В детстве я часто и подолгу жила в Кацивели, особенно летом. Бабушек в деревне у меня не было, для пионерских лагерей я была маловата, так что меня просто отправляли к тёте Тамаре и дяде Вите, которые не были родственниками, но были очень близки с моими родителями. В посёлке был Дом отдыха учёных, шторм-бассейн и т.н. платформа (она и сейчас торчит в море, только её как-то снесло ближе к берегу сильным штормом, а в ту пору она была дальше в море и с неё проводили всякие эксперименты в морских глубинах). Вообще сотрудники МГИ(Морского Гидрофизического Института), а среди них и мой папа, постоянно тусовались в Кацивели. Вот только мне всегда казалось, что они больше отдыхают, чем работают. Во всяком случае, уже после обеда они стягивались к домику д.Вити, чтобы нажарить шашлык или мидии - прямо на железном листе на берегу и под бутылочку(а точнее - бутыль) крымского вина петь песни Высоцкого и Окуджавы. В этой весёлой взрослой компании я была обычно единственным ребёнком, если не считать Лёшки и Алёнки. Но Лёшка был местный, ходил где вздумается и гулял сам по себе, а Алёнка приезжала очень редко. Так что чаще всего я сидела в темноте, в сторонке под южным тёмным небом на тёплом камушке и размышляла о том, что если море - живое существо (а это не вызывало у меня никаких сомнений), то небо должно быть тоже живое, а звёзды - это рыбы неба...
Дядя Витя был мой любимый взрослый из всех многочисленных друзей моих родителей.Он был водолаз и подводный охотник, и когда он выходил из морской пучины, увешанный диковинными рыбами, которых не поймаешь с берега на удочку, он мне казался настоящим морским царём. Кроме того, д.Витя умел вырезать из дерева ложки и всякие смешные фигурки, рисовал настоящие картины и отливал из гипса причудливые статуи и украшения. Но больше всего мне нравилось, что он никогда не прогонял меня из своего вагончика, где он что-нибудь мастерил, и всегда рассказывал мне удивительные истории про море или про жизнь. Д.Витя совсем ещё молодым погиб под водой - ушёл в море в гидрокостюме и не вернулся. Сердце отказало. Утонул...
Но в то лето он был самый живой и добрый из всех живых людей в Кацивели. Поэтому именно его я попросила научить меня нырять головкой (или ласточкой) с пирса. И он, конечно, откликнулся. И мы пошли. И я уже почти поняла технику прыжка и была готова его изобразить, как вдруг подошёл мой весёлый папа и со словами: "Что тут долго объяснять?!" взял меня за ноги и бросил головой вниз в море. До сих пор помню, как приближалось ко мне дно сквозь прозрачную воду Кацивели - все камни и камушки я, наверное, пересчитала, но больше всего испугала меня острая глыба, недавно отколовшаяся от прибрежной скалы, и потому ещё не затупленная волнами. Вот на неё и опускалась я с открытыми глазами - неотвратимо. И при этом чувствовала, что из глаз текут слёзы. От ужаса я не могла ни глаза закрыть, ни руками дёрнуть - так и шла на дно совершенно недвижно и прощалась с жизнью. Где-то я недавно читала, что люди тонут как раз без движения - не так шумно , как описывают обычно в книгах или показывают в фильмах. У тонущего человека отключается воля и он просто тихо идёт ко дну. Хорошо, что рядом оказался дядя Витя. Он тут же понял, что происходит, нырнул и вытащил меня из воды. Вот тогда я и зарыдала в его руках, а он нёс меня до самого домика на руках и крепко-крепко прижимал к себе. А вот папу не помню - где он был в тот момент. Не рядом, это точно. Я подозреваю, что он испугался ещё больше меня, когда понял, что натворил. А у меня появился единственный в своём роде опыт плача под водой, что тоже очень ценно, как ни крути. А вот нырять ласточкой до сих пор боюсь...