© ПАРКИН Владимир Павлович
«Меч и крест ротмистра Кудашева».
Историко-приключенческий роман.
«Хроники ротмистра Кудашева или Тайна Туркестанского золота».
Книга V историко-приключенческого романа «Меч и крест ротмистра Кудашева».
Отдельное издание. Издатель © Владимир П.ПАРКИН. 2013.
ISBN 978-5-906066-12-1
*** ***** ***
*** ***** ***
ГЛАВА II.
Беседы с Мак'Лессоном. Бонапарт и Барклай оф Толли. Россия и иностранцы.
*****
*****
14 декабря 1912 г.
Индия. По дороге из Кветты в Симлу.
Через час паровозный гудок и удар станционного колокола разбудили Кудашева Остановка. Выглянул в окно. На вокзальном здании две аккуратные таблички латиницей на инглиш и деванагари на хинду: «Форт Сандеман». Указатель в сторону Кветты с надписью: «203 мили».
Оглянулся на ложе своего спутника. Мак’Лессона в купе уже не было.
Карманный хронометр отзвонил полдень. Кудашев вспомнл, не удержался, процитировал в полголоса на русском:
«…Надев широкий боливар,
Онегин едет на бульвар
И там гуляет на просторе,
Пока недремлющий брегет
Не прозвонит ему обед»…
Открыл часы. Не мог в душе не поблагодарить Мак’Лессона, сохранившему Кудашеву его вещи. Не только его, но и Кунигунды. Дорожный саквояж, женские миниатюрные золотые часики на цепочке в форме яичка куропатки, перочинный ножик с перламутровой рукояткой, пудреница, два мужских платка, женский платочек с запахом розового масла, с вышитыми инициалами «US» – Уна Скотт, испанский резной черепаховый веер… И оружие – карманная модель «Маузера» Клауса Пенка, подаренного Уне, револьвер «Веблей» самого Кудашева. Одно плохо. Нет денег. Разбросал Джамшид-баба и монеты, и билеты мародёрам, штурмующим усадьбу, выигрывая время на сборы для побега. Что теперь жалеть… Однако, этот дефицит осложняет положение. В Ост-Индийском Коммерческом Банке в отделениях Нью-Дели и Калькутты есть счет по паролю на предъявителя, однако, самому там появляться нельзя. Посредник будет нужен. «Чужие руки». Только так. Ладно, подумаем.
… Пробили двенадцать и станционные часы на башенке у ворот форта из красного кирпича. Ого, четыре часа пути и крепкого сна. Хорошо, скоро Кудашев будет в форме. Пока побережём силы. Они понадобятся в дальней дороге. Куда? Конечно в Россию!
Стук в полуоткрытое окно. На перроне Мак’Лессон.
– Мистер Стивенсон! – Кудашев услышал новое обращение к собственной персоне.
– Мистер Стивенсон! – повторил Мак’Лессон. – Поезд продолжит движение только через пятьдесят две минуты. Предлагаю пообедать в привокзальном ресторане. Бифштекс с кровью не обещаю, здесь за убийство коровы можно поплатиться собственной жизнью. Но хороши и горячие цыплята на вертеле с коричневой корочкой под приправой карри. Подскажите, что вы предпочитаете: нан, чапати или паратха?
– Нан, конечно, – ответил Кудашев. – Желательно, горячий нан, из печи, из танура. Можно и паратха. Чапати не рискну, их жарят иной раз в таком старом чёрном масле, которое у нас самая бедная или скупая хозяйка давно снесла бы на помойку!
– Замечательно, – Мак‘Лессон беззвучно поаплодировал Кудашеву. – Вас не затруднит пообщаться с официантом? Обсудить меню и сделать заказ?
– Это можно, – согласился Кудашев. Про себя подумал: «Экзамен!».
«Экзамен» Кудашев сдал. Его знания хинду в объёме «Инглиш-хинди дикшенри» и скромная практика общения со своими унтер-офицерами – Музаффаром, Лаклаком, Сабу Чандром – позволила свободно общаться с официантом.
Сделал заказ:
– Да, можно пару молодых бирияни в соусе. Постарайтесь, без головы, но гребешки подайте обязательно. Зажарьте с корочкой. Тандури? Замечательно. Конечно, с карри, сделайте соус. Какие приправы в наличии? Куркума, кардамон, имбирь, кориандр, мускатный орех и мак… Хорошо. Мак в семени, или молотые головки? Нет не нужно. И не вздумайте подливать маковое молоко. Мы бессонницей не страдаем! Нет, кальян не нужен… Свежий апельсиновый сок, пожалуйста. Можно и кокосовый. Орехи вскроете на нашем столе!
_____________________________________________
* Хинду (англ. «хинди») –
Нан, чапати, паратха, пури – хлеб, лепёшки разной выпечки.
