Кабинет прокурора района Славкина Петра Михайловича. Стук в дверь.
- Войдите! – спокойным голосом произносит прокурор.
В кабинет проходит, становится на ковёр, принимает строевую стойку и представляется капитан Сушко:
- Здравия желаю, Пётр Михайлович, по Вашему приказанию прибыл!
Прокурор выходит из-за стола, идёт навстречу к вошедшему, протягивает ему правую руку и, здороваясь с ним, говорит:
- Ну, здравствуй, Николай Васильевич, проходи, присаживайся, рассказывай, чего вы там учинили в посёлке, всё, без утайки и с самого начала, а я уж посмотрю, где тебя по головке погладить, а где подзатыльник влепить.
Сушко нравилась манера пожилого прокурора начинать любой разговор без всяких там преамбул, напрямую, открыто и поэтому на поставленный вопрос он поведал всю историю, связанную с задержанием Груздя, от начала до конца, скрыв только методу предстоящего допроса.
Прокурор, выслушав рассказ Сушко внимательно и после паузы как бы подытожил:
- Ну, что ж, историю ты мне рассказал, хоть роман пиши, увлекательно-интересную. Молодцы, что Груздя взяли, а то я хотел было тебе уже шею мылить. Столько он погуливал на твоей территории безнаказанно, сколько народу обобрал, а ты ему только в ладоши хлопал.
- Что бы таких ловить, нужны асы, Пётр Михайлович, а у меня одни желторотики собрались.
- Учи! Ты ж один раз ему ходку устроил, вот и передай опыт ловли авторитетов молодым. Мне кажется с обыском затея бесполезная, но, если лежбище его найдёте, ордер на обыск вы конечно получите. Однако и тут вопрос. Сыскать его золотишко, припрятанное на чёрный день, будет не просто. Притом, он ведь мог ехать в посёлок к своим корешкам или корешу просто в гости, женщину вторую-то он не зря арендовал.
- Нет, Пётр Михайлович, рассчитаться он с ними хотел побрякушками…
- Ну-ну, ищите. И последнее. Немедленно поезжай в посёлок и уладь конфликт. От хозяйки был пока только звонок, а придёт телега, я вынужден буду дать ей ход и дам. Тогда твоим архаровцам не поздоровится, и тебе – тоже, как организатору учинённого безобразия. Начальник твой карьерист-попрыгунчик, который, кстати, уже жаловался мне на тебя, уж тут своего шанса не упустит и сотрёт тебя в порошок. Ему ведь на отделении только ступеньку проскочить, чтоб показатели были нормальными, а там, глядишь пойдёт на замначальника управления. Тем более, что его сверху кто-то двигает. А ты, куда пойдёшь после его докладной о самоуправстве, халатности и т.д., наверное, старшим опером…
- Спасибо, Пётр Михайлович, еду, разрешите убыть?
- Ступай! – махнул рукой на прощанье прокурор.
Урегулирование конфликта в посёлке затягивалось по причине отсутствия дома хозяйки. Сушко удалось застать на Зелёной 20 Марченко, Белика и… Кравцова с перевязанными руками, который, получив укол от врача скорой помощи, от госпитализации отказался. Сушко, по-доброму и с иронией улыбнувшись, сказал ему, что герои без головы, а теперь без рук ему сегодня в сыске не потребуются. Приказав лечиться, он направил его домой на машине.
Хозяйка, неожиданно появившаяся, прямо с порога недовольно спросила:
- Из прокуратуры?
- По заданию прокурора капитан милиции Сушко Николай Васильевич! А как Вас зовут?
- Анна Степановна Маркова, - и тут же добавила, - очень приятно, так что ж творится, что делается…
- Погодите, Анна Степановна! Дело в том, что Вы недавно звонили в прокуратуру и не совсем объективно представили происшедшее. На самом деле наши сотрудники при розыске опасного преступника в вашем посёлке в тех домах, где имелись неоднократные случаи нарушения режима прописки, в одном из них наткнулись на сопротивление органам, в результате которого наш сотрудник получил серьёзные ранения. Это факт. То, что он, как Вы утверждаете, незаконно вторгся на вашу частную территорию, извините! Но у нас были сигналы о том, что в Вашем доме проживает сомнительный тип без прописки. Это второй подтверждённый факт.
