Сборник сказок Волшебные дары

сказки можно скачать в свою электронную книгу по ссылке

Зоренька  Алая - свет моих глаз.


    Поднялось над лесом солнце красное и окинуло своим взором просторы Руси-матушки. Задержалось золотыми лучами на верхушках сосен, прокатилось теплышком по зеленым холмам, заглянуло в озера синие, да призадумалось. Улеглось поудобнее за облачком белым и кудрявым, что прекрасное руно, и смотрит, как Красна девица собирает его урожай.
   Руками белыми, пальцами крепкими, тянет, потянет  Зоренька  Алая, то  василистник сорвет, то зубравку. Медуница тянется нежными лепестками цвета весенней сирени, царь-трава синеглазая аконитовыми головками качается на ветру.  Набрала Зоренька Алая полное лукошко и живо в дремучий лес, пока красно солнышко не проснулось.  Лес дремучий, сосны до самого неба, тихо колышут вершинками, напевая свои лесные песни. Белки скачут с ветки, на ветку сопровождая девушку. Зайцы не боятся ее, а ждут прямо у дверей лесной избушки. Лисы с волками приносят дичь в угощение, медведь медком потчует. Только никто из людей здесь еще не хаживал, спрятано было место заповедное от глаз людских. Не ступала тут нога добра молодца, не слышался смех девичий. Не скакал здесь конь буланый, и только Зоренька Алая обитала здесь одна одинешенька. Досталось ей в наследство колдовское уменье, и глаз, наметанный на травку разную. Книги старинные, да изба справная. Варила она всякие настои и зелья, готовила снадобья волшебные, исцеляющие немощного и успокающие  буйну силушку. Так и звали ее все Зоренькой Алой, позабыв ее настоящее имя, и знала ясноокая, что назовет свое имя только суженному своему, которому подарит свое сердце нежное. Так и жила она отшельницей среди высоких сосен и  славилась силою волшебной и красотой неземной. Только никто не осмеливался приходить к ней в гости, во владения лесные, так и величали её Зоренькой Алой, лесной хозяйкой.
 
    А во княжеских владениях шум и гам, толкотня и суета. Не могут совладать слуги князя с сынком его Ладиславом. Недавно вернулся в славный город Златоград Ладислав Всесветович и давай пускаться во все тяжкие. Привык он к волюшке в поле широком, да в бою ратном. Не сидится ему в тереме просторном, да расписном, все балуется то в игры азартные, бои кулачные, а то смертным боем бьется с удальцами на мечах да копьях, или  хмельно вино губит его. Как проснется Ладислав Всесветович, голова трещит, глаза красные, и не рады белу свету ни князь Всесвет, ни княгиня Ярослава. Челядь возится, девка Чернава ему воду носит ковшами, а что не по нему, все, считай, пропало.  Надоело отцу с матерью такое поведение сыновне, и отправилась княгиня  Ярослава к ведунье Маре.
   Мара старая колдунья-травница, уже много лет жила в Златограде и исцеляла и дух, и тело жителей славного города. Не спеша вошла княгиня в ее чертоги, все вокруг увешано сухими травами и цветами, всюду баночки и скляночки. Запах пряностей и всякой разной  колдовской ворожбы. Встретила Ярославу Мара приветливо, пригласила ее сесть за стол крытый скатертью белою. Принесла тарелку с бобами и чан с водой.
-Знаю, что тревожит сердце твое княгиня, разложу я бобы, заговоренные для гадания, и узнаю, что ждет Ладислава Всесветовича.
Смотрит княгиня Ярослава и чувствует, как холодеют ее руки, как страшно ей узнать о судьбе непутевого сына.
- Сильным прославленным воином он был, матушка княгиня,- покачала головой Мара,- вольная жизнь зовет, да хмельное зелье. – Бросила она еще раз волшебные бобы и, покачав головой, посмотрела на Ярославу,- жениться ему надо, княгиня, но только на той кому захочет отдать и свою душу и сердце, тогда излечится он от своей дурной болезни и перестанет наводить смуту в палатах княжеских.
   Опечалилась княгиня Ярослава, набежали, мысли, словно тучи темные, опустились белы рученьки. Видит Мара печаль княгини и, качая головой, приговаривает.
- Всё будет хорошо, помогу я горю вашему с князем, иди сюда, моя ясная,- Мара протянула руку Ярославе, - загляни в волшебное зеркало и увидишь в нем ту, что спасет твоего сына.
Подошла княгиня Ярослава  к чану, что стоял на белой скатерти, бросила ведунья в него щепотку трав, произнесла заклинание и увидела Ярослава, как замутилась вода, забурлила, словно стояла на жарком огне. Стало боязно княгине, коснулась она руки Мары и увидела, как  посветлела вода чудотворная.
- Птица Сирин пролетала,- пробормотала Мара, - несла она Горе в когтях своих, увидала удаль молодецкую Ладислава, уронила горюшко, да прямо к его ногам на горюн- камень. Опечалилась, но позднёхонько каяться, заползло Горе – горемычное, да повисло на плечах богатырских.
                От чего ты Горе, зародилося?
                Зародилося Горе от сырой земли,
                Из-под камешка из-под серого,
                Из-под кустышка с-под ракитова…
А где Горе ходит, там и Беда скачет, торопись княгинушка, только Зоренька Алая сможет спасти Ладислава.
   Повела рукой Мара по воде, побежала по ней рябь, как по морю- океану, а как сошла, то увидела Ярослава горенку светлую, а в ней девушку справную. Темные косы с лентою красною, кожа, словно снег чистая, румянец на щеках зарделся, губы, что ягода малина, глаза, что камни изумруды, брови вразлет тонкие, а во взгляде мудрость не по годам. Прядет Зоренька Алая пряжу и напевает нежным голосом. А песня льётся, что чистый ключ реки Белой.
- Ай какая дева,- ахнула Ярослава, прижав белы рученьки к щекам,- но как найти её, да и как Ладислава уговорить?
- Не беспокойся, княгиня,- Мара опустила глаза, улыбнувшись своим мыслям, а Ярославе ответила,- пусть приходит ко мне Ладислав, скажи ему, что нужна его помощь для дела важного. А  как придет он ко мне, я сама все сделаю и отправится он в путь дорожку за волшебной шишечкой, что приведет его в леса Зореньки Алой. А где она  живет, я и сама не ведаю, только шишечка из ее заповедного леса знает и укажет путь доброму молодцу, будущему князю Златограда.