Бирияни – курица.
Куркума, кардамон, имбирь, кориандр, мускатный орех – пряности.
_____________________________________________
Мак’Лессон делал вид, что читает «Нью-Дели Ньюс». Когда официант отошёл, дружески пожал руку Кудашеву выше локтя. Ничего не сказал, но Кудашев понял, его знание хинду, правда, еще на «базарном» уровне, Рами Радж-Сингху пришлось по вкусу.
Добрый обед не может быть таковым без приятного разговора. Само собой, разговор, начавшийся с секретов индийской кухни, Мак’Лессон плавно и почти незаметно перевёл на кулинарные изыски народов России. А от народных застолий до более серьёзных тем – только один шаг.
Еще раз переменил тему, конечно, Мак’Лессон:
– Подскажите, Александр, вам знакомо имя Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский?
Кудашев покачал головой. Ответил не сразу. Конечно, не из-за кусочка цыплёнка во рту. В разговоре с таким человеком, как Мак’Лессон, нельзя отвечать первое, что придет на ум.
Мак’Лессон, не дожидаясь ответа, достал из портфеля и положил на стол тяжёлый том. Продолжил:
– Не напрягайтесь. У вас будет время познакомиться с его трудом. Мой агент в Каире предложил мне эту книгу. Издание 1840 года на русском языке. Санкт-Петербург. Я заинтересовался.
Кудашев сделал глоток апельсинового сока, вытер усы и руки салфеткой. Взял в руки книгу, прочел: «Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов». 3 часть, СПб., Тип. Третьего Департамента Министерства Государственных Имуществ, 1840». Сочинения господина тайного советника Д.Н. Бантыш-Каменского.
Ответил:
– Очень сожалею, но книг Бантыш-Каменского не читал. О нём самом знаю только по ссылкам наших преподавателей в университете: писатель, историк, служил в Министерстве Иностранных Дел, Губернатором в Вильно, потом в МВД… Его опекал еще Государь Император Николай Первый.
Задал встречный вопрос:
– Хотите, Алан, чтобы я сделал перевод интересной вам статьи?
– Пока нет. Я уже достаточно бегло читаю, спотыкаюсь лишь на некоторых выражениях, имеющих двойной смысл, понятный в русской культурной среде. Правда, эзопов язык существует во всех европейских культурах. Кроме иносказаний существует ещё и сленг, или арго. Здесь, я пас. Здесь вы мне были бы полезны. Вернёмся к книге, что у вас в руках. Пока вы спали, я успел прочитать достаточно солидную статью о русском генерал-фельдмаршале, герое войны 1812 года Майкле Барклай оф Толли.
– Интересно? Среди героев Отечественной войны 1812-года много легендарнейших личностей! Цвет русского народа!
– Русский генерал-фельдмаршал заинтересовал меня по другой причине. Майкл Барклай оф Толли происходит из древнего шотландского рода. Его предки покинули Великобританию.
– Этот факт ни в коей мере не умаляет ни род Барклаев-де-Толли, ни самого Михаила Богдановича. Особенно, если учесть, что его предки покинули Шотландию в начале семнадцатого века, в годы великих гражданских войн. Если не ошибусь, во времена царствования короля Англии и Шотландии из династии Стюартов.
– Поражён, Александр! Браво. Беседовать с вами одно удовольствие! Не продолжите?
– Пожалуйста! Карл I второй Сын Якова I и Анны Датской. Жизнь свою, как известно, он окончил под топором палача. Легко представить, что «буржуазная революция» одним эшафотом и одной жертвой не ограничилась. Шотландцы всегда были известны в Европе, как умелые и храбрые воины. Они легко находили себе службу при дворах практически всех европейских государей. В Речи Посполитой, например, шотландские мушкетёры служили в гвардии и у короля Яна Второго Казимира Ваза, и у его противника – Януша Радзивилла, гетмана Великого княжества Литовского.
– Хорошо знаете мировую военную историю, Александр?
– Эта мечта ещё не осуществлена, Алан. Если доживу до старости, буду читать, читать и читать. Моё сегодняшнее положение не позволяет мне такой комфортной жизни.
– В двух словах могли бы дать оценку действий Барклай оф Толли, пока он был русским главнокомандующим в войне 1812 года против Наполеона?
