ГРАСС - СТОЛИЦА ПАРФЮМОВ.
На следующий день, 20-ое мая, мы отправились в столицу французских парфюмов - Грасс.
Этот небольшой город расположен, приблизительно, на полпути между нашим кооперативом и Каннами. Находится он в котловине невысоких гор, которые защищают город от проникновения холодных ветров. Здешний - тёплый влажный и ровный климат - создаёт почти парниковые условия, для выращивания самых разных и прекрасных цветов.
В этих краях издавна, из нежных лепестков роз, жасмина, ирисов, лаванды и других цветов, давились ароматные масла, из которых производились всевозможные ароматические эссенции, используемые в парфюмерной промышленности.
Конечно, в наше время расцвета химии, имеются возможности моделировать самые разные запахи, но парфюмерия на природной основе, неуклонно повышается в цене, как особо качественная и престижная. Настоящий знаток всегда отличит запах «бытовой химии», пусть и достаточно интересный, от запаха созданного из натуральных экстрактов.
Я теперь тоже понимаю, чем отличаются натуральные парфюмы от искусственных. «Химические» духи, привлекательные при первоначальном контакте с ними, быстро или не очень, но «умирают». Тогда как качественные, сделанные из натурального сырья, от соприкосновения с кожей человека начинают «играть», с течением времени выдавая всё большую палитру своих великолепных ароматов.
Я уж не говорю о том, что часто от искусственных запахов начинает болеть и кружится голова, а натуральные ароматы хочется вдыхать так же, как мы вдыхаем запах живых цветов.
В Грассе мы посетили две известнейшие парфюмерные фабрики: «Молинар» и «Фрагонар». При «Молинаре» есть музей, где показана вся история становления парфюмерного производства. Сюда едут со всего мира, чтобы посмотреть на старые каменные жернова, которые перетирали нежные лепестки роз, на автоклавы, с помощью которых из цветов извлекали душистые эссенции.
В связи с этим, советую всем прочитать знаменитый роман Патрика Зюскинда – «Парфюмер» или же посмотреть одноимённый фильм. Сама я прочла этот роман спустя несколько лет после посещения Грасса. Судя по тому, как подробно и верно описан процесс «делания» духов, уверена, что автор «Парфюмера» неоднократно бывал тут, где сейчас находимся мы с Аней.
Старинная мебель, разнообразная домашняя утварь, имеющая отношение к парфюмерии – всё собрано в этом уникальном музее. Там же находится и магазин, где без торговой наценки продаётся готовая продукция фабрики «Молинар».
Ещё на подходе к магазину, нас буквально оглушило обилием всевозможных ароматов, вырывающихся из открытых дверей салона. Стало ясно, что с ребёнком туда идти нельзя. Люка вызвался побыть с Теей на улице, пока мы с Аней будем делать покупки.
Но это нам только казалось, что мы войдём, выберем нужный товар и купим его. На самом деле, внутри магазина было настоящее царство ароматов, которое ввергало в какой-то магический транс. Забыв о цели прихода, мы с дочерью принялись все бесцельно рассматривать и нюхать - и скоро уже совсем ничего не соображали.
Обалдевшие от обилия всевозможных запахов, наши бедные носы отказывались выполнять свои обонятельные функции. Ко всему прочему, у нас началось лёгкое головокружение, и мы ходили от стола к столу, как объевшиеся гости у шведского стола – ещё чего-нибудь и можно было бы съесть, но внутрь ничего не лезет…
Чем дольше мы находились внутри этого «парфюмерного царства», тем меньше становилась возможность сделать какой-либо выбор.
Конечно, можно было последовать примеру некого седовласого джентльмена, который ходил и бросал в свою корзинку всё, что попадалось ему под руку: духи, одеколоны, туалетную воду самого разного предназначения (оказывается, есть даже, специальная - для игры в теннис), а ещё – всевозможные гели и муссы. Но, к сожалению, мы не располагали такими средствами, как этот мужчина - скорее всего, богатый турист - стоимость корзины которого тянула на многие сотни евро.
