48 часов по пересеченной местности. 48 часов в полной темноте на ощупь. 48 часов в лесу. Вот так вот 48 часов назад погасло солнце. Солнце. И когда ты вне города, то паника отступает уже к конку первого часа. Глаза привыкают. И тело само ощущает реальность. Хотя первые сутки все же остаются на теле ушибами, сбитыми при падении коленками и ободранными руками о стволы деревьев.
Конец света.
Кто говорил, что еще 600 лет до?
Вот так вот раз и все – темнота. И крылья не помогут. Тут не взлететь. Тут нет места даже для размаха. Надо идти и верить. Не может вот так в одночасье погибнуть свет. И где-то должен закончится лес.
Ангел провел рукой впереди себя и не ощутил ничего. Пустота.
Поднял голову. Звезд не было. Ничего не было. Темно.
Но войну со Злом еще не объявляли. Он бы почувствовал.
Он бы успел расправить крылья и взлететь.
Он бы успел на битву.
Значит, произошло нечто, что ему не понятно. Но нельзя страшится непонятого. Надо стремиться к познанию. И надо найти людей. Хотя бы человека. Ведь только тогда …
Впрочем, что тогда пока еще не ясно.
Но если жив он, значит битва еще не проиграна. Надо только лишь выйти на поле боя.
И найти свет.
2.
Если не плакать, то все можно понять, так говорил папа. Главное не плакать. – ребенок сидел на кровати и всматривался в темноту. Когда он проснулся, дома было необычайно тихо. Сначала он подумал, что еще ночь и лег спать. А когда проснулся, то снова была ночь. Никто не откликнулся. Свет не включался. И было так тихо, как никогда. Ребенок был всего лишь ребенком. Папы не было дома. Но папа всегда возвращался. Он на ощупь прошел на кухню. Достал из холодильника молоко и взял со стола хлеб. Молоко прокисло. Но есть хотелось больше, чем когда-либо. Надежда, что придет папа и все починит была сильна. Но папа не приходил. Часы на столике не работали, а военные с подсветкой сломались и стрелки светящиеся в темноте бегали по циферблату в разные стороны. Ребенок была еще мал, но не на столько, что бы не понять, что случилось что-то страшное. И тогда он заплакал впервые. Сначала тихо. Потом все громче и громче. Он плакал так долго, как никогда раньше, и тишину разрывал только его плач. Каким-то шестым чувством ребенок осознал, что его никто не слышит. Вообще никто. Он подошел к окну и вместо привычных светящихся окон в доме напротив увидел темноту. Черную, вязкую, гнетущую темноту. И тишина заложила уши. Он не мог плакать. Страшно. Необычайно страшно. Ребенок стянул с кровати одеяло, залез под стол, укрылся и заснул. Когда страх разъедает душу, то самый лучший способ не бояться, – уснуть. И не видеть снов.
Новое пробуждение не предвещало ничего хорошего. Было темно, но уже не так страшно. Бояться вечно невозможно. Любой человек, а тем более ребенок, не может боятся вечно. Он выполз из-под стола, дошел до ванны, открыл кран. Воды не было, а во рту ужасно воняло. Папа всегда говорил, что от мужчины не должно вонять. Он выдавил пасту. Зажевал ее и сплюнул. Гадость и надо все же чем-то прополоскать рот. Вышел на кухню, налил в стакан прокисшего молока и прополоскал рот. Хоть что-то. Открыл холодильник. Ну и запашок! Все что воняло, выкинул на пол. Открыл коробку плавленного сыра. Вкусно. Медленно дошел до кладовки. Как же трудно в темноте искать вещи. Ага. Вот и пакет. Свечи это то, что надо. И хоть папа запрещал пользоваться спичками, но папы не было и запрет, значит не действовал. Охотничьи спички были рядом, и с первого раза свеча загорелась. Стало намного спокойнее. – Я… – ребенок замолк, прислушался и повторил – я дома.
Это простое детское заклинание наполнило квартиру и страх отошел совсем. Уже более уверенно он вошел в детскую и достал чистое белье. То, что пора выходить на улицу и искать папу было яснее всего. Но как долго искать? Это вопрос. А значит надо хорошо подготовиться. Он вытряс рюкзак с учебниками. Достал куртку, выложил из кармана спички, связанные резинкой свечи и сел на кровать. Что еще? Чистое белье в дорогу. В прошлом году, когда в походе он свалился в реку отец достал сухое белье и сказал, что в пути надо всегда иметь с собой пару чистого белья. Из комода на кровать аккуратно положил теплые носки, свитер, детские перчатки без пальцев. Подумал и добавил еще одну пару обыкновенных, вязаных. Теперь главное правильно сложить в рюкзак. Вроде все вошло. Еще есть место и для еды. Дома еды не было, но в магазине напротив. И если там нет людей, то это не значит, что нет еды. С верхней полки достал коробку с новыми кроссовками. Он готовился еще недавно их надеть в школьный поход, но это недавно. Сейчас не имеет значение, что было недавно. Надо понять, что есть сейчас.
Идти вниз по лестнице со свечой было не страшно. Всего-то с 6 этажа. Он каждый день ходил тут. Правда, до этого ни разу во тьме и тиши.
На улице было сыро. Пахло плесенью. Ребенок поднял голову и не увидел звезд. Ни одной звезды. Темно под ногами. Темно впереди. Темного над головой. И хотя нет облаков, но нет и света. Никакого света кроме свечи. Он быстро перебежал дорогу, прикрывая пламя рукой, и постучал в магазин. Глупо. Поднял с землю камень и бросил в витрину. Ничего. Встал на коленки и всматриваясь нашел еще один. Это был больше. Замахнулся, и стекло разбилось. Первая реакция бежать. Но сигнализация не сработала. Аккуратно, что бы не порезаться, влез во внутрь. Свеча уже сгорела на две третьи. Надо двигаться быстрее. Бросил в рюкзак шоколад, лежащий у кассы, в хлебном достал упакованные в пакет булочки (просто хлеб заплесневел. Так быстро!), пару банок колы достал из неработающего холодильника, на полке чай в пакетиках. Пакетики вытряс сверху и выкинул коробку. Только место лишнее занимает. Что еще? Там в углу были товары для взрослых. Фонарики на батарейках не работали. Радио молчало. Об этом можно подумать потом. Он достал еще одну свечу и зажег от огарка. Так быстро можно использовать весь запас. Ага. То, что надо было в самом углу: веревка (можно обмотать поверх куртки и не будет мешать), охотничий нож на ремешке, еще один фонарик. Это фонарик был не от батареек. Надо было нажимать на ручку и тогда… Яркий свет ударил в пол и ослепил. Да, то, что надо! Ребенок засмеялся. Уже увереннее он достал с полок консервы. Распихал по кормашкам рюкзачка. Вот и все. Больше ничего не войдет. А так хочется взять много! Уже уходя, прихватил пачку печенья и сигарет. Он не курил. Совсем нет. Но папа так любит затянуться и смотреть на тлеющий уголек. Когда он его найдет, то обязательно достанет эту пачку. Когда найдет…
Идти по городу было страшно. Но всякий страх пропадал, когда на дом, огромное дерево или стоящий на дороге автомобиль падал свет фонарика. Было странное ощущение, что все исчезли сразу и оставили его одного. Глобальные прятки. Игра «А теперь найди нас!». Но искать всех ему не надо. Ему надо найти только папу и все будет хорошо.
Он вышел из города по большому шоссе и пошел вперед. Не все ли равно куда идти, если вокруг ничего? Что бы страх не возвращался, он громко запел:
« Мой путь лежит через сто дорог.
Пройти его никто не мог.
До меня никто, никогда не мог.
Мне черт нестрашен
И рядом мой Бог.
Я снова в пути.
Мой ангел со мной.
Дойдешь до конца! –
Мальчишка герой!»
