Молодой сотрудник приборостроительной компании Леонид Лялечкин вернулся из командировки в родной город в приподнятом настроении. Его радовали и приятная свежесть весеннего утра, и результат проделанной работы в Киеве. Да и заработал Лёня за свой честный и нелёгкий труд приличные деньги.
Увидев толкового специалиста, руководители всех организаций и компаний, куда был командирован Лялечкин, наперебой стали предлагать ему множество различных работ за наличный расчёт. И он усердно работал. Применял разнообразные приспособления и усовершенствования. Сложнейшие приборы и механизмы так и оживали в его руках.
А причиной всех стараний была любовь. Она окрыляла – Лялечкин нежно и трогательно любил свою жену Сонечку, с которой они совсем недавно поженились. Он был удивительно добрый, заботливый муж, очень счастливый в браке, и к тому же работящий, добросовестный и квалифицированный работник.
Когда руководители компании неожиданно отправили его в срочную командировку (Лялечкин являлся основным разработчиком нескольких важных измерительных приборов), молодые супруги решили, что Лёня должен непременно сделать некоторые важные покупки, о которых мечтала Сонечка.
«Хороших товаров в Киеве гораздо больше, чем в нашем районном центре», – рассуждала супруга и даже обрадовалась этой командировке.
Все заработанные и послесвадебные семейные сбережения молодой семье пришлось отдать на приобретение однокомнатной квартиры и ремонта в ней, и теперь оба, по мнению Сони, одевались скромно и несовременно, что до глубины души огорчало молодую красивую женщину. Справедливости ради, о Лёне она переживала не меньше, чем о себе.
«Мне неприятно, Лёнчик, что, хотя ты столько работаешь, мы никак не можем купить тебе новую куртку, – говорила она супругу. – Да и я в старом пальто, и оба мы без нормальной обуви. Понимаю, после переезда на новую квартиру пока приходится трудно, но, к сожалению, сейчас мне даже в гости ходить стыдно».
Лялечкин в душе поклялся сделать всё от себя зависящее, чтобы любимая жена забыла эти житейские трудности. Кстати, его начальство, заинтересованное в успешных результатах, заплатив щедрые командировочные, заверило в солидном вознаграждении по итогам удачной работы.
В Киеве всё свободное время Лёня посвятил поиску нужных вещей. Он представлял себе счастливое лицо Сонечки, её неожиданную радость от того, чего ему удалось добиться. Были приобретены: джемпер, кофта, красивые австрийские сапожки – Сонечке, симпатичная японская куртка – Лёне, джинсы – обоим, замечательный хрустальный набор – мечта жены, флакон французских духов и набор израильской косметики, несколько коробочек шоколадных конфет, бутылка вина, некоторые продукты питания.
Но две с половиной недели расставания для любящего сердца – это уж слишком долго!
На последнем объекте Лялечкин работал с раннего утра до позднего вечера, сдав заказ раньше предполагаемого срока. Ему даже пришлось отказать очередному бизнесмену, просившему отремонтировать несложную технику. Для него главным сейчас было желание скорой встречи с женой! Домой!
И вот, наконец, приехав в родной город, Лёня в довершении всего на последние деньги (гулять так гулять!!!) купил дорогой шоколадный торт и на быстрых парах воодушевлённо направился к автобусной остановке. Скорей домой, к Сонечке!!!
На остановке было многолюдно. Лялечкин уже приготовился к отчаянному прыжку в ближайший автобус, когда его вдруг осторожно тронули за плечо. Обернувшись, он увидел Зину, сотрудницу его жены. Они работали в районной детской поликлинике.
– Лёня, здравствуй! Уже приехал?! Вот это да…?! Соня абсолютна уверена, что ты приедешь в лучшем случае только завтра…
– Зиночка, привет! Да, планировалось так. Но я, честно говоря, упёрся, сидел на объектах по вечерам и сделал работу раньше. Все остались довольны. Как Соня?
– Нормально.
– Она на работе?
– Нет… Взяла два дня отгулов. Сейчас дома.
– Вот хорошо! Сделаю ей сюрприз своим появлением сегодня! У меня для неё много хороших новостей.
– Думаю, Лёня, и тебя тоже ожидает сюрприз…
Лялечкину показалось, что последние слова Зина произнесла как-то очень хитро и загадочно, с ехидцей в голосе, будто что-то не договаривая.
