Доктор и его семья...
Алла Зиливинская
Тополя ... , тополя ... – Украины моей тополя ...
Вы уводите вдаль меня , бесконечной дорогой маня ...
...в прошлый, но незабываемый мир ...
Да он был великим Доктором ! Скольким-же землянам он помог появиться на свет за его долгую жизнь !! Спасая, вытаскивая на свет жизни из материнского чрева ! Так было однажды и со мной, когда я молоденькая первородка не могла разродиться 2-е суток. А он, две ночи подряд, за ночь 2-3 раза приходил из дому и слушал моё дитя, приникая ухом к моему животу ... И так с каждой роженицей, независимо от статуса -- будь то городская «дамочка» или баба из села ... Со всеми он был добр и милосерден, иногда требовательно груб, не стесняясь в выражениях, или-же доводя до хохота всех участников острой шуткой, приправленной искромётным украинским юморком . Всю жизнь прожив в небольшом тёплом городке в Украине.
До войны это был небольшой городок в черте оседлости евреев и потому относился к разряду еврейских местечек .
Потому и был перенаселён соответствующим населением, рассеяным среди украинцев, русских, поляков и, даже греков ... Очень большой был процент интеллигенции ещё дореволюционного розлива . Были ещё и из "бывших ", уцелевших после революции, гражданской войны и множества погромов .
Городок помнил и Петлюру, и Котовского, который имел в нём даже даму сердца, хотя и не в одном этом городке, как вспоминали современники ...
Городок был в основном малоэтажным, население жило преимущественно в своих домах .
Доктор жил тоже в своём большом аристократическом доме, унаследованном его женой -- Паулой Яновной .
В семье рос один сын Борис или по-семейному -- Боба . Души в нём не чаяли, что мальчик оправдывал в полной мере -- был очень воспитанным, но и добрым, прилежным и ласковым сыном . Проявляя большие способности, в ответ на старания родителей дать мальчику знания сверх школьных, но и не без строгих воспитательных мер при необходимости, проблем в отношениях не наблюдалось.
В семье царила полная гармония и взаимопонимание между поколениями под неусыпным оком и правящей рукой Паулы Яновны, как мудрого кормчего в море житейских страстей.
Дом утопал с прекрасном саду, где росли огромные старые деревья грецких орехов, плодоносящих ежегодно .
В тёплое время года Доктор -- Лазарь Семёнович, приходя домой с работы любил раздеться до трусов и босиком выходил в сад, где под кроной ореховых деревьев на шёлковой траве стоял стол с плетёнными креслами и после принятого душа Доктор выпивал чашечку – другую кофе, который неизменно подавала верная и преданная семье домработница , неукоснительно выполняющая семейный распорядок . Общаясь с женой и сыном, делились своими повседневными новостями , наслаждаясь предвечерней прохладой и ароматами сада , готовый, однако в любой момент наспех одевшись , поспешить в недалеко стоящий роддом в случае осложнений при очередных родах ...
В непогоду всё происходило на большой веранде, где стоял рояль и старинное плетённое кресло – качалка, и с примыкающей к веранде, открытой терассой. Это кресло – качалка, вызывло у меня жгучую зависть, когда я у них бывала. А случались мои посещения довольно часто в моём детстве, т.к. сады наших домов граничили, и мне ничего не стоило иногда преодолеть символический заборчик и нанести визит соседям. Тем более, что старалась вести себя я очень воспитанно, встречая всегда там радушный приём, и стараясь не слишком часто надоедать хозяевам, имея уже какое-то внутреннее чувство меры. А потому я себе позволяла при посещении сразу-же оккупировать вожделенную мне качалку .
У Бобы часто по вечерам собирались друзья по школе, в основном наши соседи -- сыновья живших рядом врачей -- рентгенолога и терапевта . Все -- очень хорошие ребята, которых я считала и своими друзьями, несмотря на разницу в возрсте ! Чем я была очень горда, а мальчики по своей доброте, всегда были со мной ласковы, дружелюбны и общались со мной на равных.
Бывали в доме Доктора часто и взрослые приёмы, где собирались коллеги с супругами, знакомые юристы , и другие друзья . Общество собиралось интеллигентное, умное, не допускающее малейшей вульгарности.
