Люди не понимают шуток молчи грусть, молчи

Эльчин Гасанов -Оф
          Люди не понимают шуток: молчи грусть, молчи…

    Судьба благосклонна к тем, у кого ее нет.

 
   У нас нет чувства юмора, даже самый веселый человек  часто в штыки воспримет шутку.
    Даже многие войны объявляются оттого, что некий  правитель не понял каламбур. И все!  Стягиваются войска к границам, идет всеобщая мобилизация, дезертиры, прокламации, военная агитация и прочая ересь.  На том стоит вся ненормально смешная политическая история мира.
    Кто – то что – то где – то ляпнул, причем ляпнул явно с бодуна, все окружение восприняло ЭТО всерьез, это происходит не потому, что толпа в отличие от весельчака более серьезна, а потому, что у людей  напрочь отсутствует чувство юмора, они не понимают фарса.
 Жизнь изобилует фактами, где  мелкая колкая шутка трансформировалась в кровавую драку, то есть все началось с улыбки, завершилось резней. Начали за здравие, кончили за упокой.
   Искони было так: кто то  с кем - то пошутил, собеседник обиделся, начался целый вой, шутник  в центре, его критикуют, всех собак спускают на него, все отчего? Какой то тугодум не понял  юмора.  Или же кто – то махнул чрез край, сказанул лишнего.
  Если люди (особенно чиновники)  оценили бы юмор по достоинству, или вообще поняли бы друг друга,  то многих бед можно было избежать.
   Наш трехмерный мир сам по себе есть сплошная комедия, именно КОМЕДИЯ,  а не трагикомедия. Люди говорят друг с другом на разных языках. Там где надо смеяться, люди плачут, а там, где есть место тревоге, толпа танцует, пьет вино.
  Давно  пора понять, что наш  ВИДИМЫЙ  окружающий мир (то, с чем мы сталкиваемся ежесекундно) является крохотной точкой в отличие от НЕВИДИМОГО  мира.
 Соотношение атома к большому пятиэтажному зданию, что - то в этом роде.
    То есть если невидимый мир, бескрайний ЭФИР,  представляет из себя огромную  (бесконечную) плоскость, то наш земной  шарик  на этой плоскости есть  микро клякса.   Как  эту кляксу можно воспринять серьезно?
   Или же представим океан и маленькую кильку, соотношение невидимого и видимого мира как раз таково. 
    Допустим, что килька может быть серьезна к моллюскам и микроорганизмам, но по отношению ко всему океану она несуществующий НОЛЬ.
   С глобальной и философской точки зрения органический мир человека, да и сама органика трехмерного измерения есть полнейшая ерунда, которую даже не стоит обсуждать.
   Это не значит, что вышеотмеченные юмористы  поняли суть мироздания, у них высшее мышление, потому они спокойны и веселы.  Эти весельчаки вовсе не являются мудрецами, у них минутное хорошее настроение. Они нестабильны.
  Очень  часты сцены, где некто с иронией отнесся к чему – то серьезному, через минуту стал нервозен. Грусть окутала его.
   И напротив, некогда абсолютно хмурый индивид, который даже серьезно относится к мухам, как - то вдруг принимает позицию  сарказма и с издевкой смотрит на кабацкую  поножовщину. 
  То бишь сегодня ты ТАКОВ, завтра ты НЕ ТАКОВ.
  Мы меняемся ролями (масками), вчера серьезны, завтра будем клоунами, и наоборот: сегодня мы смеемся как лошадь даже на многочисленные жертвы террора, а через неделю психуем по пустякам.
   То есть мы генетически (по эзотерическим отзвукам и намекам) вроде иногда понимаем, что вся наша жизнь несерьезная шутка и смешная игра, которая после остановки дыхания исчезнет навеки.
 Без суда и следствия. Как бы был мыльный пузырь, лопнул, все!
 Мало чем отлична  жизнь обычного серого простолюдина от мыльного пузыря. 
 Но после того мы опять клюем на новую наживку нашего бытия, словно килька клюет на червя. Суть та же, форма иная.
   Если бы килька понимала своим рыбьим умом, что она лишь корм для более больших по размеру существ в океане,  к тому же вся ее жизнь ничто в сравнении с жизнью под водой, то есть она невидимая  (нереальная)  песчинка  на океанском побережье, то эта килька опередила бы свою рыбью расу на один порядок.
  В том и дело, что ЭТОГО она не понимает, она всерьез  воспринимает всю свою рыбью жизнь, не в силах выйти за рамки своего убого рыбьего аппарата.
