Олега Михайловича Савраскина коллеги по работе в страховой компании, где он работал юристом, прозвали «Параграфом» за его избыточную педантичность и правильность. На его неулыбчивом лице, сдавалось, навсегда застыла маска брезгливой надменности. Его негромкий голос был завораживающе убедителен и холоден, а мнения – непререкаемы.
Соседи по дому Олега Михайловича, встречая его, спешили первыми поздороваться с ним, даже те, кто был намного старше его.
В его доме всё было подчинено строгому распорядку и тишине. Весёлая и смешливая, с восхитительными ямочками на щеках его жена Зиночка, в присутствии мужа превращалась в прямоходящее существо со строго очерченным кругом домашних обязанностей. Она давно уже стала безмолвным придатком к бытовой технике: готовила еду, стирала, гладила бельё, протирала пыль на мебели, мыла полы и пылесосила ковры… Одним словом, она была безропотной домохозяйкой и жила на содержании супруга.
Друзей у Олега Михайловича не было. По гостям Савраскины не ходили и у себя никого не принимали. В их доме от скуки даже мухи быстро дохли.
Но в один день что-то произошло с, казалось бы, раз и навсегда заведённым механизмом Савраскина. А началось это с утра, когда его вызвал к себе генеральный директор и предложил ему занять должность ведущего юриста компании. Олег Михайлович принял это лестное предложение и в течение дня принимал дела у предшественника и обустраивался в новом кабинете.
В конце работы к нему зашли коллеги Трунов и Животинский. Они поздравили Олега Михайловича с повышением и распили с ним принесённую бутылку шампанского. А потом Олег Михайлович, проходя мимо ресторана, решил неожиданно для себя заглянуть в него.
В ресторане было весело – звучала музыка, и лилось рекой вино. Олег Михайлович пригласил к себе за стол местную певичку, жгучую брюнетку Розану. Женщина пила с ним вино, зажигательно смеялась, показывая ровные белые зубки и розовый язычок, толкалась о его ногу обжигающим голым бедром и кокетливо поправляла низкое декольте, стремившееся спуститься еще ниже.
Кто бы мог представить, какая буря чувств разбушевалась в его душе. Какой мелкой и скучной показалась ему вся его предыдущая жизнь, когда он наблюдал, как соблазнительная красавица мелкими глотками отпивает рубиновый напиток. Он вдруг подумал, что жизнь проходит мимо него. Какой смысл горбатиться на работе во имя надуманных идеалов и принципов и отказывать себе в наслаждении обнимать стройный стан черноглазой колдуньи?.. Теперь он открыл для себя смысл жизни, её радость и тайну.
Они расстались далеко за полночь.
Домой Олег Михайлович вернулся на такси. Ноги его едва держали. Мостовая то и дело грозила обрушиться на него. Луна в тёмном небе раскачивалась, как фонарь в трюме корабля во время шторма.
С превеликим трудом отперев дверь, он рухнул на руки поджидавшей его Зиночки.
– Савраскин, ты что, напился? – удивилась она, за десять лет совместной жизни не видевшая своего супруга ни разу пьяным. Это было против правил, установленных самим Олегом Михайловичем. Он позволял себе только бокал шампанского и только в Новый год.
Язык Олега Михайловича едва ворочался во рту, но выговорил:
– Было очень вкусное вино… Не удержался…
– Я рада, милый, что ты, наконец, пренебрег своими принципами, – улыбнулась Зиночка.
– Если тебе это нравится, я готов их нарушать каждый день… – пробормотал Олег Михайлович, вспоминая прелестную певичку из ресторана.
Зиночка уложила мужа на постель и легла рядом. Олег Михайлович храпел, а Зиночка, приткнувшись к нему, подумала:
– Это нормально, если Олежка немного отпустит вожжи.
Жизнь по придуманному им монастырскому уставу давно уже тяготила её.
И ещё Зиночка подумала, что супруг не только пил вино, но и целовался с женщиной. Об этом она могла судить по следу губной помады, оставленной незнакомкой на белой его рубашке. Ну, что ж, решила она, небольшая порция греха привнесёт в их пресную жизнь некоторую остроту и свежесть…
Всю ночь Олег Михайлович ворочался во сне и обнимал Зиночку так жарко и страстно, что ей не удалось сомкнуть глаз. Его напрягшееся естество упиралось ей то в бедро, то в живот и распаляло ее, и она с нетерпением ждала пробуждения мужа…
Пробудившись, Олег Михайлович открыл глаза. Переход от сна, полного страсти, к повседневной будничности отрезвил его. Он нахмурился и спросил Зиночку, прижавшуюся к нему:
– Ты ещё лежишь?
Это был непорядок. К его пробуждению Зиночка должна была приготовить ему завтрак: овсяную кашу, кофе и гренки.
Зиночка, разогретая до предела, осмелилась нарушить правила и намекнула Олегу Михайловичу на возникшее у неё желание.
–Ты же знаешь, что сегодня не время, – сказал тот строго. – Тем более, сегодня только вторник. Не будем нарушать порядок.
По установленным правилам, для секса у них отводился вечер субботы, перед сном. Зиночка тяжело вздохнула. Возражения и споры были бесполезны. Она поднялась, накинула халат и отправилась на кухню.
Она управилась с завтраком Олега Михайловича, и когда тот вышел после бритья и душа из ванной, его овсянка уже стояла на столе, а кофейник источал запах первосортного свежемолотого кофе.
