Два года для Свиягина пролетели очень быстро. Дел в колхозе было много: то посевная идет, то сенокос, а там уже до сбора урожая недалеко, а помимо этого нужно строить КРС. Детский сад и школа были уже построены. Уходил он на работу с петухами и приходил, когда вечерняя звезда,светившись холодным голубым светом, выплывала на небосвод. Баба Настя, встречая председателя, всегда ему выговаривала, что так работать нельзя, нужно и о себе подумать. Вот и сегодня, накрывая на стол, она затеяла разговор:
- Ну, как предсадатель, все свои дела управил?
- На сегодня, - улыбаясь, не чувствуя еще подвоха, ответил он, - все что было запланировано, все сделали, даже больше.
- Да? И что же вы перевыполнили?
- Крышу покрыли. Теперь осталось дело за зоотехником.
- Молодец! А невесту куда поведешь, в новый коровник?
- Какую невесту? – поперхнувшись, спросил пердседатель.
- Ладно уж, Бориска, ты забыл, чо чай в деревне живешь, не в городе. Все про всё знают, даже, прости, пукнуть не успеешь, а все уже будут говорить, что, - здесь старушка, прищурилась и ухмыльнувшись, продолжила, - вообщем сам знаешь, что будут говорить.
- Да, уж знаю, - улыбаясь, сказал квартирант, - если серьезно, то мы еще не разговаривали на эту тему. Все как-то времени не было.
- Мил ты, соколик! А у кого оно есть? Ты думашь почему я одна? Да все так же времени для себя не было. Считала, что жизнь длинна, успею еще, а не успела и глазом моргнуть, как бабой Настей стала. Так что не затягивай с энтим делом. Деток нужно еще своих нарожать и ума им успеть дать. Поспешайте.
Свиягин подошел к старушке и приобняв ее, сказал:
- Спасибо Вам, баба Настя. Вы за это время для меня столько сделали и стали такой родной и близкой.
- Так оно и есть, мы родные! А как же, я ведь твоего папку знала еще он мальцом был. Поэтому послушай меня старую, плохого не посоветую. Хорошую невесту ты себе выбрал, молодец! Я рада за вас, но не затягивайте это дело. Поверь, потом благодарить меня еще будешь.
Пока квартирант ел, Аплесничиха все ему выговаривала, будто боялась, что не успеет что-то еще сказать. Поужинав и поблагодарив старушку за еду, председатель вошел в свою комнату, разделся, лег на кровать и от усталости сразу уснул.
Сон был легкий, красивый, где он со своей Таисьюшкой был в поле засеянным пшеницей, а сквозь еще небольшие ростки яровой краснели маки. В небе летали и пели свои звонкие песни жаворонки. Солнце светило ласково, ветерок обдувал прохладой. А они налюбоваться не могли друг другом. За ними следом шли их пятеро ребятишек. Нюра была уже взрослая и за ручки вела малышей.
Свиягин спал и понимал, что это был лишь сон, но ему было так хорошо, что совсем не хотелось просыпаться. Но здесь он почувствовал, что его кто-то тронул за плечо и сразу услышал голос хозяйки:
- Слышь, Борис Иванович, однако пора вставать. Пятух то давно ужо пропел, а ты все спишь.
- Встаю, спасибо, что разбудили.
Весь день председатель вспоминал, как впервые увидел Таисию. Сначала он ухаживал за ней из жалости, а потом понял, что его к ней тянет все больше и больше. Что ее изуродованного лица, ее шрамы он не замечает и ему кажется, что красивее его Таисьюшки никого нет. Недавно она родила мальчонку. Малыш один в один похож на мать. Вчера он впервые самостоятельно сошел по ступеням крыльца во двор.
Свиягин всем сердцем привязался к семье своей любимой, но не знал как признаться ей в этом и сделать предложение. Поэтому он весь день думал над словами бабы Насти, да и сон не выходил из головы.
После работы он направился к дому Таисии. По дороге зашел в сельмаг.
- Здравствуй, Миланья Семеновна.
- Здравствуйте Борис Иванович. Вас, что Баба Настя отказалась кормить? – улыбаясь, спросила она.
- С чего это ты взяла?
- Так за сколько времени вы впервые в магазин зашли.
- Зашел, значит надо. Ты лучше взвесь конфет побольше. Рафинад дай. Грамм триста кильки и бутылочку водки не забудь. Да, еще две бутылки лимонада. Что-то Семеновна у тебя в магазине совсем пустые полки. Что еще можешь мне предложить?
- Ливерную колбасу сегодня хорошую завезли. Взвесить?
- Давай! Это хорошо, я пирожки с ливером люблю. Взвесь, Миланья Семеновна, мне килограмм пять.