Эту песню пел когда-то папа. Песня из какого-то там отряда. Из детства, которое было до него. Песня пионера и следопыта. – Мальчишка герой…Эгегей! – тишина поглотила крик и он крикнул еще громче – Данька! Я Данька путник! И я иду со светом! – повернул бейсболку козырьком назад и отогнав подкатывающий к горлу страх пошел вперед начиная куплет заново…
48 часов темноты. 48 часов нового мира. 48 часов в этом мире были только двое – 10-летний мальчишка, шагающий по пустой трассе с ручным фонариком и Рыжий Ангел, ищущий свет.
3.
Только одно существо во Тьма могло видеть. Сама Тьма. И назвать ее Существом было бы не правильно. Нечто. Или Ничто. Разумное, спокойное Ничто. Оно холодно окутывало Землю, или то, что было Землей и существовало. Зачем? Почему? Этот вопрос лишний. Это просто было. Как до этого был Свет и Жизнь.
Резкая боль пронзила сознание Тьмы. Эта боль шла откуда-то из далека. Из той дальне ее части, которая в осознании была где-то. И эта боль была Словом.
Тьма не привыкла к словам. Тьма не знала слов. 48 часов бесконечного покоя были нарушены.
Над покинутыми городами, застывшими призраками машин, холодными полями неубранной пшеницы, голыми глазницами городов пронеслась боль Тьмы. Если сказать, что черное может стать еще чернее, то это, значит, не сказать ничего. Все, что было там, внизу, наполнилось Тьмой и разъедалось ей. И с этим надо было что-то делать.
Тьма выдохнула плесенью ветра. Боль не проходила, но и не усиливалась. Что бы понять себя, надо разобрать на кусочки. А как на кусочки можно разобрать Ничто или бесконечность? Где-то внутри, в темном сознании, рождалось первое дитя Тьмы. Рождалось от боли. Рождалось, не желая того. Рождалось вопреки.
Тьма выдохнула из себя Первое Нечто. Скользкое, холодное, тревожное, не имеющее ни чего общего с тем, что может представить себе человек. Выдохнула с той болью, которая пришла из нее самой, что бы убить Причину и умереть.
Если во Тьме может быть Тень, Тень без и не от Света рожденная, то это родилось и было.
Тьма выдохнула и снова уснула. Теперь ее не волновало, что где-то там, внизу, есть если не свет, то кто-то, кто бы мог быть им. Об этом позаботится Первое Нечто…
У Рыжего Ангела идущего по темным лугам заболело сердце. У ангелов тоже есть сердце.
А Первое Нечто рванулось вперед в поисках добычи.
48 часов темного мира медленно отмеряли приход новой эры.
4.
Над горизонтом больше не поднимается солнце. Тьма не режет глаза. И сердце бьется почти как у человека.
Рыжий Ангел перестал считать время. Зачем считать то, что более не имеет смысла? Единственное, что его волновало – Свет. Где-то на Земле должен остаться маленький лучик света. Он это чувствовал.
Лететь во тьме было неприятно, – звезды больше не светили. И только два чувства жили внутри – Надежда и Страх. Страх – потому что родилось нечто ужасное. Надежда – потому что есть нечто прекрасное.
Рыжий сделал шаг и остановился.
Прямо перед ним лежал мальчик.
Обыкновенный мальчик, из тех, что еще 48 часов назад жили на Земле, играли в войнушку, пекли на костре картошку и огорчали родителей порванными на коленках штанами.
Рыжий медленно дотронулся до лица мальчика – теплое, живое, измученное – настоящее лицо мальчика – человека!
– Эй...- Рыжий Ангел дотронулся до плеча – Эй! Вставай.
– Папа...- Данька открыл глаза и сонно посмотрел на Рыжего – Па...Ты кто?
Мальчишка резко откатился в траву и быстро поднялся на ноги. – Ты кто? Не подходи! – выхватил фонарик и луч яркого света ударил в лицо Ангела.
– Эй, тише, всё в порядке. – Рыжий расправил крылья – Я – Ангел.
Луч фонарика скользил по рыжему оперению, которое казалось почти золотым.
– Рыжий? – Данька хмуро посмотрел и с сомнением произнес – Рыжих не бывает....
– Кто тебе сказал, что не бывает?
– Никто. Я в книжке читал и по телеку видел. Ангелы или Белые или Черные. Добрые или Злые!
– Злых Ангелов не бывает – Рыжий сел на мокрую траву и сложил за спиной крылья. – Ангелы изначально добрые. А Рыжие...Рыжий я один.
– И где твои Белые братья?
– Не знаю.
– А Бог есть?
– Есть.
– И где он?
– И это не знаю.
– А что происходит? – Данька сел рядом и посветил Рыжему в лицо – Хоть это ты знаешь?
– Нет.
– Ничего ты не знаешь, конопатый, – вздохнул мальчишка и выключил свет.
Ангел протянул руку и дотронулся до Даньки: – Я пока мало что понимаю. Но что-то случилось не так. Или так, но мы с тобой не понимаем зачем. Я просто чувствовал тебя тут. Потому и нашел.
– А кроме меня ещё кто-то есть, да? – прошептал Данька
– Есть.
– И оно страшное?
– Ты его тоже чувствуешь? – Рыжий обнял дрожащего Даньку и прижал к себе.
– Да. И мне страшно.
– Мне тоже...
Ангел и мальчик сидели в тишине. Тьма и тишина. Ничто и они двое. Ничто и нечто из Ничего...Это нельзя объяснить.
Пока нельзя объяснить. Это можно только чувствовать...
– Хочешь есть? – Данька достал печенье и протянул Рыжему
– Нет, спасибо. Ангелы не едят. В этом нам проще, чем вам – людям.
– Чем мне – поправил Данька – людей больше нет. И папы больше нет. И ... – он вздрогнул, опустил плечи и заплакал... – Никого нет...
– Ш-ш-ш-ш – Рыжий прижал его сильнее и закрыл крыльями от Тьмы – не плачь. Есть я. Есть ты. А значит, что мы уже не одни. И...
– И мы найдем папу?
– Конечно, мы найдем твоего папу. Я даже не знаю почему, но я знаю точно, как только мы найдем твоего папу, все будет как прежде.
– Только я уже не буду как прежде – Данька посмотрел на Рыжего – Ты знаешь куда идти?
– Наверное, туда, откуда идет страх.
– Страх отовсюду.
– А ты закрой глаза и прислушайся...
Первое Нечто поглощало Ничто, заполняя собой пространство и наполняя его болью. Всё, что было во мраке, изменялось. Материя становилась антиматерией. Безразличие – болью. Первородства Зла – Злом.
Данька вскрикнул и сморщился от заполняющего душу леденящего холода. Покачнулся и, если бы Рыжий не поймал его – упал бы, словно скошенный косой стебелек....
– Данька, Дань-ка – Рыжий тряс мальчишку – вернись ко мне! Нам надо найти твоего папу! Дань-ка!
Мальчик открыл глаза. Он ничего не сказал. Просто взял рюкзак на плечи и пошел вперед. Рыжий Ангел расправил крылья, думая взлететь, потом покачал головой...и пошел рядом..
– Данька, ты почувствовал, да?
Мальчик шагал не оборачиваясь.
– Ты знаешь куда идти?
Еще пару шагов во тьму.
– Ты ведь точно знаешь?
Данька обернулся и прошептал устало: – Вперед. Туда, где рождается боль...
Ручной фонарик зажужжал в Данькиной руке и тонкий лучик света прорезал Тьму.
5.
Первое Нечто. Это только в сказках Зло ужасно и не красиво. Это только в сказках, когда надо научить ребенка остерегаться Зла, Зло вызывает желание обнять маму и не открывая глаза перелеснуть страницу. Если бы кто-то увидел Первое Нечто, то был бы поражен его красотой.
Наверное, в мире людей, с таким лицом можно было бы стать великим актером или фотомоделью... а художники и поэты воспевали бы красоту такого человека. Но Первое Нечто не Человек. Первое Нечто рождено из Ничего только с одной целью – очистить Новый Мир от остатков Света.
Дитя Тьмы. Сама Тьма. Первое Нечто – ужасающее в своей совершенной красоте – внимало голосу изначальной Тьмы...
– Ты найдешь свет...
– Я найду свет...
– Ты уберешь мою боль...