Так, ни на чём не остановившись, мы потащились к выходу. Но неожиданно, почти на самом выходе, мой «забастовавший» нос опять заработал. И, как ищейка, учуявшая нужный запах, я повернула назад.
Это были свечи - самые обычные с виду, но разные по цвету и запаху. После некоторого колебания, я остановила выбор на голубой – лавандовой свече, бордовой – с запахом розы, и белой – с жасминовым ароматом. Жасминовая свечка впоследствии была подарена, а розовая и лавандовая до сих пор зажигаются по торжественным случаям. И каждый раз, ароматный огонёк, напоминает мне о поездке в столицу французских парфюмов…
*******
А духи в тот день мы всё же купили. Но было это уже на другой парфюмерной фабрике – «Фрагонар», расположенной буквально рядом. Фирменным знаком её продукции является Солнце со стилизованными лучами – символ французского короля Людовика четырнадцатого. Ведь одними из первых изделий фабрики были духи «Фрагонар», сделанные по тому же рецепту, что и духи, аромат, который так нравился «Королю-Солнцу».
По сравнению с «Молинаром», продукция «Фрагонара» не столь многообразна. Это в основном, мыло, гели и духи – сделанные из натуральных экстрактов и по старинным рецептам.
В сравнительно небольшом салоне этой фабрики не было такого плотного амбре, как в предыдущем магазине, поэтому мы с Аней принялись отважно нюхать всевозможные парфюмы. Но скоро наши носы опять «забастовали», и мы заблудились среди ароматов.
Поэтому, чтобы и сейчас не уйти с пустыми руками, я приняла «соломоново» решение:
купить набор, где было десять маленьких флаконов с разными духами. Тем более, что мне были нужны хорошие духи для косметички. Естественно, для этих целей подходит только маленькая «тара».
Впоследствии, большую часть из этого набора мне тоже пришлось подарить. Но самые приятные духи я оставила для личного пользования. Кстати, любимый аромат Короля-Солнца «Фрагонар» мне понравился меньше, чем «Эмили», «Мелодия» и «Лунный свет».
Когда мы с Аней, благоухая всевозможными ароматами, вышли на свежий воздух, то отыскали Лукаса в маленьком музейном дворике. Он стоял в тени апельсинового дерева, оберегая покой спящей Теи.
Всё то время, что мы с Аней провели в музее и магазинах, Люка катал коляску с девочкой под сенью пальм, среди цветущих кустарников, которые окружают старинные, похожие на небольшие замки, здания обеих парфюмерных фабрик.
Сейчас Люка выглядел вполне довольным. Он рассказал нам о встрече с группой американских туристов. Те, очень заинтересовались маленькой Теей. Спросили о её возрасте и очень удивились, когда узнали, что ребёнку - всего три недели от роду.
- Хорошая курочка! – было их резюме.
Видимо, для американцев, это высокая степень похвалы младенцу.
ВОЗВРАЩЕНИЕ.
На следующий день после обеда, мы собрались в обратный путь. Опять, в дороге, ради кормления и пеленания Теи, дважды останавливались на отдых. Был прекрасный вечер. Солнце живописно клонилось к закату, воздух был свеж и напоен запахами сосен и кипарисов…
Но мы были изрядно утомлены от житья с грудным ребёнком в - хотя и комфортабельном - но всё же, чужом доме, и настолько перенасыщены всевозможными впечатлениями, что уже не могли реагировать на все эти природные красоты…
Когда въезжали в Марсель, на тёмном небе уже зажглись яркие южные звёзды. Теа отчаянно кричала в своём неудобном кресле. Переживая за крошечного ребёнка, я стала просить у Лукаса разрешения взять Тею на руки, чтобы у неё отдохнула спинка, но законопослушный зять не разрешал мне сделать этого:
- В дороге ребёнок должен находиться только в кресле!
Я видела, что Лукасу, как и мне, безумно жаль свою кричащую девочку, но преступить через правила он не мог. А вдруг произойдёт экстренное торможение? Тогда ребёнок, лежащий на руках или на заднем сидении, может удариться о передние кресла и сильно травмироваться.
А полиция! Если вдруг она обнаружит, что маленький ребёнок перемещается в автомобиле не по правилам - водителя могут серьёзно наказать. Понимая всё это, я покорилась обстоятельствам.
