- Ну, кажись, все… Ещё разочек пересчитаем, как учит нас бухгалтерия: "Доверяй своим глазам, но проверяй". Скажу откровенно, как на исповеди: бухгалтерия – это вам не баран чихал. Бухгалтерия – хоть дело суетное, но прозябает близко к истине. Она ведь что по своей сути? Она – ого-го-го! Слов нет - одна музыка! И уважать её надо не два раза в месяц, получая аванс и останки заработанной платы, а гораздо чаще, если не всегда. А то вот некоторые штатские, да и – что там скрывать – отдельные военные… Впрочем, может быть, я не прав. Может или не может… Может или не может – вот в чём вопрос! Так завещал нам великий Гамлет. Как учит нас… любая партия. Учит или поучает?.. Кругом и всюду сплошные вопросы… И нет нам ответов… Так, ещё разок пересчитаем… и зафиксируем, что… что всё у нас сходится. То есть, ровнюсенько двадцать пять стульев, плюс одно кресло и плюсом одна табуретка. Как в аптеке! Не подскажите – сколько времени?
- Мой хронометр утверждает, что на данный момент вечности – ни больше, ни меньше, ни ниже, ни выше - без пяти одиннадцать. Но прошу не вычитать из большего числа меньшее, потому что это вам не шесть часов! Это просто без пяти одиннадцать. Теперь, когда мы разобрались с течением времени, позвольте озвучить вопросом на вопрос: наличие стульев – понятно, а причём тут кресло? И тем более – табурет?
- Я думаю, что любая номинальная единица – будь то кресло или, как вы заметили, обыкновенная, но верная из века в век, табуретка - не помешает. Особенно на юбилейных триумфах.
- Я смотрю – вы большой любитель арифметических кульбитов. И, по ярким симптомам виртуализации, вы неординарный ассоциативный решатель числовых задач и хранитель вычислительно-направительных ресурсов.
- Однако, вы льстите мне…
- Не надо краснеть! Хотя румяна никогда не портила личности, а наоборот – украшала их. Поверьте мне…
- Я верю-верю!
- И это вера в совокупности с адекватностью должна бонусироваться. Что я сейчас и сделаю! Вы не против, сударь?
- Что вы – что вы! Я буду польщён с ног до головы. Вернее, с головы до ног.
- Тогда я начинаю, госпожа присяжные и пристяжные! Прошу сосредоточиться… Итак! Загадайте число от сорок девять до семидесяти семи, умножьте его на восемь, отнимите от произведения тридцать три, прибавьте сумму на два раза больше предыдущей и закройте глаза… Что вы видите?
- Не хочу вас обидеть, но буду откровенен - я ничего не вижу…
- Как так? Скажите мне правдиво – темно ли в ваших очах?
- Да.
- Значит, вы видите темноту, а мне лжёте, как судье и адвокату, что ничего не видите. Не ожидал от вас такого коварства, сударь, не ожидал.
- Прошу снисхождения… Я осознал… Искренне… Я наблюдал и наблюдаю темноту.
- Разверзлись небеса, хлынуло прозрение! Ну как не поверишь раскаявшемуся индивиду? Но вот незадача - придётся использовать другую задачу.
- Я готов!
- Прекрасно! Внимание!
- Глаза закрывать?
- В нашем случае – ни коем случае! Вострите уши и смекалку!
- Я готов!
- Загадайте число, умножьте его на три, отнимите одиннадцать, разделите на три с половиной, прибавьте восемьдесят три, возведите в квадрат, прибавьте год своего рождения и отнимите сто тридцать один. Даю вам минутное время…
- Не надо времени – я всё спроцессировал. Сказать вам результат?
- Увы, мил-человек! Полученный вами результат абсолютно на данном отрезке времени никому не нужен. А жаль… Оставьте итог у себя. На память от меня. Я мыслю: придёт время, народ ринется в поиски истинного расчёта, заглядывая в озоновые дыры и поднимая каждую песчинку, содрогаясь от страха просмотреть искомое… А оно - вот оно! Оно в ваших крепких извилинах, помещённое в вашу не менее крепкую черепную коробку. Храните, хранитель! Храните по доверенности и доверию времени! "Вас будут лиры воспевать, людское море вам будет петь хвалу!" – так писалось…
- Овидий? "Метаморфозы"?
- Увы – вы обознались! Это не Публий, не Овидий и даже не Назон. Впрочем, несмотря на то, что это единый древнегреческий поэт. А цитата далеко не из его второй поэмы "Искусство любви", известная более как "Наука любви", где он завещал ставшую крылатой фразу: "Целомудренна та, которой никто не домогался".
- Кто же автор воспевания лир и пения хвалы?
- Не будьте торопливы! "Festina lente" – так говорили гордые латиняне, что означает "Спеши медленно", иначе говоря: "Все делай не спеша". Придёт тот час, когда я озвучу имя автора, заинтересовавшего вас. А пока, мсье, продолжим подготовку юбилейного очага. Что там прописано в очередности?
- "Расселение гостей за столом по табличкам".
- Ну, это проще простого. Столов количественно предостаточно, сидячие места соответствуют количество приглашённых, включая кресла юбиляра и спасательного табурета.
- Так-то оно так, да не совсем так…
- В смысле?
- Вы не знакомы с обителями данного чертога.
- Приверженцы Мефистофеля?
- Ну что вы! Некоторые персоны… Как бы мягче сказать?.. Покруче Мефистофеля будут. Впрочем, я постараюсь Вам подсказать и ориентировать.
- Да, уж будьте добры и снисходительны. А я, в свою очередь, буду премного Вам благодарен.