– Я уберу твою боль...
– И наступит Ничто. Настоящее Ничто. Полное молчания и Тьмы и Ты снова станешь частью меня....
– ...
Изменить кого-то можно, лишь изменив память. Уберите лучшие воспоминания и оставьте самое темное – человек превратиться в психа.
Заберите детство, и взрослый никогда не поймет ребенка.
Выпейте по капли Светлого Даньку и некому будет противостоять Тьме, ибо станет Данька ее частью и погрузится во Тьму.
Первое Нечто скорчилось в боли. Вырвало из себя кусок. Выплюнуло его грязью и болью. Смешало с землей и растворило в воздухе. Придет время и опустится единственная капля дождя на светлую голову Даньки, и с этого момента уже не изменить ничего. Перерождение...
6.
Рыжий Ангел взял фонарик у Даньки:
– Давай я понажимаю. Придумали же люди такую штуку. На батарейках не мог захватить?
– Батарейки не работают. – Данька вздохнул и потер запястья – Хорошо, что ещё хоть так свет есть.
– И хорошо ещё, что мне спать не надо. Буду всю “ночь” запястья качать. Не приспособлены мы, Ангелы, к такой работе....
– Ага – Данька весело улыбнулся – Вам бы только кашу небесную кушать.
– А ты откуда знаешь?
– Да от бабушки. Все Ангелы кушают манную кашу, только она у вас небесной называется – Данька страдальчески скривил лицо, всем своим видом показывая, насколько ему надоела манная каша.
Рыжий Ангел покраснел и засмущался. Что, верно, то верно, – каша эта лучшее лакомство ангела...
– Вот помню, мы однажды откушали – начал Рыжий...
– Попировали?
– Ага...
– А повод?
– Да несколько душ сразу на Земле осознали Любовь...
– Тоже мне – повод! – Данька презрительно фыркнул – Ничего нет существеннее?
– А что может быть существеннее Любви?
– Ну, войну остановить, например – Данька взмахнул руками – или помочь придумать лекарство от всех болезней!
– А от чего бывает война, не задумывался? А от чего болезни? – Ну, так просто наши с не нашими....
– “Наши”. “Не наши”. Ребенок ты еще – Рыжий посмотрел на насупившегося друга и потрепал его по макушке – Теряют люди Любовь. Озлобленными становятся. Завистливыми. Хочется чего-то, а что понять не могут. Любви- то замены нет. Вот и начинают утверждаться на войнах всяких...
– Так сделайте, что бы Любовь была!
– А она и есть – Рыжий улыбнулся – думаешь зря на земле Библия, Каран или, например, Тора существуют? Вам же ключ дан!
– Какой ключ? – Данька заинтересованно посмотрел на Рыжего.
– К мирозданию ключ. К Богу. К пониманию сути “зачем и почему?”.
– Ага! Так даден, что никто о нем не знает, и никто не нашел.
– На поверхности ключ лежал – Рыжий вздохнул осознавая то, что говорит о людях в прошедшем времени – Каждый хоть раз в жизни, но в руках держал...
– И что, никто не открыл секрета?
– Понимаешь ли...ключ то не простой. Это как пароль. Три слова. Все говорили, но никто не открыл. А кто открыл – не понял. А кто понял -не уберег. А кто уберег – другим объяснить не смог. Ибо даже если всем этот ключ сказать, то всё равно только единицы смогут “дверь открыть”....
– Ничего себе! – Данька достал плавленый сырок, подумал угостить Рыжего, но, вспомнив, что Ангелы не едят, продолжил – А я тоже этот ключ знаю?
– Знаешь Данька...Знаешь...
– Так скажи же! И откроем двери! И вернем папу! Ты все это время знал и молчал? – от такого поворота событий Данька чуть было не бросился на Рыжего Ангела с кулаками...- Знал и молчал, да?
– Тише! – Рыжий перехватил мальчишку и, обняв, прошептал – все не так просто, Данька. Надо не только слова знать. Слова все знают... Надо понимать “почему говоришь”, “что при этом чувствуешь” и “что с тобой будет после этих слов”...готов ли ты нести за них ответственность. Всего три слова – а перевернут мир. А скажи ты их без этих трёх составляющих – ничего и не случится. Люди в большинстве своем перестали понимать, что они говорят. Говорят, а не чувствуют. Чувствуют, а ответственности за слова боятся. Слова же без наполнения – пустышка. Фикция. Ничто. И поселяется это ничто в человека, от таких слов меняет его, и делает никем... так – оболочкой, пустозвоном, носителем гласных и согласных. И умирает в срок оболочка и ничего не случается. Страшно это. Страшно...
Данька устало посмотрел на Рыжего: Может привал и поспа... ?
В этот момент он вздрогнул и с удивлением ощутил, как единственная капля, не состоявшегося дождя, упала с неба. Настоящая капля, не случившегося дождя. Поймать бы ее губами и выпить. Стать самому дождем. Превратиться в прохладу и напоить Землю. Изначальный исток... Денька почувствовал, как капля медленно стекает по губам, и язык ловит ее. И с удивлением увидел, как в замедленном кино: Рыжего, машущего руками, и чуть с задержкой голос – “Не смей!”... и, проглотил каплю...
– Что ты сделал? – Рыжий тряс его за плечи...
– Дождь – тупо улыбаясь, прошептал Данька
– Нет дождя! Как можно глотать не ясно что? – Рыжий внимательно осматривал мальчишку – Ничего не болит? Покажи рот! Не тошнит?
– Глупости – Данька вскипел – хватит! Всё со мной нормально. Подумаешь капля!
– Не нравится мне это место. Рыжий посмотрел по сторонам – Не нравится. Пошли, лучше устроимся где-то на ночевку...
– Пошли – согласился Данька и зевнул....
– Тогда, – Рыжий Ангел подмигнул и попросил – запевай свою песню!
– ” Мой путь лежит через сто дорог.
Пройти его никто не мог.
До меня никто, никогда не мог.
Мне черт нестрашен.
И рядом мой Бог.
Я снова в пути.
Мой Ангел...” – Данька запнулся на полу фразе и замолчал....
– Ну, что же ты? – Рыжий особенно любил это место в песне и удивленно посмотрел на мальчика – продолжай!
– Заб... забыл – виновато улыбнулся Данька – наверное, от усталости – забыл. Ты не расстраивайся. Вот дойдем до привала, и вспомню! Я ведь всегда помнил... просто... Не расстраивайся, ладно?
7.
Первое Нечто шло по стопам Даньки и Рыжго Ангела. Боль обжигала тело и растворялось в нем мелкой пульсацией: ручной дурацкий фонарик, странный мальчишка, единственный ангел... и тот – Рыжий. Всего три мелочи, а столько боли! Первое Нечто выдохнуло и ...замерло. Словно капельки льда на мгновение проникли в тело. Словно тьма стала еще более вязкая и густая. Словно боль исчезла на...Миг. Но этого мига было достаточно, что бы понять – капля выпита. Необратимость запущенна. Свет разъедается Тьмой изнутри. И Первое Нечто улыбнулось. Уже будет не так больно. Уже будет не так тревожно. Главное не сделать ошибки...идти по следам и слушать прошедшие разговоры Даньки и Рыжего. Хочешь победить врага? Не влезай в драку. Найти то, что он любит больше всего, то, чем больше всего дорожит, то – за что готов отдать жизнь... и не оставляй выбора. Просто прими жизнь, забери ее, насладись победой и властью. Смешные души полные любви беззащитны в ней. Не даром великая Тьма накрыла Землю. Что такое Любовь? Если за одну ночь можно запросто изменить мир? Люди давно обесценили это чувство. Превратили в слово. Продали его. Обменяли его. Заменили чувство на ничто – тем самым породив Тьму. Смешные люди. Исчезнувшие люди. С людьми исчезли и Хранители. Кто бы подумал, что война Тьмы и Света будет проходить не на небесах, а на Земле? Не в сражении Ангелов Света и Ангелов Тьмы, а где-то глубоко в душах смешных людей, которые забыли в поисках смысла жизни, что носят этот самый смысл в своих душах....и каждый из них был волшебником...и каждый из них мог, сказав всего лишь три простых слова, прикоснуться к своему Богу. Но люди перестали чувствовать слова. Люди стали разбрасываться словами. И только маленький мальчик... и его Хранитель, ставший таковым в последний миг Света, остались в мире, наполненном Тьмой.
