МОЛИТВА (ЗАРЯ)
П. Р.
(По этому стихотворению московским композитором
Владимиром Боханом была создана песня "Молитва"
в исполнении Т. Бабуриной)
Средь повседневных слёз, страстей и битв
туманным серым утром сентября,
ответом непрочитанных молитв
во мраке будней вспыхнула Заря.
Я на высоком алтаре горю.
Рай на Земле любовь одна дарит.
О Господи, тебя благодарю
за счастье обретения Зари!
ТВОРЧЕСТВО
Я в голове пишу, не на бумаге.
Но если хоть мгновение дано
Слова – надежды маленькие флаги –
Вплетаю я, как ткач, на полотно.
Летите же, волшебные мгновенья,
И оставайтесь рядом навсегда!
Я рождена для счастья вдохновенья,
Для творческого праздника труда.
Но я, как Золушка, всё строю планы,
Крупу перебираю от золы…
Другие же, да это и не странно,
К прекрасным принцам уезжают на балы.
Пусть принцев нет, прошу я только время.
Неужто и оно наперечёт?!
За день труда могу отдать я фее
И платье, и хрустальный башмачок!
Один – отдам, второй – пока оставлю…
Пройдя сквозь мрак и обретя зарю,
Себя, быть может, творчеством прославлю.
Тебе, любимый, сказку подарю!
В той сказке нет конца и нет начала,
А если нет ответа – не беда.
Ведь главное я всё-таки сказала
И записала в книге – навсегда…
Пишу я в голове и на бумаге,
Мне ремесло чудесное дано.
Слова – победы маленькие флаги –
Вплетаю я, как ткач, на полотно!
ЗА ЗЕЛЁНЫМ ЛУЧОМ
Я мечтой отказаться от моря не пробую.
Не гожусь в моряки, и немного грущу,
И завидую тем, кто солёными тропами
Бродит по свету, и
Луч зелёный ищу.
Как закатное солнце над морем спускается,
Как шипит там и гаснет в холодной воде,
В этот миг луч зелёный вдали появляется,
Через миг исчезает – в извечном «негде».
Я столкну на волну плоскодонку натруженную.
В шторм, чтоб волны кружились, кипели ключом,
Мне на волосы пену роняя жемчужную,
Поплыву за лучом, поплыву за лучом!
Чтобы волны бросали упрямую лодку,
Чтоб я губы кусала до свежей крови…
Тем ценней для меня дорогая находка –
Луч зелёный мечты,
Луч зелёный любви!
ПЛОХАЯ ПОГОДА В КРЫМУ
Зелёные волны на скалах дробятся,
Нам ноги холодной водой обдавая.
Голодные чайки над нами кружатся,
За рыбою с криками быстро ныряя.
Автобусы кружат по мокрым дорогам,
Меж гор в отдаленьи гроза затихает…
Дворец весь в цветах утонул. У порога
На лица туристам потоки стекают.
Совсем этот Крым на себя не похожий,
И всё-таки каждый в любви к нему верен.
Луч солнца крадётся, как вор, осторожен,
И светит сквозь тучи на море и берег.
ХОРОШИЙ ВЕЧЕР
День, легко скользящий,
В пламени погас, -
Лёг на настоящий
Солнечный запас.
Яркими огнями,
Словно светляки,
Вспыхнули над нами
Звёзды-огоньки.
Теплотой печальной
До краёв полна,
Смотрит с грустной тайной
Светлая луна.
Тайн других не надо
Мне от темноты,
Только чтоб был рядом –
- и подольше – ты!
* * *
Я не знаю, не ведаю,
Что сулит мне пророчество, -
Я сгорю от любви
На высоком костре.
О другом я мечтала,
И другого мне хочется.
Но уж поздно желать,
Нынче ночь на дворе.
В ночь глухую запру
Своё сердце на сто замков,
Верный пёс на цепи
Под окном сторожит…
Но багровое зарево
Поднялося высокое,
И распятое тело
От бессилья дрожит.
Я шагну от беды
В пустоту ожидания,
Где без боли, без памяти
Тянется нить…
Расколю свою память
Потоком сознания,
Только б не вспоминать,
Только бы пережить.
А когда на бумагу
Я выплесну белую
Отголоски той боли,
Что сердце рвала,
Заскулю, как подранок я,
Милый, ну не хотела я,
Зарыдаю по-бабьи,
Ну, прости, не смогла.
Не простил ведь,
Непрошеный,
Не полюбит,
Немоленый…
Ладно! Значит, и в вечности
Будешь не ты.
В белизне чистых строчек
Жестокою волею
Наше счастье расколото
Знаком беды.
Я не знаю, не ведаю,
Что сулит мне пророчество.
В небо искры взметнутся
Горячим дождём…
Уж, наверно, недоброе,
Уж, конечно, не хочется.
Принимаю, как есть.
Поглядим, подождём.
ПАМЯТИ РИММЫ КАЗАКОВОЙ
Чистой, светлой строкой
Речь негромко лилась,
Но казалась не тише других.
Эта правильность тона –
Откуда бралась,
Из каких необъятных глубин?
Эта нежность, и страстность,
И скрытая боль…
Как их будет теперь не хватать!
Но остались стихи –
И строка за строкой
Возвращают мгновения вспять.