Часто и я бывала с моими родителями на таких раутах, иногда читала стихи, стараясь с выражением, непосредственно реагируя на шутки взрослых, веселила их, вызывая добрый смех . Наравне с хозяйской собакой – догом Джимом, который давал представления, чинно и не спеша выполняя приказы хозяина что-либо найти, принести, лежать-вставать, голосом петь под игру на рояле Паулы Яновны . А играла она профессионально, т.к. в своё время окончила Питербургскую Консерваторию . Здесь – же в провинции, она занялась преподавательской деятельностью в Музыкальной школе, и, даже в соседнем детском саду, что ничуть её не угнетало .
Я любила бывать на таких званых взрослых вечерах, проявляя достаточную воспитанность, не надоедая взрослым, и наблюдая их из какого-нибудь укромного уголка, расправляясь с вкусным угощением, чем изобиловал стол...
Пока меня полусонную не уводила домработница ко мне домой, где нянька укладывала меня спать .
Вот так и текла спокойная размеренная жизнь провинции, Доктора и его семьи и всех окружающих соседей и друзей .
Доктор пользовался огромным авторитетом в своей профессии . Но кроме всего прочего, его любили все женщины, когда-либо обратившиеся к нему в интимных вопросах , т.к. был он гинекологом . И он лечил и помогал каждой, от последней уличной пьянчужки, до жён верхнего эшелона власти. Он всех жалел и любил в них женское начало одинаково и независимо. Нередко он становился носителем чьей-либо жгучей тайны , любовной интриги с последствиями . Что никогда, однако, не предавал огласке , прослыв исключительной порядочностью . Я слышала иногда, как он сочувственно отзывался о сельских женщинах – колхозницах , страдающих женскими недугами от тяжкой работы, «на буряках», т.е. на сахарной свекле . Непомерно большие участки поля на каждую колхозницу, которые они должны были обработать не разгибая спины весь рабочий день ... От этого происходили разные недуги, так называемые -- женские ...
В доме была большая библиотека, состоящая из множества ценных и умных книг . Бывая у моих родителей на ответных званых чаепитиях , он всегда дарил мне, уже школьнице, что-нибудь из своего собрания . До сих пор храню подаренные им «Сагу о Форсайтах» и продолжение « Конец главы» в 3х томах, « Записки Пиквикского клуба», «Песнь о Гайавате» Лонгфелло, проглоченные мной ещё в довольно нежном возрасте... А многое уже позднее мной было отдано моим дочерям, очень читающим, чего уже не замечала в своих внучках, особенно младшей ... Другие времена ...
Вот таким остался в памяти этот провинциальный Доктор , Лазарь Семёнович .
Но вот пришёл день 22 июня 1941-го, взорвавший мирную жизнь , перечеркнувший крест-накрест окна мирных городов и судьбы многих мирных людей . Война приближалась не по дням, а по часам . Уже бомбили Киев и другие города Украины . Доктор старался эвакуировать семью , перед своей мобилизацией на фронт . С транспортом было плохо , даже просто невозможно . Особое волнение доставляла старенькая мама Паулы Яновны . Приходилось надеяться только на себя . И Доктор нанимает за большие деньги сельскую подводу, и отправляет семью с каким-то скарбом путём всех многочисленных беженцев, в надежде, что им удастся где-то пересесть на поезд . С этим он и отправляется на фронт .
А через несколько дней до города дошли слухи , что колонну беженцев и отступающих войск бомбили и ранена была самая беззащитная в семье -- бабушка . И потому их всех с раненной подобрала военая машина, благодаря чему им удалось попасть в эшелон, идущий в спасительную Среднюю Азию .
А для Доктора началась жизнь в полевых госпиталях , со всей тяжестью страшной изнанки войны, представляющейся кровавым конвейером изуродованных тел, без передышки, без сна и отдыха ... Но чувство долга, у этого интеллигентного изнеженного в прошлой жизни человека, преобладало, и давало силы выдерживать весь ад войны.
Помогала ему молодой врач из Ленинграда, девушка прямо с институтской скамьи аспирантуры -- Мила Петровна . Несмотря на молодость, она была очень серьёзна и профессиональна, что не могло не вызывать уважения её старшего коллеги .
