По сравнению с предидущим, текст переработан процентов на 60: что-то выброшено, что-то добавлено.
«Если бы совершенство достигалосьпосредством левитского священства, - ибо с ним сопряжен закон народа, - то какая бы еще нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека... Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности»
Евр. 7:11,18.
Непрозрачность отчётности и выросшее количество подозрений в злоупотреблениях со стороны «координаторов» адвентистской миссии, автора этих тезисов заставили задуматься над одной из основ адвентистского движения, а именно: над обоснованностью обязательного возврата десятины в конференцию. В последнее время Церковь АСД, наряду с христианским движением, становится похожей на финансовую пирамиду: некое «дерево», корнями которого является большинство рядовых членов, успокаивающих свою совесть десятиной, и крупной «верхушкой», возвышающейся над своими «корнями».
Цифровое обозначение тезисов, данных ниже, условно и имеет свои ограничения: каждый тезис может дополнять другие, имея как и общее с ними, так и отличающееся содержимое. Данный текст представляет не сколько количественный набор аргументов, сколько качественно иную систему ценностей, в отличие от сложившейся на данный момент.
1. Связь с храмом. Конференция – это не «храм». В Новом завете не может быть никакой связи между конференцией и «храмом». Нас убеждают, что храмом, при котором есть некие «хранилища» по подобию ветхозаветнего храма, является конференция. Но почему, собственно, таким храмом не является локальная церковь? Почему избирается некий «Иерусалим», который начинает возвышаться над другими городами? Где учёт слов Иисуса «наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу» (Ин. 4:21)? Почему, в случае с Мелхиседеком и синагогами, открытыми левитами поместно, понятие храма в вопросе десятины является незначащим звеном, а в случае с конференцией как «храмом» – значащим? Налицо непоследовательность адвентистской формы утверждения десятины. Так как десятина не связана исключительно с храмом, то и конференция не может быть «храмом» вполне.
Конкретного здания как храма не существует. Если десятина в Ветхом завете имела целью поддержку служения в храме, то в завете Новом нет храма как культового здания: подлинный храм, тенью которого были скиния и храм Соломона, – единичный человек в Боге, как написано: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2:19), и: «И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный» (1Пет. 2:5), и ещё: «Вселюсь в них и буду ходить в них» (2 Кор. 6:16). В связи с чем тексты о храме как культовом здании (Мал. 3:10), а также тексты, связанные с ними потеряли своё значение.
Церковное общество не может быть храмом в данной проблеме. Если под «храмом» подразумевать общество «Божьего народа» на основании 2 Кор. 6:16-18, Исх. 29:44-46; Лев. 26:11,12, то выходит, что сам храм должен возвращать десятину себе, а это невозможно, разве по подобию того, как сами левиты отделяли десятину. Но «левитское общество закончило свою миссию» («После распятия Христа, когда левитское общество закончило свою миссию» (В начале было Слово, Источник жизни, Заокский, 1993, с. 280). Или, в др. переводе: «после распятия Христа, когда священническое служение, возложенное Богом на левитов, было завершено»."), следовательно, такое толкование «храма» в данном вопросе невозможно.
2. Если нет ветхозаветнего храма – то нет и левитов, обслуживающих храм. Это признаёт и п. 20 систематизированного изложения вероучения Церкви АСД, как упомянуто выше. Это значит, что возврат Богу десятины через левитов стал невозможен, и та часть текстов, в которой говорится о возврате десятины левитам (Чис. 18:24, Неем. 10:37-38), потеряла значение.
3. Культ силы, культ группы и повод к элитарности. Централизованный сбор десятины, в котором в роли «храма» выступает конференция, умаляет роль рядового члена в распоряжении десятиной.
Десятина вносит разделение в общество «царственного священства» (1Пет. 2:9): в данном вопросе одни оказываются «левитее» других – появляются более «царственные» и «царственные» менее. Так как одни могут определять целевое назначение лишь незначительной части, другие влияют на расход львиной её доли.
Наличие младенцев или «младших» («Также и младшие, повинуйтесь пастырям» 1Пет. 5:5), учеников и «овец» («и Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями» (Еф. 4:11)) не означает наличие «клира» и «мирян»: вечных «овец» и «пастырей» с духовностью, которая на порядок выше «овец» при любых условиях. Смена формы священства продемонстрирована Самим Христом в Его жизни, почему и сказано «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6). Это означает долг каждой «овцы» стать «пастырем»: в противном случае её спасение невозможно. Этим и отличается христианство от иудаизма: любая «овца» через короткое время не просто может, а должна стать «пастырем»: священником, учителем (Евр. 5:12).