– Буду, непременно, буду – и добрым, и снисходительный, и вверхходительный, и…
– Прекрасно! И достаточно заверений.
- Я надеюсь на Вас. Поймите, дело это весьма трепетное и ответственное…
- Не трепещите. Вы только скажите, что нужно делать.
- Вот я говорю: чтоб и овцы были сыты, и волки были целы…
- Что Вы лепечите? Сделаем, как нужно: и волки будут сыты, и овцы будут целы. Какие смогут уцелеть…
- Сделайте дипломатично. Прошу Вас, пожалуйста. Чтобы всё было, чтобы и муха ногу не сломала… Как говорится, чтобы никто ничего не подпилил, чтобы…
- Милейший, вот что я Вам сказать хочу: "Хватит Муму доить!" Ведь я не спрашиваю ваших советов, мол - дескать, тары-бары – растабары: тары – есть, а бары – нет! Лучше вы мне скажите, что делать нужно! Да, кстати, мы ещё не познакомились ближе. В смысле обозначиться с именами.
– А Вы ведь правы. Какой казус! Носимся - как ошпаренные, летаем – как голуби…
– Голуби?.. А Вы правы: бывают дни, когда ты – голубь, а бывают дни, когда ты – памятник. А бывало так намантулишься, так надвигаешься, так не наприсидаешься… Прав был мой знаменитый дед, когда цитировал сам себя: "Было бы здоровье, а чем его подорвать – человек всегда найдёт".
– Как верно подмечено… В самое яблочко, в самую грушеньку, в самый – самый - пресамый…
– Опять отвлеклись. Так как вас зовут?
- Меня, как правило, никто не зовёт. Я сам прихожу. И ухожу тоже сам… Впрочем должен донести Вам, что на юбилее будут присутствовать два космонавта.
- Даже так? Это такие люди в скафандрах, как и те народы, которые живут на углах, но без скафандров, знают, что на самом деле Земля квадратная, не приплюснутый шарик? Неужто и они соизволят посетить заведение, что мы мило беседу беседуем и разговоры разговариваем?
- Да-да, всенепременно посетят.
- Я надеюсь – не сразу с орбиты спрыгнут?
- Кто знает – кто знает. У них всякое бывает. Всё туда, всё сюда, то вверх, то вниз, а то вдруг – бах-тарарах! Срочно в Центр! Срочно на примерку скафандра! А что делать? Делать – говорю – что? Ответа даже Чернышевский не знал. Всякое бывало, всякое… Но сегодня быть – обязательно будут. Это сто процентов!
- Тогда им придётся быть в окружении юбиляра. То есть возле кресла.
- Гениально! Вы – гений!
- Прошу пардону, не гениально, а конгениально! Впрочем, не это главное. Главное, что Вы наконец-то пополнили ряды знающих персон о моих гениальных возможностях. С чем я Вас и поздравляю, господин хороший! А остальное… Про остальное Гамлет говорил: "Всё в мире, друг Горацио, брехня!"
- Чтобы не говорил Гамлет, самое главное нами решено: космонавты вокруг юбиляра. Теперь можно отдохнуть, набраться силы перед предстоящим событием.
- А как же с другими посадочными местами? Ведь может возникнуть сутолока, суета, или даже паника.
- Успокойтесь, ничего не случится. Проверено временем. Ничего не изменится.
- Вы уверены?
- Это я Вам говорю! У нас с Вами есть время отдохнуть. Скоро всё начнётся.
- Пожалуй, я останусь здесь.
- Вам далеко ехать?
- Очень… Обо мне не беспокойтесь. Вот только…
- Чем могу помочь?
- Нет ли у Вас какой-нибудь книги? Обычно при книге мне легче дремлется.
- Для Вас – хоть серёжку из ушка! Да вот она!
- Я смотрю, у Вас не пазуха, а склад нужных вещей. Я не ошибся?
- Для хороших людей. Исключительно, для хороших.
- Энтикуресно получается! Тронут до глубины душевных порывов!
- Прошу простить за внешний вид книги – зачитана донельзя…
- Поскольку она лишена обложки и последних страниц, вспомните её название. Авось пригодится во время хвальбы перед друзьями (хотя на текущий момент таковые отсутствуют).
- Её фамилия "Книга прошлого о будущем". Это потому, что написана она была в начале двадцатого века, обложку потеряла в середине того века, а последние страницы исчезли в начале этого века.
- Какая мощная биография! Вы меня заинтриговали. Стоит заглянуть на строчки.
- Книга посвящена космонавтики. Там…
- А вот этого не надо! Не люблю, когда поганят авторский сюжет. Попробую сам разобраться. Пусть "на пыльных тропинках далёких планет останутся НАШИ следы"! За сим я Вас, мсье, не задерживаю! До побачинья, аксакал! Надеюсь, что Вы не опоздаете на торжество?
- Конечно-конечно…
- Я остаюсь в пенатах. Буду типа охранять материальные ценности, как любит повторять на все лады Госком имущество. Всех впускаю, никого не выпускаю. Да, чуть не запамятовал! Напомните мне имя сегодняшнего юбиляра.
- Потом-потом… Я спешу, чтобы не опоздать. До вечера…
- Ишь какой прыткий! "Пан Директор"... Не человек – молния. А вот я впервые выступаю в роли охранника. До чего дожился: я – и охранник. Парадокс! И охраняю-то ни что-нибудь, а двадцать пять стульев с двумя плюсами. Именно стулья… Всё в этом мире развивается по спирали?.. "Возможность не исключается". Так бы ответил мой самый лучший знакомый судмедэксперт… Пожуём – увидим… А пока заинтересуемся книжными изысками…
Продолжение следует...