Это не поддавалось объяснению.
Что-то было не правильно с этим мальчишкой и Рыжим Ангелом.
Но...капля уже разъедает свет ребенка. А Ангел исчезнет с последней душой. Главное идти по следу. Главное найти то, за что Данька отдаст жизнь...
8. – Ты думаешь люди вернуться? – Данька устало шагал вперед нажимая на ручку фонарика и освещая дорогу....
– Конечно, вернутся! – Рыжий смотрел в темноту и нервничал – Обязательно вернутся! Ведь, если бы не было надежды, то не было бы и нас. А раз мы все-таки есть, пусть и такие смешные – мальчишка и Рыжий Ангел, значит не все потеряно.
– И ты скажешь мне три ключевых слова?
– Я не могу. Слова потеряют всякий смысл, если ты не вспомнишь их сам и не произнесешь, осознав, что ты чувствуешь их, понимаешь, почему и кому ты говоришь. Магия слов привязана очень сильно.
– Как же я их скажу, если в языке тысячи тысяч слов, а я всего лишь ребенок. Даже если, как ты говоришь, я знаю эти слова... у меня уйдет вечность что бы собрать три слова и осознать их магию.
– Я надеюсь на лучшее – Рыжий улыбнулся – просто ты слушай свою душу. А что бы слушать ее внимательнее... давай вспомним, что было, когда были люди...
– Было Солнце...
– Был Свет – поправил Даньку Рыжий...
– И было счастье. И папа. И мои друзья....
– Ты помнишь своих друзей?
-Конечно! Это были самые лучшие друзья. Мы каждый день виделись....даже когда кто-то из нас болел. Приходили в гости. Играли в солдатиков...
– Мальчишки!
– Угу – Данька улыбнулся... – А еще была девчонка. Самая правильная девчонка, которую я знаю.
– Расскажи про нее, – Рыжий ангел взял фонарик – давай отдохнем. Посидим. А ты расскажи...
Я увидел её в бассейне. Мы с ребятами пошли поплавать и попробовать попрыгать с метрового трамплина. Если честно, то никто из нас до этого не прыгал. Максимум с бортика бассейна. Но каждый говорил, что еще в прошлом году делал сальто и вообще, солдатиком прыгают только малыши... Я тоже так говорил и хвастался. Хотя папа всегда предупреждал, что каждое слово ведет к действию и каждое действие меняет нас. Просто тогда я этого не понимал...
Она стояла у края бассейна в смешном купальнике с мики-маусами. Представляешь? Старше меня на полтора года (это я потом узнал) и в смешном купальнике с мики-маусами. Как мы могли пройти мимо? Это же просто идеальный объект для шуток! И мы шутили...
– Эй, мышиная королева, хвост не боишься намочить?
– На себя посмотри – глиста!
– Ой-ой-ой, какие мы разговорчивые! Ты еще в лягушатнике плаваешь?
– Ага! Вытаскиваю из него вот таких вот утопленников-недоростков!
– Это кто утопленник?- Ах, простите, мне только предстоит тебя вытащить! Может, заранее наденешь спасательный круг и в нем поплаваешь?
– Сама не забудь мамочку позвать, в лягушатнике за тобой присматривать!
– А ты с собой толпу привел, что бы не страшно было без круга плавать?
– Салага! Мы класс пришли показывать! – мой друг презрительно посмотрел на девчонку...
– Эй – я отдернул его – она выше тебя на пол головы... и старше уж точно...
-Акселератка! – он подмигнул мне и обратился к девочке – Слабо прыгнуть?
– Кто бы говорил. Сам в штанишки не написай! – она усмехнулась в ответ.
Знаешь, Рыжий, я не могу объяснить, но я точно знал, что она никогда не прыгала, но прыгнет. Прыгнет, чтобы доказать, что не хуже нас. Прыгнет, не зная, что мы до этого только думали о прыжке.
Мой друг молча пошел за ней. Чуть поодаль. Кривляясь и передразнивая походку. Девочка подошла к краю бортика и посмотрела на нас:- Солдатиком или сальто?
– Малышня!- кто-то из ребят присвистнул – сальто и не выплеснуть пол бассейна!
Она сосредоточилась, подпрыгнула, на какое-то мгновение в воздухе превратилась в мячик и, раскрывшись, ушла в воду. Такого я еще не видел! Мы все стояли раскрыв рты.
Девочка подплыла к лесенке и посмотрела на моего друга: – Давай же!
Мы стали галдеть и подбадривать его, показывая, как мы верим, что прыгнет не хуже. Только и уверенности в том , что лучше – тоже не было. И тогда он обернулся и показал на меня: – Сначала прыгнет малой. Девчонке надо уступать, а не тягаться с профи!
Мне было страшно. Безумно страшно. Только папа знал, как я боюсь воды.Но именно папа учил меня, что, только преодолев страх, мы можем победить его. И еще... мне важно было, что бы девочка увидела, что кто-то из нас может прыгнуть.
Я подошел к краю. Солнце и в самом деле било в глаза. Отражение солнца в бассейне мешало смотреть вниз. И тогда я представил, что я и есть солнце. Надо только спуститься по лучу в прохладу воды, и все будет как надо...Я не умею прыгать ласточкой. Я даже солдатиком с бортика боялся прыгать. Потому я просто закрыл глаза и пошел вперед. Пошел, пока не ощутил под ногами бездну. А через мгновение – прохладу воды.
Я не помню самого прыжка. Последнее что я помню, кто-то хватает меня за руку и вытаскивает на поверхность, и я как щенок хватаю ртом воздух...
– Дурак! Скажут биться об стенку, тоже будешь!? – Она плыла, поддерживая меня до кромки бассейна....
– Если можешь ты, могу и я...
– Я не боюсь воды...
– Как ты...
– Было видно, как дрожат твои коленки. А их стук заглушал проходящий за городом поезд...
Я покраснел и вылез на площадку. Ребята стояли чуть поодаль и не решались подойти. Потом повернулись спиной и молча пошли в раздевалку. А я остался... и мы с ней стали друзьями...
9.
Первое Нечто нашло первопричину, по крайней мере, так казалось – Девочка. Вот что было в сердце Даньки. Её яркие образы всё ещё витали во тьме, светясь любовью и нежностью. Это доставало невыносимую боль. Но с болью приходило и наслаждение. Первое нечто менялось. Становилось меньше. Нежнее. Превращаясь в девочку, становилось ею. Вот только глаза. Глаза в которых никак не могла спрятаться Тьма.
Девочка улыбнулась. Сначала робко. Потом веселее. Потом зашлась смехом, разрезая тишину на пополам. Злым смехом взрослого, старого, уставшего и одинокого человека...
– Я нашла первопричину. Я нашла основу. Я...
Смех оборвался.
Первое Нечто посмотрело на свое тело и поднесло пальчик к лицу. Медленно, как во сне, в руке появился нож. Большой. Тяжелый. Ржавый в основе и острый по краям. Улыбка сползла с ее лица и нож коснулся ладони. Медленно. Очень медленно. Чуть вздрогнув от боли. Она разрезала ладонь и с удивлением наблюдала, как падает на темную и сырую землю кровь. Интересно, сколько может быть крови у ненастоящей девочки? Земля уже изрядно промокла, когда она прошептала “Зажило” и на ладони не осталась даже и следа. Только усталость пронзила тело. Усталость и боль. Боль оттого, что где-то еще был жив Свет.
– Не долго осталось – прошептала Тьма в ответ на мысли ребенка...
– Не долго. Надеюсь, что основа найдена правильно...
Первое Нечто собрало кровь вперемешку с землей и залепило себе глаза. Не стоит показывать глаза полные Тьмы. Образ может обмануть. Глаза – никогда.
Девочка улыбнулась.
