Зоя проснулась, но открыть глаза не могла, так как солнечные лучи светили прямо ей в лицо. Поднявшись, она увидела, что все кровати в комнате общежития уже заправлены. Значит, студентки куда-то убежали, а она – проспала. Но Зою это не огорчило. Ею овладело чувство предвкушения радости и счастья: сегодня в комиссии по распределению она получит направление на работу по окончании консерватории. Мечта ее сбылась!
Еще до войны, закончив девятый класс, Зоя дала себе клятву: поступить в консерваторию и закончить ее. Как же это было давно!...
Тогда она жила в небольшом поселке. Был июль месяц. Придя в клуб на танцы, она увидела красивого юношу, который одиноко стоял в сторонке и рассматривал танцующих. Вдруг его глаза встретились с ее глазами. Дальше все было, как в тумане. Через весь зал незнакомец шел прямо к Зойке, а она, не отрывая от него глаз и не давая себе отчета, направилась навстречу к нему. Музыка еще не заиграла, а они начали уже танцевать. Все с удивлением смотрели на них. Мелодия вальса увлекла остальных, и больше на них никто уже не обращал внимания. Это была любовь с первого взгляда. На всю жизнь унесла Зоя с этого вечера воспоминание о черных сверкающих глазах, белоснежной улыбке, упругих плечах, запомнился разговор о музыке, о ее значении в жизни человечества.
Его звали Владимир. Он закончил второй курс консерватории по классу баяна и сейчас находился на каникулах. Зоя и Владимир почти каждый вечер встречались. Лето было жаркое, за день земля так нагревалась, что нечем было дышать, и они вечером ходили за поселок, где протекала быстрая река Сейм. Ее вода всегда была прохладной, и, поплавав, они лежали на песке, наслаждаясь присутствием друг друга. Их молчание говорило яснее всех высокопарных слов. Они чувствовали, что весь мир принадлежит только им, и что они вершители своего счастья.
Жители поселка, имевшие в хозяйстве коров, сообща выгоняли их на пастбище, а пастухами по очереди были два человека из этих же семей. Пришла пора Зойке пасти стадо вместе с дедом Панасом. Владимир, купив бутылку водки, пришел к деду Панасу и упросил старика, чтобы вместо него сходил на выпас вместе с Зойкой он, Владимир. Дед обрадовался и, взяв бутылку, тут же отправился на рыбалку.
Для влюбленных это был самый счастливый день. Коров на пастбище выгоняли очень рано. Выпас находился на лугу возле реки, а к лугу примыкали колхозные поля, засеянные кукурузой. Пастухам нужно было следить, чтобы коровы не зашли в колхозную кукурузу. В полдень надо было гнать стадо на дойку, а после нее снова выпасать на лугу до вечера. Они отлично справлялись со своими обязанностями и в то же время получали истинное наслаждение от общения друг с другом. Из ромашек и васильков Владимир сплел ей венок, а она украшала его широкую грудь гирляндами из ароматных трав и цветов. Они наслаждались молодостью и любовью, успевая во время выпаса и поплавать в реке, и позагорать на горячем песке. С этого дня Владимир стал называть Зою – Зоренькой. Она действительно была, как утренняя зорька. Рано вставала, успевала помочь матери в огороде. Она умела и любила вышивать, вязать и даже шить себе наряды. Была она стройная, с тонкой талией и высокой грудью. Темные волнистые волосы, заплетенные в две косы и уложенные короной вокруг головы, миндалевидные синие глаза с пушистыми ресницами и тонкими, чуть приподнятыми бровями, как будто девушка всегда чему-то удивлялась. И еще было у нее одно достоинство: она имела очень сильный, красивый голос и абсолютный слух.
Узнав, что Владимир учится в консерватории, она поставила перед собой цель – после окончания десятилетки поступить тоже туда.
Но жизнь распорядилась по-своему. Через год началась Великая Отечественная война. Владимир ушел добровольцем на фронт. Зоя успела получить аттестат зрелости. Но вскоре гитлеровцы заняли их поселок, и Зое приходилось прятаться по подвалам, чтобы ее не угнали на работы в Германию.
