Начало: http://www.proza.ru/2013/05/23/64
Моя любовь как снежный ком летит с горы, слоями обрастая, буду любить всегда, сейчас, потом, корнями в жизнь твою врастая. Любовь моя не ведает границ, тесны безумной узаконенные рамки, злодейским выстрелом её сбивают ниц, но вмиг взлетает, как утиные подранки. Любовь неровна, то тиха, грустна, то вдруг окатит шумным половодьем, накроет с головою жаркая волна и снова льды разлук, студёные разводья. Как плоть от плоти, как речной песок, я пропитался твоим нежным ядом, буду любить всегда, сейчас, потом, каким бы это ни грозило адом! Шатров сидел на отвале окопа вблизи гаубицы, бьющей из короткого ствола перекидным огнём, и чистил трофейный парабеллум. Оружие артиллериста убойный снаряд, пушка лишь средство его доставки к цели. Опля!.. Вкралась строка военной прозы. Кто не стерёг сон любимой, тот не сполна изведал нежность. Предплечье онемело; не шевелясь, терпел. Прекрасна женщина во сне!.. Требуй развода, если жена спит неприглядно. Ну вот, это ближе к теме!.. Теплило лоб мартовское солнце, зависши над вершинами сосен. Прямые с желтизною стволы среди искривлённого березняка, ясно и резко светлели прозоры между деревьями. Весна сильно ощущалась обгорелым носом, кровили обветренные губы. На дневном припёке манило обнажить торс, но веял холодом влажный снег, стаявший до земляных проплешин. Удачный месяц избрал Колманский началом полевых работ, и любви потворный. Март-протальник, перелом зимы. Перелётная птица скоро потечёт стаями, сорок сороков пичуг станут на Русь пробираться. Первой волной прилетят грачи, начнётся массовый прилёт скворцов, запоют в небе жаворонки. Вылезут из берлог обхаживать своих подруг отощавшие медведи, затокуют тетерева. Самая разнузданная пора года, на фоне авитаминоза множатся половые гормоны и сексуальная активность населения. Весной обостряются психические болезни, чревато полюбить ту, кем осенью бы презрел.
Сменить бы волшебно таёжные дебри на кабинет, медвяный голос Лады слушать, неотрывно глядеть на любимую. Всякое зрелище одному вполовину. Что проку в звенящей капели, если не веселит заразительный смех, не привечает с утра её лучезарная улыбка. Ночные поллюции одолели, чувства обострены, и некому едкую печаль унять. Творчески оскудел, выборочно «Анну Каренину» перечитывал, уличая автора в несуразицах, да сочинял письмо солнечной пассии, изредка записывая удачные фразы. Великая печаль влюблённым не видеть друг друга. Мужчина и женщина тоскуют в разлуке и оттого, что лишены здоровых любовных утех. Выходя из кабинета, она всякий раз непременно оборачивалась напоследок. Потухшим взглядом он провожал её, горечь прощания не усладишь улыбкой. Перед уходом ей нравилось умоститься на корточки подле сидящего Шатрова. Грудями придавив его бёдра, кроткой рабыней взирать на помрачневшего властелина. Совместная работа сближает, горько язвил он. Не до такой же степени, с ухмылкой возражала Лада. Иронизировал, что дорога под юбку пролегла через письменный стол, что жениться следует на технически грамотной геологине, чтобы не разъяснять, чем шнек отличен от вала мясорубки. Перевальный пятнадцатый день, и ровно столько их до встречи.
Размеренно рокотал дизель бурового станка, смонтированный на покатой платформе трелёвочного трактора. В грунт с вращением уходили лопасти стальных шнеков, выталкивая на поверхность песчано-глинистую жижу водоносного горизонта. Помощник бурильщика откидывал жидкий грунт на сторону совковой лопатой. Присланного в поддержку рабочего Углова спровадил Шатров в лабораторию города Лосиного, помогать там обработке отрядных проб. Деревянным черпачком сам соскребал со шнеков разжиженный грунт, пакуя в ситцевые пробные мешочки; посильное занятие для инженера. Надписывал этикетки, привязывал, заносил глубину взятия проб в журнал спектрального опробования. Бурение не ладилось, в два дня с трудом проходили тридцатиметровую скважину. Полужидкий грунт намерзал на шнеки, произвольно выпадали из пазов соединительные «пальцы». Часть винтового бурового снаряда оставалась на забое, и его подолгу ловили аварийным «колоколом». Как всегда поначалу мешал исправимый производственный брак, не доставало сноровки в работе.