Следовательно, мы имели полное право подозревать Вас в укрывательстве опасного преступника? Могли, но Ваш незаконный квартирант оказался нормальным гражданином, хотя и по его вине было оказано сопротивление. И вот теперь, в связи с этим встал вопрос о привлечении вас двоих за это сопротивление к уголовной ответственности. Пострадал наш сотрудник. И здесь одним штрафом не отделаться, могут, назначены исправительные работы, вот такие дела.
- Ой, миленький…, как же Вас?..
- Николай Васильевич!
- Николай Васильевич, как же так… сразу и в тюрьму, я ж и знать не знала, что вы тут у нас кого-то искали, помогите нам, вы же власть, а мы уж люди простые, постараемся, больше такого не совершать, любой штраф уплатим, поможем, чем можем…
Вдруг стало как-то тихо, наступила тягостная пауза, в результате которой Сушко, задумавшись, взял папиросу и закурил, а в тишине стали отчётливо проявляться всхлипывания и вздохи хозяйки.
- Ладно, Анна Степановна, я постараюсь Вам помочь, но и Вы со своей стороны тоже должны вникнуть в положение наших сотрудников. Сейчас пойдём к телефону, и Вы позвоните прокурору, что претензий к органам милиции не имеете, если нужно письменное подтверждение, то его напишите, а штраф обязуетесь оплатить и прописку своего квартиранта в установленные протоколом сроки оформить. Всё ли понятно?
- Ой, спасибоньки… только никуда ходить не надо, телефон города у меня в другой комнате.
- Звоните сейчас, я подожду…
Через три минуты хозяйка из другой комнаты позвала Сушко:
- Николай Васильевич, а Вас просят подойти к телефону.
- Не хочу знать, как тебе удалось решить проблему, но в мой разбор ты всё равно попадёшь, - сухо прозвучал голос прокурора и после короткой паузы он же добавил, - если потребуется помощь, звони немедленно… всё, конец связи! – и в трубке запели короткие гудки.
Попрощавшись с хозяйкой, Сушко в приподнятом настроении вышел на улицу и прошёл пешком до оживлённого перекрёстка, что бы там поймать попутку в сторону города. А примерно через час он уже был в своём кабинете и пытал Стаса по обстановке:
- Ну, докладывай, чего вы тут натворили за моё отсутствие?
- Всё нормально, товарищ капитан, кроме двух моментов, первое – заходил начальник и спрашивал «как дела», я ему ответил, что всё пока без изменений, работаем. После этого он наорал на меня и сказал, что за такую работу всех нас вместе с Вами, товарищ капитан, надо поганой метлой из милиции гнать …
- Ладно, ладно, не надо мне фона, дело говори, что там второе?
- А второе – на первом трамвае опять кража, у женщины подрезали сумку и взяли портмоне с большими деньгами, она сейчас у нас заявление пишет…
- Та-а-к! Свято место пустым не бывает… Груздя убрали, так поганки пошли и, как бы, не похлеще. Не останемся мы с тобой Стас без работы. Вот что, давай-ка сюда с охраной нашу главную добычу на допрос! Попытаемся посадить его в кузов!
- Есть, привести, Груздя! – обрадованно ответил Новиченко и вышел из кабинета.
Сушко достал измятый лист бумаги, на котором он совсем недавно рисовал загадочные стрелки и его взгляд остановился опять-таки на одной из них. Что ж, - подумал сыскарь, - попробуем этот вариантик.
В кабинет ввели Груздя. Сушко подал знаки охраннику выйти, Новиченко – сесть на стул возле двери и, показывая на свободный стул напротив себя Груздю, произнёс:
- Проходите, присаживайтесь, гражданин Игнатюк!
- Я без адвоката, начальник, отвечать на твои вопросы не буду, - отрезал Груздь.
- А и не надо… мы просто побеседуем… без протокола, идёт?
- Ну, попробуй, только своего вертухая убери отсель, чтоб я его не видел больше вообще, он мне и так вчера весь праздник испортил.
- Хорошо, Стас, поди в свой кабинет и жди, пока не позову.
Когда Стас ушёл, Сушко спросил Груздя:
- Ну, что, начнём?
- Валяй, начальник.