Но, в самом конце пути, когда Теа стала просто заходиться в крике, я решительно взяла ребёнка на руки. Будь, что будет! Люка заметил это, но никак внешне не отреагировал,
хотя, даже невооружённым глазом, было видно – насколько он напряжён. Ведь сейчас только от него одного зависело наше благополучное возвращение. Любое дорожное происшествие могло привести к весьма неприятным последствиям.
Но, слава богу, скоро мы уже въезжали на тихую улочку Проспера Грези. Как и всегда по вечерам, найти парковочное место было очень сложно, поэтому Лукас высадил нас напротив дома, а сам продолжил поиски ночного пристанища для автомобиля.
Через час маленькая путешественница, вымытая и накормленная, крепко спала в своей кроватке. А я, за вечерним чаем, смогла даже пошутить:
- Когда, через много лет, Теа станет знаменитой, она сможет сказать в своём интервью:
«В первый раз на Каннском кинофестивале я была в трёхнедельном возрасте…»
МЕСЯЦ ВТОРОЙ
ПИКНИК НА ТРАВЕ
После поездки на Лазурное побережье, до Лукаса, наконец, дошла та простая мысль, что дальние поездки с новорожденным ребёнком не очень удобны и, главное, могут быть опасны для здоровья крошечного человечка. Во всяком случае, больше не такие дальние расстояния мы не ездили. Но это не означает, что мы всё время сидели на одном месте.
Периодически мы перемещались с ребёнком в пределах города и пригородов.
А, когда Тее исполнился один месяц, для всех нас была устроена поездка в огромный парк. Вернее, это даже не парк, а великолепный ландшафтный и архитектурный заповедник – Пастре.
Там есть всё: горы, лужайки, водопады и рощи из роскошной средиземноморской растительности. Есть там и дворец Пастре и поместье Мегаллоне с живописными аллеями и водоёмами, в спокойных водах которых отражаются вечнозелёные деревья и тёмно-синее высокое небо.
Был нежаркий, с освежающим ветром, день - 27 июня. Мы гуляли по широким, уютным аллеям парка, любовались дворцами и многочисленными фонтанами, выполненными так, что казались сотворенными не человеческими руками, а самой природой…
Когда пришло время отдохнуть и немного подкрепиться, Люка увлёк нас на одну из боковых аллей. Не пройдя и сотни метров, мы оказались на огромной, размером в полтора футбольных поля, поляне. Сходство с футбольным полем усиливало то, что всё это пространство было покрыто изумрудно-зелёным травяным газоном.
Окружали поляну высокие тенистые деревья, среди которых, то - тут, то – там встречались деревянные скамьи со спинками для отдыха «усталых путников».
В этот обеденный час народу на поляне не было. Только на одной из скамеек сидела влюблённая парочка – парень с девушкой. Скоро и они отправились в сторону центральной аллеи. Это обстоятельство позволило нам вольготно расположиться прямо на траве, не очень заботясь о красоте и изяществе наших поз.
После ланча, который мы привезли с собой, для всех наступило время приятного расслабления. Тем более, что накормленная и опьянённая свежим воздухом, Теа крепко спала в своей коляске. Приятно было полежать на подстилке, брошенной прямо на мягкий травяной газон.
Через некоторое время мне захотелось узнать, что находится на противоположном конце этой огромной поляны? Когда я босиком шла через «футбольное поле», то с удивлением заметила трубочки для орошения, еле видимые среди густой короткой травы. Сразу стала понятно, почему летом, в засушливом марсельском климате, поляна имела такой изумительно свежий вид.
В дальнейшем, гуляя по грандиозному парку, я поняла, что вся его «дикость» и природная «первозданность» тщательно контролируется, а если надо, то и подправляется человеком.
На память об этой прогулки остались фото. Самое памятное из них: мы с Аней и Теей, в коляске – на центральной аллее парка. Впереди, там, где заканчивается аллея - как на заднике театральной сцены – виднеется море. А на его ультрамариновой поверхности, словно белый эсминец – «плывёт» остров Монте-Кристо – «Шато-де-Иф».