– Оценка, безусловно, положительная. Однако, смею заметить, он не обладал юридическими полномочиями главнокомандующего русскими войсками в войне 1812 года. Барклай-де-Толли к тому времени был Военным министром Российской империи, в действующей армии он получил назначение на должность командующего 1-й Западной армией. Как военный министр, он от имени царя имел право давать распоряжения 2-й Западной армии Петра Ивановича Багратиона. К сожалению, они имели разные точки зрения на тактику сопротивления французам. Тем не менее, оба полководца сумели грамотно организовать в условиях оборонительных боёв отступление. Больших потерь удалось избежать. Армии были сохранены. Барклай-де-Толли не пошёл на поводу у Наполеона, готового разбить русскую армию в одном сражении ещё на границе Российской Империи. Тогда Бонапарт мог бы считать компанию успешно законченной. Имел бы все козыри для установления с Россией отношений на новых выгодных Наполеону условиях. Отступление русской армии до самой Москвы, в чём обвиняли и обвиняют, по сей день, Михаила Богдановича, не только невежественные обыватели, но и некоторые историки, не могло не быть согласовано с самим Императором. Наполеон, вынужденный углубиться в необъятные просторы России, только за время летнего похода нёс потери в личном составе солдат и офицеров. Кавалерия и артиллерия теряла лошадей. Известно, у Наполеона были сомнения, продолжать ли ему поход…
Барклай-де-Толли не был лишен полномочий, которые имел до Бородина, кроме приоритета в отношениях со 2-ой армией Багратиона. Но народная молва неумолима: «Снят с должности главнокомандующего за уклонение от генерального сражения с Бонапарте». Подобный документ в форме приказа либо просто государевой записки историкам не известен.
Император просто назначил Главнокомандующим войсками светлейшего князя Михаила Илларионовича Голенищев-Кутузова, русского генерал-фельдмаршала. К сожалению, более серьёзного научного исторического труда, с добротными ссылками на первоисточники, нежели «История государства российского» Карамзина и «Курс русской истории» Ключевского, я пока в руках не держал. Сегодня мне был бы интересен труд с военными картами, приказами, донесениями, царскими указами, перепиской как официальной, так и частной…
Мак’Лессон поддержал разговор:
– Нет в Европе политика либо военного высокого ранга, кто не изучал бы историю блестящего и стремительного восхождения Бонапарта. Когда-то, будучи юнкером, я тоже не избежал этого увлечения. Правда, в среде англосаксов публичное восхищение Наполеоном могло повлечь дурные последствия. Но, повзрослев, начал относился ко многим его «победам» и легендам о нём критически. Таких моментов в его биографии много. Взять хотя бы провалившийся поход в Сирию. Но поход на Москву – это безумие для гениального стратега. Я так по сей день и не понял, как можно было углубиться со всей армией в такие дебри России, оставив у себя в тылу разграбленное и разорённое остервеневшее от ненависти население? Взять Москву, оставленную без боя, и требовать у императора Александра Первого заключения мирного договора?
Кудашев продолжил:
– Известно его высказывание перед походом: «Если я займу Киев – я схвачу Россию за ноги. Если я возьму Петербург – я возьму ее за голову. Заняв Москву, я поражу ее в сердце».
МакЛессон:
– Эта фраза бессмысленна. Бонни просто позёр, потому плохо кончил! Ему вскружили голову лёгкие победы малой кровью над десятком разрозненных германоязычных княжеств. Он имел полную информацию о человеческом, военном и экономическом потенциале России. Москва – старая столица – так только называлась. Мозговой центр был в Санкт-Петербурге. Не Кремль нужно было брать, а Зимний дворец! Руки коротки были добраться до царской короны! Неужели Бонни планировал только краткосрочную, хоть и мощную, операцию грабежа Москвы? Как известно, он вывез много ценностей, но до Парижа довезти не смог. Откуда такое недомыслие? И почему русские сами сожгли Москву? Это тоже загадка. Французы так и так не пережили бы зиму в Москве голодной, осаждённой летучими отрядами казаков и озверевшими партизанами! Ваш взгляд русского человека на эти загадки, Александр?
– Никогда не думал об этом, ни у кого не читал… Впрочем, постараюсь ответить. Сейчас, сложу в уме некоторые факты. Вот, слушайте. Как известно, армию Наполеона в его московском походе сопровождала довольно большая толпа совершенно цивильных лиц, среди которых были не только музыканты, художники и учёные, как в походе египетском. Я не говорю о паразитариях, что всегда кормятся в арьегарде – журналистах, маркитантах, фуражирах, виноторговцах и мародёрах. Наполеон вёз в Москву театральные труппы, актёров и актрис, лучшие голоса Европы! О чем говорит этот факт? Наполеон собирался широко и громко отпраздновать взятие Москвы? Не только. Сейчас я скажу то, о чём не говорил ещё никто из историков. Полагаю, этот казус, будь он осуществлён, стал бы событием политическим, с которым Европе и Российскому Императору пришлось бы считаться.
