Описание:
Тысяча гигов оргазма и ноль удовольствия.
Посвящение:
Шеннону, пожалуй.
Публикация на других ресурсах:
Запрещена. Увидит подруга – задавит миром и добром, увижу я – в упор разрывными бах-бах.(с) Эв и Джу
Примечания автора:
Писалось под впечатление от "Излей мне свою душу" - додзя по ЗоСану, фендом "Ван Пис". Фактически - та же ситуация, просто я вникся в чувства и мысли. Попытался передать всю боль, что там была.
Вдохновение: 30STM - Hurricane
Муза: Шеннон
***
Бар был на удивление пуст. Ну, пуст в том смысле, что не забит до пределов, когда, если ногу неправильно положишь на минуту, тебя обвинят во всех грехах смертных, обзовут извращенцем, неудачником или вообще просто закатят истерику, мол, насилуют. Знаете, бесит. Не-на-вижу таких идиотов. К сожалению, таких все больше. Да и к черту, я привык.
- Наливай, - киваю бармену после того, как за раз опрокидываю в себя стопку водки. Горечь разливается по ротовой полости, а я морщу нос. Вскоре на замену неприятной горечи приходит ощущение тепла по всему телу и рту, язык будто бы горит. За что я люблю выпивку - за послевкусие. Сразу так неприятно и тошнотворно, а потом эйфория. Это действительно круто. В музыке тоже так: наигрываешь что-то, думаешь - ерунда, а в реале выходит дельная вещь. Парень за стойкой хмыкает и, к моему удивлению, подает мне другую рюмку. Вроде по цвету виски... Да была не была. Опять выпиваю все в один жадный глоток.
- Подавись, сучара, - раздается у самого уха. Такой тихий, мерзкий полный насмешки и самодовольствия голос. Резко оборачиваюсь - передо мной стоит парень лет двадцати шести на вид, со смазливым лицом и дурацкой зализанной прической. Какие-то беспонтовые очки без стекол и грязно-синие глаза. Знакомое лицо.
- А ну-ка повтори, щенок, - не скупившись на оскорбление, резко, но в то же время не привлекая к себе внимания со стороны, хватаю этого ублюдка за шкирку и притягиваю к себе. От него пахнет очень противно: дорогой парфюм, смешанный с потом. Нет ничего хуже позолоченного дерьма. А я уверен, этот парень такой и есть.
- Поздно, - парень продолжает ухмыляться, а я понимаю - что-то не то. Разум затуманивается резко, перед глазами начинает плыть. О нет, я не пьян, я вообще не пьянею. Это что-то другое, определенно. Стоп. Картинки из незадолгого прошлого прокручиваются в голове, как старая лента кинофильма, в которых были ошибочные вставные кадры. Вот и тут было то, что не подходило по смыслу. Бармен. Ухмылка. Новая рюмка. Виски.
Поздравляю, Шеннон, тебя только что накачали непонятно чем, да и еще вперемешку со спиртным. Ну ахуеть я счастливчик, пардон за выражение. Надули как ребенка, да еще и хвостик показали. Фортуна просто обожает меня, как ни крути. Теперь нужно думать, что это было, кто эти люди и главное - что мне, мать вашу, делать?!
Сквозь пелену тумана, закрывающую обзор, я кое-где что-то видел, смутно соображал, но остатки сознания в моей пустой башке явно намекали - чувак, беги ко всем чертям. Как я понимаю, меня куда-то тащат, да и за шкирку еще. Вот блин, гордость вообще всю нафиг раздавили... Так, что они собираются делать?
Пока я думаю над этим наинтереснейшим вопросом, меня беспардонно, буквально, выкидывают из клуба через черный вход. Я виду лишь силуэты троих мужчин и какой-то девченки. Девка явно тоже жертва, до меня доносятся ее всхлипывания и я слышу, как парни на нее орут и матерят. Как низко...
- Чего вам надо от нас, ублюдки?! - еле встав на ноги и фокусируя зрение, чтобы видеть эти рожи, я ору на этих нелюдей. Мало того что они подмешали хрень какую-то мне, да и еще смеют приставать к девушке?! Не прощу! Во мне закипает злость.
