Когда я вошла в дом, лейтенант О’Рейли, лучший друг отца, сказал: «Хорошо прокатилась со своим бойфрендом? Мы поняли, вы вернулись». Он выпендривался. Видимо, чтобы я решила, что он Свенгали*.
О’Рейли, будто у себя дома, знаком усадил меня за кухонный стол. Копы срывали пурпурные, синие и фиолетовые чехлы с мебели в гостиной. Они перетряхивали книги и швыряли их на пол. Открывали банки в холодильнике. Потом его закадычный друг, сыщик Бьюмонт, одетый в штатское, начал встряхивать перед моим лицом все пузырьки с таблетками. «Солнечное сияние? Оконное стекло? Ускоритель? ТНС?» Он пытался произвести на меня впечатление своими сленговыми словечками, чтобы я меньше пугалась и приняла его за своего парня. «Витамины, аспирин, мидол», - ответила я. Хорошо, что последнюю дозу амфетамина я приняла перед уборкой.
«Ты лучше сознайся, все равно утром мы отправим это в лабораторию».
«Выбросите деньги», - я пожала плечами.
«Ты видимо не понимаешь во что вляпалась. Мы нашли одиннадцать фунтов марихуаны в вашем доме, мисс. Это уже торговля, уголовщина. Твой отец был здесь. Он очень расстроен. Мы сказали ему, чтобы шел домой. Он забрал твоего сына».
Я посмотрела на свои руки на коленях. Они так загорели от поездок автостопом, все лето на солнце, ногти казались белыми.
«У тебя есть что сказать в свое оправдание?»
Я села на ладони и промолчала.
«Хорошо». О’Рейли поднялся. «Отвезите ее в центр города. Мы зарегистрируем».
Я видела соседей смотрящих через окна, как меня увозят на заднем сиденье полицейской машины. В отделении Бьюмонт, разглядев мои руки при свете лампы, сказал: «Нет следов. Видимо, кожа потрескалась, а?» Я гордилась тем, что не притрагивалась к героину и не втыкала иглу в свое тело. Обвинение привело меня в ярость. Но я поняла, что это ему и нужно и вела себя невозмутимо. Он снял отпечатки пальцев и сфотографировал меня в фас и профиль. Потом посадил за стол напротив О’Рейли. Я рассматривала чернила на пальцах, пока он выговаривал мне: "Мы давали тебе время. Мы давали тебе шанс из-за твоего отца. У нас был десяток жалоб на громкую музыку, мы не давали им хода. Надеялись, что ты исправишься. Ты просто не знаешь, когда надо остановиться. Твой отец сказал: «Припомните ей все». Он больше не может".
Я продолжала думать о том, как однажды О’Рейли с женой заехали, чтобы взять моих родителей на танцы. У его жены была огромная грудь, едва прикрытая платьем с глубоким вырезом. У нас в это время была пижамная вечеринка, собрались шесть моих друзей. Мы друг за другом выходили на кухню попить воды и взглянуть на миссис О’Рейли. Утром мать сказала мне: «Мы знаем, что вы делали. Это не очень хорошо».
«Ну, мисс, - сказал О’Рейли, - вы спалились. В следующий раз, если мы увидим машину, припаркованную на вашем въезде на ночь, дверь будет вскрыта и вас повяжут за проституцию».
Мне следовало это знать. Это не за наркотики, это за секс. Они заперли меня в камере. Фей сидела в смежной.
«Ты веришь в это?»
«Нет», - сказала я.
Она захихикала.
«Мне не смешно», - сказала я.
«Когда-нибудь ты будешь думать, что это бунт. Я залезла в нос и размазала сопли по стене».
Мне бы ее дух.
Мои родители не внесли залог, чтобы меня выпустили. Друзья Ленни сделали это. Когда Фей вышла, она пришла с матерью, которая внесла залог за нее.
Все дома на нашем дворе были темными, кроме моего, котрый горел как именинный торт. Двери открыты настежь, внутри как после урагана. Копы оставили чехлы от диванных подушек на полу. Все банки и миски, таблетки витаминов сброшены на столы и полы. Больше всего беспорядка в моей спальне. Содержимое ящиков кучей валяется на кровати, купальник бикини и диафрагма на вершине. Постер «Люби того, с кем ты» сорван со стены и порван на куски.