Иудеи не приняли и не принимают Христа потому, что считают невозможным для простого человека вмещать в себя Бога: для них это умаление и унижение Бога. Тем же путём идёт официальный адвентизм в своём возвышении роли конференций и унионов над локальными церквями, руководства – над рядовыми членами. То есть, такое возвышение – признак того, что ценность рядового члена пренебрегается по сравнению с ценностью более значимых персон или групп, что есть иудаизм, антиперсонализм и антихристианство. Иудеи в своём непринятии Христа продемонстрировали, что они «жаждали себе, своему племени, внешнего довольства и славы» (Митрополитъ Антонiй. Христосъ Спаситель и еврейская революцiя. Берлинъ, 1922, стр. 37—39.), а это значит, что остальные народы должны были остаться в состоянии худшем, нежели они. Эту идею избранности могут переносить на некую «элиту» среди церковного общества. Что, в свою очередь, означает умаление ценности и роли рядового члена церкви. А это в любой форме противно духу христианства.
<b>Человек – не только член Церкви, но и сам есть храм Божий</b>, как написано: «Не я живу, но живёт во мне Христос» (Гал. 2:20), и: «Христос в вас, упование славы» (Кол. 1:27). <b>Ограниченный человек может быть храмом безграничного Бога</b>, это показал нам Христос, который, наряду с Богом, был и обычным плотником из Назарета, рождённым женщиной. Всякое возвышение роли храма как культового здания над ролью храма души есть путь назад, к Ветхому завету: непринятие цели Христовой жертвы.
4. Бог ничего не делает бесцельно и бессмысленно («Итак, не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия." Еф. 5:17). Десятина была поддержкой тех средств, которые помогали выйти человеку на Бога, установить с Ним общение. Повеление о возврате десятины Богу было ограничено конкретной целью: поддержкой этих средств общения и освобождения. Есть инструмент, посредством которого человек восстанавливает утраченную с Богом связь. Инструмент этот может иметь форму отдельного священника, как, например, Мелхиседек, а может иметь форму храмового служения с левитами, священниками, первосвященником. Поддержка самого инструменария в действующем состоянии не вызывает сомнения. Но вот, форма этой поддержки вызывает вопрос. Особенно этот вопрос обостряют фактические злоупотребления, которые всегда были и будут до Второго пришествия.
Cвященник и храм после воплощения Христа не могли остаться в прежней форме. Так как каждый христианин обязан служить и священнодействовать в храме своего тела по примеру Господа, без каких-либо посредников общаясь с Богом, словно во Святом святых. С приходом Христа и сменой священства каждый человек не нуждается в первосвященнике среди людей, и тем более, в левитах: каждый человек имеет непосредственное общение с Богом в лице Иисуса Христа. Это значит, что роль рядового члена церкви по сравнению с ролью священника выросла в новом завете, что подтверждают слова апостола «Вы царственное священство» (1Пет. 2:9).
Храм был для евреев гораздо лучшим средством очищения, нежели синагога. У человека есть жажда чего-то великого, ему хочется принадлежать к чему-то большему себя. Но самое большое дело – это изменить себя, свой характер. Поэтому Христос не только отменяет жертвы, но и переносит центр внимания с каменного храма на храм плотяной: извне внутрь. «Царство небесное», к которому стремитесь, оно не на небесах, не в храме каменном, а «внутри вас есть». Священники и левиты до Христа не могли помочь человеку изменить его характер – поэтому и пришёл Христос. Если какой-то священник считает, что он может помочь человеку в этом самом главном вопросе, – значит, он повторяет гордыню и ошибку священников и левитов Ветхого завета. Это дело личное и интимное: дело, не допускающее никого третьего между двумя. Священники Нового завета свидетельствуют о Христе, несут весть о нём, помогают людям так же, как помогал Христос, но они не оказывают проффессиональные услуги: священство перестало быть клановым, это не ремесло гильдии.