- Спасибо, Мара, спасибо милая,- поклонилась ведунье Ярослава.
- Не благодари меня сейчас, отблагодаришь позже, как вернется Ладислав, а мне много ненужно, злата серебра не жаждет мое сердце, но сейчас не будем об этом, ступай, княгинюшка и пошли скорее ко мне сына своего непутёвого.

   Воротилася княгиня Ярослава в терем княжеский расписной с надеждою в сердце материнском, с успокоением на челе. Рассказала мужу своему князю Всесвету она о том, что  узнала от ведуньи, засомневался князь, но что  не сделаешь ради успокоения матери, жены любимой, сына непутевого. Велел  Всесвет слугам позвать детинушку, пришел сынушка, волосы торчком, глаза с поволокой, посмотрел на отца с матерью, и горько стало ему.
- Простите меня отец и матушка,- склонил он свою голову с кудрями русыми,- видно только в бою,  в чистом поле я и сгожусь, а в царских палатах не жить - не вековать, а только лишь Горе  с собой принес.
- Возьми с собою Горе-горемычное и отправляйся к знахарке Маре, очень она просила пособить ей.
Удивился Ладислав, приподнял чёрну бровь.
- Не дивись, тому, что тебе Мара скажет, просила быть у нее до захода солнышка, может, вылечит она твою грусть печаль.
- Ох, не люблю я эти бабские штучки,- топнул ножкой княжеский сын, но встретившись взглядом с Всесветом, согласился отправиться к ведунье.
 
   Опускалось солнышко за лесок дремучий, стало красным, словно огонь в печи Сварога. Посмотрел на него Ладислав и быстро повернул к дому Мары. Ждала его вещунья, улыбалась, зубы скалила. Не любил Ладислав колдовства, но что делать еще было, знал он, что от Горюшка все беды его начались.
- Заходи, княже Ладислав Всесветович,- говорит Мара, а сама ему за спину смотрит,- а тебя Горе никто не звал или ты хочешь ко мне на порог войти, худыми ногами мой пол скрести, рваную одёжу у очага развесить?!
Обернулся Ладислав, не увидел ничего, подивился и спросил, с кем она разговаривает.
-Ай, не видишь, добрый молодец?- усмехнулась Мара:
         
                Сам себя молодец восхваливал:
                «Не бывать удачи-добру-молодцу
                Ни в горюшке,  ни в кручинушке,
                Ни в нужде мне не быть, ни в печалюшке».
                Со того слова с молодецкого
                Накосалося, навязалося
                К ему горюшко, горе горькое…
Смотрит Ладислав и дивится, как Мара с Горем разговаривает, как его умасливает речами сладкими, не видит добрый молодец, как забралось его Горюшко в сундук кованный на шелка на бархат, ищет брошь золотую, да ключик заветный  чтобы  навсегда у доброй Мары остаться. Хлоп. Ударилась крышка сундука, захлопнулся замок, а ключ Мара бросила в окно в омут глубокий, что зарос камышом.
- Вот и нет Горя-Злосчастья, добрый молодец, но Беду отвадит только Зоренька Алая!
- Кто такая будет?- усмехнулся Ладислав,- я не знаю такую…
-Не спеши богатырь, я тебе кое-что в дорогу припасла, отправишься ты  в лес заповедный, много  по пути чудес узреешь, душу свою от хмельного зелья очистишь, да порадуешь отца с матерью невестою, что  красою, да умом даровита.
- Что это вы с матушкой придумали,- возмутился Ладислав,- встал из-за стола дубового, выпрямился во весь свой рост. Засмеялась Мара, показала ему на дверь.
- Не желаешь счастья себе, не будет покоя и у родителей твоих, не на кого Златоград и державу  оставить будет. Решай сам, не в моей власти неволить тебя княже, но лучшей невесты тебе не сыскать на всем белом свете.
- Кто она эта Зоренька Алая, - насупился Ладислав,- и что это за имя такое чудное?
- Дам я тебе шишечку из этого леса, приведет она тебя к хозяйке заповедного места, да вот еще  возьми меч, что в кузнях Сварога ковали.
Удивился Ладислав, взяв в руки тяжелый меч, который словно игрушечку  в  худых руках принесла ведунья.
- И еще возьми с собой подарок для невесты,- в руках Мары появилось веретено. Вроде бы обычное веретено, но разве может у ведуньи быть простой подарок, подумал Ладислав.
- Не простое веретено даю тебе, Ладислав, сама Мокошь пряла, приговаривала, кто овладеет ее веретеном, тот будет самую лучшую пряжу прясть, искусно и  быстро. И последнее,- снова Мара скрылась за пологом и когда она вернулась, то увидел Ладислав в руках ее колчан со стрелами вострыми, с оперением чудным, словно из хвоста жар-птицы сделанным.- Непростые стрелы, не обычный лук даю тебе, Ладислав, то подарок Перуна богатырю старинному Мирославу Могучему, что давно лежит во сырой земле, а его клады мне сам князь передал, отец твой на хранение до поры до времени. Вот и пришло видимо это времечко.
  Взял в руки Ладислав волшебный лук, что когда-то сам Перун вытачивал, тронул звонкую тетиву и услышал как скачет, разбивая камни в песок тысячная конница. Он увидел, как Мирослав прицелился, натянула тетиву рука сильная и полетела, запела стрела быстрая, рассекая на пути иноземцев-ворогов. И услышал он стон и крик ужаса, топот тысячи ног, но никто не ушел от меча волшебного и от стрел огненных.
Открыл глаза свои добрый молодец и словно занавес упал, что закрывал его очи столько времени. Снова силушка удалая закипела, пробежав по жилам, улыбнулся Ладислав, поклонился в пол Маре-знахарке, поблагодарил ее сердечно и собрался уходить, остановила его старая колдунья.
- Уже солнце село, Ладислав, ложись почивать, а завтра утром отправишься в путь-дорогу, а пока я соберу тебе в дорогу немного, да коня доброго приготовлю. Остался у меня конь Вороной богатыря Мирослава, вернее  друга не сыскать тебе в дороге. Утро вечера мудренее, ложись у очага, огонь согреет тебя, а с первыми лучами солнца, ты отправишься навстречу своей судьбе.