Первая реальная встреча совсем скоро. Надеюсь, что она будет удачной...
10.
Рыжий Ангел и Данька шли молча. Данька все никак не мог вспомнить песню, и чем дальше они шли, тем больше и больше забывались строчки. Только мелодия еще звучала в голове, и уверенность, что увидь он папу – вспомнит. Все слова сразу – вспомнит...
– Ты потом ещё прыгал? – Рыжий прервал тишину...
– Что?
– Ты потом ещё с прыгал?
– Да. И не раз. Уже не зажмуривая глаза и не боясь смотреть вниз. Страшно было только в первый раз. Хотя даже дома предпочитаю принимать душ и не люблю ванную. Но об этом никто не знает.
– Это твоя тайна – Рыжий пожал ладошку мальчика.
– И папина. Только он делает вид, что не знает. И он видел как я прыгаю. А еще он знает, что у меня есть подруга и никогда не смеется надо мной.
– Что бы ему смеяться? Он же не ребенок и понимает в делах любви – Рыжий подмигнул заговорщески
– И вовсе это не Любовь! И вообще это дурацкое слово. Поцелуи там всякие. Мы просто дружим
– А что ты кипятишься? Я разве сказал что-то такое? Я про поцелуи....
– Прекрати! Она просто друг. И вообще старше меня на полтора года и выше на полторы головы. И всякие сюси-пуси совсем не в ее характере...- Данька остановился и вгляделся в темноту....
– Что там?
– Видишь?
– Что? – Рыжий перехватил фонарик, и свет прорезал Тьму...
– Она ...- Данька выдохнул и замер...- ОНА! – воскликнул взволнованно удивленно и сорвался с места...- Это ОНА! – кричал, убегая вперед и не замечая, как с каждым его шагом свет позади него умирал, превращаясь во Тьму, обрезая дорогу назад, туда, где стоял Рыжий Ангел.
– Денька! Стой! – Рыжий взмахнул крыльями, поняв, что бегом не догнать, и рванул в небо, освещая землю ручным фонариком и пытаясь не потерять фигурку мальчика, бегущего на встречу миражу.
11.
Когда попадаешь в мираж – теряешь себя. Где-то краешком мозга Данька понимал, что что-то не так, не правильно и ложно. С первого мгновения как он дотронулся до неё – ложно. Но ничего уже не мог поделать.
Лицо девочки менялось...
Данька погружался в темноту и становился темнотой...
Мокрая от крови земля залепила глаза и противно пахла кровью. От запаха желудок сводило до боли. Хотелось вывернуться на изнанку и умереть. Выплеснуть из себя то, что вдруг наполнило его и стало им.
Словно в немом кино прокручивалась пленка первого знакомства, с каждым кадром стирая его из памяти Даньки...
Потом день рождение...
Папа...
Её улыбка и смущенное поздравление – единственной девочки в компании мальчишек. Она таки добилась того, что бы стать своей. Не в стороне. Не с ними. А своей. Своей на столько, что можно было, не стесняясь при ней хвастаться несуществующими победами, зная, что она понимает мальчишескую браваду и не осуждает за это...
Мгновение и воспоминаний о дне рождении уже нет. На месте прошлого – холодная тьма. И никаких эмоций. На месте девочки все яснее и яснее проступает образ Первого Нечто. Красивого. Холодного. Злого.
И её смех меняется от девичьего до старческого. От знакомого до чего-то на столько чуждого, что были бы у Даньки силы – вырвался бы и бежал, бежал не оглядываясь, крича от страха и заглушая страх. Но Первое Нечто не стремилось разъединять объятия, прижимая его к себе сильнее и сильнее. Погружая и превращая в себя...
Рыжий Ангел упал с неба в последний момент между “поздно и еще есть шанс”. Последний шанс Даньки остаться Данькой....
И Даньку пронзило огнем.
Мир раскололся на двое – разрывая объятия Первого Нечто и мальчика, оставляя что-то от ребенка во Тьме и что-то от Тьмы в ребенке. Рыжий Ангел расправил крылья и бросился на врага, то ли девочку из Данькиной истории, то ли юношу с лицом ужасающей красоты, то ли мираж – закрывший мир и погрузивший во тьму. Каждое рыжее перо превращалось в огнь – прогоняя Первое Нечто и сжигая основу тьмы. Каждое рыжее перо, разбивало объятия – отделяя мальчика и Тьму. Каждое сгоревшее перо – лишало сил Рыжего Ангела. Но на то хранители и поставлены к душам, что бы сгорая отдать себя и сберечь их.
Яркое последнее пламя вспыхнуло, и Тьму разрезал вопль ужаса и боли – Первое Нечто отступало. Пораженное. Раненное. Корчащееся от боли и передающее боль прародителю – Тьме. И все вокруг становилось агоническим миражом – теряя очертания и погружаясь в вязкость Ничего...
Но у Ангела еще остались перья.
Но у Первого Нечто еще остались силы.
Но и у Тьмы еще бурлила рожденная этой борьбой злость.
И смешной десятилетний Данька, всё ещё существовал на этой Земле... Земле погруженной во Тьму.
Данька поднял фонарик и сжал в руке....
“Ж -ж -ж -ж ж” – тонкая полоска света разрезала темноту ослепив Рыжего Ангела. У Даньки перехватило дыхание. Алые капельки крови застывали там, где были перья. Алые от крови перья, которые все еще остались на крыльях – слиплись, и кровь быстро засыхала. Уставшие глаза Рыжего Ангела и сорвавшийся вопрос с губ “Живой?”...
– Живой – выдохнул Данька и обнял Хранителя – Спасибо тебе, живой...- прошептал мальчик и потерял сознание, не выпуская фонарика из рук.
12.
Сколько спал Данька – никто не знает. Во Тьме нет времени. Тьма не терпит отсчета. Идеальный ноль. Идеальное ничто. Вот к чему стремится любая Тьма. Движение, стремления, желания – разрушают Тьму. Даже сны, в которых человек стремится к чему-то – погибельны для нее. Наверное, именно по этому, и было когда-то на земле равновесие Света и Тьмы. Дня и Ночи. И в этом равновесии Свет давал движение, а Тьма приносила покой. Столько покоя, сколько не нарушало существующего до этого момента равенства...
– Данька...Данька...- Рыжий Ангел раскрыл объятия крыльев и потрепал мальчика за плечо – пора вставать...
– Темно еще – прошептал сонно Данька..
– Теперь всегда темно. Вставай. Давай-ка, у тебя еще осталась вода?
– Угу...- Данька потянулся и неохотно оставил объятия крыльев – я не хочу есть. Голова болит.
– Еще бы не болела, что ты вчера так рванул в ее объятия? Я же тебе говорил – в этом мире сто раз надо проверить реальность, что бы принять ее...
– В чьи объятия? – Денька удивленно приподнял бровь.
– Девочки. Твоей подруги...Вернее ее миража – Рыжий внимательно посмотрел на мальчика
– Моей подруги?
– Ну да. Ты же о ней рассказывал... В бассейне познакомились – Рыжий присел перед Данькой и заглянул в глаза – Ты с вышки прыгал...
– Я? С вышки? – мальчик пожал плечами и сказал ровно, глядя в пустоту – не помню. Наверное, прыгал. Я устал, прости.
– Данька – Рыжий был сильно встревожен – а что ты помнишь?
– Папу помню... у меня тут – мальчик достал из рюкзачка – сигареты ему.
– Ты купил их?
– Конечно, нет! Детям не продают сигареты...
– А откуда они у тебя?
– Не пом.... – Данька занервничал – Какая разница? Главное, что они есть у меня! Папа сядет рядом. Закурит, и будет рассказывать о своем детстве...
Рыжий поднялся.
– Пора идти. Я буду светить фонариком, а ты рассказывать про папу... Договорились?
– Хорошо. А куда идти?
– Не важно. По моему, уже не важно. Не мы идем к цели, а цель стремится поймать нас. Ты главное говори. Не замолкай. Замолчишь и забудешь слова... обо всех и все...
– И не найду три ключевых слова... – Данька сказал это скорее автоматически, замолчал, вздрогнул и пошел вперед – Не найду?