Немало примеров было того, как сближает людей такое тяжкое испытание , как фронт, тысячи тел, проходящих через их руки, нервы , сердца ... Знаю сама из рассказов моего папы, прошедшего всё это, до тяжёлого ранения в голову, с отавшимся до конца жизни осколком в мозгу...
Так они и трудились вдвоём, поддерживая друг друга все долгие годы войны . Возникла близость, так естественная от проявления прежде всего заботы и поддержки, так необходимых в таких нечеловеческих условиях .
Доктор получил сведения о семье, добравшейся до Среднеазиатского тыла, и находящейся в безопасности . Бабушка оправилась после ранения, Боба заканчивал школу, Паула Яновна пыталась иногда работать . Скупые сведения с фронта радовали и давали надежды . Ни о чём другом думать не приходилось .
А Доктор и Мила Петровна уже не мыслили жизни друг без друга . Хотя молодая женщина понимала, что семья для Доктора -- святое, и обсуждению не подлежит . Да она и не настаивала . Счастлива была одним днём, пока вместе . Несмотря на молодось , Мила была очень умна , порядочна, и верна в своих чувствах . Была счастлива, что судьба, бросив её в этот ад кромешный, подарила встречу с взрослым обаятельным, умным и чувственным мужчиной ...
А война близилась к концу, уже шагая по Европе . Иногда выпадали поездки с раненными в тыл . Однажды Доктор, сопровождая эшелон, добрался до Среднеазиатского города, где была его семья . Встреча ! -- слёзы радости, главное живы все . Боба окончил школу, выглядел правда, хилым и слабым . Доктор решает взять его с собой в госпиталь . На возражения матери, были аргументы: --
-- Всё равно учёба закончена . Поработает у меня санитаром, окрепнет, да и подкормится немного . И плюс будет – служба в армии на фронте ... И всё-же, вместе, рядом со мной ...
И приехал с сыном к Миле Петровне, и началась семейная фронтовая жизнь ... Боба , несмотря на свою хилость, старался, Мила очень поддерживала его, они подружились . Хоть она, как умная женщина , понимала, что их военно-полевой роман с Доктором, как и война , идёт к концу . Надо было думать о будущей мирной жизни всех участников ... В редкие минуты близости она шептала любимому Доктору --
-- Хочу ребёнка от тебя ... -- понимая, его отношение к этому .
Бобу Мила Петровна очень жалела, опекала, относясь к нему как к ребёнку, и он не мог не чувствовать этого .
В какой-то момент он понял, что ему очень приятна забота женщины, когда касались его её ласковые руки ... При всей его инфантильности, в нём пробуждались какие-то волнующие незнакомые доселе ощущения . И была весна, и будоражила молодые чувства ...
И отгремели последние залпы . Надо было думать о дальнейшем мирном устройстве жизни. При последней прощальной близости Мила, обнимая и целуя своего любимого Доктора, впервые заплакала, прошептав ему --
-- И всё-же у меня будет твой сын ... -- чему он, как-то не придал особого значения.
Мила уезжала в свой родной Ленинград . Боба думал о поступлении в Университет на Филологию, которая ему была с юности уготована судьбой . Мальчик всегда отличался и знаниями, и редкой эрудицией .
-- Боба едет со мной в Ленинград и там будет поступать в Университет. -- заявила Мила.
Так и решили, тем более, что Боба был воодушевлён таким решением, чувствуя поддержку Милы и очень радуясь этому . Недолгими были сборы и проводы .
А Доктор вернулся в своё родное гнездо . И жизнь потекла как и прежде, -- в том-же доме , даже с теми-же вещами, которые частично сохранила остававшаяся в доме домработница Груня .
А Боба в Ленинграде, поселившись с Милой Петровной в её уцелевшей квартире, полностью отдался её заботам, без чего уже не мыслил себя.