   Наступило утро. Вошла заря сквозь ставни в горницу, приласкала Ладислава взглядом светлым, дунул озорной ветерок в кудри молодца, разбудил молодого богатыря. Недолго собирался он в путь дорожку, написал матушке письмо и просил Мару передать его с поклоном низким от него. Вышел он во двор просторный, видит, как Мара ведет под уздцы коня масти вороной.  Глаза коня огнем горят, из ноздрей пар, прядет ушами в тревоге, да землю копытом бьет.
- Вот и Конь Вороной, о ком вчера сказывала,- улыбнулась Мара,- Мирослав с ним  много побед одержал, не одну войну прошел.   Конь Вороной служил ему всегда верою и правдою.
Погладила она  Вороного по гриве черной, успокаивала шепотом-заговором,  похлопала по лоснящемуся боку и подвела к Ладиславу. Посмотрел царевич в темные глаза коня и увидел сколько мудрости в них и тепла, погладил он его по шее и увидел, как задрожала шкура Вороного под его ладонью, заржал конь заливисто и тряхнув головой, уткнулся мордой в плечо Ладислава.
- Принял он тебя, княже,- улыбнулась Мара,- будь с ним ласков и тебе возвратится сторицей.

Сел богатырь на коня Вороного, погладил гриву кудрявую, конь встрепенулся под ним, заржал звонко. Загорелись глаза у него,  как много лет назад, когда друг Мирослав  был с ним рядом. Поблагодарил Ладислав  ведунью и,  взяв из ее рук  волшебную шишечку, выехал за ворота. Бросил ее на дорогу, подскочила шишечка, подпрыгнула и покатилась по дорожке пыльной, что истоптали ногами странники, да кони своими копытами избили. Скачет конь Вороной резвой прытью, смотрит по сторонам Ладислав и не перестает восхищаться красотою Руси-матушки, да раздолью лугов с шелковой травой. А впереди лес дремучий, не печалится богатырь, нечего ему бояться, да и солнце высоко еще.  Вот приостановилась шишечка у большого ручья, напоил Ладислав своего коня, да набрал с собою воды и снова  в путь дорогу пустился Подошли они к лесу дремучему, слышит Ладислав, как в глубине филин ухает, спешился и взяв Вороного под уздцы, двинулся в чащу лесную. Идет он рядом с Вороным, а лес все глуше и темнее становится. Свернула шишечка на тропинку заросшую, место не хоженое, не хочет Ладислав с пути сворачивать, что к избушке ведет.  Видит Ладислав впереди огонек, обрадовался,  что есть, у кого спросить, как выйти на реку Белую, к холмам васильковым. Пролетел день, словно ясный сокол, небо светлое верхушки сосен закрывают, и чем дальше богатырь идет, тем дорога уже и непроходимее становится. Вдруг остановился конь его словно вкопанный и не смеет больше шагу сделать.
- Что ж ты Конь Вороной!- тянет за собою его Ладислав, но не трогается тот с места,- в лесу дремучем засыпать что ли будем?
Дергает молодец за узду коня, но не слушает его Вороной. Стегнул Ладислав его по бокам плеточкой шелковой. Дрогнул конь и проговорил голосом человеческим.
- Полно, молодец хлестать меня и тянуть на нашу смерть-погибель.
Удивился Ладислав, выпустил из рук узду и спрашивает коня:
- Так от чего ты молчал и в лес дремучий зашел, а теперь встал как скала, не желаешь слушаться меня.
- На свет идешь, что бабочка на огонь летишь,- проговорил конь,- чую нехорошее там место…
- Так ты, я вижу, конь не простой,- усмехнулся Ладислав,- только нет у меня желания ночь коротать в темном бору.
- Хорошо, иди, Ладислав, только имени своего не называй и куда путь держишь, не говори, может и обойдется все, а если вдруг случится что, крикни: Ворон вороной, явись передо мной, как сокол над горой! Я тот час спасу тебя!
- Будь по твоему, Вороной, - Ладислав поднял с земли шишечку, что едва виднелась во мху, положил ее в карман и двинулся, не имея страха и осторожности в сердце горячном.
   Постучал он в дверь дубовую. Ни ответа, ни привета. Тронул ручку железную, дрогнула дверь и отворилась. Осмотрелся богатырь, светлая горница убрана, а на столе стоит одинокая свеча, свет которой бросает на стены причудливые тени. Только вошел, как захлопнулась за ним дверь, щелкнул замок, словно кто-то ключ повернул снаружи, захлопнулись ставни. И видит молодец, что стоит посередине комнаты стол, на нем яства разные, что стол так и ломится. А в круг стола сидит нечисть всякая, пирует и зелено вино пьет, да зубы скалит, ехидно подшучивая.
 - Что не ждал добрый молодец на пир такой попасть?- усмехнулось чудище с зеленой кожей болотной, чешуёю, точно рыба покрытое. Смотрит на него Ладислав и видит, как у того в зеленом брюхе рыбка плещется. Никак сам водяной, подумал богатырь.
- Садись к нам за стол, да расскажи, куда путь держишь,- пропищала тощая старуха с маленькими глазками и  гнилушками во рту вместо зубов.
- Прежде, чем спрашивать, баньку б истопили, накормили, да спать положили!- усмехается в усы богатырь.- Домой иду, заплутал немного,- продолжает Ладислав, а сам все думает, как же ему отсюда уйти подобру-поздорову. 
- Можем и баньку истопить,- пробулькал Водяной,- только дров наколоть придется тебе добрый молодец.
- Ну и гостеприимный ты ж хозяин, как я посмотрю,- рассмеялся Ладислав
- Как зовут тебя, человече?- спросило его чудо-юдо, все лохматое, волоса торчком, нос крючком, а во лбу единственный глаз, да и тот бельмом покрыт.
- Зовут меня Креслав,- отозвался Ладислав, пытаясь поскорее уйти из берлоги полной нечисти, да поскорее к Вороному коню вернуться. Не послушал его, не поверил словам коня, понадеялся на себя непутевого.