Конечно, это только предположение. Запланированное и предстоящее грандиозное событие Наполеон предварил генеральной репетицией. В Москве он отпраздновал «венчание» в кавычках, если так можно выразиться на русском, своего маршала Нея, герцога Эльхингенского, князем Московским. Это факт исторический. Сомнению не подлежит. Полагаю, следующим действием стал бы обряд коронования самого Наполеона, не более и не менее, как Королём Московским! Вот этого и не допустил градоначальник и генерал-губернатор Москвы граф Фёдор Васильевич Ростопчин…
Как юрист, я называю этот предполагаемый факт «casus». Этот термин юристами Европы трактуется несколькими формулировками, в том числе и как «действие, имеющее лишь внешние признаки правонарушения, но лишено элемента вины и, следовательно, не влечёт юридической ответственности! Не забывайте, Наполеон не только политик и полководец. Он замечательный юрист, подаривший Европе «Гражданский кодекс». Он знал, что такое «презумпция невиновности» – «нет вины, пока не доказано обратное». Если без эмоций и патетики, чисто юридически, не без софистики, Наполеон мог бы заявить перед коронованными особами Европы: «Я не штурмовал Москву. Я взял лишь то, что было брошено»… Оставался же маршал Ней по гроб жизни "князем Московским"! Не отказался от своего титула. И никто так и не потребовал от него этого отказа. Он и в историю вошел с этим титулом.
Прошу простить. Я увлёкся. Пытался реконструировать ситуацию. Так, версия.
Мак’Лессон не просто слушал внимательно, не перебивал Кудашева ни репликами, ни вопросами. Он был заворожён этим спичем! Дождавшись, когда Кудашев закончил говорить и вновь занялся своим цыплёнком, сказал:
– Конгениально! Умных мало, но они есть. Но открытия не совершаются умными. Их делают гении. Я согласен с вашей версией. Поразительно. Та загадка, которая меня мучала много лет, вами, Александр, решена, как выстрел, навскидку! Похоже, вы, Кудаш-бек, уже выросли из детских штанишек агента-наблюдателя. Я уже вижу вас – человека науки, серьёзного аналитика, систематизатора, способного на открытие. Не важно, в какой сфере – биология, история, математика. Бог дал вам мощный интеллект и добрую память. Распорядитесь этим даром разумно. И мне будет обидно, если шальная пуля или залп расстрельной команды, угробят такой потенциал!
Кудашев даже не улыбнулся, не поблагодарил за столь изысканный в его честь дифирамб. Спросил:
– Мы начали с Барклая-де-Толли. Эта тема, она касается ли нас каким-либо образом?
– В первую очередь касается меня. Как вы уже знаете, я «Мак». У шотландцев эта приставка к полному имени дословно переводится «сын». Имеет значение «род», «клан». Столетиями англичане огнём и мечом вырубали и выжигали национальную самобытность скотчей. Вот и Барклай оф Толли – это Барклай из Толли. Приятно было познакомиться с выдающимся соотечественником, оставившим такой значительный след в русской истории.
Кудашев продолжил:
– Русская военная история, история государства российского, история культуры насчитывает сотни известнейших деятелей, выходцев из Европы.
Мак’Лессон заинтересовался:
–И много имён можете назвать, Александр?
Кудашев понял: он, Александр Георгиевич, стал объектом исследования. Что ж, ничего нового и секретного Мак’Лессон не услышит. Продолжил:
– Из шотландцев, навскидку, назову имя Уильяма Гесте, инженера и архитектора. Итальянцы, немцы, французы были рады приглашениям работать в России, многие из них именуются русскими инженерами, зодчиями, художниками, военачальниками. Конечно, я не могу знать и помнить всех, такой задачи никогда перед собой не ставил. Ну, попробую. Легче всего с архитекторами. В нашем доме были альбомы издательства Сытина с гравюрами видов городов России. Среди них много итальянцев: зодчие семейства Жилярди – Доменико, Джованни, Алессандро; Алевиз Фрязин – Алоизио да Каркано – строители старой Москвы. Карл Росси, его таланту обязаны многие проспекты и дворцы Санкт-Петербурга. Как не вспомнить Франца Лефорта из Женевы, российского государственного и военного деятеля, генерал-адмирала, сподвижника Петра Первого. А командор Витус Беринг, исследователь северных широт Тихого океана! Скульптор Растрелли – автор «Медного всадника» - конной скульптуры Петра первого – тоже итальянец. Братья художник Карл и архитектор Александр Брюлловы – французы. Мориц Якоби, электротехник, изобретатель гальванотехники, из Берлина. Мостостроители немцы инженеры Буттац и Редер… Продолжать, Алан? Список будет очень большим.
Мак’Лессон беззвучно похлопал одними пальцами:
– Больше, чем достаточно, Александр. Меня интересует, смогли ли эти люди достаточно комфортно интегрироваться в российскую жизнь, в быт, в культуру, в государственность. Несмотря на разницу с родиной в климате, народных обычаях, суевериях, религии, кухни, наконец?!