5. Институт и человек: воплощение Христа в единичном человеке. Церковь существует в Н.З. как социальная активность единичных людей, как написано: «И сами, как живые камни» (1Пет. 2:5). Это значит, что без единичного человека существование Церкви невозможно. Церковь как храм и единичный человек-храм – эти два храма тождественны: схожи и по цене, и по значимости, и по силе. И первый является ПРОИЗВОДНЫМ второго. Возвышение Церкви над человеком есть пережиток прошлого, признак идолопоклонства, а именно поклонения силе большинства, которая физически превосходит силу единичного человека. Точно так же, нет библейского основания возвышать конференцию над местной церковью. Такое возвышение также есть признак идолатрии, поклонения силе количества, а не силе качества, ветхозаветне-иудейский антиперсонализм. Христианству, как вселенскому движению, не могут быть принесены в жертву индивидуальные «храмы». Возвышение роли руководителей в ранг представителей Христа, которые и обязаны принимать десятину, направляемую Ему, есть извращение новозаветней истины о равенстве всех членов тела Христова.
Истина о равенстве всех членов тела Христова показывается просто: если Бог действительно усыновил человека, если во Христе Бог и человек породнившись стали единым целым – то в пределах человеческой природы разница, даже между «овцой» и «пастырем», весьма незначительна, ибо в обоих может воплотиться Христос.
Слова «Он поставил одних Апостолами, других пророками» (Еф. 4:11) неприменимы к членам руководящего аппарата церкви. Никто не спорит, что есть «младенцы», а есть «отцы» (1 Пет. 5:5, Еф. 4:11-16), но это совсем не значит, что «младенцы» ДОЛЖНЫ кормить «отцов». Так как образец идеальных отношений нам показан в Троице, то кто выше в Троице: Отец или сын? Это риторический вопрос. Могут сказать, что сравнение одной из Ипостасей с Сыном имеет свои границы, но отношение в Троице есть не просто пример, а ЗАКОН для всех нижестоящих отношений. Добавляем к этому Воплощение Бога ради человека. Что получаем? Закон для всех мнящих себя «большими людьми»: кто больше и сильней – должен больше и сильней заботится о тех, кто меньше и слабей.
Тексты, наподобие Дея. 15:2, якобы говорящие в пользу Иерусалима как центра или «конференции» того времени, уравновешиваются свидетельством ап. Павла (Гал. 1:16,17) о том, что он не только мудрость получил не «из центра», но и что ему не нужна была санкция «из центра», не нужно было даже рукоположение, чтобы проповедовать в Аравии и Дамаске. Так как согласно Гал. 1:21 в Антиохию, где он был рукоположен (Дея. 13), он попал спустя три года, после проповеди в Аравии и Дамаске. Цель его пребывания в Аравии и Дамаске чётко описана в Гал. 1:16.
Говорят «Христос есть Глава Церкви». Но это лишь подтверждает, что Церковь не есть Голова. П. 3 этих тезисов показывает, что внутри единичного члена церкви может быть Голова, и только что мы говорили, что Церковь невозможна без единичного человека, т. е. основана на нём в такой же степени, как и на Боге, как написано о вере Петра: «На сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф. 16:18). Могут сказать, что в Церкви Бог может пребывать более полно, нежели в ограниченном человеке, но это умаление того замысла о каждом из нас, который был явлен во Христе. Это значит, что текст «Он есть глава тела Церкви» (Кол. 1:18 и Еф. 5:23) есть метафора, имеющая, как и все метафоры, свои границы.
Поговоркой «Христос есть Глава Церкви» хотят придать социальному институту статус посредника, представителя Бога на земле: если Глава церкви Христос, значит, давать десятину нужно Церкви, тогда как воплощение Христа в единичном человеке остаётся в тени... Но со смертью Христа была упразднена роль первосвященника в земном храме, не говоря уже о левитах, так как завеса Святого святых разодралась и рядовой человек получил непосредственный доступ к самому сердцу Божества – он тоже в определённом смысле «церковь», как было сказано выше.
6. Сомнительность регулярности возврата десятины и мелхиседекового чина руководства церкви. Нет прямой связи десятины Авраама (Быт. 14:20) и Иакова (Быт. 28:22) с адвентистской десятиной: оба дали десятину единоразово. Регулярности в этих случаях не было. То есть нельзя отрицать, что в данных случаях десятина давалась в форме пожертвования. И если основывать десятину на этих поступках или текстах – то логично и ограничиться одноразовым возвратом.
