Новая история из серии "Немцы". Почему я это пишу именно в такой форме мелких заметок, я уже рассказал в рассказе "Немцы 1".
Одна знакомая, тоже из русских эмигрантов,часто ходила в театр. И чтобы не потреблять шедевры мировой культуры в одиночку, брала с собой свою маленькую дочь и часто своих родителей. В этот раз она купила три билета на ... если быть до конца честным, я уже не совсем помню, что в тот день давали. Должно быть что-то очень интересное, потому что знакомой, о которой идет речь, не удалось купить три билета, так чтобы все трое сидели на соседних местах. Два билета билета были куплены на соседние места, а третий достался на несколько рядов дальше.
Всем трем театралкам, моей знакомой, ее десятилетней дочери и маме, хотелось однако наслаждаться искусством вместе. Решили следующим образом, знакомая и ее мама садятся на соседние места а ребенка сажают на колени. Так и сделали.
Мужчина, лет наверное пяпидесяти пяти, сидящий непосредственно перед обозначенной троицей (замечу, он сидел именно перед нашими героинями и увидеть их мог только обернувшись на 180 градусов назад), обернулся и очень возмущенно обвинил трех дам в мошенничестве. По его версии все три преступницы по предварительному сговору купили два билета подороже, а один подешевле, и теперь позволяют одному мошенническому элементу сидеть ближе к сцене, не оплатив при этом разницу в цене. Мужчине объяснили, что мол ребенок он же все равно маленький и ему за взрослыми телами сцены не видно, так что ему так или иначе придется на руках сидеть. Этот аргумент не произвел должного впечатления. Какой-то внутренний немецкий зов -Ordnung muss sein (во всем должен быть порядок) не давал ему покоя. Увидев, что его возвания к порядку и справедливости не приносят никакого успеха, он встал и вышел из зала, благо свет еще горел и действо не началось. Через пару минут он вернулся обратно, но уже не один, а с представителем администрации театра. Представитель администрации попытался прояснить ситуацию, задал несколько вопросов, и убедившись, что женщина с ребенком на руках сдаваться не собирается, тоже удалился. Так как понимал, что по факту сделать ничего не сможет, потому что ребенок посаженный на руки на подрасстрельную статью никак не тянет. У любителя справедливости с переднего ряда от злости проступила испарина. К нарушительницам он больше напрямую не обращался, потому что чувствовал в этом диалоге свое бессилие. Но покоя он все рано не обрел. Он встал и вышел еще раз. Наверное ходил снова к администратору и требовал наведения справедливости. Администратор больше не захотел разбираться с этой ситуацией, но и отказать гостю театра просто так не смог, поэтому послал вместо себя работницу театрального гардероба, потому что знал, что она родом из России. В надежде, что та какими -то образом сможет повоздействовать на своих соотечественников. Работница конечно же понимала, что дело бесполезное, но отказать шефу не могла, поэтому пошла в зал, провела небольшой смол толк с дамочками. Стороны пришли к обоюдному выводу, что мужчина, заваривший всю эту кашу полный идиот, и что ей, работнице театра, очень неудобно обращаться к таким приятным соотечественницам с такой чепухой. После этого она удалилась на свое рабочее место.
Гражданину с переднего ряда так и не удалось насладиться театральным представлением, потому что он на протяжении всего спектакля нервно ерзал на своем месте, злобно оглядывался, и бросив очередной колючий взгляд что-то едко бормотал себе под нос.
Снова, как и в прошлой истории, никаких выводов или заключений не делаю, передаю эту задачу в ваши руки.