- Вот отведай, Креслав, нашего вина,- пробулькал Водяной и протянул ему кружку с вином. Взял в руки Ладислав чарку и видит, что не вино там пенится, а  головастики да черви плавают. Сделал он вид, что выпил адского варева, а сам все за пазуху себе вылил. Смотрят на него Лихо, да Кикимора, хихикают, все выведывают, кто он, да откуда, и куда путь держит. Еле продержался Ладислав ночку лихую, слышит петухи за околицей пропели, и вмиг исчез стол с яствами погаными и нечистью болотною. Чувствует он, как голова трещит, в глазах песок и ну прочь  из избы проклятой на свет Божий.
    Расплескался рассвет по росе, словно рубиновыми каплями лег на траву-мураву. Птицы щебечут игриво на голоса разные, и чувствует  Ладислав, как стало легко у него на душе. Вдруг что-то зашевелилось у него в кармане, то шишечка из заповедного леса проснулась. Огляделся он, видит конь верный стоит на том же месте, пригорюнился.
- Здравствуй друг мой, Конь Вороной,- улыбнулся Ладислав, похлопывая его по гриве шелковой.- Буду впредь слушаться тебя, ну и страху я там натерпелся, пришлось всю ночь с нечистью пировать и  про жизнь свою рассказывать.
Молчит конь, словно и не умел никогда говорить, щиплет себе травку, да прядет ушами.
Вскочил Ладислав  в седло, бросил перед собой волшебную шишечку и двинулись они  в путь дорогу.
Долго ли коротко ли, выбрались они из леса темного в чисто полюшко. Солнышко палит, не щадит добра молодца, да коня его Вороного, обжигает летним дыханием, а вокруг ни деревца, только впереди одинокая березка растет. Опустила она свои ветви, пожелтели ее листочки. Остановился конь, спешился Ладислав и услышал, как вздыхает кто-то. Огляделся, никого в чистом полюшке.
- Что вздыхаешь, Вороной, иль устал с дороги, отдохнем немножко и снова в путь тронемся.
-Разве не слышишь, как плачет  березонька?
Подивился Ладислав словам Вороного коня, подошел к дереву, что склонилось, словно Ива плакучая, коснулся ее ствола белого и услышал как дрожит он словно стан девушки на выданье.
- То не береза белая,- молвил Ладислав, глядя на Вороного, - а девушка несчастная, отравила ее лиходейка ведьма, не захотела своего сына женить на красавице, изничтожила и закопала здесь. Выросла береза белая, вросла косами в землю, и плачет каждую весну березовым соком, слезами горючими.
Отдернул молодец руку от ствола белого и больше ничего уже не услышал.
- Она говорила со мной, говорила словно песней, будто журчанием ручья, что же делать теперь?
-Можно как-то вернуть ее девичью красу, чтобы смеялась она, как прежде?- спросил конь дерево плакучее.
Покачнулась березка, зазвенела сережками, и услышал Ладислав голос девичий, песню грустную.
- Не обо мне печалься добрый молодец ,а о беде своей, вижу как следом за тобой она увивается, а для меня принеси цветок василек, на которое  Ярила взглянуло в первый день Весны, что Мокошь сорвала и в веретенце положила, для твоей суженой.
Удивился Ладислав словам березы белой, вынул из сумки веретено, покрутил его в руках и не успел оглянуться, как выпал ему на ладонь синь цветок василек, заиграл сапфирами. Взял  молодец осторожненько василек за тоненький стебелек и, подойдя к березе белой, положил его у ее корней, там, где трава пожелтела, словно от палящего  зноя.
  Засветился цветок лазоревым  цветом, отступил Ладислав удивленный этим чудом. Подняла береза ветки тонкие, осыпались с веточек листья золотом, смотрит Ладислав и диву дается, глядит то не ветки, а руки девичьи. Не белый ствол, а стан стройный, не корни, а белы ноженьки. Идет к нему дева белолица, голубоглаза и, улыбаясь, говорит:
-Спасибо тебе свет Ладислав, благодарю тебя от всего сердца за то, что вернул мне облик человеческий, жизнь вдохнул, не пожалел волшебного цветка. Я за то отблагодарю тебя, вот возьми веточку березы, в недобрый час поможет она тебе…- наклонилась и что-то прошептала на ухо Ладиславу и  растворилась легким облачком. Помотал головой Ладислав, видит, нет березки, а веточка в руке. Положил он ее в суму к веретену, что подарочком для Зореньки Алой был и подошел к коню Вороному. Погладил гриву его кудрявую, похлопал по шее могучей и, вскочив седло, бросил вперед шишечку. Понесся конь во весь опор, через холмы высокие, через реки бурные  не скачет, а летит. Копытами камни рассекает, так, что искры летят, по озерам плывет, волны вздымаются. Притомился Ладислав,  проголодался, раскрыл свои очи и видит, что в лес густой прискакал Вороной, остановился на поляне и щиплет траву сочную.
- Умаялся мой конь Вороной,- проговорил Ладислав, спускаясь на землю. – Для охоты слишком темно,- а в сумке  у меня осталась последняя краюха хлеба ржаного.
Разделил он пополам свою скудную трапезу и протянул часть Вороному, а остальное решил разделить на две части, оставив на следующее утро.
  Пронеслась ночь холодным дыханием, не родной землею пахла мягкая трава, чужой воздух бродил между деревьями, и незнакомые звезды смотрели с черного неба. Только сомкнул веки Ладислав, как увидел во сне девицу несказанной красоты. Сидела она за вышивкой, огонь свечи освещал ее нежное лицо, тихонько напевала она незнакомую песню, от которой на сердце становилось тепло и радостно.
  Ночка пронеслась быстро и с первыми лучами солнышка, Ладислав открыл свои очи, потянулся на траве-мураве,  вскочил  на резвы ноженьки, умылся ключевой водой. Доели они с Вороным последнюю краюху ржаного хлеба и отправились в путь-дорогу, туда, куда покатилась шишечка из заповедного леса.

   А в это время Зоренька Алая, не ведая, что к ней гости едут, пошла к омуту глубокому, чтобы воды набрать. Зачерпнула она ведерко и видит, как по воде рябь пошла, пузыри надуваются. Стало ей не по себе, посмотрела она в воду прозрачную и увидела Чудо-юдо. Отпрянула назад, подкосились ее ноженьки, и упала Зоренька Алая, расплескав ведро с водой. Видит, вышло Чудо-юдо, зубы гнилые скалит, само зеленое, тело чешуёй покрытое, ноги кривые, когти черные огромные, а в животе, что в пузыре рыбка, да лягушки плещутся.