Где теперь Вы?
Оттуда, со звёздных высот
Не услышать, наверное, Вас…
В ком бессмертное сердце
Поэта живёт,
И страдает, и молит о нас!?
…Море сковано льдом.
Но наступит весна,
И помчит по волнам, как и прежде,
Возвращающий юность
Во все времена
Белый парус Мечты и Надежды.
Я СЛЫШУ ШЁПОТ ТЫСЯЧ ГОЛОСОВ…
Посвящается книге Леонида Гроссмана «История рода Гроссманов».
Памяти погибших и умерших до Великой Отечественной войны,
Во время неё и после неё;
Жертвам Холокоста и просто любого зла;
Евреям и неевреям
Я слышу шёпот тысяч голосов…
Беззвучный крик их душу опаляет.
Цепь в вечность уходящих точных слов
Нам имена ушедших возвращает.
Один нашёлся добрый человек,
Он сотни судеб возвратил из тьмы забвенья.
Их жизни отобрал двадцатый страшный век,
Потомок подарил надежду воскрешенья.
И если Страшный Суд нас ожидает,
(А иные твердят, что слишком он близок),
Я вижу, как Господу в руки влагают
Эту книгу, как кровью написанный список.
Верю, что каждый – КАЖДЫЙ! – получит
Новую жизнь от доброго Бога,
И девочка с куклой в замёрзших ручках
Будет жить счастливо и очень долго.
А старики (им на краях рвов
Полглотка жизни вдохнуть осталось)
Лишь через множество долгих веков
Встретят спокойно достойную старость.
Как мне хочется, люди, чтоб было всё так,
Чтоб продолжилась жизнь, чтоб ребёнок вырос!..
Скорбной гранью навек отделяет черта
Нас – от тех, кто ушёл, кто погиб, кто не вынес…
Я слышу шёпот тысяч голосов.
И день, и ночь, всегда меня тревожат
Стон непрожитых мёртвыми часов,
Шаги не ощутивших землю ножек…
Кто в этой книге есть, кого здесь нет,
Навеки в сердце мы должны оставить.
Даём мы мёртвым верности обет,
Ведь для того и существует память.
Я слышу шёпот тысяч голосов:
«Неправда, что мы спим давно в могиле!
Ведь главное для нас, в конце-концов –
Мы все остались в памяти. Мы БЫЛИ.»
П А М Я Т Н И К
Я не забуду ничего, что было.
Я не забуду ничего, что не было.
Легла печаль снегами голубыми,
Умчалась вместе с журавлями в небо.
Печаль умчалась… А любовь – осталась.
Пусть блёкнет за окном осенний лист.
Любовь моя вечна, как вечен мрамор,
Любовь моя чиста, как мрамор чист.
Не бойся бурь, что разыгрались на море,
Я разобью и горе, и беду.
Создам тебя сама! На белом мраморе
Я высеку: «Люблю. Тоскую. Жду.»
* * *
В обиде ли, в агонии, в бреду,
Когда погаснет солнца луч прямой,
Ты жди – я всё равно к тебе приду,
И всё равно мы встретимся с тобой.
Весь чёрный лёд измученной земли,
Сжигающий моё дыханье зной,
Мне преградить дорогу не смогли,
И всё равно мы встретимся с тобой.
И пусть всю жизнь придётся мне идти,
Невыносимо будет мне порой,
Иного нету для меня пути.
Жди, я приду! Мы встретимся с тобой!
Л Ю Д И Н А М І Ж С В І Т І В
А втім, людина – що вона? Так мало.
Одномиттєва, мізерна краплина.
Серед величних світлових громад
Маленький спалах – це вона, людина.
Стою, маленька, смертна і кумедна,
А втім, у голові моїй, де ти,
Кохання, вірне, полум’яне, ніжне,
Малі – бо всі полинули – світи.
Людина! Це так мало…так багато…
Л Ю Б О В Ь
Забыть?! Так скоро?! О, не может быть!..
Стучат часы, считая бесконечность.
И вот – уже глаза твои уходят в вечность,
И вот – уже не хочется любить…
И только ночь о чём-то говорит,
Дорога всё о чём-то шепчет;
И на душе уже немного легче,
И снова мир душа творит.
Не в сладком забытьи, в суровом стоне
Рождаешься ты, новая душа…
И я лежу, от счастья чуть дыша,
И в небе за окном страданье тонет.
М Е Л Ь Н И Ц Ы
Как дороги порою мелочи любви,
Пусть это только мелочи…
Я помню… Пыль на башмаках твоих,
Мельницы. Мельницы.
Ещё дымилась сигарета
Рядом со спичкой обгорелой
В стеклянной пепельнице.
И одна щека твоя была чуть-чуть хуже выбрита,
И дыханье твоё пахло дымом выкуренным.
Мельницы. Мельницы.
А потом была подушка неперебитая,
До которой ты нёс меня по скрипучей лестнице.
И в темноте – звон стакана, случайно тобою разбитого.
Мельницы. Мельницы.
Пусть всё это только мелочи.
Главное и не помнится.
Страдания перемелются.
Я привезла с собой пуговицу от рубашки,
Забытую тобой в той комнате.
А ты и не заметил, как она упала…
Мельницы. Мельницы.
Мельницы.