Кудашев:
– Многие из них считали честью заслужить русское полное имя, у нас – фамилию. Так французы Брюлло получили фамилию Брюлловы именным Императорским указом! Многие из них сделали в России состояния, были награждены русскими орденами, были членами Академий наук, искусств и прочее…
– А что с обратной стороны монеты? – лукаво спросил Мак’Лессон.
Кудашев улыбнулся:
– У нашего известного поэта есть повесть, в которой он описал некоего француза, нанявшегося в богатый дом кондитером, но по прибытию переменившим профессию на учителя, как более выгодную! Французам, ждавшим Бонапарта, как гения, который должен превратить Россию в департамент Республики Франция, в войну 1812 года после пожара Москвы и бегства Наполеона, пришлось оставить свои «прибыльные» занятия. Издержки военного времени.
Мак’Лессон без устали продолжал задавать вопросы:
– А теперь назовите мне русских, которые были бы так же хорошо известны мировому сообществу, сменив подданство и работая в иных странах!
Кудашев не растерялся:
– Русскому человеку без России – не жить. Не назову ни одного значимого для мировой истории и человеческой цивилизации имени русского, покинувшего Россию и прославившего чужестранную Тмутаракань! Но могу назвать, к примеру, имена, которые знают во всём мире – Николай Иванович Лобачевский, Дмитрий Иванович Менделеев, Пётр Ильич Чайковский, Лев Николаевич Толстой! Это имена гениев. Для них нет границ, условностей климатических, религиозных, националистических и прочих. Вы не устали гонять меня, Алан?!
Мак’Лессон развёл руками:
– Сорри, сэр! Я увлёкся. Это не часто со мною бывает. Вы плохо себя чувствуете, Александр?
– Нет, Алан, продолжайте, если вам интересно. Просто, я не хочу заработать репутацию зануды.
– Тогда вопрос: что, именно, может остановить русского от приёма предложения жить и работать за пределами России? В Объединённом Королевстве, например, или в Американских штатах? Особенности менталитета или страх перед отечественными законами?
Кудашев понял, разговор, начавшийся ни о чём, переходит в весьма серьёзную часть. Не уклонился от ответа:
– Уважаемый сэр! О менталитете мы уже говорили, я ответил. Теперь о законах. Хотите получить юридическую консультацию? Я, правда, защититься не успел, война помешала. Но с таким вопросом и на экзамене сталкивался. Постараюсь понятно и по существу, без долгих экскурсов в историю.
Начнём, как говорят русские, «от печки».
«Природными русскими» – называли лиц, урождённых в России. Территориальный фактор, известный и в Европе. Они же – «подданные», то есть «под данью», иначе говоря – «налогоплательщики» в государеву казну. Политический фактор, тоже известный в Европе.
Иностранцы по самоё время воцарения Петра Первого были обязаны в Россие проживать на строго определённых территориях, передвигаться по стране только с именными грамотами, выдаваемыми посольскими приказами за государевой печатью. Неконтролируемые контакты с местным населением пресекались достаточно жёстко, им запрещалось ношение русской одежды. Получить статус подданного иностранец мог лишь сменив вероисповедание на православное, крестившись. По обряду, получив новое имя в честь православного святого. Так, Иоганн, обыкновенно, становился Иваном. Приписывался к определённому приходу, был должен исполнять догматы православной церкви – соблюдать посты, участвовать в литургиях, таинствах, в ом числе – исповедоваться. Прежние ограничения снимались. Он становился русским, мог жениться на русской. С этого дня «новый русский» становился подданным России. Должен был быть записан в соответствующее ему по рождению, роду занятий и финансовому положению в соответствующее сословие. И по сегодняшний день их четыре: дворянство, духовенство, городские и сельские обыватели, или мещане и крестьяне.
На сегодняшний день иностранные подданные монархий, равно как и граждане республик, таких как Франция или Американские штаты, «Законами о состояниях» по статье 892 имеют право свободно въезжать в Россию по паспортам своих стран без ограничений по национальному признаку. Однако, отметки в паспортах обязательны, и делаются они на русском языке! Российское подданство иностранец может получить после пятилетнего срока пребывания в России, подав соответствующее прошение на Высочайшее имя, но через губернатора по месту постоянного жительства.
Мак’Лессон внимательно слушал. С нескрываемым интересом. Свой вопрос сопроводил нетерпеливым жестом руки:
– Вы говорите – русский, русский подданный. Но Россия – страна многонациональная!
– По Закону 1864 года «инородцы» – татары, киргизы, армяне, грузины и прочие – это полные подданные, имеющие особенные права и обязанности вследствие происхождения и образа жизни.
– С подданством в России разобрались. Я понял, Александр. Сложности с получением иностранцами российского подданства существуют. Кроме тех, что в России, у них обязательно будут сложности с первородным подданством. В Объединённом Королевстве они лишатся собственности. Во Франции, вдобавок, такое лицо будет привлечено к уголовной ответственности. Это к лицам, которые не были чиновниками, не были связаны с военной службой. И совсем плохо тем, кто были допущены к государственным тайнам! Но это только первая половина ответа на мой вопрос. Как с этим обстоит в Россие?