- О, действие уже началось? - мерзко хихикает один из парней, пафосно так закатывает рукав и смотрит на свои наверняка дорогущие часы, будь они неладны. - Понимаешь ли, этот наркотик выявляет в человеке жестокость. Человеку хочется избивать, насиловать, убивать. Причинять моральный и физический вред. Все очень просто.
И вот в этот момент я понимаю, в дерьмо какого масштаба я вляпался на этот раз. Я ужасно ошибся, решив, что это какие-то хулиганы. О нет. Они имеют на меня какие-то виды, отчего хотят очернить мое имя таким низким поступком, дураку понятно. Кретину понятно, а мне - нет! Вот я дебил! Безмозглый шимпанзе! Черт, надеюсь, здесь нет папарацци... Не хватало еще того, чтобы моя рожа пестрила завтра во всех газетах в разделе "Криминал" или "Звездные сплетни". Это уж как получится. Фортуна, хоть на этот раз не надо, ладно?!
- Развлекайтесь, - ухмыляется другой парень, и они уходят. Просто поворачиваются и уходят, мать их! А еще самый крайний толкает девченку в мою сторону. Она падает, благо, я успеваю поймать. Мы встречаемся взглядами. Обычная девченка-подросток, накрасившаяся ради того, чтобы ее пропустили в клуб. На вид не больше шестнадцати. Но вот то, что твориться внутри невозможно описать словами. Я убираю от нее руки и вжимаюсь в стену, стараясь отодвинуться по-дальше.
- Беги... Отсюда... Живо... - закрывая лицо руками, я шепчу это как умалишенный. Я не могу кричать. Кидаю взгляд на девченку - она шокирована всем, что только что произошло. - Мотайся отсюда, говорю! - теперь уже перехожу на хриплый крик и, сам того не замечая, добавляю "Прошу". Девченка кивает мне и со слезами на глазах бежит, куда глаза глядят. Любой бы нормальный человек сделал так.
Мне сложно сдерживать себя. Внутри нарастает желание. Желание крови, желание насилия, желание...
Я бьюсь кулаками о грязный бетон, а вокруг бегают крыски. Я пытаюсь раздавить кулаком хоть одну из них, но все время промахиваюсь. Я хочу видеть здесь кровь... Я хочу ощущать, что отнимаю жизнь. Пусть даже крысы. Знаете, люди не лучше них. Гнев. Я утопаю в гневе. И все время он нарастает. Гнев. Тик-так, секунды текут, а я хочу убивать. Гнев.
До меня доносится шум из клуба. Я прислушиваюсь и разделяю шум на составляющие. Громкая музыка. Стук каблуков по танцполу. Звук бьющегося стекла бокалов и бутылок в баре. Гудки машин. Город. Я слышал звук города. Все эти мерзкие крысы, насекомые... Стоны. Кто-то трахается прямо за этой стеной. Похоть. Меня поглощает похоть. Просто телесное желание, животный порыв. Хочу отыметь кого-то. Изнасиловать. Чтобы этот кто-то захлебывался в слезах. Молил о пощаде. Терял сознание от боли. Желал смерти. Похоть.
Изнасиловать и убить.
Изнасиловать и убить.
***
Каким-то образом дошел до квартиры. Открываю дверь с ноги. Прямо в ванную. Не решаюсь зажечь свет. Просто включаю воду. Сажусь в ванну прямо в одежде.
Разум все хуже и хуже принимает этот чертов наркотик. Это просто ад.
Наверное, я провожу в воду пол часа. Или час. Или два. Я потерялся во времени, в голове эхом раздаются только два слова. Изнасиловать. Убить. И как в той самой песне, "Каждое слово теряется в эхе". Бесит.
Слышу, как открывается дверь. Нормально открывается. Значит, не Джаред. Он, как и я, с ноги вышибает. И не Томо. Они с Вики уехали. Остается еще два человека, у которых есть ключи от этой квартиры. Вариант с Аленой отметается - у Гербер съемки в Вегасе. Остается только Тони. Боже... Пусть это будет какой-то грабитель. Только не он, прошу.
