Деревенская жизнь в Комаровке мне еще больше понравилась, когда созрели вишни, сливы, яблоки. Постоянно манил к себе и лес со своими тайнами и загадками. В нем оказалось столько интересного! Так бы и не уходил из него. Лес до самого горизонта зеленел за желтым полем пшеницы. Один я в лес далеко не уходил, заблудиться можно. А с мальчишками забредали в такие дикие отдаленные места, что домой возвращались только ночью. Для меня было удивительно – как это так? Растут в лесу ничейные яблоки и груши – срывай сколь хочешь.
– Да – ничейные, они же дикие, – говорил Пашка.
И правда дикие! Пробовал я их на вкус: горькие и кислые, вяжут во рту.
– А вот когда их распаришь в горячей воде, то они вкусные, и можно есть, – объяснял Пашка.
Еще в начале лета, когда от частых дождей буйно пошли в рост травы и кустарники, в густые кроны укутались деревья, мы, замаскировавшись, наблюдали за гнездами дроздов. Родители горластых птенцов бесперестанно подлетали к гнезду, совали в голодные, широко открытые клювы детей корм и спешили снова на охоту. Прячась за кустами и стволами деревьев, мы пробирались на стук дятла, чтобы поглядеть на его тяжелую работу. Несколько раз бегали к заброшенному домику лесника взглянуть на засонь, летучих мышей. Тесно прижавшись друг к другу, они серыми комочками висели под потолком, выложенным из жердей. Нам было непонятно, как это целыми днями можно спать да еще вниз головой. А им ничего, даже улыбаются во сне большими ртами. Когда же наступал вечер и плотные сумерки укутывали лес, летучие мыши бесшумными призраками мелькали меж стволов. Страшно и жутко становилось в ночном лесу: где-то «хохотал», гоняя зайца, филин, откуда-то издалека доносился рев косули, похожий на рев медведя. Мы торопились домой, шарахаясь от светящихся пней, принимая их за каких-то оборотней. Но уже дома, укрывшись с головой под одеялом, я долго любовался кусочком прихваченной от пня гнилушки, излучающей какой-то таинственный голубовато-зеленый свет.
Со своими одноклассниками из школы поселка Южного я летом почти не встречался, кроме соседа Пашки да Мыколы Мацыпуры, которые тоже жили в Комаровке. В поселке Южный мы ходили мимо школы на пруд купаться и ловить раков. Вода в пруду теплая. Купаться можно хоть весь день. Берега местами отлогие, песчаные, есть крутые тенистые, поросшие ивами. Я сначала удивлялся смелости наловчившихся мальчишек-раколовов, ведь нужно лазить под водой по илистому дну и совать руки в щели под коряги, в норы под берегом. Пашка-то как раз и был одним из заядлых раколовов. Еще пуще нас с Пашкой сдружил тот злополучный арбуз. Прозевай мы еще день, и бабка Ганна увезла бы его своим внукам. Я был готов за Пашкой в огонь и воду. Правда, в огонь было незачем лезть, а в воду, пересилив страх, я нырнул вслед за Пашкой. Коснувшись ногами дна, я открыл глаза, вытянул перед собой руки. В зеленоватой с мутью воде от темного берега растопырились коряги, увешанные лохмотьями водорослей. Рядом, взмучивая воду, дрыгал ногами Пашка. В глинистом береге я разглядел уходящую под корягу норку. Закрыв глаза, я одной рукой нашарил скользкий берег, другую сунул в норку – «есть!» – вздрогнул я, почувствовав на пальцах клешню рака. Сразу отталкиваюсь от дна и, как пробка, выныриваю с добычей. Пашка уже на берегу, во весь рот улыбается и за клешню держит крупного рака. Мыкола на корточках сидит у ящичка из металлической сетки, куда мы заталкивали улов, и пытается сосчитать сколько штук.
– Да хватит уже, – сказал Пашка, видно, надоело нырять, и протолкнул в сетку своего рака.
– Твой двадцатый, беря у меня рака, сказал Мыкола и толкнул его в копошащуюся кучу, потом встал, на вбитые рогатульки приспособил котелок с водой. Мы с Пашкой насобирали сухих веточек, палок и под котелком развели костерок. Вскоре закипела вода и раков высыпали в котелок. «Вот чудо!» – удивился я. Из серо-зеленых, неприглядных, раки, как по волшебству, превратились в красных.
– Почему они покраснели? – все же спросил я.
– А как ты думаешь, если тебя бросить в кипяток, не покраснеешь? – засмеялся Пашка и сваренных раков высыпал на траву. На зеленой траве раки и вовсе стали ярко-красными. Расположившись тут же, на траве, мы потянулись за лакомством. Белого сладковатого на вкус мяса у раков совсем мало, но мы с удовольствием обсасывали их клешни, панцирные соединения шеи, спины.