Уплата десятины Авраамом Мелхиседеку не может быть корректным примером для уплаты десятины в конференцию, так как конференция состоит из людей, во всём равных простым членам церкви: это всего лишь представители и координаторы миссии. Ни о каком «чине Мелхиседека» и «большего» (Евр. 7:7) в отношении к ним не может быть и речи. <b>Средства, собираемые в христианской церкви, принадлежат всем членам церкви в равной степени</b>, так как они обязаны быть «царственным священством».
7. Сомнительна «вечность» десятины, её незаменимость. Были периоды, например, от Авраама до книги Левит, когда нет свидетельств о возврате десятины, как нет свидетельств о ней же со стороны Авеля, Еноха и т.д. В 1 Кор. 9:11-14 и др. текстах нет прямых доказательств того, что Христос и образованная Им христианская церковь собирали и возвращали средства именно в такой форме, в какой предписывает её возвращать п. 20 кредо адвентистской церкви. В 1Кор 9 «доля» и «жить от благовествования» могут означать пожертвования, а не десятину. Текст это не отрицает и не утверждает. Есть библейское свидетельство (1 Кор. 9:15,18), что апостол не пользовался средствами, собранными церковью, хотя имел на это полное право. Независимо от того, была ли это десятина или нет, поведением апостола показан спасительный выход из положения, в котором гарантированный сбор десятины создаёт почву для тунеядства и злоупотреблений. А именно: каждый из чиновников, претендующих на право жить с десятины, должен владеть каким-л. ремеслом и уметь зарабатывать средства для существования вне церкви, как это делал апостол Павел. «Нерегулярность» ветхозаветних уплат десятины может быть основанием для того, что десятина может иметь форму пожертвования или что пожертвование имеет ничуть не меньшую роль, чем десятина.
Как до Христа, так и после священники имеют право «жить от благовествования» (1Кор. 9:14). Вопрос стоит только в форме средств, собираемых для этого. С десятиной связано ветхозаветнее представление «святыни» (Лев. 27:30), нежелание её возвращать названо «обкрадыванием». С одной стороны, это правда, так как христианин не имеет права ограничивать себя исключительно материальным устроением: он должен поддерживать духовные предприятия, в противном случае он становится рабом материального. Но гарантированный возврат десятины расхолаживает чиновничью «верхушку» церковной организации, и делает церковь уязвимой перед миром: он ставит её в ряд множества финансовых пирамид мира. Рядовых членов она делает безответственными в том смысле, что они снимают с себя ответственность за дальнейшее распоряжение финансами. Десятина становится налогом для поддержки аппарата чиновников: платой за то, что сложные решения примут за тебя. Таким образом, десятина нарушает принцип теократии: на смену мирским царям, королям и президентам приходит группа «царьков», – тот же «царь», но в другой, скрытой форме. Добровольные пожертвования являются более свободной формой поддержки церкви: непринуждённой, несвязанной какими-либо обязательствами и психологическим давлением.
Если никто не спорит, что добровольное пожертвование хуже обязательного возврата десятины, то оно может быть таким же эффективным средством в борьбе с эгоизмом и больной привязанностью человека к материальным благам: оно может ЗАМЕНИТЬ десятину. Так как нет ясного, однозначного библейского основания считать, что десятина должна быть в христианстве.
Десятина не может быть ни “скупой”, ни “щедрой” (Как справедливо заметил Просянко О., http://smakun.ru/propovedi/desyatina.html?showall=1), поэтому 2Кор. 9:6 («кто сеет скупо, тот скупо и пожнет») не может быть применено к десятине.
Десятина как современная индульгенция. Десятина для евреев была жертвой. После Христа десятина не есть жертва Богу. Хотя теоретически обязательность возврата десятой части средств не означает жертву в ветхозаветнем смысле, фактически, для рядового верующего обывателя она приобрела часть её функций, что умаляет жертву Христа и значимость подобной жертвы, требуемой от каждого христианина. Большинство членов церкви ценят постановлением о «святыне Господней» (Лев. 27:30) гораздо выше заповеди менять характер по образу Христа. Они отдают десятину – и их совесть успокаивается: строить из себя такого каким был Христос им уже не нужно, – эта задача уходит на второй план.