- Шенн, ты где? - раздался из коридора голос Энтони. Все же он. Из квартиры доносится все тот же голос, он зовет меня, слышится грохот мебели и еще чего-то. Упал. Бьюсь об заклад, опять не заметил проводов на полу и споткнулся о них. Уже в восемьдесят второй раз с нашего знакомства.
Дверь в ванную я, естественно, закрыть не додумался, отчего она со скрипом отворяется и на меня теперь смотрит пара светлых глаз, в которых и удивление, и беспокойство, и непонимание. Но не страх. Он не может видеть мой взгляд, я же в тени пока. Тони приближается к ванне, с опаской протягивает руки к моему лицу, будто бы не верит, что это я. - Что стряслось, чувак?
Он говорит тихо, но четко выговаривая каждое слово. А я вот уже не выдерживаю. Внутри - огонь, внутри - лава. Только не он.
- Бекс, уйди отсюда, - сдерживаясь из последних сил, кое-как успокаивая себя, шепчу я. На последнем слове шепот переходит уже в шипение. А парень все стоит и смотрит на меня.
- Да поцелуй меня в хребет! Какого черта с тобой творится?! - понимаю, что он начинает беситься. Ну да, он всегда раздражается, если его вопросы и требования игнорируют. Такой уж гордец.
И вот, баррикада не выдерживает. Гнев и желание, вся мерзость внутри под давлением нахлынивает, напором своим уничтожая плотину, которую я создавал последние часы. Это лживое спокойствие. Я не вижу свои глаза, но знаю - они сейчас цвета запекшейся крови. Я жажду насилия.
Утопи мою жажду.
- Ты правда хочешь знать? - тихо и размеренно произношу я, поднимая голову так, чтобы Бекс видел мое лицо. Он мгновенно меняется в лице, этот парень. Граза выпучены в немом удивлении, зрачки расширены, а губы неплотно сжаты. А на моем лице - гадкая ухмылка, полу-оскал, обнажающий белые зубки. Мне хочется накинуться на него и со всей дури вонзить эти самые зубы где-то у шеи, при этом откусив знатный кусок человеческой кожи и мяса.
От неожиданности Тони не успевает среагировать: я резко выпрыгиваю из ванной, хватаю парня за руки, разворачиваю и прижимаю к стенке, да так, чтобы кисти рук издали болезненный хруст. Одну кисть я все же сломал. Парень взвывает от нахлынувшей боли, но тут же закрывает рот, и я слышу скрежет его зубов. Кричи, мать твою! Умоляй! Я хватаю Энтони за шею и сжимаю пальцы настолько сильно, что на бледной коже почти тут же образуются гематомы на участке, где незадолго до этого были мои пальцы. Недавно стриженные ногти своей шероховатой поверхностью впиваются в кожу, капельки крови начинают течь одна за другой, окрашивая кожу парня на шее в ярко-алый. Мало. Мне мало.
Я рывком переношу Бекса на умывальник, отталкиваю его к зеркалу, отчего оно тут же разлетается на куски, повреждая кожу моей жертвы, к его несчастью. Быстрыми и грубыми движениями срываю с него одежду, расстегиваю свою ширинку. Крик. Крик, будто твое сердце безжалостно проткнули насквозь. Проткнул насмешливо человек, которого ты звал другом. Крик. Вот такой крик я услышал, когда вошел в него. Я не виню его, я сам себе противен сейчас. Сам себе... Но вместо этого я всего лишь ухмыляюсь, смеюсь как ненормальный и ору: "Кричи, давай! Моли о пощаде! Развлеки меня!". В отражении того, что недавно было зеркалом, я вижу лицо Бекса. Полное боли, отчаяния, ненависти. Я вижу слезы, которые торопливо катятся по его щекам, оставляя влажные следы. Тони зажмуривает глаза, сжимает губы по-сильнее и терпит. Он всегда терпит, и сейчас меня это бесит больше всего.
"Где теперь твой Бог, Бекс?!" - хватая его за шею, кричу я. Почему он тебя не спасает, а?!
