущусь сюда. Как позвоню в дверь. Как скажу ей все, что старательно писал Алене в смсках. Набираю воздуха и стучу. Сердце колотиться о ребра, стремясь вырваться наружу.
Слышу шаги.  Раз. Два. Три. Четыре. Поворачивается ключ. Пять. Шесть. Дверь открывается бесшумно.
Ира стоит, прислонившись к косяку у входа. Накинутая на обнаженное тело рубашка, слегка растрёпанные волосы, прикрытые глаза. Именно такая…
- Я разбудил тебя? – до чего же глупо. До чего же не вовремя. Я готов провалиться сквозь землю, лестничную клетку, бетонный пол.
Девушка, наконец, понимает, кто перед ней.
- Ты? – голос после сна звучит приглушенно. – Что-то случилось? – она слегка ежиться от подъездного холодка, обнимает себя руками, пытаясь согреться. Как бы я хотел сейчас сам обнять ее. Ира выглядела такой беспомощной…
Наивность ребенка. Непосредственность. Она легким движением поправляет волосы. И для меня это становиться последней каплей. Каждое слово дается мне с трудом. Я тяжело дышу и судорожно облизываю пересохшие губы:
- Я думаю о тебе. Постоянно. Не могу успокоиться, зная, что ты рядом.
Все высказался. Ну что ты молчишь? Ну, скажи  мне что угодно! Скажи, чтобы я ушел… Но хоть что-то… я стою в дверях. Наверно, похожие ощущения у человека, который ждет приговора. Наверно, так же чувствовала себя Алена, когда спросила, поеду ли я с ней. Все крутиться по одним правилам…
- Ты так долго шел… - ее слова не выражают в принципе ничего. Просто факт.
Мужская рубашка, надетая на нее, сводит меня с ума сразу по нескольким причинам – по той, что Ира в ней просто прекрасна, и по той, что ее обладатель может быть у нее.
- Ты одна? – я спрашиваю испуганно, рассматриваю ее и пугаюсь своей догадки.
- Нет.
Сердце делает сальто. Нет. Переворот. Нет. Внутри все сжимается. Раскаленное железо заливается внутрь. Нет. Нет. Нет. Громом звучит в моей голове. Нет.
Я разворачиваюсь. Что может быть глупее припереться к такой девушке среди ночи??? Я кретин. Надо уйти как можно быстрее. Я чувствую себя подростком, облажавшемся на свидании...
Ира останавливает меня, потянув за руку.
- Я не одна. Я с тобой.
Подхватываю ее на руки. Кружу на лестничной клетке (о, мечта!) Ира такая легка и хрупкая, что я боюсь сделать что-нибудь не так. Неосторожным движением, словом…
Целую ее. Сколько ждал я этого поцелуя! Ее губы касаются меня мягко, нежно… Мое сердце вытворяет нечто невообразимое – с силой оно ударяется в ребра, выделывает кувырки, словно само хочет прикоснуться к ней.

Ее комната оказалась маленькой и уютной.  Это все было так непохоже на каменную грузную роскошь моей квартиры. Мы лежали на кровати. Ира не задавала  вопросов о будущем, не напоминала о нашем решении больше не видеться.
Я не ошибся в «Волне»… Ира оказалась  действительно сказкой. Но самое главное -  я чувствовал, что это моя женщина. Этому невозможно найти никакое объяснение. Мне казалось, что именно с ней я снова стал собой. Я не думал о том, каким должен быть. Я просто был.
 Ее губы касались моей кожи, руки  нежно, но уверенно расстегивали мою рубашку. Я и сам уже не мог остановиться. Никакие доводы рассудка и логики, которые остановили нас тогда, больше не могли влиять на это. Рубашка, надетая прямо на ее обнаженное тело, отлетела куда-то на пол. Я не чувствовал времени и пространства… Ира Ира Ира Ира Ира Ира Ира… Я твой… Полностью. Настолько я не принадлежал ни одной женщине...
Я знаю, что навсегда запомню эту ночь… Ира… Это имя будет всегда со мной… я не понимаю, как она совмещает в себе ту детскую хрупкость и  жажду жизни, недетскую уверенность в том, что она делает.

Ее волосы раскинулись волнами на шелковом покрывале. Я, как сумасшедший, вдыхаю ее аромат, зарываясь лицо их мягкий шелк… Со мной рядом мечта… Ира Ира Ира Ира… Ее поцелуй огнем горит на моей коже. Она смотрит на меня…нетерпеливо? Целую. Целую. Целую… снова и снова… Я не могу оторвать от нее взгляд… И все что я хочу, чтобы эта ночь не прекращалась…

Я просыпаюсь до неприличия рано. Впервые за столько времени я вспомнил почти детскую привычку встречать рассвет.
Ира спит рядом, уютно устроившись на моем плече, как на подушке. Я осторожно убираю с ее лица непослушную прядь волос. Она спокойно дышит, по-детски обнимая меня во сне. Я закрываю глаза… гармония. Полная. Я дышу полной грудью… я счастлив. Счастлив с ней. С той, которую я вижу третий раз в своей жизни.
- Ира… - шепчу я на ее ушко.
Девушка слегка недоумевает. Потирает руками лицо и медленно приоткрывает глаза. Я ловлю каждое ее движение. Наблюдаю, как медленно она потягивается, как разворачивается ко мне. Ее улыбка таит в себе столько всего, столько противоречивого, непонятного и зовущего. Я вижу нежность в ее чертах, считываю огонь в блеске глаз, замечаю некоторую покорность в движениях и полную свободу, окутывающую ее.
- Я хочу кое что-то тебе показать.

