В моей жизни было много запомнившихся историй. Одна из них самая болезненная, самая незабываемая для меня. История об одном мальчике, о сыне моих знакомых, с которыми мы жили в одном доме. Сюжет истории прост. У любящей пары родился нестандартный ребёнок, непохожий на других детей. Их сын в раннем детстве был чрезвычайно неспокойным, а развивался медленнее сверстников. Его было тяжело вести за ручку, он рвался бежать, вертелся волчком на руках отца в автобусе. Не мог выслушать сказку, которую ему пытались прочитать. Ничего не запоминал, что бы ему ни говорили. Такое дитя никак не соотвествовало ожиданиям талантливых родителей. Отец с пелёнок окрестил сына дураком, а мать приняла это к сведению, запомнила, как обиду, и страдала.
В то время я много общалась с Ларисой, матерью этого ребёнка. Мы говорили о её малыше. Она жаловалась, что муж с презреньем и ненавистью относится к больному сыну. Она считала, что тот заболел из-за эгоизма отца. Честно говоря, я её не понимала.
-Но ты уверена, что ваш Вовочка болен?
-Когда ему не было года, педиатр нам чего-то втолковывал. Я не поняла и не обратила на его слова внимания. Потом вспомнила, что он как будто говорил о его болезни. Не уверена, Не знаю. Всё началось в детском саду. На него там всё время жаловались. Он неусидчивый, вертится, не сидит на месте. Совершенно глупый, непослушный. Легко обещает хорошо себя вести, но сразу же забывает об обещании. Чего говорить? Уже тогда заметили, что он олигофрен.
-Но ведь подвижность детей не признак болезни или олигофрении.
-А учительница отказалась его учить из-за этого. Его выгнали из школы. Решение принимал педсовет, по рекомендации психиатра. Как не поверить специалистам?
Мне трудно было назвать маленького Володю дураком, олигофреном. Он редко бывал у нас с родителями. Ребёнок подолгу жил у своей бабушки. Когда я его видела, недоразвития в нём не замечала. Конечно, он непоседа. И с дикцией у него были проблемы. Он невнятно говорил, зато хорошо понимал шутки. И глазки умные. Когда Вове было шесть лет, один наш приятель как-то согласился посидеть с ним вечерок, пока родители куда-то уезжали. Позже он сказал:
-Какая жалость, что у Абрамовых ребёнок болен. Может быть он и дурак, но так хорошо соображает. Весь вечер мы с ним играли и решали весёлые задачки.
Сколько людей, столько мнений. От соседей я слышала, что Вовочка сильно раздражал пожилую учительницу, мешал ей вести урок. Она даже пару раз больно приложила его головой к стенке. По её настоянию ребёнка обследовали и после первого класса перевели в спецшколу для умственно отсталых детей. Амбициозные занятые собой родители окончательно сбагрили сына на попечение бабушки.
Через десять лет супружеской жизни наши знакомые, несмотря на большую любовь, не вынесли взаимных упрёков и расстались. Они завели новые семьи. Мать отказалась от сына и материнских прав. Я пыталась уговорить её не бросать Вову, но она обосновала свой поступок:
-Я не хочу страдать всю жизнь. Я тоже человек и имею право на счастье. Сейчас Володя маленький безобидный мальчик, но когда этот дурак вырастит, я с ним не справлюсь. Я решила отрезать мужа и его от себя раз и навсегда. Отец сына взял, бабка внука жалеет и не отказывается его вырастить. Без меня всем будет лучше.
-А тебе?
Лариса с презреньем посмотрела на меня, отвернулась и ушла. Больше я её никогда не видила.
Родители Вовочки были современными образованными людьми. Папа успешно занимался
математикой, защитил докторскую диссертацию, вскоре стал директором какого-то НИИ. И мама росла по карьерной лестнице, успешно трудилась инженером. После их развода мы не общались. Но мир тесен, и некоторая информация доходила до меня. Вовочка после смерти бабушки оказался в специнтернате. Папа считал, что сын прекрасно устроен и больше им не интересовался. У него в другой семье родилась дочь, тоже не вполне здоровая, с тем же диагнозом. Через пару лет после рождения дочери папа внезапно умер от инфаркта в возрасте тридцати семи лет на рабочем месте. Мама не нашла счастья во втором браке. Она вышла замуж третий раз за лётчика испытателя. По принципиальным соображениям у неё больше не было детей, но с сыном она не общалась.