И вот я опять теряю счет времени. Сколько уже прошло? Час, три часа? Может, целая вечность? И всю эту вечность Бекс терпит все мои унижения. Терпит. И то, что я вбиваюсь в него бешеными толчками, и то, что я ломаю его кости, разрываю кожу, дергаю за волосы. Терпит то, что я издеваюсь над ним. Терпит, не издавая не единого звука. Ни крика, ни стона, не вздоха. Ни-че-го. Дело в этой чертовой вечности. Мне кажется, это боль до бесконечности. Для него. Для меня.
Мне этого все еще мало. Что такое бешеный темп, если в этом нет удовольствия? Что такое насилие, если оно не вводит в эйфорию? Что такое секс, если не приятно? Знаете, секс как музыка. Иногда она в порыве страсти и эмоций, и тогда доставляет массу удовольствия. Тогда это действительно желанно. А иногда - просто по скуке или надобности. Как будто выбрасываешь мусор - строго раз в день по вечерам. Ты занимаешься этим монотонно, привыкаешь, это становится рутиной. От этого тошнит. Как составление музыки строго по плану, по нотам - ни на одну тональность меньше, ни на одну ошибку больше нуля. Но скучно. И вот теперь это превращается в монотонность. Вся эта грязь, смешанная с кровью и потом. Как музыка всей жизни, собранная в одном сборнике. Вроде любишь, но все не то. Не хочется слушать.
Тысяча гигабайт оргазма и ноль удовольствия.
Знаете, я уже проваливаюсь в тьму...
***
Задворки сознания ноют, намекая, что с головой что-то не то. Что было вчера?! После того, как эти ублюдки накачали меня?! С опаской открываю глаза, осматриваюсь. И тут же застываю на месте. Я сижу в ванной, в холодной воде, которая выливается на пол с каждым моим движением. Но самое ужасное далеко не это... Я сижу прямо на Энтони, а мои руки сильно смыкаются на его шее. Бекс не двигается, не пытается вырываться. Не подает признаков жизни. Я одергиваю свои руки и замечаю, что вся шея парня в многочисленных синяках и кровоподтеках. Глаза Тони закрыты. Именно не зажмурены, просто закрыты. Я буквально вылетаю из воды, вытаскиваю парня оттуда же. Проверяю пульс на запястье - глухо. Прикладываю пальцы к шее - никаких признаков жизни.
Что же я натворил. Я своими же руками убил своего друга. Самым худшим образом - предварительно изнасиловав. Да что же я за тварь такая?! Сволочь, мерзавец, зверь, урод! Что б я здох!
А еще я слабак. Не выдержав всего этого, я вылетаю из квартиры восвояси, даже не удостоившись закрыть дверь. Бегу в гараж, где припаркован мой мотоцикл. Сажусь на него и выезжаю из этого места. Сам не знаю куда, лишь бы подальше. Подальше отсюда, подальше.
Навстречу ветру, я лечу на своем "коне", понимаю - я убийца. Я чертов грешник. Я должен сгнить в Аду. И пусть меня не щадят, пусть меня не жалеют. Сердце собачье мое - оно должно быть разрезано на кусочки. Я должен ощутить всю ту боль, которую причинил Энтони. Но даже если я пройду через все это сам... Мне не омыться. Никакая вода, никакой дождь, ни море, ни океан не смоет грязи с моей мерзкой кожи... Вы когда-нибудь были противны сами себе? Я - вполне.
- There is a fire inside that has started a riot about to explode into flames, - раздается из динамиков на всю катушку, а я все еще забываюсь. Этот ветер по встречке, эта скорость, в которой я хочу просто потеряться. Но тишина не отпускает меня ни минуту. Перед лицом - кровь, перед лицом - смерть. Перед лицом все те же глаза... Все та же смерть во взгляде. Я развожу руки в стороны, позволяя ветру управлять моим "конем". Моей жизнью. Пусть меня судит ветер, он ведь так дорог мне.
- Where is your God? - орет из колонок.
Последнее что я слышу перед судом. Прямо перед тем, как в меня врезается грузовик с фурой. Знаете, что самое забавное? Где ирония? Водитель даже не подозревает, что он кого-то задавил. Не видно из-за разницы высоты между автомобилями. Пусть и так. Я умираю вслепую, пусть так и будет.
Знаете, я, наверное, превращусь в ветер после смерти.
И пусть меня ненавидят тогда.