О РАЗНОМ.
Я подхожу к окончанию своих записок. О многом я уже сказала. А то, о чём умолчала, думаю, будет не очень интересно для читающих эти заметки. Ведь читателям интересна прежде всего внешняя канва событий. А их-то в нашей жизни, с появлением маленького ребёнка стало меньше. Но зато отныне наша жизнь была полна тем внутренним содержанием, которое делает её полной и радостной.
Вот некоторые из событий, что радовали и занимали нас в то время.
В возрасте около трёх недель Теа стала осмысленно наблюдать за музыкальной каруселью, повешенной над её головой.
Под звуки песенки перед глазами ребёнка проплывали всякие яркие игрушки. При этом, Теа почему-то невзлюбила лягушку. Во всяком случае, она хмурила свои красивые бровки, когда замечала её ядовито-зелёную тушку. Зато, когда перед ней проплывал заяц, почему-то розового цвета, её беззубый ротик растягивался в радостной улыбке. И не важно, что заяц этот был похож не на всем известное животное, а напоминал усатого человечка с треугольным ртом и длинными маскарадными ушами.
Голову свою Теа подняла и стала держать в тот день, когда ей исполнился ровно месяц от рождения. Весь процесс Лукасу удалось заснять на плёнку. Поверьте, что для ребёнка это совсем не просто: на тонкой и слабой шее научиться держать и поворачивать такое громоздкое и тяжёлое сооружение, коим является человеческая голова. Но наша девочка в этом трудном процессе проявила нужную твёрдость и упорство. И таким вот «подарком» самой себе отметила первый месяц жизни.
Вот приблизительно из таких и им подобных событий состояла тогда наша жизнь.
В тот период довольно часто приходили к нам гости. В основном, это были друзья и коллеги Лукаса по работе. Причём, как правило, приходили по одному.
Как это бывает и у нас, новорожденной обязательно приносили подарки, чаще всего это была одежда и игрушки. Кстати, во Франции – это всё очень дорогое. В частности, запомнилось мне крошечное, буквально, кукольное платьице, без рукавов, ценой в 26! Евро. Правда, подарил его человек, совсем не бедный и холостой. Думаю, женщина на эти деньги купила бы что-то более практичное.
О порядке проведения подобных встреч, я уже писала, поэтому повторяться не буду.
Расскажу лишь о некоторых моих выводах, сделанных на основе наблюдений за французами – детьми и стариками.
В частности, о юных француженках. Даже в возрасте пяти-семи лет, они, словно маленькие женщины – свободны, раскованны, смелы и кокетливы. Могут вмешаться в общий разговор, весело и, как-то по-взрослому, хохотать.
Это свойство француженок быть женщинами от рождения и до гробовой доски, я успела заметить за то время, что жила в этой стране.
Впервые, я обратила на это внимание в одной из телевизионных передач. Там девочка, лет тринадцати вела себя совершенно, как маленькая дама. Она была очень ухожена, сдержанно-кокетлива, с хорошими – у нас бы их назвали «аристократическими» манерами. В ней, такой юной, уже присутствовал тот самый настоящий шарм, что придаёт женщине неотразимое обаяние.
Не знаю, свойство ли это всех французских девочек или им обладают лишь некоторые из них? Но, во всяком случае, никогда и нигде я не наблюдала ничего подобного у наших детей – ни в жизни, ни по телевизору.
В связи с этим, расскажу ещё об одном наблюдении, характеризующем именно француженок. Как бы стара и немощна она не была, но стремление выглядеть женщиной, заставляет её следить за своей внешностью. Стоит такая престарелая дама в универсаме в очереди в кассу, клацает фарфоровыми зубами, так как от старости челюсти сомкнуть ей уже трудно. Но волосы у неё тщательно выкрашены, почему-то чаще в чёрный цвет, и макияж на лицо наложен неброско, но тщательно, как говориться, по полной программе. Разумеется, одежда у неё чистая и в меру модная.
