Кто знает, что такое страх,
Кто знает, но не в двух словах,
Кто испытал весь ужас паники в бою,
Кто зарывался как червяк,
Кто слезы лил, когда стрелял,
Тот лучше всех поймет, о чем спою.
Он был с рожденья трусоват,
В душе и вовсе не солдат,
Ни разу с нами не ходил он двор на двор,
Вот жадным не был, не отнять,
Готов был все друзьям отдать,
Не ангел был в душе, но и не вор.
Пришла весна, забрали нас,
А через год пришел приказ
И мы с соседом угодили на Кавказ,
Вот как-то раз домой идем,
Мы из разведки «чеха» прем,
Боекомплект почти к нулю, но мы живем.
Он, как всегда, последним шел,
Наш ротный был на него зол,
За то, что в бой всегда последним он вступал.
А он всегда в душе дрожал
И наземь пузо вывертал,
Когда кого-то убивали, не его.
Но в этот раз беда пришла,
Ее не ждали мы тогда,
По нам ударили бродяги прямо в тыл,
А там, в хвосте, сосед шагал
Он развернулся и упал,
И я увидел, как от страха он дрожал.
Нас было семеро всего,
Меня хлестнуло под ребро,
Я покачнулся, но поймали мужики,
Он видел все и я слыхал,
Как он от страха заорал:
«Несите в часть, я задержу их, если что!»
Он был напуган, как щенок,
Но вот он страх свой превозмог
И принял бой, впервые первым став!
Мы отступали под огнем,
Меня тащили вчетвером,
Ему оставили весь свой боезапас.
А он от страха стал герой,
Он вел последний, смертный бой,
Он их прижал, за нами вслед не пропускал,
Их было двадцать восемь душ,
А он один и неуклюж,
Но он лежал, дрожал, стрелял и умирал.
А мы к утру добрались в штаб,
И передали кучу карт,
Мне уж к обеду Айболит заштопал бок,
А в три его к нам привезли
И на руках его несли
Комбат, комбриг, наш ротный и кусок.
Он был изрезан на куски,
Его в санчасть к нам принесли,
Я тоже выполз, чтоб взглянуть в последний раз,
А он лежал, спокойно так,
Он знал, что уничтожил страх,
И он поднялся надо мной в моих глазах.
Я видел, что такое страх,
Я знаю, и не в двух словах,
Как тяжело с ним справиться в бою.
А он сумел, он жизнь нам спас,
Его могилой стал Кавказ,
Его я именем сынишку назову.