- Испугалась, красавица,- пробулькал Водяной и протянул к ней свои лапищи,- давно я жду тебя, Зоренька Алая.
- Не трогай меня, Водяной!- воскликнула она,- или не знаешь, кого полонишь в подводное царство?
- Знаю, милая, знаю,- захихикал Водяной.
Поднялась на ноги Зоренька Алая и видит, выросли позади нее, как из-под земли, Кикимора, сухие ручонки потирая, да злорадно посмеиваясь, Болотник смердящий сыростью и гнилью. Дунул на девушку зеленым облачком, покачнулась бедная и упала в руки  Водяного.
- Спасибо, Болотник,- улыбнулся Водяной,- никуда она от меня не денется.

Скоро  сказка сказывается, да не скоро дело делается, зашел конь Вороной в чащу леса незнакомого, густого. Всюду мхи густые, да травы пахучие, ягоды вкусные, да цветы расчудесные, манят своим цветом и ароматом. Птицы чудные заливаются трелями, словно зовут Ладислава куда-то за собой. Спешился он с коня  и, взяв его под уздцы, двинулся по шелковой траве за шишечкой, что еле виднелась сквозь шелка зарослей впереди. Раздвинул он лапы елей могучих и увидел избушку, что притаилась под сосною на опушке. Справный дом, ладный, ставенки разукрашены, в окнах ветерок  баловник играет легкими занавесками.  Дверь приоткрыта, словно ждут гостей дорогих.  Осторожно ступает добрый молодец, а впереди шишечка по ступенькам скачет, в дверь открытую запрыгивает. В сердце тревога и робость бьется, не хотел он отправляться к Зореньке Алой, а теперь, как очутился на месте, так только и думал о том, какая она   есть, та, что Мара назвала его суженой.
Никто не встретил путников, не открыл двери в горенку. Пустота поприветствовала путников, дохнула тишина робким облачком, всхлипнула дверь одиноким скрипом.
- Что случилось, Конь Вороной,- дивится Ладислав, ничего не понимая,- где же Зоренька Алая,  что вместе с солнышком встает?
- Чую, что случилось что-то,- говорит Конь Вороной и ушами прядет, прислушиваясь,- выйди из горенки  и вспомни о подарках, что тебе дала Мара, что девушка-береза белая подарила, посидим и подумаем, как силу волшебную применить, чтобы девушку красавицу отыскать.
Опустился Ладислав на лавку широкую, что во дворе стояла,  взглянул на меч Сварога, на колчан со стрелами Перуна, покачав головой.
- Нет  пока недруга супостата, с кем мечи скрещать. Веретенце, что Зореньке вез, бесполезная для чародейства вещь, помнишь, был там синь цветок, что березоньку в деву обратил и спас?
- Хорошо, что ты вспомнил об этом,- конь повел ноздрями,- надеюсь, не потерял веточку волшебную, вот сейчас и проверим ее силу.
Вынул из сумки заплечной Ладислав веточку березовую.  И вспомнил, слова заветные. Крутит, в руках ее вертит,  ни как не поймет, что ему делать с ней, как вдруг почувствовал, как потянула она его за собой. Словно кто-то за руку взял и тянет. Посмотрел на Коня Вороного Ладислав, подивился чуду и пошел ведомый силою березовой веточки. Идут-идут, а трава все гуще, ветви к сырой земле ниже опускаются, тяжело Коню Вороному пробираться сквозь заросли травы осоки. Шли они, пока не выбрались на небольшую полянку возле озера. Озеро темное, воды его глядят так, словно читают все в душе. Нахмурился Ладислав, посмотрел на Коня Вороного и видит, что веточка его к воде тянет, словно торопиться, будто что-то важное хочет сказать.
- Что же случилось с Зоренькой,- пробормотал  Ладислав, ступая   на камни у воды. Тиха и спокойна гладь незнакомого озера, опустился он на колено, чтобы зачерпнуть воды и видит, как на него из воды смотрят тысячи недобрых глаз, отпрянул  и вновь взглянул, стараясь увидеть что-то в воде. Больше не показало ему озеро ничего, маня неизвестностью, нашептывая что-то. Шагнул Ладислав в воду озера и видит, где коснулась веточка водной глади, там расступается вода,  неохотно ворча. Открылись его взору ступени каменные, покрытые водорослями, оглянулся Ладислав, посмотрел на Коня  Вороного.
- Ступай Ладислав,- молвил Конь,- будь осторожен и не забудь про меч и стрелы волшебные, а я буду ждать тебя здесь.
Взглянул Ладислав на меч, притороченный к седлу.
- Вот голова моя непутевая,- улыбнулся царевич и, вооружившись мечом булатным, что сам Сварог ковал в жаркой кузне, почувствовал, как силушка богатырская по жилам растекается.
 Смелее шагнул по каменной лестнице, ведущей вглубь озера, не дрожали уже у него руки и глаза зоркие видели, как впереди маячит зеленый свет. Ладислав ускорил шаг и, прижавшись к стене, заметил, как в лабиринте коридоров движется мерзкое чудище. В тусклом свете зеленых кристаллов, что скудно освещали туннель, он узнал водяного, который веселился вместе со своими дружками в избушке, что пытались напоить его зловонным зельем  из чертового озера. Веточка дрогнула в его руке, словно пытаясь что-то сказать. Ладислав, опустил глаза и, подождав немного, двинулся дальше. Странное это было место, нехорошее,  запах сырости и гнили окутывал туманом  все перед глазами, но не чувствовал страха богатырь, двигаясь меж кованых дверей, ощущая, что там томятся люди приговоренные к неизвестному концу хозяином озера.
 Тут услышал он голос девичий, что пел песню  нежную, в этом месте страшном, окутанным смертью и забвением. Оглянулся Ладислав, никого не было рядом, ни кто не охранял в жутком месте своих пленников, приложил он ухо к двери, откуда доносился голос девушки и почувствовал, как вздрогнула березовая веточка в его руке, коснулась замка тяжелого, висячего, обращая его в прах. Посыпался пепел к ногам Ладислава, дивится он чуду, толкает дверь тяжелую и видит, как в дальнем углу  тесной комнаты сидит девица красная. И прекраснее ее нет на свете, и не будет никогда. Остановился Ладислав, почувствовал, как  жар прилил к щекам, видит, как зарделось бледное лицо девушки, и молвил первым.