Кудашев поднялся:
– Алан, вы сами уже ответили на свой же вопрос. Почему в Россие должно быть более мягкое законодательство в вопросе экспатриации, нежели в иных европейских странах? Во все века существования России, от времён Московского царства по день сегодняшний, в Российской Империи во всех слоях общества, на всех уровнях, от государственно-правового до бытового, лица, добровольно покидающие отечество, считаются преступниками. Со времён Петра Первого еще действует статья 75-я главы I-ой «Регламента», запрещающая перемену подданства. Статьёй 325-ой «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» за оставление отечества, перемену подданства и вступление в государственную службу иностранного государства предусматривается лишение всех прав состояния.
Мне не знаком ни один прецедент выхода из русского подданства, факт которого был бы утверждён Императором.
На этом беседа была закончена. Мак’Лессон положил на белую скатерть стола соверен. Вокзальный колокол прозвонил скорое отправление поезда.
Поднялись в вагон. Заняли свои места. Кудашев вытянулся на диване. Мак’Лессон подождал, пока поезд тронется, потом пошёл проведать свою свиту.
Кудашев знал, что начатый разговор продолжится. Знал, чем он закончится.
Мак’Лессон проанализировал застольную беседу. Результатом остался недоволен.
Он понял, что снова недооценил Кудашева.
Мак’Лессон не собирался оставлять Кудашева на произвол судьбы. Он был ему нужен.
*****
*****
Документ № 55.
Тетрадь шестая.
«Хроники»
Александра Георгиевича Кудашева.
Индия. По дороге из Кветты в Симлу.
14 декабря 1912 г.
… Мы не спорили. Мак’Лессон говорил, я его слушал. Нетактичных, а тем более – провокационных – вопросов не задавал. Мак’Лессон вел себя соответственно. Поезд шёл на север. Я убаюкивал себя мыслью, что с каждой минутой, с каждой пройденной милей, Россия всё ближе! У меня не было сомнений в правильности своих намерений. Не было и мучительных колебаний – ехать, не ехать, принимать предложение Мак’Лессона или отказаться. Мои контракты от имени канадского Джона Котович с лордом Фальконером, а потом и с Военно-санитарной службой персидским экспедиционным корпусом индо-британских войск, заключённые моей инициативой, в последствии были одобрены руководством Первого квартирмейстерства ГУГШ. В случае с Мак’Лессоном старый опыт в качестве прецедента не мог быть использован. В России Мак’Лессон – уголовный преступник, беглый узник-кандальник Трубецкого бастиона Петропавловской крепости, по сей день числившийся за Особым отделом Департамента полиции МВД Российской Империи!
Господи! Неисповедимы пути твои. Как это я заявил Заведующему Особым отделом полковнику Отдельного корпуса жандармов Еремину Алексею Михайловичу?.. Вспомнил разговор дословно. На вопрос Ерёмина, как я предполагал бы в загранкомандировке отыскать и арестовать Гюль Падишаха, лихо ответил:
– «Ловить будем, как ловят хищную рыбу – судака или щуку, например… На живца».
– «А что за приманка?» – спросил Ерёмин.
Сам собственным языком предложил «на приманку» себя любимого:
– «С кем на сегодняшний день может так люто желать встречи Британец? Конечно, с ротмистром Кудашевым! Я думаю, мне не спрятаться ни под какими личинами, ни под самыми серыми и незаметными на наш, русский взгляд, вроде – «больной нищий паломник», ни под экзотическими, типа – «энтомолог из Аргентины» или «Буффало Билл с Дикого Запада»! Британец обязательно опознает и встретит меня на своей территории сам лично. Все-таки, он хоть и на половину, но европеец. Только истинный азиат не идет в бой впереди своего войска. Британец проиграл один чистый поединок. Я уверен, он не откажется от реванша».
Точно. Так всё и начиналось. И ничем хорошим для меня, Кудашева, это дело уже не закончится. Как говорят поляки, «ловил казак татарина, да сам попал к нему на аркан»!
Я не думал о том, что, фактически, путешествую с комфортом за счет Мак’Лессона. Я к нему в вагон не напрашивался. Спас он меня от смерти, выходил, низкий поклон и благодарность. Поймёт, что не уговорил, выгонит – не обижусь. Я просто плыл, как поваленное паводком дерево, по течению.