Под вечер ощутимо холодало, подсыхали ледяные сосульки. Шатров всё чаще уходил в дощатый тепляк на полозьях, стоявший вблизи буровой. Водой с льдинками наполнял закоптелый чайник, растапливал железную печь-времянку. Читал со скуки газеты годичной давности, устилавшие некрашеный столик, да без помех, досконально разглядывал колоду игральных карт, собственность бурильщика. Порнография есть неодушевлённый предмет, спонтанно вызывающий стойкую эрекцию. Никто не может дать ей верное определение, хотя видел каждый. Лицевые стороны карт украшали тридцать шесть полнотелых сучек с охально раздвинутыми ногами. Возлежащие, сидящие и стоящие половозрелые самки рода людского, от натуральных брюнеток до искусственных блондинок с обесцвеченными перекисью локонами. Белые, вздыбленные толстые ляжки столбами наводили на мысль об упавшей на спину кобыле с лоснящимся крупом. Нижнее бельё с художественными прорезями дыр, с обилием тяжёлой металлической фурнитуры более всего походило на лошадиную сбрую. Ещё бы! Вместо кружев теперь бархатистая кожа и латекс, вместо атласных ленточек цепочки, вместо тончайшей вышивки клёпки и молнии, камушки и стеклярус. Бельё стало звенеть и кусаться. Чу! роскошный женский зад, как грудь балтийского матроса опоясанный пулемётными лентами тугих подтяжек, впившихся в гладкость тела.
Красоток, голых как в парилке, там не было, велась демонстрация нижнего белья, что более обнажает, чем прячет. Пупок чернеет сквозь рубашку, наружу титька, милый вид!.. Умному достаточно, говаривал римский комедиограф Теренций, отлюбив до нашей эры. На иных было больше украшений, чем одежды. Неполная нагота заманчивей, прельщать и соблазнять вот основное назначение женского нательного белья. Носочки до щиколотки и гольфы до середины икры, высокие гетры, прикрывающие колено и верхнюю часть бедра, ажурные капроновые и нейлоновые чулки на подвязках, лайкровые колготы как верх сексапильности, в цветочки, дырочки и в сеточку, и даже с имитацией татуировки; толстые ноги стройнят, а худые полнят. Туфли на шпильках, ботфорты без каблука и сапоги-чулки непомерной высоты, край упирается, ну да, в горло. Трусики-юбочки, купальники-сетки, едва прикрывающие черноту лобка и половую щель; крошечные мини-бикини из двух паутинок, неуловимая разница между очень мало и совсем ничего, могут истончаться до полного отсутствия. Широкие либо узкие корсеты, телесные утягивающие боди и грации, пояса с весью укороченных подтяжек, к ним пристёгнуты чулки. Знающая себе цену дама не выйдет из дому голоногой. Изящный чёрный пояс на бёдрах нежных леди: и романтично, и эротично. Прозрачные кисейные лифы, пеньюары и комбинации из ласковой и супернежной ткани, штанишки в облипочку для игривой женщины-ребёнка повторят всё изящество фигуры. Застенчивые панталончики, кофточки-матине в качестве ночной сорочки и прочая фильдеперсовая и фильдекосовая сбруя. Женщине пристало одеваться так, чтобы мужчине было приятно её оголить.
Шатров однажды визуально и на ощупь исследовал бюстгальтер, шедевр портновского искусства на подкладке и пружинах для поддержки опавшего. На малом отрезе ткани все достижения швейной индустрии, аппликация, рюшечки и кружавчики, и всякие уси-пуси. Чёрные издали напоминали очки для слепых. В сочетании с красным излюбленные провоцирующие цвета проституток. На сей раз ему приглянулись колготы «открытая попка» и короткая кружевная комбинация лисьего огненно-красного цвета, облегающая тулово. Нарядить в такое неглиже Ладу и млеть. Однако в глаза настырно лезли чужие, гладко выбритые либо волосатые гениталии на любой притязательный вкус. Для полного обзора бесстыжие менады раздвигали вульву выпяченной промежности пальцами с накладными акриловыми ногтями. Малые срамные губы вывернули наизнанку, этакая претензия на глубину показа своего нутра. Загляни ко мне в вагину, первой возьми меня!.. Попробуй мою веджайну, как говорят американки. Самое сладостное в женщине не выпуклости, а влажные отверстия. Бывают вульвы редкие, прекрасные как роза в бисере росы, загнутыми лепестками подобные цветку. Любуйся и наслаждайся, лизни!.. Иные развратницы зазывно пали на четвереньки, отвесив бомбы грудей перпендикулярно телу, с прогибом в пояснице отклячив ягодицы. Приоткрыв алый рот в яркой помаде, наглыми зенками глядели в объектив, в упор на зрителя: я упала с самосвала, тормозила головой!..