- Здравствуй, красавица, что за место такое мрачное и кто тебя заточил в темницу эту?
- Здравствуй добрый человек,-  улыбнулась девушка и робко ступая, подошла к Ладиславу,- хоть и Беда за тобою носится, но пройдя весь путь,  ты смог ослабить ее липкие чары, ведь не  просто девицу ты спас там, в поле, что березою была, а сестру мою нареченную. Много лет мы росли вдали друг от друга, но сердце мое помнит ее,- девушка  взяла из рук Ладислава березовую веточку,- спасибо тебе, что смог снять чары с нее. Как  же звать тебя добрый молодец?
- Ладислав,- улыбнулся богатырь, немного смущаясь речам дивной  красавицы.
- А меня люди зовут Зоренькой Ясною, и никто кроме моего суженого не узнает моего имени, потому что в имени моем сила великая и поэтому Водяной утащил меня в свое болото, чтобы силу мою прознать и секреты древние, что матушка оставила, все хочет злодей  выведать.
Удивился Ладислав, посмотрел на дверь, кованную, и вспомнил, что видел не болото топкое, а озеро темное, на омут похожее. Рассказал он Зореньке о том  и видит, как улыбается она и качает головой.
- Затуманил колдовством Водяной взгляд твой, Ладислав, как и мой, сумел обмануть, не увидела я болота проклятого. Отправилась я по воду и подошла к самому бережку набрала воды, тут и наслали на меня Болотник с Кикиморой дрему болотную, сон колдовской. Только вместе мы сумеем выбраться, нам бы только не натолкнуться на Щелкунов , да Трясинника , что стоят на выходе, охраняя пленников.
- А кто томится в этих смрадных темницах?- спросил Ладислав, ощущая тесноту в груди, ой как глянулась ему Зоренька Алая, смотрит он на нее и глаз  оторвать не может. Даже в сумеречном свете каменного мешка, ее глаза светились, как два изумруда, а губы, словно маков цвет по весне, коса тугая и полная, и руки, прикосновение которых было нежным и трепетным, словно  пугливой пташки.
- Много людей похитил Водяной, но всех не спасти, не вывести, ни кто не сможет побороть чудища, кроме того у кого есть меч Сварога, что сам бог огня ковал в жаркой кузне, да стрелы Перуна!  Только кому такие волшебные вещи подвластны…- опустила она глаза и заплакала.
Улыбнулся Ладислав, вытаскивая из ножен меч булатный, и увидела Зоренька, как пробежался огонь по его лезвию, окрашивая мрачные стены темницы в цвет утренней зари.
- Не печалься Зоренька Алая, сам Сварог ковал этот меч и нигде на всем белом свете не сыскать меча острее, и я воин, что не в одном бою ратном  защищал свой Златоград от неприятеля. Верь мне, и мы выберемся из этого страшного места и освободим узников, что томятся в сырых подземельях Чудища-Юдища. Осторожно вышли они из темницы сырой, посмотрел Ладислав по сторонам. Никого. Сжал он покрепче в руках своих могучих вострый меч Сварога и приготовился угостить нечистую силу, богатырскими почестями.
Зоренька Алая торопится, дрожат пальцы ее несмелые, колотится сердечко, словно пташка, смотрит на нее Ладислав и чувствует, как пробежалась сквозь душу кровь удальца молодца. Прикоснулась Зоренька Алая к замкам ржавым и рассыпались они в прах, освобождая узников из плена Водяного. Пленники плачут от  радости, целуют руки Зореньке и Ладиславу, выбираются на поверхность, где мать - сыра земля под солнышком красным греется. Много дверей, много узников, томящихся в сырых подвалах Водяного. Не спасли всех пленников, выскочил Трясинник, борода, что тина зеленая, глаза выпучены, нос крючком.
- Ох, не доброе дело задумал, ты Ладислав,- проскрипел Трясинник и начал колдовать, да   приговаривать.
Призываю я силы темные
Силы темные, мне подвластные
Пусть вода поглотит души человечьи
И вымоет добела их кости.

Забурлило, закипело над головой, затряслось все вокруг. Женщины и дети запричитали, старики и мужья покрепче сжали зубы и обняли своих родных.
- Не бывать этому! – вскрикнула Зоренька Алая. Топнула ноженькой, взмахнула рученькой.

Мать - сыра земля, жаркий лик Хороса
Поглотите чары нечестивые
Расступись вода, уйди трясина
Не за себя прошу, а за людей невинных,
Пропусти вода, оставь себе лишь рыбу донную,
Да травы топкие, да тьму и хлад.

Глядит Ладислав и дивится увиденному, как силы воды и земли борются, свет Хороса ярким снопом бьет сквозь мглу, опрокидывает Трясинника. Скалит он гнилые зубы, смеется злобно и не дает стене воды выпустить пленников. Подняла Зоренька Алая белы рученьки просит у Хороса помощи, слезы льются ручьями по бледному лицу, ох тяжко красавице справится с силою нечистою. Вытащил из колчана Ладислав стрелочку вострую, вскинул  легкий лук, прицелился и выпустил гнев Перуна в сторону Трясинника. Засвистела стрела, запела, вспыхнула ярким светом и сразила Трясинника наповал. Полетели брызги зловонные, раскрылся проход на свет к солнышку, и побежали люди скорее на поверхность, на воздух, на волю вольную. Да не тут-то было, повылазили отовсюду  щелкуны, зубами стучат, лапы когтистые тянут свои, не успели Зоренька и Ладислав выбраться из царства подводного, закрылся проход на волюшку. Выхватил Ладислав меч Сварога и ну рубить чертей нечестивых направо, налево. Куда капли крови падают щелкунов, там новые гады появляются, шипят, из глаз искры мечут. Взмахнула Зоренька Алая веточкой березовой, призвала снова силы небесные, Ладислав вскинул лук, выпустил стрелы Перуна и вспыхнуло перед ними зарево, поглощая святым огнем нечисть поганую. Схватил богатырь милую за рученьку нежную и бросились они к ступеням каменным, пока не скрыла вода болотная выход из царства Водяного.