Жизнь сама собой входила в привычную колею, разочаровывая Зиночку, наблюдающую, как муж поглощает кашу и пьёт из любимой зелёной фарфоровой чашечки, доставшейся ему от прапрабабушки, родившейся ещё в позапрошлом веке.
Но колея оставалась привычной только внешне. Олег Михайлович завтракал, но в памяти своей перебирал вчерашний вечер, проведённой с красавицей певичкой, её многообещающий поцелуй при прощании.
Перед выходом из дома, Олег Михайлович на всякий случай взял несколько пятисоток, из тех денег, что они с Зиночкой откладывали на машину.
В этот вечер Олег Михайлович вёл себя раскованней с красавицей. Он осмелился погладить её колено и бедро, подивившись гладкости кожи, а во время танцев, держаться за её упругую попу, прикрытую только тонким шёлком. А певичка млела, положив головку на его грудь.
Домой Олег Михайлович вернулся снова на такси и пьяный.
Он снова всю ночь стонал и ворочался. Ему приснилась главный бухгалтер их компании Клавдия Ивановна. Они, оба голые, безумно целовались и вытворяли чёрт знает что прямо на полу.
Утром Олег Михайлович удивлялся приснившейся ему главбухгалтерше, о которой никогда даже не помышлял.
Придя на работу, он под впечатлением сна не удержался и заглянул в кабинет к Клавдии Ивановне с малозначащим вопросом.
– Рассказать бы ей, чем мы с нею занимались этой ночью, – подумал Олег Михайлович, глядя на сырую расплывшуюся в кресле даму предпенсионного возраста в мешковатом бордовом платье.
На третий вечер Розана сказала, что она с удовольствием провела бы с ним время наедине в интимной обстановке.
– В наше время хата не проблема, – ответил Олег Михайлович. – Я завтра же сниму квартиру на ночь.
Утром следующего дня он сказал жене, что уезжает на два дня по делам.
– Буду в субботу к обеду. Приготовь мне борщ и запеки курицу.
– Ну что ж, – печально ответила Зиночка, – я буду скучать по тебе, милый.
Днём Олег Михайлович позвонил по телефону и снял квартиру на двое суток. Он был весел от предвкушения от предстоящего свидания с Розаной.
Выступление Розаны, как обычно, заканчивалось в десять вечера. Олег Михайлович пришёл в ресторан в восемь, чтобы подзакусить и послушать возлюбленную. Он занял свой столик в уголке. Они посидели с Розаной и опустошили бутылочку «шардонэ». Перед уходом Розана увлекла Олега Михайловича на «пятачок» перед эстрадой потанцевать.
Прижимая к себе Розану, Олег Михайлович медленно водил её под тягучую музыку с нетерпением ожидая, когда она закончится, и они направятся в свой замок любви. Он переводил глаза с одной танцующей парочки на другую и неожиданно наткнулся глазами на знакомую спину, обнажённую от шейки и до самой попы, до начала бороздки, делящей попу на две булочки. Даже родинка размером с советскую пятикопеечную монету под левой лопаткой у незнакомки была тютелька в тютельку похожа на ту, что была и у Зиночки. Но это никак не могла быть Зиночка. У неё не было такого платья, у неё не было такой роскошной причёски. И вообще, как Зиночка могла попасть в ресторан и зачем?
Лица незнакомки, прильнувшей к широкой груди партнёра, бугая с дебильным лицом, Олег Михайлович не видел, но его разобрало любопытство: насколько незнакомка похожа на Зиночку?
Музыка закончилась. Незнакомка отклеилась от груди бугая, убравшего лапу с её попы. Теперь Олег Михайлович мог видеть её лицо.
– Зина! – невольно вырвалось у него.
– Олег! – воскликнула Зиночка, рдея испуганным лицом.
– Ты что тут делаешь? – спросил Олег Михайлович. – И кто это с тобой?
Зиночка метнула глаза в одну сторону, в другую и ответила:
– Это мой троюродный племянник Вася. Вася приехал из Тамбова.
– Меня вообще-то зовут Коля, – поправил Зиночку ничего не понимающий бугай.
– Ах, да-да, Коля, – ещё пуще зарделась Зиночка. – Васей зовут его брата. Они очень похожи.
– Какого брата? Нет у меня никакого брата, – снова возразил ей бугай. – У меня сестра, и зовут её Варей.
Дважды попав впросак, Зиночка сама ринулась в атаку:
– А ты что здесь делаешь? Ты же должен уже ехать в поезде.
– Командировку отменили, – ответил Олег Михайлович. – Я зашёл перекусить.
Снова заиграла музыка. Сообразительная Розана подхватила тугодума бугая и начала кружить в танце. Зиночка прижалась к Олегу и сказала:
– Пойдём домой, а.
Они вышли на улицу и сели в такси.
Уже в прихожей, только захлопнув дверь, Олег Михайлович подхватил Зиночку на руки и понёс на постель.
– Ещё только пятница, – заметила Зиночка, навалившемуся на неё мужу. – Это не по правилам…
– Плевать на правила!.. – крикнул Олег Михайлович, внедряясь в Зиночку. – Я хочу тебя сейчас!.. Немедленно!..
Раздалось ликующее Зиночкино:
– Хей-хо!.. А-э-ээ-ооо!..
И к потолку взметнулись её белые стройные ножки…