Конечно, на Западе вообще, старые люди больше следят за собой. Я жила в Германии и видела этих чистеньких, аккуратных, активных, немецких старушек. Но в Германии, Голландии, Швеции или Англии, старые дамы меньше стремятся скрыть свой истинный возраст. В частности, они почти не употребляют макияжа и не красят волосы.
Не то – с француженками. Как-то показывали в одной из телепередач о социальной защите населения сюжет о доме престарелых. Журналисты ходили по комнатам, где живут старики и спрашивали, довольны ли они своей теперешней жизнью?
Зашли журналисты и в комнату, где живёт самая старшая жительница этого дома престарелых. Бабульке – сто четыре года! Врач спрашивает, как её зовут, и где она родилась? Имя своё старушка помнит. А вот на вопрос о рождении твердит, что – двадцать второго октября. Года рождения она не помнит, а, может, как настоящая женщина, скрывает свой истинный возраст.
Но потрясло меня то, что эта столетняя старуха всё время упрекала, стоящего рядом врача, почему он не предупредил её о визите журналистов, и она не успела привести себя в порядок.
Учитывая, что мадам была прекрасно причёсана и красиво и аккуратно одета, речь, видимо шла о макияже, который старая кокетка не успела навести к приходу гостей.
И только, когда врач и окружающие убедили старушку, что она сегодня прекрасно выглядит, та немного успокоилось, и ответила на вопросы журналистов, не забывая при этом довольно мило улыбаться всем окружающим её мужчинам.
Вот, что значит истинная француженка!
Справедливости ради, хочу добавить, что во Франции и мальчики ведут себя как-то по взрослому, что касается манеры поведения и общения со старшими. В них больше достоинства, и внешней респектабельности по сравнению с нашими подростками. Не знаю, только, хорошо ли это? Однажды я обратила внимание на глаза французских детей – это были глаза взрослых людей! Чем это объяснить – не знаю. Уж только не жизненным опытом. Детей здесь так же оберегают и любят, как и у нас.
Может, это общее свойство «старых наций», в которых людские души приходят на землю, уже имея зрелый возраст? Но не думаю, что у греческих или итальянских детей такие же глаза, как и у их французских сверстников. Так что для меня этот вопрос пока остаётся без ответа.
ОБ УДОВОЛЬСТВИЯХ ТЕЛЕСНЫХ.
Несмотря на то, что нам было непросто в первые дни жизни маленькой Теи, Аня старалась сделать всё возможное, чтобы я смогла, хоть в какой-то мере воспользоваться пребыванием в благодатном средиземноморском климате.
Конечно, я и сама не зевала. Каждое утро, когда солнечные лучи заливали мою комнату, я открывала окно, раздевалась донага и принимала солнечно-воздушную ванну. С удовлетворением ощущала я, как каждая клеточка моего тела вдыхает чистый бодрящий воздух. Кожа даже слегка покалывала, словно кто-то невидимый, щекочет её нежнейшими пёрышками…
В таком натуральном виде, я не только делала лёгкую зарядку, но и одновременно принимала солнечные ванны.Естественно, проделывалось всё это, когда Люки не было дома – то есть, в будние дни – и когда Теа позволяла это сделать, что бывало, к сожалению, не всегда.
Но, несмотря на пользу и удовольствие от таких воздушных и солнечных ванн, их никак нельзя было сравнить с отдыхом на песчаном пляже при шорохе морской волны.
Но в том году, весна – по марсельским меркам, выдалась довольно прохладная. Только во второй половине мая вода в море достаточно прогрелась – и я открыла свой пляжный сезон.
Ещё до Аниных родов, я узнала к дочери, как можно пройти на ближайший пляж? Ближе всего к нашему дому оказался «Каталан» - пляж в нижней центральной части города. Как я уже писала ранее, всё, что расположено внизу – у Вью-порта, и у моря – схвачено арабами. Во всяком случае - там их подавляющее большинство.
Каталан, естественно, тоже принадлежал арабам, во всяком случае, они его контролировали. Вход на него был платный и стоил, насколько я помню, аж, пять евро!
Узнав о цене за вход, я, было, отказалась от подобного удовольствия, но, к счастью, у Ани оказался не до конца использованный прошлогодний пляжный абонемент.