Блестяще сдав экзамены, поступил в Университет, к тому времени окончательно сблизившись со своей покровительницей. И вскоре выяснилось, что скоро должен появиться ребёнок , что его очень озадачило и несколько смутило. Но он был настолько увлечён учёбой , Пушкинскими местами, музеями, кнжными лавками, где он часами мог рыться в старых рукописях, которые он понемногу даже покупал иногда, что со временем стало его страстью , порой доходящей до абсурда ... Тем более, что Мила Петровна работала врачом в ННИ им. Бехтерева и полностью обеспечивала быт семьи, обожая своего молодого супруга , снимая с него малейшие нагрузки ... Видимо, видела в сыне отца ... Многое прощая его одержимой любви к своей науке, понимала и любила его , создавая ему комфортный достойный быт . Хотя , много позднее, когда Боба стал уже профессором, Мила Петровна вспоминала, как он мог выйти в булочную, и вернуться поздно вечером ... т.к. встретив на пути коллегу и узнав от него о какой-то найденной рукописи требующей экспертизы , спешил к этому раритету, и домой возвращался неся в авоське не булку, а эту вожделенную рукопись, обещающую открытие новой главы в творчестве А.С.Пушкина ...
А далеко в родном доме , узнав о женитьбе Бобы на взрослой женщине , да ещё и предполагаемое рождение ребёнка , начались бурные сцены возмущённой Паулы Яновны , которая никак не могла понять , как это всё случилось без её ведома и участия . Во всём этом она видела что-то ненормальное для её ребёнка . Поэтому Доктору приходилось не сладко ... Что он, правда, воспринимал с невозмутимым философским спокойствием ...
Паула Яновна, маленькая сухонкая женщина , обладала сильным характером , привыкшая держать свою семью в кулаке, вдруг поняла, что она бессильна , что либо изменить . Страдания её были нестерпимы . Проклятия сыпались на домашних, но посторонним она ни в чём не пожаловалась ни разу. Она была слишком гордой женщиной, чтоб принимать сочувствия посторонних ...
А тем временем родился мальчик, правда слабенький, немного недоношенный, как сказали, назвали его Николенькой – Никой . Молодой семье жилось нелегко в холодном и голодном Ленинграде, пока Мила не работала, а молодой папа Боба весь был поглощён учёбой . Правда, Доктор тайно помогал молодым, посылая деньги, в то время, как Паула Яновна злорадно кричала: --
-- Ничего, ничего, пусть помучаются ! -- хотя в душе страдала, о чём знала только верная старая Груня, да порой моя мама, которой при встрече доверялись душевные муки, зная, что дальше это никуда не уйдёт.
Иногда я слышала обрывки этих стенаний, сообщаемых шопотом ...
Время шло, Доктор всё время заводил разговор, что неплохо-бы повидать внука, что тут-же пресекалось Паулой.
Но, -- вода камень точит, и сдалась твердокаменная гордость Паулы Яновны . Сын был прощён, но к невестке отношение оставалось менее, чем терпимым. Поэтому ожидая приезд молодой семьи, все в доме были наэлектризованными до предела ... Все близкие друзья Доктора были в курсе его переживаний, да и город, любивший обмыть все новости, тоже ждал .
Приехали . Боба перешёл на 2-й курс , источал радость от приезда домой , после столь долгой разлуки . Мила Петровна предстала пред грозные очи свекрови и представила ей внука Никочку . Паула Яновна обойдя холодом саркасического равнодушия молодую женщину , наклонилась к младенцу -- хиленькому , бледненькому , беспомощно протягивающему ручки, и вдруг вся засветилась невиданной ранее нежностью, жалостью ... Отстранив всех , она смотрела на него, трогала ручки , ножки, снимала лишнюю одежду , и немедленно потребовала пригласить детского врача, т.е. мою маму .
По рассказам моей мамы, которая увидела сразу у младенца множество из'янов, вроде рахита, диатеза и т.п., новоиспечённая бабушка была потрясена жёлтыми прозрачными ушами младенца ... Что-ж, она была во многом права, учитывая то, каким всеоб'емлющим показателем здоровья человека являются его уши ... И это первое впечатление от этих «жёлтых прозрачных ушей » младенца, так ужаснувших её, фигурировало в её воспоминаниях всю жизнь ... Выслушав и записав все рекомендации моей мамы -- педиатра, она безапеляционно заявила –-
-- Ребёнок остаётся у нас ! -- чему возражать было бесполезно .