Женщина удивленно посмотрела на председателя и немного смутившись, сказала:
- Борис Иванович, но мы на руки даем только по два килограмма, чтобы всем хватило. Вы уж простите.
- Да? А я и не знал. Ну, два, так два, что ж теперь делать.
Взяв авоську с продуктами, Свиягин направился к дому Таисии.
Шли последние февральские деньки 1953 года. На улице было холодно и сыро. Пронзительный ветер, кинув ему в лицо колючую снежную стружку и залетев в один рукав пальто, холодом прошелся по телу и вылетев из другого рукава, завывая, понесся по улице. Потом поднялся к небесам и зацепив тяжелую темную тучу, которая вот – вот разродится снежным водопадом, понес ее на окраину поселка. Поправив шарф и опустив воротник, председатель смело вошел во двор Ганны. Пес лениво посмотрел на гостя, зевнул и глубже забрался в будку, где свернулся и здесь же уснул.
Таисия хлопотала у плиты. Ганна, как всегда сидела за куделей и пряла пряжу, Нюрка водилась с малышом, за которым нужен был глаз, да глаз.
- Здравствуйте, - громко поздоровался председатель.
- Здравствуйте, - весело поздоровались с ним в три голоса, даже маленький Мишутка и тот, улыбаясь, что-то сказал на своем тарабарском языке.
Вдруг, Борис Иванович смутился и кашлянув в кулак, так у порога и остановился.
- Ну, чаво встал? Проходи, иль ругаться пришел? – спросила его Ганна.
- Нет, что Вы, Анна Матвеевна, я это, - все еще не находя слов, из-за чего он начинал на себя уже злиться и потом набрав в легкие побольше воздуха, сказал, - я Анна Матвеевна пришел просить руки Вашей дочери. Вот.
- Да-а? – сделав удивленное лицо, протянула мать, - а я думкала чо ты пресадатель, ходишь к ней токмо для своего удовольствия. Наиграшься и бросишь, как надоевшу игрушку. Ты ж вишь, како у ней лицо, а если повстречашь каку кралю с лица пригожу и молодуху, тогда чо? Ведь она, мил человек, больше позора не переживет!
- Что вы такое говорите? – возмутился Свиягин, - я ее больше жизни люблю. А шрамы, что шрамы, я их и не вижу совсем! Поверьте, я ее не обижу, заботиться о ней и ребятишках буду. На свою фамилию их перепишу, родными мне станут.
- Таськ, а Таськ, чо молчишь, как в рот воды набрала?
- Я мама не молчу, - повернувшись от плиты, краснея сказала Таисия, - я слушаю.
- Так чо ты скажешь, мова девонька? Мужик то он не плохой, надежный, а любишь ли ты его?
- Да, - тихо произнесла дочь и с нежностью посмотрела на гостя.
- Ну, чо я вам скажу, - детей не обижайте, да живите тоды дружно меж собой, - сказала Ганна и вытерев, вдруг, набежавшие слезы, обняла сначала дочку, а потом и жениха.
- Нюрка, - позвала старушка внучку, - иди, поздравь молодых.
Девушка вышла с братом на руках и улыбаясь, сказала:
-Наконец – то, а то я думала, что вы и не осмелитесь, так и будете друг на друга со стороны поглядывать. Поздравляю вас!
Подошла, поцеловала счастливую мать и пожала руку Свиягину. Затем прищурив один глаз, хитро спросила:
- А свадьба когда же?
- Нюра! – покраснев, воскликнула Таисия.
Но Борис Иванович, подошел, нежно обнял мать с дочкой и сказал:
-Да хоть завтра! В долгий ящик откладывать это событие не будем. Седьмого марта и сыграем свадьбу.
- Как седьмого? – испугано воскликнула Таисия, - я же не успею платье сшить.
- Ничего страшного, мы в районе готовое возьмем.
- Нет, это будет слишком дорого, - не сдавалась она.
- Ну, я думаю, не дороже денег, так что нам на платье как раз хватит, - улыбаясь, сказал председатель.
Март тысяча девятьсот пятьдесят третьего года выдался, как никогда, холодный. Из-за каждодневных дождей дорогу размыло и в район было не проехать. Свиягин поверх полупальто накинул плащпалатку, обул кирзовые сапоги, взял портфель с документами и сказав бабе Насте, чтоб к вечеру его не ждала, вышел на улицу.
Его здесь же обдало холодными большими дождевыми каплями. Ветер безжалостно трепал полы плаща, стараясь пробраться поглубже. Председатель шел по раскисшей дороге, проваливаясь по щиколотку в грязь. Дойдя до леса идти стало легче. Ветер здесь был тише и дорога немного тверже.