Мы оба выходим на балкон. Еще темно. Иринка слегка мерзнет в одной, на этот  раз моей, рубашке. Я прижимаю ее хрупкое тело к себе, согреваю ее руки своим дыханием.
 На улице еще темно, но на востоке уже начинается жизнь нового дня. Солнце медленно выкатывается из-за горизонта, освещая своим чистым светом все то, что лениво растянулось под его лучами…
Ира молчит. Не задает вопросов. И я боюсь нарушить это молчание. Ее поцелуй играет на моих губах. И я хочу, чтобы он длился вечно. Как наша ночь.
- Спасибо, - шепчу я ей. Целую ее руку.
Спасибо за то, что напомнила мне, что я живой. Спасибо за самую лучшую ночь в моей жизни. Спасибо за то, что ты  дала мне счастье. Спасибо тебе.



Мы не ругались. Не выясняли отношения. Ира всегда говорила, что наши отношения обречены. А я не хотел в это верить. А она не хотела об этом напоминать.
Я знал, что у нее есть ОН. Она всегда повторяла, что не бросит его. Я злился, разбивал кулаки о стену, говорил, что больше не вернусь, но приходил. Приходил. Молча садился рядом. Она не любила оправдываться и клясться мне в верности. Мы оба понимали, что так не будет. Что однажды она откроет ему дверь и все, что происходит сейчас должно быть мгновенно забыто.
- Я не выдержу, - говорил я ей. – Я сойду с ума, зная, что он ласкает тебя! Ты моя! Моя! – я упрямо повторял это
Она невесело улыбалась и затягивалась сигаретой. Отучать ее было бесполезно. Дым слегка закрывает ее лицо своей завесой. Она всегда курит, когда становиться слишком уязвимой. Эдакий извращенный способ защиты.
- Тебя тоже дома ждет девушка, - напоминала мне она. – И когда я представляю, как ты будешь ложиться с ней в постель, целовать перед сном, заниматься любовью, мне становиться безразлично к кому я буду ложиться сама.
Дым рассеивается. Наши отношения подобны дыму. Скоро от них останется только чуть горьковатый осадок поцелуев во рту, только надоедливый кашель в горле от горячих признаний, только жжение в глазах при воспоминаниях.
- Мы можем все изменить – давай уедем, Ир! Все будет хорошо! Я обещаю, милая! – я всегда загорался этой мыслью, но Ира только печально улыбалась, рассеивая дым.
- Знаешь, если будет плохо – просто приходи. Будем сидеть на балконе. И курить вместе. Даже если бросили. Даже если друг друга.
Я не знал, что ей говорить на это. Она никогда не говорила со мной, когда тема касалась ее «мужа», моей «жены» и нашего «будущего». Она в таких разговорах говорила мне…


- Я сама виновата.
Я сидел на кухне и пил кофе, а Ира сидела у меня на коленях. Она трогательно обнимала меня за шею и проводила ладонью по моим волосам. Это был третий день нашего совместного проживания в Ириной квартире. У меня стойкое ощущение нереальности происходящего. Незнакомое прежде чувство охватывает меня сильнее с каждым днем. Я бы назвал его любовью… но сейчас это слово произносят на каждом углу, с той же интонацией, что и дежурное приветствие. Оно стало попсой. Как пепси и кокаин.
  Звук сообщения заставляет ее чуть вздрогнуть и спуститься на пол. Сообщение от ее парня, которому суждено стать мужем. Я уверен в этом. Ярость пробегает по моим нервам. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать. Сжимаю руки, стараюсь как-то отвлечься, но бесполезно. Беру ее телефон.
- Не надо, - шепчет она.
Мы делаем вид, что у нас все так, как должно быть. Что все так же, как и в других парах. Что меня не ждет девушка, и что я не читаю сейчас сообщение от ее парня.
«Родная, я так скучаю по твоему голосу. Скучаю по нам. Почему ты не звонишь?».
В голове непрошено возникают картины, в которых моя женщина с другим мужчиной. Моя Иринка с другим. Это выше моих сил. Это больше, чем я могу вынести.
- Мы почти женаты, - оправдывается Ира.
Я вскакиваю из-за стола. Боль. Гнев. Ярость. Чашка с остатками кофе оказывается на полу. Осколки лежат в коричневой растекающейся лужице. Удар кулаков об стену – средство до дыр затасканное киношниками, но оно приносит облегчение. С каждым ударом на костяшках выступает кровь.
Ира  останавливает мои руки легким прикосновением. Я не вижу ее лица, но я чувствую, что она плачет. Я падаю на колени. Я марионетка. Перелом. Перелом. Перелом.
- Я не хочу тебя ни с кем делить… - моя злость уже уступила место всепоглощающей боли.
Ее лицо становиться больше похоже на маску. Ира собирает осколки чашки длинными бледными пальцами.
- Я сама виновата, - говорит она.
- Мы справимся, - говорю я. Чертовы законы этой карусели.
Ира поднимает голову  и целует меня. Я чувствую, что она слегка дрожит. Моя фея… Она льнет ко мне всем телом. В голове не остается никаких мыслей. Провожу руками по ее телу. Моя моя моя…  Наша одежда намокает в растекшемся по полу кофе. Осколки оказались благополучно забыты.
То время, когда вернуться наши благоверные, казалось мне далеким. Почти нереальным.

