«Я пpедпочел бы быть лесом, нежели улицей».
Пол Саймон
Древний лес. Заповедный лес. Зачарованный лес
Он есть почти в каждой старой сказке, легенде или вымышленной саге.
Такой лес покрывал Средиземье, в нем горел нарнийский фонарь, в одном из его деревьев был навеки заточен великий Мерлин. Он олицетворял собой первозданную природу, которая очаровывала, защищала и губила. Одни называли древние леса колыбелью грез, другие говорили, что там царит дух миров и предрассудков. Но неужели все эти слова – о скоплении дубов, сосен и берез за дорогой или речкой? Отчасти да. Но мне кажется, что все гораздо глубже. Корнями волшебные леса уходят в человека. Вся магия – оттуда. Из души.
У каждого внутри таится свой заповедный лес. Там тянутся к небу новые, нежные ростки чувств и ожиданий, есть незыблемая зрелость стволов и крон, но всегда лежат и мертвые, покрытые мхом деревья – и неизвестно, когда ветры и дожди развеют, растворят их. Там живут эльфы, призрачные и прекрасные, и вместе с тем обитают чудовища, которые время от времени выползают из своих нор. И люди, другие люди, как никто изменяют этот лес. Кто-то может прогуляться и послушать пение птиц, кто-то станет собирать ягоды и грибы, а кто-то посадит дерево или же, наоборот, срубит его. Кто-то устроит такой пожар, что после него не останется никакого леса, одна пустота. А кто-то будет просто так приходить сюда снова и снова, а ты будешь тянуться к нему всеми ветвями, завитушками папоротника и серебристыми ладошками.
Я обрисовала свой лес чернилами, сфотографировала его писчей бумагой. И поскольку он появился из моего «внутри», как ребенок, то я решила, что обладаю материнским правом дать ему имя. Миралингес – Древний Волшебный лес. Не могу сказать, что я сознательно заселила его – нет, все произошло само собой. Воспоминания детства, беззаботного, слепо верящего детства теперь гуляют по Миралингесу невероятными существами: животными и птицами. Правда, из детских обид – а они есть у каждого – получились хромые единороги и грифоны с подбитыми крыльями. Влюбленности, эти маленькие капсулы счастья, превратились в эоли – нимф и бессмертных духов. Не потому ли мои лесные эоли часто бывают жестоки и внезапно исчезают в никуда? Слезы, хандра, переживания – все это осталось в Древнем Волшебном лесу в виде прудов, болот и опасных ведьминых топей. А каждый прожитый день… это и есть дерево. Цветущее или колючее. Прямое и гладкое или уродливое и скрюченное. Есть рощи, но есть и дебри, непролазный бурелом.
Выходит, я живу – и лес меняется, разрастается. Не люблю часто в него погружаться, зачем? Ведь можно заблудиться в чаще. Можно ненароком разбудить чудовище – и в этом мало приятного, даже если это твое собственное чудовище и тебе от него никуда не деться. Можно встретить саблезубого тигренка с перебитой лапой и вспомнить, кто же тогда кинул в него палку. Нет, лучше без надобности не ходить дальше клеверной опушки у самой кромки. И раны, не расчесываемые этими мыслями-походами, постепенно затянутся и зарастут.
А пока день заканчивается, и я вижу новый росток. Наверное, будет лиственница, а может быть, куст ежевики. Там уже ночь, ясное небо и полная луна. В реальности же за окном только тучи.
Да, погода не всегда совпадает – и, наверное, слава Создателю.