8. Один вид служения не может быть признан лучше другого. 1 Кор. 9:13-14 устанавливает плату за евангелизацию, но подобие «так и Господь повелел» должно распространяться на всех: рядовые члены должны нести служение на местах, подобно левитам (1Пет. 2:5,9, От. 1:6). А если десятина – для левитов (Чис. 18:24; 2Пар. 31:4), то и для рядовых членов. Иначе «царственное священство» относится только к элите среди церковного общества, а не ко всем членам церкви. Выделять в народе касту священников есть возврат к католицизму, к Ветхому завету – антихристианство.
9. Неэффективность существующей системы. До явления в мир Христа система священников и левитов была неэффективной, о чём ясно говорит Евр. 7:11. Тот факт, что фактическое состояние дел вызывает иронию в отношении к равенству всех членов церкви, имеется ввиду, что рядовой член может ходить в «младенцах» всю свою жизнь и не быть способным даже к малому священству, лишь подтверждает некомпетентность священнического состава церкви АСД, неэффективность системы и необходимость её изменения.
10. Пример Христа и первых христиан. Текст Мф. 23:23 ограничен временем и после смены служения недействителен. Христос отменил служение в храме Соломоновом, сказав «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Лк. 13:35). Он изменил вид священства, о чём явно говорит ап. Павел во всём послании к Евреям. Смена формы священства продемонстрирована Самим Христом в Его жизни, почему и сказано «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6). Бесспорно, что пример Христа спасителен для нас во всём. Пока Христос был «овцой» – где написано, что Он давал десятину? Когда Он стал пастырем (пастырем всех пастырей!) – где пример того же?
Связь статира, который дал Христос через Петра (Мф. 17:27) именно с десятиной, а не пожертвованием, равно как и такая же связь в тексте 2Кор 9:5-12 – косвенная, непрямая.
Да, десятина была и до церемониального закона, и потому складывается представление, что она не упразднена. Но для христианина Мф. 5:17 ограничено поведением Христа, которое для него есть высший закон и высшая заповедь. Священство стало долгом каждого христианина. Чтобы очиститься от греха, убить ягнёнка или дать десятину мало – нужна жертва Христа. В этом превосходство Нового завета над старым: требуется, чтобы человек пожертвовал собой подобно Христу. Это нельзя сделать посредством кого-то другого, извне: посредством священников, даже самых лучших. Христианин не спасается жертвами авелей и мелхиседеков. Всякое посредничество имеет временный, детоводительный характер.
Нигде в Новом завете нет текстов, которые показывали бы, что священники получали десятину. Наоборот: мы видим, что они получали добровольные пожертвования: Гал.6:6, Флп. 4:14-18. А иначе, если бы был постоянный доход – зачем делать палатки (Деян. 18:1-3)?! Труд по собственному содержанию был частью их заботы о пастве: Деян. 20:31-35, 1Кор. 4:9-12, 2Фес. 3:6-9.
Если я христианин, то всё меряю Христом – Его примером. Есть Его пример соблюдения Субботы. Где пример Его соблюдения десятины?
11. После явления миру Христа, статус которого не только равен (Пс. 109:4, Евр. 5:6,10, 6:20) статусу Мелхиседека, но и гораздо превосходнее его, возврат десятины «мелхиседекам» есть умаление Христа. Новый завет и христианство есть не просто утверждение ветхозаветних истин. <b>Под законами, вписанными в сердце, подразумевается ничто иное, как Христос, а во Христе между Богом и людьми нет никаких посредников. Средства нужны для их служения, а не для служения некоей элиты среди них</b>. Регулярное использование пасторами ветхозаветных текстов с глаголом «обкрадывать» есть ничто иное, как запугивание: средство психологического давления, и, самое главное: сведение на нет факта смены священства, – иудизация христианства.
<i>Примечание: любой библейский текст можно использовать для оправдания греха. Яркие примеры тому – сатана во время искушения Христа, инквизиция.</i>
12. Сомнительная обязательность. В Новом завете нет прямой связи возврата десятины с соблюдением Декалога: десятина была и осталась частью завета ветхого, который устарел и потерял силу с воплощением Христа. Бесспорно, что Ветхий завет теперь имеет устаревшие и упразднённые элементы.