Мила Петровна, будучи сама врачом, оценила советы и рекомендации моей мамы , в душе поняла насколько лучше для ребёнка условия этого дома и места . Постепенно смягчалось отношение непримиримой, казалось , Паулы к молодой женщине, которую она называла про себя и с друзьями не иначе, как «эта старуха». И было это благодаря терпению, такту, и умному поведению Милы Петровны, что сразу отметила моя мама, при первой-же встрече . Чего не могла не отметить и свекровь.
А Боба, после долгого отсутствия попав домой, казалось, забыл обо всём, окунувшись в свой прежний мир, встречаясь со школьными друзьями, не всеми вернувшимися с войны ... Как раз в эту пору я видела его в нашем известном парке -- Софиевке у Острова Любви , купаясь с подругой в пруду . Он сидел на каменной кромке острова на утреннем ласковом солнышке -- белокожий, неспортивный совсем, сутуловатый, и с улыбкой смотрел на меня, видимо узнав меня, подросшую после долгого его отсутствия . Я , смутившись, кивнула ему, отметив для себя , что он совсем не в моём вкусе ... Но после, у них на традиционной встрече по поводу приезда внука, мне довелось поговорить с ним наедине, вспомнив детство золотое ...
И я была поражена бездной обаяния умного собседника , которое он источал бесконечной эрудицией и поразитель ным вкусом в разных видах искусств ... О , это был Златоуст , способный завлечь , увлечь , ввергнув в бездну ... Впоследствии , читая лекции в Универе , сводил с ума студенток , -- общеизвестный факт. И только умной и преданной Миле удавалось на многое закрывать глаза, оставаясь верной опорой и стержнем этой пары .
А внучок остался с бабушкой Паулой и дедом , или ? ... о чём знали только двое ...
Рос мальчик в бездне любви и обожания , что кстати совсем не испортило его нрав , как многих избалованных детей . Бабушка не могла надышаться , отдавая ему всю силу нерастраченной любви , чем мальчик платил ей в
ответ ! Называя её не иначе , как -- Ба – Пуленька , на всю жизнь ! А для всех друзей он был -- Никуля , Никочка ...
И вырос -- красивым, умным , добрым , и пошёл по стопам отца на филологию , но превзойти отца не мог . Да и мало кому это было под силу ...
А Доктор ещё долго трудился на родине, пережив все невзгоды «дела врачей», по которому его пытались обвинить , в том , что он вырезает матки украинским женщинам , в целях уничтожения народонаселения Украины ... что даже в той страшной ситуации выглядело полным абсурдом, не поколебав в людях любви к Доктору и не лишив его авторитета ...
Всё так-же любил раздевшись походить босиком по траве , посидеть в кресле под ореховыми деревьями , беседуя со старой беспородной собакой , которую он очень любил , и очень горевал , когда её не стало . Когда стали совсем старенькими, решили продать дом , переехать в Ленинград к Бобе и Миле , которая взяла на себя все хлопоты переезда и продажи дома . Сколько-то там прожили , но это уже была не жизнь . Когда я встретилась с ними последний раз, они были в Москве проездом, в квартире уже женившегося Никуши , у которого уже тоже родился сын, и тоже -- Николенька – Никуша ... Меня поразил вид Паулы Яновны , из властной женщины , превратившейся в маленькую растерянную старушку , лишившуюся своего царства , трона силы и величия ... Хотя Доктор пытался держаться ...
Так они и жили у Бобы и Милы в их квартире на Мойке в старинном доме Петровской поры , в прекрасной квартире, выкупленой Милой из коммунальной ... Доживали свой век ...
Затем усилиями Милы Петровны , была куплена дача на берегу Финского залива, куда выезжали на лето .
Казалось-бы -- красиво, хорошо ! Но Доктору уже радости это не приносило, т.к. нигда уже не могло быть лучше, чем там, в доме под ореховыми деревьями, так-же, как и Пауле ...
Когда Лазарь Семёнович стал очень плох, Мила взяла его к себе в институтскую клинику, где он и скончался однажды у неё на руках . Так и закончился «военнополевой роман » ... длиной в целую жизнь ...
http://www.proza.ru/2013/06/22/1407