Все это время Борис Иванович размышлял, зачем его вызвали в райком и что такое могло случиться, что об этом нельзя было говорить по телефону. Обо всем передумал: первым делом почему-то ему подумалось, что американцы объявили войну. Потом поразмыслив, решил, что это маловероятно.
- Тогда что могло произойти? В районе нет посевного зерна? Но что здесь гадать, - разозлившись вдруг, на себя, возмутился он, - ну прям как бабка на кофейной гуще, вот приду и узнаю причину срочного вызова в райком партии.
Перед тем, как войти в город, Свиягин увидел большую лужу. Подобрав палку, сначала счистил грязь с сапог, а потом их помыл.
На улице было тихо. Город готовился ко сну. Только изредка где-то вдалеке раздавался лай собак. Подходя к площади, председатель увидел, что в райкоме везде горел свет. Поднявшись по ступеням высокого крыльца райкома партии, Свиягин подумал: << Что принесет сделанный шаг за этот порог?>> И открыл дверь.
Внутри оказалось много народа. Там были председатели колхозов района, директора завода и школы, швейной и обувной фабрик, а также главврач районной больницы. Были парторги организаций. Все понимали, что что-то случилось, раз вызвали весь районный коммунистический состав. Наконец вышла Олечка, секретарь председателя райкома партии и пригласила в зал заседаний. Когда все расселись, к трибуне вышел товарищ Твердолоб осмотрев зал и каким – то незнакомым голосом произнес:
- Товарищи, - поперхнувшись и дрогнувшим голосом продолжил, - товарищи, сегодня страшная новость постигла нас, отец нашей коммунистической партии, горячо любимый Иосиф Виссарионович Сталин находится в очень тяжелом состоянии.
Все ахнули и зал замер. Наступила давящая тишина и только через какое-то время началось движение, послышались сначала еле сдерживаемые всхлипы. Через какое-то время, вытирая платком слезы, оратор продолжил:
-Я думаю, никого не надо предупреждать, что рассказывать об этом, до особых распоряжений из Москвы, никому не следует. Будьте бдительны и внимательны. Любые подозрительные высказывания пресекайте и вызывайте милицейский наряд. Что дальше с ними делать, в милиции разберутся. На своих рабочих местах нужно объявить субботник. Деньги, заработанные за этот день, скажите, пойдут в красный крест.
Всю ночь шло совещание, только под утро стали расходиться.
- Борис Иванович, - окликнул председателя Твердолоб, - Слушай, ты на чем добирался до района?
- Пешком.
- Я так и думал, подожди минутку, в вашу сторону Перепелкин едет, хоть до развилки подбросит. Все тебе ближе будет.
-Товарищ Твердолоб, - тихо спросил Свиягин, - если что случится, что с нами будет, со страной?
- Что будет? - взглянув как бы в даль, ответил председатель райкома, - я думаю, что партия нас не оставит. А значит все будет хорошо, только нужно быть более внимательными, чтобы не пропустить врага. Запад сразу зашевелится и постарается закинуть к нам свои длинные щупальца. Поэтому раскисать нельзя. Сам понимаешь. Все, иди.
Попрощавшись Свиягин вышел на улицу, где у крыльца стоял черный автомобиль.
За всю дорогу Перепелкин со своим пассажиром не обмолвился и словом. Он нервно вел машину, постоянно грубо дергая рычаг скоростей. На развилке ее резко развернуло и бросило в кувет.
- Да твою мать через коромысло! – заругался Перепелкин, - еще этого мне не хватало! Как теперь ее вытаскивать?
Глянув на машину, Свиягин сказал:
- Еще хорошо отделались, жди, пришлю трактор.
Добравшись до сельсовета, председатель сразу позвонил в МТС, чтобы отправили трактор на подмогу горе-водителю. Потом сел на стул, взял со стола графин с водой и налив полный стакан, залпом выпил. Идти к Аплесничихе он не захотел и расставив стулья, прилег. Только здесь, Свиягин почувствовал, как устал, закрыл глаза, но сна не была.
Он понимал, что люди все смертны, но к Нему это относиться никак не могло. С самого раннего детства Борис считал Его богом, поэтому известие даже о болезни Сталина повергла его в шок. И теперь только одна мысль так и свербила мозг:<< Кто придет на Его место?>> Пролежав до утра, так и не сомкнув глаз, председатель встал, умылся и сев за стол, начал просматривать бумаги, подготовленные с вечера его секретаршей, - Ниной. День прошел как во сне. Поздно вечером зазвонил телефон.
- Здравствуй, - услышал он голос первого секретаря райкома, - я знал, что ты останешься на работе, поэтому и звоню. Собери завтра людей на площади и включите погромче динамик, будет оповещение.
- Хорошо. Как у вас там?