- Давным-давно, я знал одного известного вора-карманника, который как будто бы был рождён по воле Всевышнего для этой тонкой профессии. Мастером он был знаменитым…, настоящий дока… и не только весь воровской мир знал и уважал его, но и вся ментовка почитала за честь встретиться с ним. Иногда эти встречи заканчивались, правда, местами, далёкими от цивилизации. Однако авторитет этого вора только рос от этого и вырос однажды до такой славы, что весь воровской мир короновал его. Таким образом, простой гражданин Игнатюк Тарас Антонович, 1928 года рождения стал вором в законе по кличке Груздь. Но шли годы и Груздю, очевидно, надоела его славное поприще, и ему захотелось чего-то особенного, ещё больше риска и воровской славы. И вот однажды он переступил все воровские принципы, даже самого себя и из карманника превратился в злодея, иными словами в мокрушника.
- Здорово баишь, начальник… не люблю сказки, а тут прям заслушался.
- Так вот! Злодей оказался не простой, а с закидоном маньяка, может психика у него свихнулась, как говорят, крыша поехала или ещё что-то приключилось, это надо ещё выяснять, но он не только стал убивать людей, а потом и расчленять убиенных, разбрасывая их фрагменты тел в общественных местах, например, в цветочных клумбах…
Сушко продолжал свой рассказ и, не спуская глаз с Груздя, впервые заметил, как он поднял с колена кисть правой руки и пальцами помял мочку уха. Это была первая ласточка волнения вора, выдающая при этом, что удар нанесен прямо в цель. Капитан где-то читал, что в некоторых западных государствах и в США успешно применяется такой метод, как профайлинг, который позволяет по жестам человека с высокой точностью определить его поведение, реакцию на что-то, злой умысел, намерение, правду ли он говорит или лжёт. Не зря ознакомился… и спокойно, улыбаясь, подобрался к главному, выпалив:
- Маньяк думал, что он, как всегда, ранее, остававшись при своих карманных кражах не пойманным, избежит этой участи и при своём новом кровавом деле. Но он жестоко ошибся. Во-первых, его видели, значит, есть свидетели и ему здесь очень не повезло, и во-вторых, сработала та единственная случайность из тысячи не в его пользу. Она может и случиться-то раз в году, а то и в десять лет. Так получилось, что на фрагменте человеческого тела, выброшенным им в цветочную клумбу, были обнаружены чьи-то пальчики, и, когда была проведена, ну, очень кропотливая работа по их идентификации среди всех у нас значимых преступников, было установлено, к всеобщему нашему удивлению, что эти пальчики принадлежат известному карманнику Груздю (!?). Вот те на!?
Сушко умышленно сделал паузу и посмотрел на Груздя, который, стараясь скрыть своё волнение и взгляд, несколько опустив плечи и голову, уставился в одну точку. Лицо его приобрело вид серого камня и стало неподвижным. Ага, в себя ушёл, ну-ну уходи-уходи, от себя не уйти.
- Поэтому у меня возникает пока единственный вопрос, - и Сушко перешёл на повышенный тон, - как же Вы, гражданин Игнатюк, в прошлом вор-карманник опустились до такого, что встали на путь злодейских убийств? Как!? Я просто отказываюсь понимать это, зная Вас в какой-то степени как человека. Груздь - мокрушник!?.. Убивает, отрубает головы и другие части... лично мне трудно поверить в это. А ведь за такие дела, да с расчленением грозит Вам железно только вышка, гражданин! Что скажете в своё оправдание, гражданин Игнатюк?
После длительной паузы Груздь тихо произнёс:
- Я никого не убивал…
- А кто убивал? А может ты просто помогал убийце и разбрасывал фрагменты тела по всему городу? Зачем? Почему бы тебе части тела со своим сообщником не спрятать за городом, скажем в лесу, чтоб никто не видел и шито-крыто…, а ты как будто делал всё так специально…, напоказ. Зачем спрашивается, чтоб запугать народ?.. А может тут вас целая банда маньяков собралась или недобитков-прихвостней фашистских после войны? Тогда я вынужден передать тебя в органы КГБ, а там знаешь, с тобой будут говорить совсем по-другому и, поверь мне, всё из тебя вытащат. Ты лучше сознайся сейчас…при мне, чистосердечно, облегчение на душу сразу придёт, и тебе это зачтётся, а там глядишь, вышку на срок заменят. Ну, так я жду, кого порешил или порешили, и где остальные части тела?