– Найдешь, Данька, найдешь... не зря же мы тут... значит, есть в нас смысл какой-то... Поживем – увидим – прошептал Рыжий Ангел, шагая рядом...
13.
Первое Нечто из Тьмы растворялось во Тьме. Боль и Усталость. Злоба и желание Жить. Эмоции в том, что изначально не эмоционально....
– Ты сделал ошибку...
– Но, они говорили о девочке...
– Ты принял ее за основу...
– Это то, что было его базисом в тот момент...
– И ты ошибся...
– Но я поплатился за ошибки...
Первое Нечто почувствовало, как Тьма касается обоженных от перьев Рыжего Ангела ран...
– Мальчишка не так то и прост – Тьма усмехнулась...
– С ним этот Ангел. Если бы не он – все бы кончилось сразу...
– В том то и дело. Пока есть Рыжий Ангел – есть источник силы. Данька просто ребенок. Убери у него Ангела и страх заполнит его душу за мгновения. Убери основу – и мальчик станет ничем. Кстати, тебе нравится его тело?
– Зачем мне его тело? – Первое Нечто приняло привычный для себя образ красивого юноши – Я выбрал себе форму...
– Идеальную форму...
– Да. Зачем же мне его тело?
– Ты выбрал форму, которая идеальна для мира людей. Что делать это форме, когда людей нет? Кто будет поклоняться, и восхищаться ею?
– А зачем мне тело мальчика?
– Разве не интересно оставить его как насмешку, как память о глупых людях? Последний наивный ребенок. Этому человечеству больше некого было оставить для последнего боя. Эти взрослые на столько были заняты суетой и самоопределением, на столько заигрались в слова без смысла, что сами стали Ничем. Подумай только – миллиарды и миллиарды сущностей, оболочек, стремящихся к чему-то и играющих во что-то... Они установили себе правила. И сами того, не замечая, перевели эти правила как мостик между ними и мной. Мгновение и великая битва, в которую одни верили, а другие считали сказкой – проиграна ими без боя. Просто количество пустых душ играющих в слова запустило рычаг и стерло само себя с лица Земли,прихватив и невинных – оставив ее мне...Мало кто думает, что от него зависит Свет.
– Остался еще мальчишка и Рыжий – Первое Нечто поморщилось от боли
-Ребенок и облезший Ангел с Рыжими крыльями. Уродец, у которого даже на небесах не было ему подобных!
-Может, по этому они и остались...
-Именно по этому они и умрут. Хватит разговоров. Иди и слушай. Слушай и думай. Думай и действуй. Я не люблю поражения. Я не прощаю поражения. Помни об этом...
14. – Я не люблю драться. Знаешь, умею, но не люблю...- Данька почесал переносицу и смешно нахмурил брови – Странно, что заговорил о драках. По идее мы с тобой должны сейчас сражаться. А мы идем, только потому, что нас должна найти цель, и я проигрываю сражение за сражением, потому что сначала чувствую, а потом думаю. Но, знаешь, больше всего на свете, я сейчас рад, что могу чувствовать...
Рыжий Ангел не произнес ни слова. Сейчас время Даньки. Время десятилетнего мальчишки, душу которого Тьма превратила во взрослого человека. Чем больше он говорит, тем больше вспоминает. Чем больше вспоминает – тем больше надежда вернуть реальный мир людей. Поэтому время Рыжего Ангела наполнено сейчас внимательным молчанием.
– Я помню, как папа и мама спорили. Мама всегда учила меня доказывать правоту словами. Папа научил драться. На всякий случай. Они спорили, кто более прав в воспитании. Это было незадолго до смерти мамы... – Данька на мгновение умолк, потом продолжил – Я стоял около дверей и слушал. Я тогда еще не знал, какой из путей мне предстоит выбрать. Но уже понимал, что час выбора настанет.
Всегда есть лидер. Я никогда не стремился быть первым. Если бы можно было переиграть ту игру...
Мне просто везло. Битки больше игра на удачу. Но я в какой-то момент понял, как правильно поворачивать руку, чтобы биток выбивал всю башенку с низу и “взятка” была моя. Я выиграл тогда у всех. Остался лишь мальчишка, старше меня на 3 года. Это была “его” игра и “его” территория, на которой я вдруг стал лидером. А лидерство просто так не отдают...
Мы дрались вечером. Один на один. Вернее он нашел повод подраться. И как я не старался выкрутиться, драки было не избежать. Мы бились до первой крови. Есть такое правило. А ребята вокруг были наблюдателями.
Первая кровь была его. Папа показал мне прием из бокса, если на меня нападет кто-то взрослый. И хоть он ударил первым, но я был точнее.
И вот тут...
Знаешь, что-то стало со всеми при первой крови. Словно ее запах превращал нас в зверей. Сначала раздалось чье-то “Добей!”.
Потом “Врежь ему по первое!”.
“Не фиг задаваться!”...
И мои друзья в какой-то миг превратились в толпу...Словно детеныши зверей. Махали руками и призывали добить. Добить и стать первым. Добить и выбить право решать за других. Добить и оставить игру себе. Стать лидером!
И я – ударил.
Я бил его по лицу, кулаком, со все силы.
Я бил его и в ушах звенело “Добей!”.
Я бил его и чувствовал, как во мне рождается зверь и лидер.
Я бил и был – первый...
Я бил...
В какой-то момент дыхание перехватило, и в ушах зазвучал папин голос Защита – удел сильных. Нападение и агрессия – вот что делает из тебя недочеловека. Не дай тебе Боже осознать это!”...
Я осознал.
Я сидел над ним и плакал.
Над жалким мальчишкой в крови – плакал.
Я ненавидел себя.
Встал и молча пошел домой. Достал боксерские перчатки и ...выбросил в мусорное ведро. С тех пор я не люблю драться. Умею, но не люблю. Я не хочу снова быть не-до-че-до-ве-ком...
– Папа узнал об этом? – Рыжий Ангел не смотрел на Даньку. Уж кто-то, а он то точно знал, как это – недочеловек. Столько душ прошло с ним рядом в пути к становлению – человеком...
– Да – Данька не плакал, но было видно, как ему больно говорить – я сам все рассказал. Папа молча достал перчатки из мусорного ведра и повесил над моей кроватью. А когда я попробовал их выбросить опять... Опять повесил и сказал “Что бы помнил”... Вышел из комнаты и заперся на кухне, не разговаривая ни со мной, ни с мамой. Курил всю ночь. И больше никогда не вспоминал об этом. А я помню. Даже не видя перчаток – помню...
15.
У Тьмы нет понятия Добра и Зла. У Тьмы нет деления на Белое и Черное. У Тьмы нет ничего кроме рациональности в сохранении себя. И если Тьма получает власть, то не Зло правит миром, а рациональность сохранения власти и силы. И даже ребенок Тьмы – Первое Нечто – есть не потребность к выживанию, а лишь рациональность к сохранению власти, и как всякое рацио – будет уничтожено, поглощено Тьмой обратно, как только выполнит свою функцию. Во Власти Тьмы может быть только Тьма. Наследники – удел Света. Чего добились миллиарды свободных наследников? Стать ничем за одно мгновение? Свобода воли! Свобода выбора! Вот и выбрали. Нерационально имея что-то делить это с кем-то. Тьма не любит делиться. У Тьмы даже нет мысли – делиться. Все или ничего.
А пока Первое Нечто должно найти путь у устранению препятствий. И не ошибиться. Последняя попытка.
Что рождает Свет даже в самых темных и запущенных душах стоящих на грани полной Тьмы и растворения в ней?
Что заставляет негодяя и эгоиста оглянуться на свои деяния и ужаснуться им... хотя бы на мгновения, сожалея о прожитой именно так жизни?
Что заставило маленького мальчика не раствориться во Тьме сна и проснуться одному дома, а потом, собрав в душе все мужество, отправиться в дорогу, найдя по пути Рыжего Ангела?
Любовь.
Любовь изначальная. Без ревности. Без обид. Без эгоизма получать что-то взамен и взвешивать на весах собственной души “я вот сделал это и что в ответ?”.