Спрыгнуть, что ли с поезда? Это можно. Скорость в Индии на железных дорогах небольшая. Однако, далеко не уйти. Поймают, в лучшем случае посадят в клоповник, потом передадут в Россию в знак дружбы и сотрудничества монархий…
Мак’Лессону было проще. И покровителем сумел обзавестись, и бежать было куда! Теперь сам ко мне в покровители набивается. Вот только бежать мне, по большому счёту, действительно, некуда. В России по мне строгие кандалы скучают. Что, есть выбор?
Так, начал думать о выборе? Поздравляю, ротмистр Кудашев! Да нет, просто стараюсь надёжнее обосновать свою точку зрения…
Перечитал написанное. Увидел своё «да нет»! Вот чисто русское выражение. Ни у одного народа в мире равному ему нет. Не переводится. Однако, пишу далее.
Вернулся Мак’Лессон. Присел. За ним слуга. Поставил на столик чайник, чашки, сахарницу, фарфоровый молочник.
– Присоединяйтесь, Александр!
– Спасибо, Алан!
Пили чай с молоком. Продолжили беседу.
МакЛессон протянул мне журнал светской хроники, приложение к «Нью-Дели Ньюс».
– Не желаете ознакомиться, Александр?
Журнал, как журнал. Правда, в газетных киосках и в табачных лавочках не продаётся. Тираж – всего сто экземпляров. Хорошее издание: лощёная бумага, сочные фотографии, есть даже цветные литографии. На снимках – уже знакомые мне Калькутта, Симла, дворцы Вице-Короля Индии, сам лорд Хардинг в окружении своих министров, придворных, светских дам и местных раджей в драгоценнейших туземных нарядах. Стоп! Знакомое лицо. Среди раджей-махараджей сам Мак’Лессон – Рами Радж-Сингх! Наш у фотографов популярен: вот он на палубе прогулочного клипера рядом с принцами и принцессами, вот среди трофеев после удачной охоты на тигров… На слоне, на зелёном поле для гольфа с клюшкой в руке. Мак’Лессон, опирающийся на альпеншток, на вершине горы, с которой открывается величественная панорама гор и долин.
Показал ему фото, спросил:
– Гималаи?
– Да, ответил Мак’Лессон, – Гималаи. Моя родина. Моё родное ущелье, моя река, моё княжество. Не ожидали, Александр? Я не тривиальный военнослужащий индо-британских вооружённых сил. Я не шпион. Я князь. Абсолютный монарх своего маленького независимого государства, своего народа. С Вице-Королевством Индия у меня партнёрские отношения. В моём княжестве нет присутствия контингента индо-британских войск, я не плачу Объединённому Королевству дань. Но я, политик. Я обязан быть политиком! И это маленькое княжество, поверьте, очень тяжёлый груз для одного человека. Я с трудом держу баланс между тремя великими державами – Британией, Германией и Россией! Как говорил Наполеон Бонапарт: «Если бы я мог разделиться на сто частей, в Империи был бы порядок!»!!!
Мак’Лессон сделал паузу, пил чай. Я молчал, ждал.
Мак’Лессон продолжил:
– Вы, Александр, нужны мне для очень важной работы. Не волнуйтесь, я не планирую сделать из вас осведомителя либо исполнителя другой грязной и опасной работы. Это не глупая шутка. Это серьёзно. Здесь, как-то в юности, услышал из уст древнего архата: «Лучше честный враг, чем алчный предатель-друг». Долго не понимал глубинного смысла этой сентенции. Теперь понимаю. Потому и делаю вам предложение о сотрудничестве. Тем более, что не считаю вас своим врагом, Александр.
Я, не скрою, был несколько ошеломлён новым знанием.
Мак’Лессон предстал предо мною в ином свете. Всё, что я знал о нём со слов и видел своими глазами, вдруг обрело объём, получило логическое обоснование. Не авантюрист, не двойной агент разведок Англии и Германии, Рами Радж-Сингх оказался фигурой иного масштаба. Человеком, жизнь которого отдана борьбе за свободу и независимость своей родины…
Мак’Лессон дал мне несколько минут на размышление. Сам пил чай, подливал и в мою чашку. Сказал:
– Не буду торопить вас с решением, Александр. До Симлы ещё далеко. Пока едем. Созреете, узнаете много нового и интересного. Пока могу предложить работу по большому списку должностей. На Востоке эта должность называется просто: главный визирь. В Европе – премьер-министр. Мне не нужен просто чиновник. Мне нужен толковый работник, помощник! Человек работоспособный, наделённый хорошей памятью, талантом организатора. Аналитик, номенклатор, систематизатор. Человек, способный вызывать у собеседника не отвращение или страх, но внутренне обоснованное желание для общения, сотрудничества! Условия – вы во сне не сможете пожелать то, что я способен предложить реально. Будете несметно богаты. Сможете привезти свою семью, быть вместе с женой и сыном. Обеспечить своему потомству блестящее будущее. Думайте. Соглашайтесь. Ваш знак «Весы». Взвесьте же свои шансы по ту и другую сторону, чёрт возьми!