- Я… эта, никого не убивал, а только срезал сумочку в трамвае у одной шмакодявки… кто же знал, что в этой сумке окажется человечья голова. Я в сквере как открыл её, так чуть в штаны от страха не наложил. Был там ещё кошелёк, но денег было совсем не много, так… одно копьё, даже на бутылку не хватало. От греха подальше всё это так и выбросил в клумбу… вот. Если вы голову нашли, то там же рядом должна была валяться и сумка с обрезанными ручками… ну, и кошелёк.
- Сейчас придумал, или домашняя заготовка?.. Значит, появляется ещё один фигурант, сообщница, так сказать…
- Да нет же, повторяю, сумку у этой дуры я срезал, в ней голова была, сумка должна быть там с обрезанными ручками, ну проверьте…
- Сумка, может быть, и была, и кошелёк тоже возможно был, надо ещё раз посмотреть …, что-то я запамятовал, но ты-то понимаешь, что тебе вышка корячится, а ты мне про какие-то сумки и кошельки заливаешь, куда-то в сторону всё хочешь меня увести…
- Николай Васильевич, в этом моё спасение от вышки… ты же знаешь меня, зачем мне врать, когда косой запахло, послушай, я тебе всё сейчас как на духу выложу, а ты уж там решай, что со мной делать.
- Ну, давай-давай, заливай! Послушаю я теперь твою сказку.
И Груздь, волнуясь и заикаясь, бэкая и мэкая, ещё раз рассказал всю историю, приключившуюся с ним в трамвае и в сквере от начала до конца. А в самом конце рассказа, впадая в истерику и, прижав ладони обеих рук к груди, заревел как медведь:
- Ты хоть пойми, тайну тебе открою… ну, не мог я, тем более, убить сваво кореша, сокамерника, с которым на нарах в Чите вместе парились, делили радости и беды пополам, друг за дружку стояли, хотя это и не принято у нас! Это же Стёпка Глухой. На одно ухо он был глух с детства, а потом и вовсе оглох. Недавно совсем видел его… побирушкой на вокзале. Он поначалу меня не узнал, а когда я бросил ему хрусты в шапку, он весь, как тронутый, враз, так и уставился на меня, улыбаться стал, как блаженный, слёзы полились.
Мне так его стало жаль, что чуть, было, сам не расхрюндился. Что с ним потом произошло, не знаю, но как голову его-то в сумке увидел, чуть сознание не потерял. И никак до сих пор прийти в себя не могу, вторую ночь не сплю. Чего только не пережил, водки сколь выпил, всё равно не помогло. Уж, было, к вам собрался, во-во, до чего дело-то дошло…, никогда со мной такого не было, чтоб к ментам за исцелением ходить…
Слышно было, как Груздь всхлипнул и попросил закурить. Сушко дал ему папиросу, потом сам закурил и, немного погодя, затягиваясь, произнёс:
- Да, гражданин Игнатюк, я, может быть, и поверю тебе, а вот прокурор вряд ли. Хотя и польза от всей этой истории уже маленькая есть… личность одного страдальца мы уже, считай, установили, и тебе, и мне зачтётся…
- А почему, Николай Васильевич, прокурор мне не поверит!?
- Боюсь, что эти предметы сейчас не найдём, да и девчонку твою вряд ли сыщем… странно, и заявления о пропаже такого не поступало, может быть это она всё и натворила?.. Выходит, подставила она тебя, Груздь, под мокрое дело, допрыгался значит и ты до своего конца, сколь верёвочке не виться…. Как она хоть выглядела?
- Ну, такая молоденькая, беленькая… худенькая, смазливая, в общем.
- Да, по таким приметам даже и я не найду эту твою смазливую.