Если Данька найдет ключевые слова, если произнесет их, если из его маленького сердца родится большой свет – Битва Тьмы будет проиграна. А значит надо собрать в себе все те миллиарды и миллиарды исчезнувших во Тьме душ и найти выход... обмануть любовь... показать изнанку и заставить выбирать не сердцем, а головой и внутренним рацио.
Все вот так вот просто.
Создать ситуацию...
Си-ту-а-ци-ю...
16.
Сил почти не осталось. Данька забыл песню и с трудом вспоминал даже то, что рассказывал Рыжему Ангелу всего несколько часов назад. Тьма вползала медленно, поглощая Данькину душу и память. Рыжий старался помочь и поддержать друга, пересказывая то, что слышал от Даньки ранее и не привнося ни капли, что знал помимо.
Как и всякий Ангел, Рыжий мог прочитать книгу судеб человека, даже не заглядывая в нее. Надо было только сконцентрироваться на глазах человека или ладошке. Глаза Даньки становились пустыми, и прочитать в них будущее – было не возможно. И только касаясь ладошки мальчика и чувствуя, как он вздрагивает от прикосновения перьев, Рыжий ощущал надежду на то, что не всё еще потерянно.
Бывает так в жизни Ангелов и Людей – точное знание будущего не предопределяет его. Всегда есть место Божественному вмешательству, что большинство людей называли когда-то “неожиданность” или “Его величество случай”. Главное дойти и дожить до реперной точки, когда ОН решит, что без корректировки ни Ангел, ни мальчишка – не справятся. А то, что ОН есть и не исчез вместе с Тьмой – Рыжий знал так же хорошо, как и то, что потерянные в огне рыжий перья, забрали большую часть силы и сейчас Рыжий Ангел больше человек, чем когда бы то ни было и меньше Ангел, чем можно себе представить...
– Расскажи мне о Рождении – Данька протянул свою ладошку Рыжему – ведь с этого все начинается... Расскажи мне. Все равно я быстро забываю, но так приятно знать, что хоть на мгновение я понял суть, причину и нашел ответ...
– Данька, ты всего лишь ребенок, а говоришь как седой старик...
– Я чувствую себя, как старик... Я забываю все быстрее и быстрее... И я боюсь не вспомнить три главных слова. Ты так веришь в меня, что мне становится страшно... Вдруг я не смогу найти
– Сможешь – Рыжий посмотрел на уставшего мальчика – сможешь. Я чувствую, что цель найдет нас быстрее... Мы даже можем больше не идти никуда и не включать фонарик. Она уже где-то близко...
– Ты тоже чувствуешь боль? – Данька поморщился
-Тоже – Рыжий печально улыбнулся – но у нас есть время на “мою” историю, послушаешь?
– Да – Данька сел на траву – обними меня и рассказывай...
Огненные, рыжие, теплые крылья обняли мальчика...
– Слушай Данька, слушай.....
17.
Когда-то давно, когда не было еще людей, на земле жили Слова. Слова имели значения сами по себе и жили своей жизнью. Например, слово “мама”, было круглое и большое. Оно важно передвигалась по земле, и помогало решать конфликты. Слово “папа”, было тоже большое и важное, но более подвижное. Слово “дилемма” вечно стремилось порваться на две части, и другие слова его склеивали. Простое слово “счастье” было похоже на солнечный луч и любило появляться, где ни попадя, смеша другие слова и внося в жизнь разнообразие.
Каждое слово имело какое-то предназначение, но без людей слова были только формами наполненные смыслом и не могли нигде себя реализовать. Странное слово “вдруг” было вообще разноцветным и меняло форму каждую минуту. Если “вдруг” было золотистым, то все знали, что за ним придут “счастье” и “успех”. Если перекрашивалось в темные тона или становилось черным, то слова искали причину... вернее слово, которое позвало “горе” и “неудачу”.
Слова жили мирно и никогда не ссорились.
Но каждое слово знало, что в нем живет магия, и чтобы это магия проснулась, нужен кто-то, кто не является словом, но способен его произнести.
И вот однажды слова собрались на совет. Слово “совет” стало огромным и круглым – обхватив весь земной шар так, что бы все могли знать что происходит и какое решение будет принято.
– Кто будет говорить первым? – прозвучало вокруг Земли.
– Мама! Мама! – закричали слова.
– Хорошо. Пусть первое слово скажет “Мама”.
– Я думаю, что магия, живущая в нас – проговорило слово “Мама” – должна сама найти выход. А для этого мы должны поймать слово “однажды”...
– “Однажды”... “однажды”... – прогудели слова....
“Однажды” было одним из самых неуловимых слов. Оно попадалось и тут и там. И вечно что-то случалось. Каждое слово, когда появлялось “однажды”, чувствовало, как магия внутри него начинает биться сильнее и силы неведомого стремятся наружу. Но “однажды” никогда не сидело на месте. И вот даже сейчас, слыша, что говорят о нем, появлялось то на одном, то на другом конце земного шара.
“Однажды” и само хотело найти среди слов друзей и быть с кем-то, но так уж случилось, что никто не мог быть рядом с этим словом дольше, чем мгновение. Даже во времена слов существовало время и вносило свои изменения и правила в жизнь на Земле.
– Мы должны поймать “однажды”. И то слово, которое поймает его – станет его другом – выпустив магию на свободу – проговорило слово “Папа”.
– Какое умное решение – подхватили другие слова – Давайте поймаем “однажды”!
На земле началась неразбериха. Все слова бегали, ползали, прыгали и летали, стремясь поймать “однажды”. Но неуловимое слово никому не позволяло себя поймать. И вот тогда, слово “вдруг” столкнулось со словом “любовь”...
– Эй, – проговорило “вдруг” – я чувствую тебя!
– Да – смущенно прошептала “любовь” – я чувствую твою магию тоже – и покраснело...
– Ты тоже хочешь поймать “однажды”?
– Ну... – любовь прищурилась – не так что бы очень. Понимаешь, я не люблю притягивать другие слова силой. Но мне нравится, когда слова притягиваются сами. Тогда я чувствую, как магия во мне растет и становится золотистой.
– А какие слова ты любишь чувствовать рядом?
– Хм -мм....например, счастье – улыбнулась “любовь” и заметила, как около “вдруг” появилось “счастье”.
– Ах! – выдохнуло “счастье” – я тоже люблю притягиваться к тебе!
– А еще, – сказала “любовь” смелее – я люблю слово “надежда”.
– Это моя лучшая подруга! – воскликнуло “счастье” и исчезло.
– Ничего себе – озадаченное “вдруг” мигнуло – срочно вернись обратно!
– Ох! Я тут! – счастье подмигнуло – Смотрите, я позвала “надежду”.
– Можно я останусь с вами? – “надежда” посмотрела на “любовь” отдавая этому слову первенство и право лидера...
– Конечно – “любовь” улыбнулась – ты такое сильное слово. Я чувствую твою магию даже когда ты очень далеко.
– Это потому что я немножко похоже на тебя. Вернее часть тебя. Вернее – “надежда” призадумалась и сказала уверенно – я часть Первого слова, а ты основа основ Первого слова... потому я всегда знаю где ты и не могу не отдавать тебе частичку своей силы...
– Вы не забыли, зачем мы тут собрались? – спросило “вдруг”
– Помним-помним – проговорили слова – мы должны поймать “однажды”...
– У кого-то есть идеи? – опять спросило “вдруг”... и все молча покачали головами... Может быть, нам надо позвать еще слова? А то если каждый ловит по одиночке, то мы никогда не поймаем “однажды”... Кого позовем?
– Я чувствую...- прошептала “надежда”...
– Я чувствую ...- повторила “любовь”...
Все слова обернулись и увидели, как к ним приближается, летя высоко над Землей удивительно красивое слово. Бирюзовое, как небо, слово. “Любовь” почувствовало как ее магия внутри переполняется и готова выскочить наружу...
“Надежда” перестала хмуриться и заулыбалась...