13. Слова Е.Г. Уайт не могут противоречить Библии, умалять факт смены священства и назначения Христовой жертвы. Если в Ветхом завете были элементы устаревшие, то и у Уайт могут быть такие утверждения, ограниченные рамками времени: её авторитет не выше авторитета патриархов и пророков.
14. Собственность между подлинными христианами может быть общей (Дея. 2:44-47), а т.к. фактически это невозможно в отношениях между рядовыми членами церкви и её «руководством», сомнителен возврат даже десятой части этой собственности. Также, если есть возврат десятины, почему нет «разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Дея. 2:45): почему к Божьей собственности избирательное и непоследовательное отношение? Могут сказать, что практика продаж всей собственности была частным случаем или временным явлением. Но это не просто частный случай или эпизод, а признак апостольской церкви. Если у церкви нет таких признаков – какое право она имеет претендовать на десятину?
В утверждении десятины явно прослеживается попытка иудизировать христианство, а именно: свести реализацию замысла Творца о каждом человеке как Своём сыне, на нет. Иудизацией я называю умаление той правды, что рядовой человек может быть таким же храмом Всевышнего, как это было во Христе. Отрицание или умаление того факта, что этот храм равноценен Церкви как храму. В данной мотивации бОльшее внимание уделяется массе, организации, нежели конкретному единичному человеку, что есть антиперсонализм и антихристианство. В том числе, антихристианством является рассмотрение христианства как деноминации внутри иудаизма или как дальнейшее развитие иудаизма. В иудаизме же масса и большинство играют большую роль, нежели рядовой человек. Централизация церкви привела католицизм к антихристианскому поведению: та же тенденция просматривается в адвентизме.
Использовать десятину как «основное мерило верности в управлении нашим временным материальным имуществом» (В начале было Слово, Источник жизни, Заокский, 1993, с. 281-282) означает умаление добровольного приношения и неверие в человека. Жизненно необходимо рассмотреть опасность стать алчным и себялюбивым не только со стороны рядового члена Церкви, но и со стороны «руководящего» её члена. За последние сто лет церковь АСД, наряду с делами, посвящёнными Господу, превратилась в сервис для успокоения совести обывателей: простой человек отдаёт десятину и дорожит членством в данной деноминации, так как это лёгкий путь считать себя находящемся в «ковчеге спасения». Это скользкий путь, которому содействует современная организация церкви АСД. Для подлинного же христианина следует входить в царство небесное более тяжёлыми путями, которые соответствуют новозаветней истине.
<b>В утверждении десятины налицо желание выделить касту жрецов, рядового человека поставив в зависимость от их служения. Институт посредников является не только умалением Божьего замысла о каждом человеке как о Христе, но и откатом назад: к католицизму, к Ветхому завету, является антихристианством</b>. Человек не нуждается в посредниках, чтобы самому быть священником. А если каждый христианин – священник, то десятина принимает форму целевого пожертвования.
Христианская традиция, согласно которой вся собственность, которую мы имеем – не наша и мы лишь управляющие, – является лишь средством подчинить гордыню человека. Тексты наподобие 1 Кор. 3:21 – 4:2 не могут противоречить притче о блудном сыне, в которой тот промотал свою «часть имения». Люди фактически обладают всеми сотворёнными Творцом благами, проматывая, уничтожая их, отбирая их у других. Пс. 23:1 и тексты ему подобные говорят о Творце этих благ, но ограничены поведением Христа, который, будучи Богом, не взыскивал с людей блага, сотворённые Им, но наоборот: восполнял их недостаток. Та часть теории об управлении ресурсами, которая выходит за рамки моральной педагогики, является юридизацией и антропоморфизмом: приписыванием Божеству человеческой мелочности, зависимости от ресурсов, отсутствия великодушия и т.п.
Если десятина – это Божьи деньги, если тот, кто не возвращает её – обкрадывает Бога, то насколько более мерзким является нецелевое её использование. Каждый доллар Божьей кассы должен быть учтён и его использование должно быть открыто для любого человека. Это особенно реально в наш компьютеризированный век. Если такая практика существует среди госчиновников, то Церковь не только может, но и должна показать миру пример прозрачности её материальной базы. Она, будучи публичным институтом, не имеет права давать повод к сомнениям в бескорыстии её членов. Прозрачная отчётность есть демонстрация практического благочестия в финансовой сфере. Отсутствие такой отчётности есть подражание миру с его служением Маммоне.