- А-а, вот ещё, когда я ручки сумки обрезал, то на левой руке на безымянном пальчике серебряный перстенёк был с рубинчиком. Николай Васильевич, если ты не поможешь найти ни того, ни эту девку, то мне хана ведь будет. Стёпку тогда ведь на меня повесят…
- Давно бы пора тебя взгреть. Сам во всём виноват. Только ты учти, мне помогать тебе не резон, мне бы лучше, чтоб тебя к стенке поставили, потому что ты самая что ни на есть раз последняя… и неисправимая мразь, и давно своими деяниями этого заслужил. Не ради тебя, а ради справедливости я уж постараюсь, а тебе мой совет – прямо сейчас же напиши чистосердечное признание, в котором обязательно укажи и все свои «подвиги» в трамвае под номером один. Там ведь заявлений по твою душу целая куча, многих ты осчастливил, мать твою. Не напишешь правды - и мне плевать на тебя…
- Давайте бумагу, - решительно заявил Груздь, - всё как есть напишу!
Сушко подошёл к стене, ударил в неё три раза и появившемуся в дверях Стасу указал:
- Отведи гражданина в свой кабинет, поставь с ним рядом охрану и дай ему бумагу и ручку. Наш писака в прямом и переносном смысле обещает нам роман своих похождений написать, а ты ему напомни, когда и какие материальные ценности он поимел с честных советских граждан и после заскочи ко мне на минутку.
Телефон молчал. Очевидно, дела с поиском лежбища Груздя выглядели неважно и затягивались. Всё равно надо идти к начальнику и доложить ему главное, - подумал Сушко, - иначе опять нытья не оберёшься. Неожиданно в кабинет влетел без разрешения с жизнерадостной улыбкой на лице Стас и восхищённо произнёс:
- Николай Васильевич, здорово Вы его упаковали, как это так у Вас получилось?
- Это всё ерунда, Стас! Если мы не найдём его клад с ворованным золотишком, а сначала надо ещё найти лежбище, то он от всех своих душевных признаний вмиг откажется, тем более, если догадается, что его на понт взяли. Разозлится при этом основательно, не на шутку и… откажется. Ворам верить нельзя. И останется у нас с тобой одна украденная голова… срок за неё он получит смешной. Хотя постой, и тут опять-таки у меня сейчас проскочила мыслишка, эта башка Стёпки Глухого, ей-ей должна нам помочь хотя бы ещё раз…
- Кстати, Николай Васильевич, - перебил Стас капитана, - можно я на утро завтра возьму наш газончик, чтоб Катю обратно с головой в морг доставить.
- Нет, Стас, дудки! Не путай личное со служебным. Проводишь девушку на трамвае, только смотри, чтоб опять у неё ручки сумки не срезали, а заодно и посмотришь вокруг, а вдруг с Новым Груздём удастся познакомиться. И вот это будет кстати. А сейчас, извини мой юный друг, я пошёл до начальства на доклад.
После доклада начальнику отделения и долгих объяснений Сушко вернулся в свой кабинет, в котором его уже ждали Стас с Груздём. На столе лежало три листа написанного с ошибками чистосердечного признания вора-рецидивиста. Прочитав его, Сушко спросил:
- А место проживания, Вы, гражданин Игнатюк не указали, а почему?
- Э-э, начальник, ПМЖ не имею. Там, где на ночь упал, там и пристанище моё, а где не удалось, значит, - казёнка.
- И, ещё, тут доброй половины твоих похождений не указано, а мы так не договаривались…
- Указал только моё, остальное ищите у того гадёныша, который крысятничает на моей территории, давно его сам хотел поймать и ноги выдернуть, ну, уж очень скользкий он, уходил всегда незаметно от меня и, пятки смазывал вовремя. Поверь, если бы я его нашёл, то сам и сдал бы в ментовку за такие дела.
- А похищенное где припрятал?
- Да там и было всего немного, и честно скажу, прогулял.
- Ну, что ж, проверим. Стас, в камеру его, будем оформляться!
Когда охранник вывел Груздя из кабинета, Сушко набрал номер телефона прокурора Славкина и доложил обстановку. Прокурор ответил:
- Ну, что ж, молодцы, добивайте это дело до конца и готовьте документы. Конечно, было бы неплохо, если вы нашли его схрон с ворованным. Но это, как получится. Поздравляю, хорошая работа, Николай Васильевич, если что, звони, заезжай! До свидания!
- Спасибо, до свидания, Пётр Михайлович! – ответил Сушко и, обернувшись к Стасу, с улыбкой произнёс, - всем нам от прокурора благодарность... пока без занесения в личное дело, работаем!
Послесловие следует
илл. из Интернета