- Да, как? Пока спокойно, а вот что будет завтра, только Богу известно. Еще вот что, жди гостей. Сам понимаешь откуда. Подготовь жилье.
- Будет сделано.
- Ладно, давай прощаться. Завтра будет трудный день.
- До свидания, - сказал Свиягин и повесил трубку.
На следующий день председатель, в указанное время, на площади собрал односельчан и начал митинг:
- Товарищи, сегодня я созвал вас всех, чтобы объявить, что через минуту из Москвы будет важное сообщение. Леня, включай! – крикнул председатель парнишке, висевшему около динамика на столбе.
В это время внутри динамика что-то заскрежетало, зашипело и все услышали:
- Говорит Москва! …
Председатель смотрел на лица односельчан и видел в их глазах боль и страх. Люди, не обращая внимания на моросящий дождь, смотрели на рупор и боясь пропустить хоть слово, слушали, затаив дыхание. Многие плакали. Неподдельная скорбь выражалась на их лицах.
Два дня слушали радио и читали газеты, где сообщалось о состоянии здоровья вождя. Никто ничего не понимал, что говорилось о болезни, но зато у каждого таилась надежда, что произойдет чудо и Он поправится. Но чуда не произошло и шестого марта, уже все знали, что пятого марта, в двадцать один час, сорок минут, после тяжелой болезни скончался Иосиф Виссарионович Сталин. В стране был траур. Горе было без границ. В каждой семье не скрывая слез, рыдали взрослые и дети. Вытирая слезы краем платка, сидя на лавке, голосила Ганна:
- Ох, Матки Божья, да как же мы тепереча будем? Осиротели мы, все, Нюрка, осиротели! Налетит тапереча на нас воронье энто поганно из ихней имперальтической державы и заклюют всех. Ох, как же мы без Батьки нашего будем?
Нюрка шмыгая носом, молча сидела подле бабуськи и гладила ее по плечу. Мальчонка, напугавшись причитаний старушки, тихо сидел рядышком. Таисия придя с работы, увидела мать всю в слезах, вздохнула и взяв сына на руки, сказала:
- Не надо мама, так убиваться, Вам нельзя. Все мы смертны.
- Да, чо ты доча тако говоришь, а? Мы эт одно, а Он, энто, однем словом – Он! И разве ж я думала, чо его переживу?
Дочь посмотрела на горем убитую мать, покачала головой и пошла в другую комнату, а Ганна долго еще причитая и всхлипывая, сидела на лавке, боясь даже думать о будущем.
Прошли три недели. Свиягин с Таисией, из-за смерти Сталина и Аплесничихи, свадьбу играть не стали. Тихо в сельсовете зарегистрировались и стали жить в просторном доме бабы Насти, которая всего на два дня пережила Вождя коммунистической партии.
Последнее время старушка болела и наверно чувствовала, что время ее подходит. Позвала она как-то молодых и сказала, что дом сей она завещает им, чтобы жили они в нем счастливо и может добрым словом когда-нибудь ее вспомнят. Сказала, улыбнулась и полезла на печку греться, а с нее уже и не слезла. Обнаружила старушку Таисия утром, когда принесла ей парного, еще теплого молока. Нюра осталась жить с Ганной в старом отчем доме. Мать наотрез отказалась уходить:
- Я отсель токмо вперед ногами выйду, - возмущалась она, - энто чо значица? Свое все бросить и идтить не знамо куда? Нет! Туточки я родилась, туточки и помру!
Видя, как мать расстроилась, Таисия не стала сильно настаивать. Поговорила с мужем, с дочкой и все решили, что Нюра останется с бабушкой, чему та только обрадовалась. Девушке не хотелось оставлять бабуську, тем более, что на следующий год и так ей придется ехать поступать учиться. А пока она усердно занималась дома игре на фортепиано. За столь короткое время, как отчим привез его, Нюра многому научилась. Как-то занимаясь, к ней прибежала Маруська и еще с порога, крикнула:
- Нюрка, Берию скинули!
- Ты что такое говоришь? – удивилась подруга.
- Только что по радио передали! Побежали на площадь, там сейчас митинг будет!
На площади было уже много народа, почти все село пришло, послушать новости. Кто-то молча стоял и задрав голову вверх, глядел на динамик. Кто-то тихо перешептываясь, еще боясь высказываться вслух, ждал, что же скажут по радио еще. Здесь же сновали ребятишки, катая диски от велосипедов. А уже вечером, гармонист, в сопровождении молодых девушек, растягивая меха, горланил частушки:
…Как товарищ Берия, лишился он доверия,
А товарищ Маленков надавал ему пинков!
Жизнь круто стала набирать обороты и настроение людей стало меняться к лучшему.
продолжение http://proza.ru/2013/06/03/1533