Я бы забыла об этой грустной истории. Но однажды днём раздался звонок у входной двери нашей квартиры. За дверью стоял скромно одетый, но невозможно элегантный красавчик.
-Здравствуйте. Я пришёл к вам в гости. Вы меня помните? Я Володя Абрамов, - гость улыбался.
-Проходите, - потрясённая до перестань сказать, я едва смогла признести единственное слово. Да. Это несомненно был сын моих знакомых.
Сильно похожий на отца глазами, цветом волос и формой полных губ, он тем не менее напоминал свою мать манерой держаться, говорить, тощим телосложением и даже аккуратной формой носа. Его папаша был крупным мужиком с длинным любопытным носом. Мой гость не выглядел богатырём, хотя ростом его Бог не обделил. Держался паренёк вежливо и спокойно.
-Папы уже нет, но я хотел посмотреть на дом, где мы жили, и вспомнил вашу квартиру.
Я же у вас не раз бывал в гостях.
-Да-да, - зачастила я не двигаясь с места.
-Простите меня за назойливость. Если вам неприятно меня видеть, то я вас пойму и немедленно уйду, - засмущался Володя.
-Что вы, что вы! Я рада вас видеть, - слукавила я и посторонилась, пропуская мужчину в квартиру.
Гость прошёл на кухню. Несмотря на то, что мы практически незнакомые люди, я с Володей проговорила до позднего вечера. Он рассказывал о себе, будто спешил выговориться. Да, он вырос в интернате, закончил школу для дебилов. Работает бригадиром грузчиков. Любит музыку и театр. Усердно занимается самообразованием. Интересуется радиотехникой и вычислительными машинами. Посещает группу здоровья, где играет в футбол. Мечтал закончить радиотехнический техникум, но не получилось, нормальные учебные заведения для него закрыты. Мы говорили обо всём, кроме его родителей. Он рассказал о бабушке, о своей работе, о знакомых девушках, о своих приятелях. Я спросила его о близких друзьях.
-Я не верю в бескорыстную дружбу и боюсь предательства. Мне трудно завести друзей, я не люблю алкоголь и курение. Да и где их искать, друзей-то? В спорте соперники, на работе или начальники, или подчинённые.
-Но ещё не вечер. Может быть дружба ... когда-нибудь отыщется, - утешала я, сама не веря своим словам.
-Я знаю, что лучше не надеяться. Всё, на что я надеялся, не случилось. Было очень больно.
-Не согласна. В молодости меня обидел самый лучший, как я тогда считала, человек. И я тогда много глупостей наделала себе во вред. Замкнулась в себе, отстранилась от людей. Не верила никому. В любовь не верила, но она меня сама нашла. И всё встало на место. Ты же совсем молодой мальчик.
-Неужели вы думаете, что любовь и дружба для меня возможны?- с непередаваемой болью спросил меня Володя, твёрдо глядя мне в глаза.
-А почему нет? – растерялась я.
-Потому что у меня заболевание... психическое. Я на учёте...Никто из знакомых об этом не знает. Если меня из-за этого бросили родители, то... Мне не стоит мечтать. Однажды я доверился священнику. Он так смотрел на меня, будто я зверь какой-то. Потом сказал, что надо смириться и просто жить, но таким холодом от него ... Я не хожу в церковь.
-Володя, приходи почаще ко мне, - мне было так больно, что слёзы подступили к глазам.
-Спасибо. Спасибо за всё. С вами мне хорошо, тепло, как с бабушкой. Если честно, то я приходить не обещаю. Мне хочется начать новую жизнь. Вот если бы уехать из общежития, куда-нибудь подальше отсюда. Где нет знакомых и воспоминаний, где всё другое и люди, и природа. Хочется в своём доме жить, чтобы было тихо... Может быть работу найти какую-нибудь другую...
Я проводила сына моих знакомых, и целый месяц меня душила тоска. Володя больше не приходил, его адресом я не поинтересовалась, за что корила себя. А потом выкинула из головы эту историю. А общем-то чего горевать? Всё же хорошо закончилось.