Фей сказала мне в тюрьме, что мой отец слетел с катушек и порвал постер. После чего приятели посоветовали ему идти домой. Что он и сделал, но не раньше, чем забрал Джейсона.
Назавтра, когда я пришла в родительский дом и потребовала вернуть ребенка, отец снова плакал за столом. Я не присела. Мать, львица, когда ее муж страдает, встала. «Ну, получила удовольствие. Теперь надо платить. Ты что думаешь, ты можешь делать что в голову взбредет и уйти как ни в чем не бывало? Я думала, что ты умнее. Ты убиваешь отца. Ты покрываешь его голову сединой».
«Где Джейсон?» - спросила я.
«Не твое дело, где он», - сказал отец. Он высморкался и выглянул в окно. «Теперь ты о нем подумала». Он вытер глаза и запихал платок в задний карман. Потом посмотрел на меня. «Запомни мои слова. Еще одна проблема, еще одна жалоба и я тебя посажу. Ты потеряешь его. Тебя объявят негодной матерью. Думаешь я шучу? Поверь мне».
Негодной матерью? Мне захотелось плакать. И ты считаешь себя годным отцом? Ты ведь даже не знал сколько лет мне исполняется в мои дни рождения. Я всю жизнь знаю, что если посмею хоть слово пролепетать в ответ на упреки большого человека, босса и короля, то ответом будет пощечина.
Я стояла и выглядела раскаявшейся. Полагаю мой вид огорчил его, потому что он вышел из комнаты. Теперь, наверное, мать пойдет за Библией и заставит меня поклясться на ней никогда больше не совершать дурных поступков. но она сказала: «О чем ты думала в тюрьме?»
«Ни о чем», - ответила я.
«У тебя прекрасный сын. Не понимаю, почему ты не можешь быть счастлива этим».
«Ма, в мире есть и другие вещи. Не только материнство».
«Какие? Пьянство и разврат?»
«Удовольствия», - сказала я.
Я могла сказать: образование, карьера, путешествия, опыт, но я бы расплакалась.
Моя двенадцатилетняя сестра Роза вошла на кухню, сочувствующе улыбнулась мне и села за стол. За ней моя другая сестра, семнадцатилетняя Филлис. Она стиснула зубы и скривилась, как бы говоря: «Как это глупо». Потом села рядом с Розой напротив меня. Филлис баллотировалась в секретари выпускного класса. Интересно, проиграет она, если о моем аресте напишут в прессе.
«Где Джейсон?»
«Смотрит «Могучих Героев», - сказала Филлис.
«Я хотела смотреть «Люси», но потеряла пульт», - сказала Роза.
«О, ты, - сказала мать, - ты старше. Ты должна сказать ему. Ты такая добрая».
«Привет, ма», - сказал Джейс, входя из гостиной.
«Привет, сын», - сказала я.
Он сел ко мне на колени. «Купишь мне солдатика Джо?» - сказал он.
Я поняла. Он решил, что раз его выдернули из кровати и пронесли через дом с мародерствующими копами, значит я сделала нечто, о чем должна пожалеть. Поэтому он пытается получить плату, вознаграждение. И не просто вознаграждение. Он просит то, чего я, он знает, не купила бы и через миллион лет. Может он думает, что солдатик Джо похож на его отца.
«Зачем тебе эта ерунда?» - спросила Филлис.
«Потому что это есть у всех", - сказала Роза.
«Нет, сэр», - ответил он.
«Отстаньте от него, - сказала мать, - почему нельзя купить ему этого солдатика?»
«Потому что такие игрушки пропагандируют насилие», – сказала я.
«Это всего лишь кукла», - сказала она, не слушая меня.
«Это всего лишь наркотики. Это всего лишь секс», - сказала я в стол.
«Что?»
Сестры засмеялись.
«Ма», - сказал Джейс и шлепнул меня по руке.
=============================================
*Индийский маг и гипнотизер. Прим. перев.
=========================================
Глава десятая http://proza.ru/2013/06/16/1637