Томимый ожиданием он помчался домой. Решил сделать Соне сюрприз – неожиданно с подарками появиться перед ней. Вот будет радость!
Очутившись на пятом этаже перед дверью собственной квартиры, Лялечкин стал торопливо рыться в сумке в поисках ключа. К сожалению, тот никак не находился, и только тогда невезучий молодой человек вдруг вспомнил, что его-то он не взял с собой в командировку. Что ж, придётся всё-таки позвонить.
Но не успел Лёня пожалеть о несбывшемся сюрпризе, как отчётливо услышал голос в собственной квартире:
– Куколка моя! Ты моя! Моя!
Это был хриплый мужской голос, голос, полный мужского нетерпения и сладострастия.
Дело принимало нешуточный оборот. Лялечкин задрожал, все его тело мгновенно покрылось потом – уж этого он никак не ожидал! Кулаки его поневоле сжались, он тяжело запыхтел и по-бычьи уставился на дверь, желая удостовериться, не ослышался ли.
Вновь раздался тот же нахальный хриплый голос:
– Куколка моя! Ты моя! Моя!
Томно и страстно дрожащий от волнения, этот голос проникал во все клеточки кровоточащей души молодого супруга и беспощадной когтистой лапой рвал её.
«Подлая! Я так любил её! Вот почему она не возражала против моей командировки и нисколько не переживала».
Мысли перепутались, в глазах застыли слёзы. Сумка с подарками – столь желанным хрустальным набором, вещами, конфетами и бутылкой замечательного выдержанного импортного вина – медленно поползла из его рук к ногам. Он явно представил, как чужие бессовестные руки нахально снуют и елозят по телу его любимой жены. Снуют туда, куда даже его, Лялечкина, не всегда пускали.
А за дверью тот же гнусный, полный сладострастия голос опять повторил:
– Куколка моя! Ты моя! Моя!
«Ну, всё! Терпению пришёл конец! Я убью их обоих!».
Лялечкин был доведен до белого каления! Его охватило непреодолимое желание уничтожить любителя плотских утех, который так жаждет обладать самым дорогим и сокровенным, что было у Лёнчика.
Он с отвращением швырнул сумку, которая с шумом покатилась по ступенькам лестницы. Послышался звон разбитой посуды. Торт, запущенный сильной рукой, украсил стены и пол коридора.
Разгоняясь, используя недюжинную силу и массу своего тела, в порыве бурной ревности собрав воедино нечеловеческую энергию, Лёня стал ногами, руками и плечами выламывать дверь. Не жалея дорогостоящей обивки, сбивая с петель, без малейшего сомнения разломал дверь. Мало того – после последнего победного удара ногой, она рухнула. Лялечкин вломился в квартиру, упал, больно ударился и опрокинул зеркало старинной работы, которое его папе досталось от бабушки, прислуживавшей в молодости графской семье.
От внезапно вспыхнувшей ярости он ничего не видел и не слышал. Когда окровавленный, в разорванных брюках и импортной куртке с вырванными клочьями, ввалился в комнату с ужасным намерением жестоко отомстить, взору предстала следующая картина: на столе стояла заботливо украшенная золотистой каёмкой его, Лялечкина, крупная фотография с надписью: «Мой Лёнчик – любимый и единственный».
А рядом в большой клетке на жёрдочке, заливаясь от восторга, раскачивался жёлто-зелёный попугай:
– Куколка моя! Ты моя! Моя!
Лялечкин обалдело посмотрел на птицу.
В квартиру стремительно вбежала испуганная и взволнованная Сонечка.
– Лёнчик! Что случилось?! В коридоре валяется сумка… Вся одежда перепачкана вином… и битыми стёклами… Всё, всё – и джемпер… и кофта… и рубашка…
И со слезами добавила:
– Я только на полчасика выбежала на базар… Хотела приготовить хороший обед… Очень, очень соскучилась… Вот и сюрприз к твоему приезду – вчера купила говорящего попугая… Даже деньги заняла у Зины… Хотела порадовать…
Лялечкин в одежде, похожей на костюм клоуна, виновато, беспомощно хлюпал носом и моргал глазами. А попугай восторженно закричал:
– Браво! Ура! Успех!!!