Опять сгорело лето,
Еще одно ушло.
Сухою веткой клена
Сентябрь стучит в окно.
Написала стих когда-то в элегическом настроении. Там много чего еще было грустного, сейчас и не припомню. А здесь нет никаких кленов. Только осенняя тундра вокруг, да горы на севере. И я «посередине, словно мышь в пустой корзине» (с). Печальное лето выдалось, скажу я вам. Виной всему, как всегда, было мое легкомыслие и безалаберность.
Понесло меня на ту скалу в одиночку, без страховки, с нарушением стольких пунктов ТБ, что все и не упомню. Конечно, свалилась, утратила присущую мне от природы подвижность и была оставлена на экспедиционной базе в должности начальника оной, метеонаблюдателя, уборщицы и еще кого-то. Единственный мой подчиненный, после того, как я в самой грубой форме отвергла его посягательства (не на меня, это было бы естественно и простительно) на запасы казенного спирта, покинул меня и сбежал в поселок километрах в пяти от базы.
В отряды и на буровую все необходимое уже завезли и гостей в ближайшее время не ожидалось.
А если учесть, что с другом любезным рассталась я еще зимой, после личная жизнь как-то не складывалась, то дела мои были плохи (ну вы взрослые люди, понимаете). Немного отвлекали от печальных мыслей физические упражнения, которые я проделывала стиснув зубы. Многочисленные ушибы и растяжения давали о себе знать.
А сейчас я перейду к истории, которая боюсь, безвозвратно запятнала мою репутацию и нанесла тяжелейшую плюху самолюбию. Пришло радио: на буровую отправлена машина с запчастями, на обратном пути будут на базе. Водители Коля и Петрович. Душа моя возликовала. Коля всегда мне нравился. Симпатичный парнишка и, как говорили, безотказный.
На раздолбанном уазике сгоняла в поселок, выменяла на спирт рыбу, отменный кусок оленины. Гости ожидались завтра во второй половине дня, а сегодня я занялась уборкой, пересмотрела запас деликатесов на складе, в общем, готовилась всерьез.
Ночь прошла беспокойно. Я вообще сплю очень мало, а тут ворочалась, выходила курить, пыталась что-то читать. Утром занялась стряпней, затопила баню. Стол получился без изысков, но вполне приличный. Имелись и напитки, настойки на бруснике и клюкве.
К середине дня, когда услышала мотор, все было готово. Приехали. Сразу поднесла мужикам по стопке и отправила в баню. Коля, оправдывая репутацию записного сердцееда, успел ущипнуть меня за сидельную часть. Словом, начало было обнадеживающее.
Потом, когда распаренные мужчины, пропустив традиционную послебанную, пили чай, тоже быстренько облилась водой, переоделась в джинсовую юбку, кофточку с вырезом, даже туфли были, правда на низком каблуке, но все лучше растоптанных кроссовок, нарисовала черты на лице и занялась кормлением и поением.
Сидели весело. Рассказывали анекдоты, просто болтали на отвлеченные темы. В балкЕ стало душно и я вышла перекурить на улицу. Коля вышел следом. Остановился рядом… В общем мы почти сразу начали целоваться.
Из приоткрытого окна кухни пахнуло горелым и я вспомнила, что поставила подогревать оленину. Кинулась спасать, что еще можно спасти.
Когда вернулась за стол, мужчины уже изрядно раскраснелись, разговор стал сбивчивым.
– После бани что ли разобрало - подумала я.
Пару раз еще выходила курить, но Коля предпочитал в это время выпивать помаленьку с Петровичем.
После второго перекура я с беспокойством отметила, что Петрович уже лыка не вяжет, у Коли глаза тоже смотрят в разные стороны. Я всерьез забеспокоилась. Петровича отвела до выделенной ему комнаты, втолкнула внутрь и быстрей назад. Коля клевал носом за столом. Я подсела рядом, обняла его и проворковала:
- Не пора ли баиньки, дорогой?
Он усердно закивал и едва не свалился со стула. Все еще на что-то надеясь, взвалила тело на плечо и поволокла к себе в комнату.
Не буду описывать как я пыталась пробудить хоть какую-то жизнь в падшем герое. Тщетно. Коля развернулся мордой к стене и гнусно захрапел. От души треснула его кулаком по спине и, провожаемая кашлем и мычанием, ушла.
С расстройства махнула стакан и завалилась на топчан в лаборатории.
Наутро мужики завтракать не стали, выпили чаю и начали собираться. Коля имел вид до крайности смущенный, мялся и смотрел в пол. Я с удовлетворением отметила, что держится он несколько кособоко и временами потирает спину. Перед самым отъездом этот подлец подошел ко мне и промямлил: - Ну, эта, Делия, извини, так получилось… Ты только, ну, не говори никому… эта...- И бочком, бочком удалился. Уехали.
А потом я обнаружила пустую бутыль из под спирта под столом. Бутыль с делениями, со склада. Значит, пока этот сукин кот обхаживал меня, Петрович отомкнул нехитрый замок …
Мужики – сволочи!