Мак’Лессон явно разволновался. Вышел из купе.
Я встал, высунулся в открытое окно. Подумал:
– «Да-а. Дела…».
*****
*****
Ближе к вечеру разболелась голова.
Не жаловался. Мак’Лессон сам понял. Не спрашивая, выглянул из купе, приказал своему дневальному на языке мне непонятном пригласить врача. Врач присоединился к свите в Кветте. Я понял, ради моей персоны. Так я впервые подвергся процедуре иглоукалывания. Алан назвал этот метод лечения по-латыни – acus punctio, что я и перевёл на русский. Не совсем приятно, но терпимо. Помогло. Сказали, будут делать до самой Симлы. Потом смогу ехать верхом вскачь.
Попросил у Мак’Лессона блокнот. При больной голове бумага – спасение. Меньше вспоминать на следующий день о чём думал в день предыдущий. Вспоминаю классиков, записываю изречения великих на тему, что есть «выбор». Тема для раздумий самая актуальная.
Вот, что пришло само собой из давнего прошлого, из гимназических и университетских курсов. Надо же, и мёртвые языки в контуженой головушке ожили:
От Сократа:
«;;;;;;; - ;;;; ;;;;; ; ;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;; ;;; ;;;;;;;;;;;;. ;;;; ;;;;; - ;;; ;;;;;;; ;;;; ;;;;;;;;; - ;; ;;;;;».
«Смерть — это величайшая иллюзия человечества. Когда мы живём — её ещё нет, когда мы умерли — её уже нет».
От Луция Анней Сенеки:
« Lucius Annaeus Seneca: Vos can lego tantum inter superfluum effercio».
«Выбирать можно только между ненужными вещами».
От Горация:
«… eligere subiectum, fortius;
Spectatus longo tempore, sollicitudin ut onus humeris eius suscitabo.
Si quis in ea re suam partem elegit, neque ordinem aut claritatis
Ne quid ei dicitur voluntas».
«… предмет выбирай, соответственный силе;
Долго рассматривай, пробуй, как ношу, поднимут ли плечи.
Если кто выбрал предмет по себе, ни порядок ни ясность
Не оставят его: выражение будет свободно».
Собственные тезисы о «Выборе» на случай полемики:
«Право и обязанность выбора. Инстинкт от природы. Выбор пищи. Выбор способа получения пищи. Выбор товарища. Выбор подруги. Выбор профессии. Выбор пути – пространственного и жизненного. Разрешение жизненных ситуаций. Выбор между честным и нечестным способами получения желаемого. Не выбирают родителей. Не выбирают Родину. Выбор между жизнью и смертью. Выбор, предложенный Спасителю»…
Записи эти в форме цитат в разговоре с Мак’Лессоном не пригодились. Но, навести порядок в собственной голове, помогли…
Читайте продолжение в следующей тетради. Читающего эти строки, да благословит Всевышний.
Ибо только тогда труд мой не будет напрасным.
*****
*****
3-е июня 1980 года.
Афганистан. Ваханский коридор. Ущелье Кафири.
Майор Внутренних Войск Александр Георгиевич Найдёнов, военный советник при МВД Демократической Республики Афганистан, волею судьбы заброшенный в ущелье Кафири, читал строки рукописи, озаглавленной «Дневник» Александра Георгиевича Кудашева, забыв обо всём на свете! Последние строки в толстой ручной работы тетради у кого иного могли бы вызвать «скупые мужские слёзы». Увы, война успела выжечь у Найдёнова не только способность плакать, но и сам инстинкт самосохранения. «Дневник» Александра Георгиевича Найдёнов читал как письмо, дошедшее, наконец, до адресата. Последний привет деда своему внуку.
*****
*****
В год 1912-й Александру Кудашеву и Алану Фитцджеральду МакЛессону так и не пришлось договориться о сотрудничестве. Так сложилось, что их пути разошлись на годы. Судьба распорядилась сама, избавила Александра Георгиевича от необходимости сделать этот выбор. В сущности, выбора не было. Кудашева не прельстило кресло премьер-министра независимого княжества Киштвари. Он рвался домой. Домой, к своей семье. В Асхабад на улицу Андижанскую. К Леночке!
Кудашев вернётся домой. Но не так скоро, и не надолго. Война, германский плен, революция… Эти политические стихии и катаклизмы не только разлучали близких людей. Они их убивали. Миллионами. Кудашев остался жив. Как говорится, живого места на человеке не оставалось, но он был жив. И даже, опять-таки, прошёлся маршрутами своей молодости. Персия, Афганистан, Индия. Попал в Киштвари, в родное княжество Рами Радж-Сингха, Алана Мак’Лессона!
***** ***** *****
***** ***** *****
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
*** ***** ***
*** ***** ***