  Точно как человек, который также не в состоянии взглянуть на мир другими глазами, мы ограничены и искренне считаем свою жизнь весьма важным процессом. Мы втиснуты в эту человеческую ГЛИНУ,  время от времени эпизодически сами себя вытягиваем из этой вязкой глины, но сил явно не хватает. Нас затягивает обратно в трясину.
  Причем, прекрасно  зная, что мы смертны, через 100 лет под землей сгниют наши кости, даже детей наших не будет в живых к тому времени,  может и внуки сгинут, что, скорее всего, повторяем, мы ЭТО понимаем, все ЭТО в нашей голове укладывается очень ясно и легко. И это все притом, что сто лет (один век) лишь краткий промежуток как для истории, так и для вселенной. То есть по сути мы не живем, наша жизнь весьма коротка.
  Тем  не менее, бесполезно, все равно относимся к своей жизни ранимо и без ироний.
 Лелеем свою жизнь и здоровье как последнее свое достояние.
  Килька тоже бережет себя, но ей это простимо, у нее нет понятий и должного сознания, а человек обладая необходимым инструментом для саморазвития,  мало отличен от кильки.
  Рассказанный смешной анекдот или остроумный афоризм на миг пробуждает нас, на секунду мы просыпаемся, именно на секунду смотрим на мир и на себя по иному,  тут же  снова и снова засыпаем. Ныряем в глину.
   Но и  вечно зубоскалить  несолидно. К своему физическому существованию надо относиться и ТАК, и ЭДАК: и серьезно и с юмором. Необходимо найти золотую середину.
  Серьезный человек  тщетно пытается что – то выяснить, докопаться до сути, юморист все поднимает на смех, и человека и процесс.  Они оба неправы.
  Молниеносное озарение и  кропотливый труд дают  результаты столь же окончательные, сколь и  смехотворные.
  Где же найти веселый нрав?  Как держать себя в форме и не снимать корсет веселья?  Параллельно сохранить свой холодный разум.  Где отыскать горячий лед?
  Веселость,  наносящая  смертельные удары...  шутливость,  прячущая  под  улыбкой  кинжал...
   Иногда полезно думать  о  некоторых репликах  и  хлестких остротах Жванецкого, Петросяна  и Задорнова,  об
агрессивном салонном легкомыслии Доде и Мопассана, о внешне элегантных, но колких  насмешках,  об остроумии, которое,  развлекая,  убивает,  о  язвительности, скрытой  под  избыточной вежливостью.
  Размышляю  об идеальном моралисте - гибриде лирика и
циника  -  экзальтированном  и холодном,  пространном  и  резком….О  человеке,  на  себе  наблюдающем  нравы,   отчего  ему   нет  нужды  черпать фактический материал еще  откуда-нибудь,  так  как  малейшее  самонаблюдение открывает  перед ним противоречия жизни, все  аспекты которой он в состоянии
изучить настолько хорошо,  что та, устыдившись, что делает вместе с ним одну и ту же работу, провалилась бы сквозь землю...
Так кем же нам быть: веселым циником или серьезным буквоедом?
 Необходимо найти промежуточную меру, не отождествляться ни с веселостью, ни с нытьем.
   Тот,  кто  движется,  не  может  перестать  продвигаться  вперед, хотя далеко не всегда кто движется вперед прав, ведь  его курс (направление) может быть неверным.
  Тогда   как  наблюдатель, с какой бы стороны он  к  ним  ни поворачивался,  фиксирует  их со всех сторон и ЭТОТ наблюдатель непредвзят.

•••
 
     В узком  кругу сидят верующий, ученый, политик  и художник, у каждого на уме свое: богомолец надеется  попасть после смерти в  рай, ученый пытается отыскать противоядие против смерти. Политик в поисках справедливости для своего общества, он готов страдать за народ.  Художник  ищет образ  красоты, чтобы запечатлеть его на холсте. 
    Каждый чем – то занят и положа руку на сердце наивно лелеет надежду на успех, на то, что их выбранный путь единственно верен, жизнь удалась, они медленно, но верно движутся к своему Парнасу.      
    Это их способ существования, такова их позиция, это их воздух, они тем дышат. Отними  у них их цель, они найдут нечто другое, лишь бы забить мозг, словно ты  майского жука поместил в иное  место.
Жук полз налево, теперь идет направо. Какая ему разница?
    Фанаты  своего воображения, они должны к чему – то примкнуть, примоститься, иначе их разум пуст. Свою башку  они должны наполнить новыми иллюзиями, по их мнению, весьма и весьма толковыми делами, иначе голодный паек.
 Так и хочется им сказать:  ТАКИЕ ВЗРОСЛЫЕ, А ВЕРИТЕ СКАЗКАМ!