В 1943 году, когда советские войска освободили поселок от фашистов, Зоя уехала с фронтовой концертной бригадой, чтобы давать концерты для раненых в госпиталях и для молодых офицеров перед отправкой их на фронт, после окончания ими училища. От Владимира она получила несколько писем. Он сообщал, что командует ротой, что был в окружении, писал, что любит ее и думает о ней каждую минуту, и что ее любовь спасает его от пуль. Зоя радовалась каждой весточке от любимого. Она писала ему почти каждый день. Но вот письма от Владимира перестали приходить.
В конце 1944 года Зоя получила, наконец-то, письмо от Владимира, но почерк был не его. Строки были написаны красивым, каллиграфическим почерком. В письме сообщалось, что Владимир встретил на фронте женщину, полюбил ее, и у них родился ребенок. Он просил Зою простить его и забыть.
Зоя не помнит, сколько времени она отходила от этого потрясения. Сердце ее превратилось в камень. Многие мужчины в концертной бригаде, да и не только, добивались ее внимания. Но для Зои они словно не существовали вовсе... Только в музыке и в песнях она находила утешение.
По окончанию войны Зоя поступила все-таки в консерваторию по классу вокала. И вот через четыре года она закончила учебное заведение. Но сердце ее все еще оставалось закрытым для всех воздыхателей.
… Как бы очнувшись от воспоминаний, Зоя стала приводить себя в порядок. Сняв ночную рубашку, она невольно посмотрела в висящее на стене зеркало. Впервые она критически осматривала свое тело. Ее идеальную фигуру с высокой, упругой грудью и розовыми сосками как будто изваял гениальный скульптор. Ее тело было, как мрамор с легкой розовинкой. Такое же, как и семь лет назад. А ведь ей уже было двадцать пять!
Зоя и без макияжа была хороша. Все такие же темные волнистые волосы, уложенные вокруг головы короной. Миндалевидные, с густыми ресницами синие глаза смотрели с какой-то грустью. Вспомнив, с каким предвкушением радости и счастья она проснулась, Зоя рассмеялась, глаза ее засверкали. Взяв сумочку, она отправилась в консерваторию. Молодая женщина шла вся сияющая в ситцевом модном платьице с большим декольте и с рукавами в виде пышных фонариков, подчеркивающее ее идеальную фигуру. Ее стройные ножки украшали белые носочки и белые парусиновые босоножки на танкетке.
Зоя получила направление на работу в музыкальный театр столицы. К документу было приложено письмо. В нем говорилось, что если она хочет получить ведущую роль в спектакле, то ей нужно ехать в театр немедленно, чтобы войти в репертуар до начала гастролей. Зоя была вдвойне счастлива: получила работу в столице, да еще сразу могла попасть в основной состав.
Выйдя из консерватории, Зоя тут же направилась на вокзал за билетом. Плацкартных билетов не было, и ей пришлось выложить все деньги за билет в мягком вагоне.
Все произошло так быстро, что Зоя не успела даже попрощаться со своими подругами по комнате. Все было на бегу: собирала вещи, сдавала коменданту койку и белье, оформляла обходной лист и выписку. Когда приехала на вокзал, только тогда она ощутила, что проголодалась. Наскоро купив хлеба, колбасы и лимонада, Зоя едва успела вскочить в отправляющийся вагон поезда.
Впервые в жизни Зоя ехала в мягком купейном вагоне. Вдоль всего вагона была простелена ковровая дорожка, на окнах висели бархатные занавески, а двери купе были в зеркалах.