“Счастье” обняло всех и протянуло руки к небу. По тонким рукам “счастья” струилось вниз слово “вера”. Приземлившись между словами, “вера” отряхнуло с себя капельки дождя и проговорило: Вы тут прямо всё намагнитили. Другие слова уже забывать начали что ищут. Все только настроились на вас и слушают. А я вот не могла оставаться в стороне...никак... вдруг почувствовало, что мне надо быть с вами.
Все оглянулись на слово “вдруг”. “Вдруг” смущенно проговорил “Да ладно. Я просто не мог не передать другим, как славно вы тут все общаетесь, и, как ваша магия сливается в одну”.
Слова посмотрели друг на друга и поняли, что “вера”- “надежда”- “любовь” стали похожи как сестры, и в тоже время различны как незнакомцы. Это было удивительно. Если одно из слов теряло силу, то другие два наполняли ее своей. Три слова объединились. Радуга поднялась высоко в небе и “вдруг” почувствовало, как оно меняется...
Какое-то до этого неуловимое слово стремилось обменяться энергией с ним. Какое-то неуловимое слово коснулось “веры”“надежды”“любви” и подхватив энергию их ворвалось во “вдруг”....пронзая мир светом трех слов так быстро, как только можно себе это представить...
“Однажды”!
“Однажды” меняло всё и всех. “Однажды” – слово, которое не повторяет события. “Однажды” – слово, которое рождает нечто новое, светлое, свободное, включающее всё в себя и не состоящие из всего.
Яркий свет всех слов пронзил землю, и появились люди... Появились те, кто, произнося слова менял мир... Магия слова вырвалась на волю... Магия слова ожила...
Именно по этому, любое, даже самое маленькое и незначительное слово, рожденное в душе и произнесенное человеком, открывает параллельные миры – изменяя этот мир.
Пока людей было не много – мир менялся медленно.
Чем больше было людей и слов – тем быстрее менялся мир.
И тем меньше оставалось магии в словах.
Странная закономерность.
Но только три слова до сих пор способны вызвать “однажды” и переиграть все. Три слова – кодовых – способны остановить войны, тьму и несчастья. Странные три слова, которые даже в безвыходной ситуации, помогают найти выход...
– Знаешь, Данька, а ведь все началось со слова “вдруг” – Рыжий посмотрел в темноту, нахмурился и поднял фонарик...
18.
Тонкий луч света прорезал Тьму.
Мальчик и Рыжий Ангел встали, один от изумления, другой от неожиданности, когда увидели, что на конце механического света фонарика, стоит молодой мужчина. Уставший, счастливый, улыбчивый мужчина, протягивающий руки к Даньке...
– Папа! – выдохнул Данька и замер...- Папа?
– Данька! – мужчина раскрыл объятия и шагнул на встречу- Сынок!
Рыжий Ангел обхватил мальчика и притянул к себе: Слишком все просто....
– Отпусти его! – мужчина выкрикнул как приказ – Отпусти его! Данька, иди ко мне, Данька!
– Данька, это не папа. Слишком все просто – Рыжий продолжал держать мальчика – Это не может быть папа!
– Сынок, это я! Посмотри на меня. Помнишь перчатки? Я совсем не сержусь на тебя, Данька!
– Папа?
– Это не папа! – Рыжий Ангел направил луч на лицо молодого человека и ...осветил обычные человеческие глаза...
– Он смотрит на свет! Видишь? – Денька обернулся к Рыжему Ангелу – Это папа! Пусти меня!
– Пусти его! – мужчина приблизился к Рыжему Ангелу и схватил Даньку за руку – Отпусти моего сына! Это мой сын!
– Данька, – Рыжий прошептал почти на ухо мальчику – это не может быть папа. Данька, если это папа, то где же тогда Свет?
– Ты принес мне сигарет? – мужчина улыбнулся мальчику и потянул его к себе – Я так давно тебя ждал и очень хочу курить...
– Да. Да! – Данька вывернулся из рук Рыжего Ангела, снял с плеч рюкзак и присел в поисках сигарет – Я взял! Я не забыл....вот тут вот...сейчас...в кармашке....
– Он мой – прошептало одними губами Первое Нечто глядя в глаза Рыжему Ангелу – Он мо-й!
– Ни-ког-да – прошептал Рыжий и схватил Даньку за руку – Данька, послушай...
– Отстань! Разве ты не видишь, что это мой папа!?
– Разве ты не чувствуешь, что это не он?
– Отпусти! – мальчик выгнулся пытаясь вырваться и протянул руку Первому Нечто – Папа!
– Сынок!
На какое-то мгновение мир разделился: с одной стороны Первое Нечто, -с другой Рыжий Ангел...и по середине маленький мальчик Данька, отчаянно веривший, что нашел своего отца....Свет фонарика освещал глаза Первого Нечто – человеческие глаза, смотревшие на Даньку...
И тогда Рыжий Ангел расправил крылья, поднял голову, и выкрикнул из последних сил:
-Господи! Не оставь нас, Господи! Если есть я, значит, есть и ты! Если есть ты, значит, жив Свет! Освети нас, Господи!
Медленно...
Очень медленно...
Словно в старом кино...
Одно перо...
Еще одно перо...
Огонь рыжим языком охватывал Ангела...
Сверху вниз. По волнистым волосам. По тонким запястьям рук. Спуская ниже и ниже... Пока Рыжий Ангел не превратился в огромный, яркий, все ослепляющий факел. И только серые глаза глядели сквозь огонь на Первое Нечто. И только тихий голос разрезал всепоглощающую тишину Тьмы: Смотри, Данька, смотри – это не папа!
Данька взглянул в глаза мужчины и отпрянул от ужаса.
Тьма вырывалась наружу и корчилась в отражении пламени. Темные зрачки разъедались изнутри проступая мертвыми глазницами Первого Нечто. Руки, что еще секунду назад, казались такими родными и знакомыми, превращались в бесформенную темную массу, и вопль ужаса раздался над Миром Тьмы. И содрогнулась Тьма. И вывернулась от невыносимой боли. Боли истинного огня света, которым стал Рыжий Ангел...
– Нет! – Данька обернулся и посмотрел на друга – Нет! Пожалуйста, не надо! Не надо!
Мир разрезал вопль Тьмы.
Мир содрогался, корчась от боли огня Рыжего Ангела.
Мир выплевывал из себя Тьму, Свет, Даньку, словно не мог больше вынести сражения и, решая прекратить существование.
Земля содрогнулась.
– Не надо – прошептал Данька и обнял догорающего Ангела – Не надо...Не уходи...Не оставляй меня...Не надо...Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ...
Земля взорвалась, разлетаясь на миллиарды кусочков, унося в каждом из них последние слова, прозвучавшие перед взрывом “я л-ю-б-л-ю т-е-б-я...”
19.
Я люблю тебя – выкрикнул мальчик и открыл глаза...
Семейный доктор аккуратно складывал медикаменты в сумку, обернулся к мужчине, устало произнес:
- кризис миновал. Теперь Даньке нужно выспаться, и постарайтесь договориться об отпуске. Думаю, что ближайшие пару недель море и солнце ему не помешают...
Мужчина присел на кровать и погладил сына по мокрому лбу:
Вот ты напугал меня! – поцеловал и улыбнулся – Ты напугал меня, но все будет хорошо, – обещаю...
– Рыжий...- прошептал Данька...
– Что?
– Рыжий Ангел... Свет... Он сгорел? Темно...
– Темно? – мужчина встал с кровати – Нет, Данька, я просто забыл открыть окна. Смотри – солнце, одернул шторы, и яркий свет ворвался в комнату.
Мальчик зажмурился, улыбнулся и открыл глаза...
На самом краю подоконника, там, где солнце делило лучами пространство, и появлялись на полу длинные тени, почти за спиной папы, сидел, улыбаясь, Рыжий Ангел.
– Я люблю тебя – прошептал Рыжий одними губами
– Я люблю тебя – произнес в этот момент мужчина, глядя на сына
– Я люблю тебя – улыбнулся счастливый Данька, протягивая руки и обнимая папу, глядя чрез его плечо на подоконник и подмигивая Ангелу – Я люблю тебя...