Но на этот год, старые билеты были недействительны, что и пытался объяснить мне пляжный контролёр. Пришлось пару раз разыграть перед ним туповатую, ничего не понимающую иностранку – после чего от меня отстали, и я смело входила на пляжную территорию по прошлогодним билетам.
Если честно, мне до сих пор непонятно, за что арабы брали такие деньги? Особых удобств на этом пляже не было: не выдавались лежаки, и не было стационарных тентов. Были, правда, какие-то каменные арки, под которыми была тень и, кажется, душевые кабины. Впрочем, я не видела, чтобы эти кабины работали.
Но была на этом пляже своя изюминка, поначалу немало изумившая меня. Представьте себе мужчин и женщин, более или менее плотно лежащих на песке под яркими солнечными лучами. И многие из женщин загорают топлес, то есть – без лифчиков. Само собой, что и трусики на них лишь условно прикрывают самые интересные места.
Периодически дамы встают с песка и идут в море освежиться. Причём, многие из них идут в воду, так же, как и лежали, то есть, наполовину обнажённые. А если учесть, что пляж сравнительно невелик и с набережной, что нависает над каменными арками, прекрасно видно всё происходящее на пляже, то ситуация становится ещё более пикантной.
Надо сказать откровенно: для публики, гуляющей по набережной, это довольно интересное зрелище! Особенно для местных арабов, которые любят посидеть на скамейках набережной, расположенных непосредственно над пляжем. Некоторые из них имеют даже бинокли, с помощью которых и рассматриваются дамские прелести.
К слову сказать, по моим наблюдениям, самыми смелыми по части оголения почему-то являются дамы с совсем не лучшими формами. Это подтвердила и Аня. Часто те, у кого грудь представляет собой буквально, «два прыщика», смелее всего и разгуливают топлес по пляжу.
Мне даже подумалось, что может быть, французы, в отличие от нас или тех же американцев, не любят пышной женской груди. Во всяком случае, я не разу не встречала здесь «силиконовую красавицу», которыми уже полны все наши курорты. В конце концов, и японцы не любят пышногрудых женщин… Или просто француженки настолько уважают себя, что не хотят в угоду глупой моде на патологически- большую грудь, кромсать своё тело.
Кстати, мужчины, находящиеся рядом с обнажёнными дамами на пляже ведут себя вполне по-джентльменски – то есть, совершенно невозмутимо. Во всяком случае, всякие заигрывания между представителями противоположного пола – совершенно исключены.
Вначале, несмотря на царящий вокруг «разврат», я вела себя вполне целомудренно. Но потом поняла, что таким образом трудно будет добиться равномерного загара - на верхней половине тела оставались белые полоски от купальника.
Тем более, что под жарким местным солнцем загорать без специального крема практически невозможно. А как можно хорошо намазаться маслом, если на тебе надета пляжная «сбруя»?
Короче, на третий раз я осмелела и, поскольку, в то утреннее время поблизости от меня мужчин на пляже не наблюдалось, я робко сняла верхнюю часть своего купальника. Как радостно сразу задышала кожа, до этого закрытая синтетикой! Я - не спеша и со вкусом, намазалась кремом для загара и растянулась на махровом полотенце, сама удивляясь своей наглости.
Но трудно бывает только в первый раз. В дальнейшем я действовала, в зависимости от обстоятельств. Если мужчин на пляже было немного, я находила наиболее удалённое от них место, где топлес предавалась нежным утренним лучам. Когда солнце начинало печь сильнее, а количество мужчин увеличивалось, я надевала верхнюю часть купальника – и в таком виде шла в морские волны…
Но, к сожалению, в ту прохладную весну и вода в море была соответственная. Во всяком случае, теплолюбивые французы купались в море редко. Только к концу мая вода достаточно прогрелась, но неожиданно прошли ливневые дожди, которые повторились в первой половине июня. Несколько раз море штормило. Поэтому я не смогла до конца израсходовать свой пляжный абонемент.
Но лёгкий и красивый загар я увезла с собой на родину, как память о весеннем средиземноморском солнце.
Фото из интернета
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ http://www.proza.ru/2013/06/08/495