/Цвет: серый.
Через пять минут зазвучит довольно громко голос доктора Араши, старающегося мелодично напеть странно ломаную мелодию.
А в простом на вид альбоме для рисования линия за линией появляется рука подвижного манекена с открытыми суставами, оснащенная механизмами управления, сделает взмах под пение доктора Араши на следующей странице, и, страница за страницей открывая облик манекена... Но её безжизненный взгляд, похожей на сказочную Олимпию, на следующей странице сменило собой печально-трогательное выражение больших темно-зеленых глаз и блестящая на щеке большой каплей слеза... Или это просто искусный рисунок? Спустя ещё пять минут следующий исполнитель представит свой смертельный номер - Рождение. А что такое минута? И кто их считает?
Нарисованные кристаллические цифры сложились в улыбку.
- Наша мехафройляйн Вильгельмина предлагала мне совсем другой фокус, но я не думаю, что вам пошло бы на пользу, господин Март, обнаружить вместо красивой куклы вашего врача... Не так ли? Но доверенные мне документы по секрету рассказали о вашей прекрасной дружеской армии и я решил привести к вам одного из ваших друзей на свидание, господин Март... И я очень рассчитываю на вашу взаимность. И на то, что вы познакомите меня со своей прекрасной подругой. Кажется, вы долго работали над ней. - Леопольд с трудом удерживал в латексных объятиях сильно модифицированный манекен, чьи внешние крепления и внутренние механизмы были видны и лишь добавляли механической кукле обаяния.
- Это Ангел Музыки, доктор... Пожалуйста! - Луиза в эмоциональном порыве протянул руки к своему механизированному, но ныне бездвижному другу. - Вернее было бы сказать "раба музыки", но я назвал её Ангелом Музыки...Но...
Леопольд продолжая удерживать манекен, тяжело отступил на шаг к двери:
- В чем же её тайна, вашего Ангела?
- Она двигается только под звуки музыки. В остальное время она спит... Её можно было бы запрограммировать на уничтожение под звуки какой-нибудь мелодии... Но я решил этого не делать... Доктор? - Луиза умоляюще посмотрел на Лео и перевел взгляд на своего Ангела.
- Звучит так, словно она могла бы быть идеальной танцовщицей... Жаль, я больше предпочитаю музыкантов... - И резко выпустив из рук, манекен, Араши довольно громко запел. Н кинувшийся было, чтобы поймать её, Март, замер, глядя как она вдруг застыла, не успев упасть и начала медленно двигаться...
Представление могло стать образцом авангардистского видения театрально-балетной постановки с декорацией в виде белых стен на тени ажурной решетки на полу и среди волн бушующих штор, хранящих память бесконечных часов... Но доктор щелкнул пальцами и, повернувшись спиной к господину Марту, сказал после некоторой паузы, выждав секундную тишину во внезапно зазвучавшей музыке:
- Это вам подарок, господин Март. С надеждой на будущее сотрудничество.
Поправив забившиеся под воротник волосы, он вышел, не глядя больше на Луизу Марта.
Вильгельмина, бесстрастно не глядя в зеркало, поправляя прическу, звонко защелкнула заколку, когда вошел её начальник и, манерно приложив руку к груди, с участием спросил:
- Надеюсь, все системы прекрасной фройляйн работают должным образом, датчики в полном порядке, прицел верный и успешному, а главное, запланированному прохождению курса мимо временных отметок ничто не препятствует?
Вильгельмина даже слегка улыбнулась нервной улыбкой, неестественно склонив голову набок, медленно поворачиваясь к коллеге, терпеливо и вежливо ожидавшему её ответа. Он широко ей улыбнулся и несколько раз кивнул головой, обнимая журнал.
- А вы доктор Араши никак решили обновить свой образ и внести изменения в реплики главного героя?
- Да, пожалуй пришло время... Точнее, естественная для человека необходимость... Вы ведь знаете, что с людьми так бывает? - Леопольд задумчиво барабанил пальцами по панели управления, вводя необходимые данные наблюдений после внесения в стационарный журнал. Повернувшись к ней на полсекунды, он одарил её сочувствующим взглядом, медленно, но верно внося хаос в стройную и отлаженную работу системы "Вильгельмина". - Ты ведь знаешь, дорогая?
Лицо её вдруг приобрело совсем человеческое выражение и глядя на него полубезумными глазами, она рассмеялась и сквозь смех, угрожающе низким голосом проговорила:
- Вот ты, значит, как, Лео... Ну... Ну... Берегись.
- Ну, что ж. Хорошо. Спасибо за предупреждение, милая. Счет пошел?
- Начинай!
Задумчиво проведя про брови большим пальцем, он слегка поклонился ей и вышел. От стен коридора эхом отдавались редкие удары его каблуков, а из только что покинутого им помещения раздался смех.
На висевшем в кабинете семейном портрете что-то изменилось, но Лео никак не мог найти эту маленькую перемену... Он знал рисунок до мельчайших деталей, но... Все-таки - что же это могло быть? Выражение его собственного лица? Выражение лица Вильгельмины? Что-то новое в образе самого дома? Он остановился у следующей двери и, закрыв глаза, прижал палец к губам, стараясь понять, что же... Рисунок ведь был нарисован Лаффом? Возможно, он сможет дать ответ?
/*сцена из спектакля голографического кукольного театра*
Цвет освещения виртуальной сцены: бледно-голубой.
"Пьеро" оживает под пение невидимого героя:
- Я даю тебе жизнь. Очнись! Во имя любви... Будь! Дыши. Будь счастлив. Улыбайся. Ты обязан. Из двух половинок - от каждого из прошлых светил по осколку - твое сердце, из множеств частиц - ты весь. Ты неповторим - где ещё найдешь хотя бы частичку себя в этом мире? Где найдешь неповторимую гармонию их всех неповторимых? Будь. Ведь ты прекрасен! Чтобы о тебе потом не сказали - не верь. Ты - шедевр... Обними меня...
Похожая на Пьеро кукла поднялась на пьедестал и обернулась к зрителям.