Было в этой разнузданной порнографии демонское притяжение, распаляющее низменный инстинкт. Оно понуждало разглядывать не приедающийся взору пасьянс, неоднократно тасуя колоду. Запретный плод приманчив, и картинная женская нагота императивна над мужчиной. Привлекательность, прежде всего в величине и форме ягодиц, большой порок, если зад женщины неразвит. Шатрову нравились самки крупные телом, с персями не умещаемыми в две горсти. Нестерпимо воспаляясь похотью животного позыва, хотелось тискать, гладить, совокупляться, испытать ласки всех порочных женщин подряд. Причём, это неуёмное желание причудливо проецировалось на плоть Лады, восхитительно богатую заросшими расщелинами и лысыми холмами, знойно горячившими воображение. Просмотр «клубнички» вызывал шевеление в паху, те набухания и подёргивания, состояние эрекции, от которых у чувственных мужчин случается ночная сперматорея в кальсонах. Происходил мысленно совершаемый акт с отсутствующим объектом, взрывное удовольствие разгрузки семенных вместилищ. Вольно откинься на спинку стула, закрой глаза и представь, как страстно целуешь эти губы, мнёшь ладонями мякоть грудей, опускаясь всё ниже. Воображай, пока явственно не почуешь реальность происходящего. Некоторые индусы умеют достичь эрекции и извержения спермы только через психическую концентрацию. Твоё подсознание поверит в явь эротического вымысла, но собственной рукой не забывай делать приятные движения. Вреда в умеренном рукоблудии нет, мастурбацию доктора и Библия рекомендуют. Утром сей семя твоё и вечером не давай отдыха руке твоей. Безопасный виртуальный секс уже отчасти заменил реальный, прости им, Господи!.. Картина совокупления так неприглядна, что одолей учёные похоть, кто б им занимался.
Иной писака-сочиняка нарочно возбуждает читателей. Стремясь снискать успех, живописует эрегированный член и прочие охальные мерзости, прерогативу жёстких порнографических изданий. Шатров творил чистую, высоконравственную прозу. Онанизм изменой не считал, однако семя пролито зря и на душе гнусно. Отложив похабные снимки, а то и второпях швырнув на стол, чтоб входящие буровики не уличили в нездоровом интересе, напившись горячего чая, Шатров снова плёлся на тарахтевшую буровую. Работа умеряет терзания, отчасти избавляет от любовных мук, если изнемочь. Конец смены коротал трепотнёй с мало занятым помбуром, да задумчиво прохаживался взад-вперёд автомобильным следом, пробитым в глубоком снегу. Крепость довлеющего чувства измерима показом страданий. Разлука малое гасит, могучее делает тебя заложником времени, превращая в придаток любимой. Досадовал, что не привёз из Степногорска наборы инструментов. При нынешнем душевном опрощении лучшее занятие резьба по дереву. Посему большей частью читал обнаруженные в кабине трелёвочного трактора замызганные брошюры и журналы. На широких охотничьих лыжах уходил бродить по лесу. Вычисляя глубину буримой скважины, пересчитывал полутораметровые шнеки, по мере углубки наставляемые на рабочую колонну. Мучимый безысходностью и кручинной тоской, всё вспоминал свою Ладу. Так проходил день с утра до вечера, когда работу землеройной самоходки прерывали сгустившиеся потёмки.
Толика порнографии геологам необходима, однако, лучшее порно на пару с любимой. Стоило при поцелуе коснуться зубов Ровской языком, как навстречу высовывался изо рта её язычок. При сомкнутых губах языки встречались, накладывались, затевали бойкую игру в выталкивание и проникновение; одна из эмоциональных форм невербального общения. Явственно вспомнились вдруг её кисти-голяшки, как на ходу отогревал их. Руками она тянулась к нему, идущему следом проторенной тропкой. Возвращались из театра оперы и балета, в антрактах вдосталь нацеловавшись в полутёмных закутках затейливо выстроенного здания. Час ждал тебя, из-под бровей бросая ищущие взгляды, я перечёркивал людей, их непохожие наряды. Час ждал тебя, часам не веря, как перекормленных коней, стегал кнутами нервов медленное время. А дальше, помню, был пустой вагон, трамвайный парк, и как мы не заметили!.. Был твой поступок озорной, когда от близости хмельной наивно протянул монету, а ты сказала: «Заходи, плотней затягивай двери! Ну, а теперь… целуй… Ну!.. Обними и поцелуй скорее!» – «На нас же смотрят, люди кругом…» – «Не увильнёшь, прикроемся шляпой! Телефон-автомат – домик мой. Ты что, никого не целовал в автоматах?..» Карусель приятных воспоминаний закружила его, увяз как в сошедшей лавине. Созвучных ему реминисценций, где примой выступала Лада, зрительная память хранила много.
Шатров отобрал геохимические пробы, аккуратно вписал номера в журнал и опять непроизвольно и спонтанно сошли строки. Любовное брожение обострило потребность самовыражения, неутолённая страсть искала выход. Красивая выразительная строка, вдруг изумляя, радовала его. Строку хотелось повторять, запомнить, продолжить в контаминации с другими. Иногда поэтический текст рождался легко, связный и цельный, порой требовал значительной доработки, как всякий полуфабрикат. Бегло записывая, многажды варьируя и компонуя речевые обороты, упорно вынашивал, ища единственно верные по контексту слова. Бывало до суток несмолкаемой внутренней работы; случалось, возвращался и поправлял через неделю. Преподнося готовые плоды ей, оставлял за собой право замены отдельных слов. Лада, с именем этим Шатров засыпал и пробуждался, влезши в спальный мешок. Ведь просто мечтать о любимой и то хорошо!.. Лада, с ним впрягался в дела протяжённого дня разлуки.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/06/05/45