Зайдя в купе, она увидела, что все три полки уже заняты. На верхних полках постели уже были застелены, а два офицера сидели на ее месте. На другой нижней полке сидел слепой мужчина в темных очках с густой седой шевелюрой, а возле него под столиком лежала овчарка в наморднике. При появлении Зои офицеры вскочили и принялись помогать девушке уложить ее вещи под сиденье. Потом она вежливо попросила оставить ее одну в купе, чтобы она могла переодеться. Когда она произнесла эти слова, слепой мужчина вздрогнул, шрам на его лице покраснел, искажая еще больше его лицо. Собака насторожила уши, попыталась сесть, но хозяин, взяв ее за ошейник, вышел вместе с ней за дверь. Переодевшись, Зоя позвала мужчин в купе. Завязался разговор. Офицеры заказали проводнику чай для всех, выставили коньяк и снедь. Зоя нарезала хлеб и колбасу, а от спиртного отказалась. Офицеры пили коньяк, а слепой мужчина только чай с печеньем, которое он заблаговременно положил на стол. Слепой был одет в военную форму с портупеей, но без погон. На его груди были наградные колодочки. Офицеры пытались развлечь девушку, рассказывали анекдоты, но Зоя не сводила глаз с рук слепого. Кисти рук его были холеные, с длинными пальцами и ухоженными ногтями, но почему-то они у него дрожали, и чай выплескивался на салфетку. Зоя не могла оторвать глаз от этих рук. Вдруг овчарка, почувствовав что-то, подняла голову и зарычала на девушку. Хозяин, схватив собаку за ошейник, сказал: «Зорька, свои!» И тут Зойка узнала голос Владимира. Она схватила его руку и, перевернув ее ладонью вверх, увидела шрам. Этот шрам он получил в один из дней, когда они выпасали коров: тогда одна корова зашла в колхозную кукурузу, и Володя, выгоняя ее оттуда, зацепился за проволоку, упал и порезал ладонь стеклом, торчавшим из земли...
С криком: «Володя, это ты?» Зоя упала перед Владимиром на колени и стала целовать его руки. Он пытался вырвать их, говорил, что она обозналась. Собака лежала, прижав уши, как будто все понимала. Офицеры молча вышли из купе. Зоя целовала его лицо с безобразным шрамом и все повторяла: «Жив, жив. Мой, только мой! Я все поняла!» И Владимир не смог пересилить порыв нежности и сжигавшей его любви. Он нежно прикасался руками к ее лицу, носику, губам, целовал ее маленькие ушки и все приговаривал: «О, Боже! Я вижу тебя! Ты такая красивая! День и ночь я мысленно был с тобой. Ты стала еще краше. Я тебя действительно вижу пальцами и душой. Какое счастье!» Они растворились друг в друге, забыв, где они находятся. Они вновь принадлежали друг другу, чувствуя себя единственными во вселенной.
Зорька, как будто все понимая, лежала на полу, опустив морду на лапы, прижав уши и закрыв глаза, как будто боялась помешать их встрече.
А они лежали обнявшись, уставшие и удовлетворенные. Успокоившись, Зоя спросила: «Как ты мог? Ведь я тебя люблю, и жизнь без тебя – не жизнь». И он рассказал, что получив на фронте ранение, долго лежал в госпитале, да и не мог ей признаться, что стал инвалидом. Он не желал усложнять ее молодую жизнь... Поэтому и упросил медсестру написать Зое то письмо.
А сейчас он возвращался в родной поселок, к родителям. В консерватории он получил диплом по классу баяна. Теперь, несмотря на то, что он ослеп, он вполне может преподавать музыку и руководить хором.
Пришло время Владимиру выходить на полустанке. Теперь, зная, что он живет в родном поселке, Зоя была уверена, что они вновь встретятся, и Зоя продолжила свой путь в столицу.
В театре она получила роль, побывала на гастролях и через год, получив отпуск, приехала к Владимиру. Во время разлуки они поддерживали между собой связь письмами. Для всех жителей поселка их встреча была неожиданной и удивительной. Никто не мог подумать, что талантливая и красивая певица вернется в поселок, чтобы выйти замуж за калеку. Истинная, настоящая любовь оказалась сильнее всех пересудов. Выйдя замуж за Владимира, она увезла его в столицу, перешла работать в Филармонию вокалисткой. У нее был свой, личный аккомпаниатор-баянист. У Зои была уже комната в коммунальной квартире, которую она получила, как молодой специалист.
У них была счастливая семья. Родились два сына, которые унаследовали от родителей любовь к музыке.
Когда Зоя ушла на заслуженный отдых, они с Владимиром возвратились в родной поселок и всю оставшуюся жизнь прожили там, удивляя земляков своей необыкновенной любовью, которая смогла преодолеть столько жизненных невзгод.