   Бегут они, что есть мочушки, а лестница словно бежит впереди них, поднял тогда на руки Ладислав Зореньку Алую и припустил что есть сил. Выбрались они на берег замшелый и упали обессилевшие у ног   Вороного Коня.
- Забеспокоился я за тебя Ладислав Всесветович,- говорит Конь Вороной,- только не время сейчас отдых ногам давать, чую погоня готовится, гневается царь-Водяной, силу нечистую собирает, солнышко садится, не успеть нам, если до захода не убежим из леса заповедного.
- Солнышко красное!- взмолилась Зоренька Алая,- помоги, прошу тебя, задержись немного на небе лазоревом, приляг на тучке золотой, не хочу гибели Ладислава, не могу допустить, чтобы пропали мы в омуте болотном!!!
- Торопись Зоренька,- просит ее Ладислав, поднимает с сырой земли, торопит поскорее забраться в седло Коня Вороного. А конь, копытом землю роет, чувствует, что беда совсем близко.
Вскочил в седло Ладислав, Зореньку впереди себя посадил, сжали его руки сильные поводья и понесся Конь Вороной, что стрела быстрая, словно ветер, что в полюшке гуляет, как песня удалая, только пыль столбом стоит,  да ветер в ушах свистит. Не увидели беглецы, как вспенился омут черною трясиною, как выбрались на свет Божий гады и нечисть поганая. Сам Водяной на коне бледном скачет, а то не простой конь, у самой смертушки коня выпросил. У того коня не грива, а всё змеи черные, не хвост, а жало скорпиона, копытами огонь из камней высекает и летит словно смерч, все сносящий на своем пути.
   Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, скачет Конь Вороной, смотрит Зоренька Алая на Солнышко, не торопится оно, за лесок склонятся, люба красавица своей добротой и умением солнышку. Но не может оно остановить свой бег, как и ветер, что в горах свистит свою песню, как время, что течет словно вода. Красным заревом вспыхнул закат, совсем немного осталось, скачет Конь Вороной не жалея сил, из ноздрей пар валит, пена на удилах, последний лучик показало солнышко и скрылось  за леском синим.
   Вот и лес позади, остановился Конь Вороной, опустился на колени, дрожит всем телом. Спустились с него Ладислав с Зоренькой Ясною и видят, что нет уж больше сил у верного товарища.
- Немного осталось, Ладислав,- прошептал Вороной,- уходите, там за поляной стоит избушка, в ней живет Кузнец-Молодец, у него просите помощи, а для меня видно судьба под копытами недруга пасть.
- Не брошу я тебя друг сердечный,- молвил Ладислав и, взвалив коня на свои могучие плечи, двинулся к месту, что конь указал. Видит, потемнело небо, вспышки озарили мглу лесную, затихло все в предчувствии страшного.
- Торопись, Ладислав,- говорит Вороной,- то не  сумерки сгущаются, а нечисть слетается  на подмогу Водяному.
Прибавил шагу Ладислав, тяжела ноша, но не в силах он бросить  Коня Вороного.
- Торопись, Ладислав,- снова подал голос Конь Вороной,- то не молнии сверкают, косу свою смерть точит, наши души хочет.
Совсем немного осталось, бегут они что есть силы, Зоренька падает, снова поднимается и слышит, как в небесах гром гремит раскатистый. Поднялась красавица на ноги и чувствует, как силы покидают ее.
- Торопись, Ладислав,- говорит Конь Вороной почти шепотом,- то не гром гремит, а войско Водяного приближается…
- Вот она избушка!- воскликнула Зоренька Алая и бросилась к двери дубовой, к двери кованной, на крылечко поднялась, и давай стучать что есть силы.
Распахнул двери Кузнец-Молодец, черноокий, чернобровый, косая сажень в плечах, узнал Коня Вороного, что сам  еще столько лет назад подковывал, когда Мирослав друг его сердечный заезжал в эти края глухие в места нехоженые.
Пронеслась над хижиной кузнеца буря невиданная, словно тысячная конница выскочила из преисподней и мчится по небу, словно грозовые облака.
- Не бойтесь, гости добрые,- улыбнулся Кузнец-Молодец,- не видят недруги избушку мою лесную, кузню славную, потому как защищает меня  сам Сварог, Стрибог повелитель ветров и стихий, раздувает пламя в моих мехах, Перуну для его стрел, я отливал наконечники тяжелые. Здесь вы под защитой не только моей, но и высших сил.
- Как звать величать тебя, добрый человек?- спросила Зоренька Алая Кузнеца-Молодца.
- Мать с отцом назвали меня Радогором, а люди прозвали Кузнецом-Молодцом.
- Помоги коню моему,- просит Ладислав,- совсем обессилил, все копыта сбил,  друг мой верный!
- Помогу тебе,- говорит Кузнец Радогор, а сам на Зореньку Алую смотрит,- только условие у меня есть одно.
- Проси все что хочешь,- в сердцах говорит Ладислав, не ведая, что замыслил Кузнец. Посмотрела Зоренька Алая в глаза черные Радогора и прочитала его мысли, стало ей тяжело и грустно на душе, но понимала бедная, что ничто не сможет изменить,  не пришло еще ее времечко.
Ничего не сказал Радогор Ладиславу, лишь принес мази и отвары секретные, дал коню напиться зелья волшебного и принялся за свое дело. Видит Зоренька Алая, что не простой кузнец Радогор, а из рода знахарей и темных колдунов, вот зачем он замыслил дело недоброе, за спиной сил света решился на темное. Плачет тихонечко Зоренька и чувствует, что во всей беде лишь она одна виноватая, берет она руку Ладислава и кладет в нее платочек свой шелковый, с ее именем вышитым.
- Не просто придется тебе, Ладислав, но ты должен сдержать слово богатырское,- крепко накрепко сжала она руку богатыря, чувствуя, как дрожит сердечко, как молит рассказать ему всё.- Много лет ждала я своего суженного, но видно не судьба мне  нашу светлицу украсить вышивкой, пирогами, да теплом огня, возьми от меня подарочек, только не смотри сейчас, как пройдет месяц Элет, посеют крестьяне хлеб, так развернешь, не  то худо будет. Запомни мои слова и как Конь Вороной  сможет на ноги встать, отправляйся  домой.