Я поднимаюсь к ней с бутылкой шампанского. У нас небольшой праздник – мы вместе уже две недели. Дверь оказалась незапертой. Что-то не так. Я это чувствовал.
Ира бледная и потерянная, сидит на полу. Вещи разбросаны по всему полу. Я испуганно смотрю в ее лицо – оно не выражает ничего. Только боль. Тупую ноющую боль.
- Ира, девочка моя, что с тобой? – бросаюсь к ней, обнимаю, целую ее волосы, - Малышка, что происходит?
- Я уезжаю, Паш, - она говорит скорее полу, нежели мне.
Перелом. Перелом. Перелом.
- Как же так? – внутри у меня все оборвалось. Стоп. Гром. Удар. Боль. Так почему же все не замолчало???? Почему этот мир все еще жив? Мне хотелось разбивать стены, побывать в огне, сделать все безумство в мире, лишь чуть приглушить эту боль, которая пожирала меня изнутри.
- Мужа переводят. Мне надо ехать.
- А как же я, Ира? Как же я?
Ира яростно подскакивает на ноги. Резко закрывает молнию на чемодане.
- Он муж, а я кто? – снова спрашиваю я ее.
За окном послышался сигнал автомобиля. Ира молча тащит  большой коричневый чемодан к порогу. А я стою как громом пораженный и не могу ничего сказать путного.
- А я Ира, а я? – повторяю я, как молитву.
Ира подбегает ко мне. Обнимает за шею, целует, прижимается ко мне… моя девочка… моя родная…
- А тебя я люблю, - Ира говорит мне это на прощание. Говорит мне это, чтобы уйти спокойно. Говорит, что бы я знал. И мучился.

А тебя я люблю.
Я поднимаюсь на этаж выше. Моих вещей остается не много. Две недели перевернули мою жизнь так, что оказывается мне ничего не нужно в этой квартире. В этой жизни. Она не была моей. Она принадлежит Алене. Это ее мечта. Ее жизнь и ее цели.
А тебя я люблю…
Вещи мало значат. Действительно имеет значение лишь то, что приносит тебе счастье. В моей спортивной сумке лишь самое важное. Весь хлам и светский мусор остается здесь. Здесь остается все то, что должно было меня радовать все это время. Куча мишуры, которая не стоит ничего. Теперь мне уже не страшно ничего оставлять – несколько мгновений назад я потерял куда более важное – я потерял своего человека. Того, ради улыбки которого стоило бы что-то делать.
А тебя я люблю.
Я не знаю, зачем бросаю все именно сейчас. Когда мне некуда и не к кому идти.
А тебя я люблю.

Какая была красота тут. А теперь все разрушено до основания. Идеальная жизнь с женой-моделью обернулась прахом прежних отношений.  Я оглядываю взглядом гостиную. Когда мы только въехали сюда, я говорил уже подобные вещи. Она казалась мне пустой, ветхой и ненужной. И только теперь я понимаю, что таковой она стала именно в эту секунду. Ненужной в своем великолепии.
Мне некуда идти. Но мне негде оставаться.



Заключение.

Я стою на вокзале. Сумка валяется у ног, а я не спеша разглядываю направление поездов, пытаясь выбрать подходящее для меня. Если ехать то туда, где еще не был. Нужно начинать новую жизнь, а она всегда лучше всего начинается с переезда. Новая жизнь… где нет разрушенных гостиных. Где нет бесконечных переломов.
Я уверен, что мы еще встретимся. Я это знаю. Ира появилась в моей жизни не просто так. Я знаю, что мы будем вместе. Рано или поздно.
Покупаю билет. Я встречу ее…


Спустя…

Моя новая жизнь так и не началась. Или начинается так часто, что я не могу за ней уследить. Я  меняю города. Меняю места работы. Меняю знакомых. А ни  одно его мгновение того дня так и не стерлось из моей памяти…
Передо мной телефон и открытым сообщением на экране.
«Здравствуй мой хороший. Я не должна этого писать, но ничего не могу с собой поделать. Знаешь, я жду ребенка. Нашего ребенка. Врачи говорят, что будет мальчик. Хочу назвать Павлом. Надеюсь, что у него будут твои глаза… Мне их слишком не хватает.  P.S. Я люблю тебя. Ира»
Я звонил ей каждые пять минут…
Абонент не доступен…
… а тебя я люблю…