- Зоренька Алая, свет моих глаз,- говорит Ладислав,- как же я тебя здесь оставлю, за тобой отправился в путь дальний и только с тобою вернусь к отцу  с матушкой.
- Слушай, что я тебе говорю, друг сердечный, обещал ты Радогору, что любую просьбу выполнишь за жизнь Вороного, попросит у тебя моего позволения, чтобы стала его суженной, его невестой, хозяйкой в доме. Соглашайся не противься, и отправляйся домой. Не  могу сейчас  я тебе сказать имечка своего, заговоренного, всюду уши у этого дома колдовского, уходи Ладислав. Жди, как пройдет Элет, месяц посева и наречения, как пролетит Вейлет суровый ветреный, в Хэйлет ты получишь дары от земли-матушки, Рамхат и Айлет закончатся новыми дарами и когда наступит Бейлет, месяц белого сияния и покоя мира, я прилечу к тебе голубкою белой, расскажу, что делать, чтобы с Кузнецом Радогором справится. Только сохрани мой подарочек, не забудь меня. Наступит Бейлет, вернешься в эти края, вся надежда на слово твое твердое, да на сердечко горячее, иначе придется  мне стать женой Радогора.
- Разве можно забыть тебя, Зоренька Алая,- чувствует Ладислав, как не хочется прощаться ему с милою, как за эти часы он прикипел душою к ней, положил он сверточек в суму походную, провел рукой по щеке девичей, опустила она глаза смущаяся,  нежным голосом приговаривая.
- Не печалься Ладислав, знать судьбинушка у нас с тобой такая, испытания временем пройти и себя проверить. Утро вечера мудренее, ложись спать, а как утренняя зорька заглянет в оконце, решим, что нам дальше делать.
   Не спится Ладиславу, думки тяжкие легли  на сердце богатырское, уже жалеет он, что доверился Кузнецу Радогору. Тихий  вкрадчивый голос твердил ему о том, что надо было оставить Вороного и бежать поскорее дальше, другой голос спорил,  взывая к третьему голосу, что совестью зовется. Вот и не спит Ладислав, все  в окошко смотрит, да звезды считает. Не хочется ему расставаться с Зоренькой Алой, запала она ему в душу,  да так глубоко, что и клещами не вытащить.
   Утро солнечное прокралось в опочивальню, пробежалось лучами по макушке богатыря, щекочет в носу, будит князя молодого. Открыл он очи светлые, потянулся на ложе твердом, вспомнил, что вчера приключилось с ним, и вскочил стремглав. Забежал в горницу, видит, Зоренька на стол завтрак собирает, улыбается Радогору.
- Доброго утра тебе богатырь Ладислав,- молвил Радогор, - долго же ты спал, уже солнышко встало.
- Прости, ежели, что не так,- говорит Ладислав и грустно ему становится, глядя на то, как Зоренька Алая сладкий мед наливает, да отвар горячий из лесных трав,- как Конь мой Вороной, Радогор?
-Накормил Вороного лучшим овсом,- отвечает Кузнец, а сам глаз с Зореньки Алой не сводит,- ключевой воды принес, все хорошо с другом твоим, Ладислав.
- Спасибо тебе за приют и помощь, Радогор,- говорит Ладислав, прикладывая руку к своему  сердцу,- пока солнышко еще не высоко, соберемся мы в путь дорожку, есть еще дела у меня в пути.
- Хорошо, Ладислав, твоя правда, собирайся, только не забудь про мою просьбу, что обещал мне когда я твоего Коня Вороного от смерти спасал.
- Проси, что душа пожелает,- снова молвил Ладислав и почувствовал, как кровь прилила к вискам.
- Люба мне Зоренька Алая, из наших мест она, вещунья и знахарка травок разных, оставь ее погостить у меня?
- Прости Радогор, но ей решать, как быть,- Ладислав смотрит на Зореньку и глаз оторвать не может.
- Какое же настоящее имечко, твое Зоренька? – спрашивает Кузнец, улыбаясь ласково.
Ничего не отвечает красавица, только глаза изумрудные отвела в сторону, словно задумала чего-то.
- Ладислав, как же это, невесту к себе везешь, а имени ее не знаешь? – рассмеялся Радогор.
-Имя свое она только суженному  скажет, с кем рассветы и закаты встречать будет.
- Так разве не ты ее суженный, княже,- ухмыляется хитрый Кузнец.
Ничего не ответил Ладислав, только бросил последний взгляд на милую да поклонился в ноги Кузнецу спасителю и разлучнику, отправляясь  из  избы в конюшню, чтобы повидать Вороного и отправиться с ним в путь дорожку. Не увидел он, как побледнела Зоренька Алая, как задрожали ее ресницы, и слезы жемчугом скатным покатились по щекам.
   Убрала она в горенке и присела у окошка передохнуть, расплела косу длинную, вынула ленту алую и с тоскою смертною смотрит вслед Вороному Коню и Ладиславу, что виднеются вдали.
- Ай не люб я тебе Зоренька Алая,- улыбается Кузнец показывая ровные зубы,- со мной ты будешь в злате серебре купаться с великими духами общаться, сама Мокошь подругою тебе станет.
Вспомнила тут Зоренька, что за подарок припас ей Ладислав, вынула веретенце, что колдунья Мара велела подарить ей. Непростое веретенце, волшебное, знает девушка, как отдалить тяжкий день свадебный, когда придется  женой Кузнеца стать. Попросила она у него прялку и решила начать пряжу прясти веретеном волшебным судьбу свою злосчастную изменить. Знала она, что не отпустит добром ее Радогор, но уж лучше с ним, чем в царстве Водяного пропасть, решила она, надеясь, что вернется Ладислав после месяца Бейлет и заберет ее с собой в свой Златоград.
- Не люб ты мне Радогор, знала я, что попросишь ты у Ладислава. Нечестно это, брать с человека обещание, когда он в горестном порыве готов на все ради друга. Этому ли учил тебя Мирослав?
- Не тебе судить меня, красавица,- смеется Радогор, улыбается и знает, что все его мысли известны Зореньке Алой,- ты пряди, красавица, а как пряжа закончится, так и будем гостей созывать, да пир свадебный готовить.
Знает он, что за волшебство задумала девица, но не верит в то, что так долго она сможет прясть.
- Время ведь, как нитка этой шерсти, то вьется, то может оборваться,- добавил он,- все пройдет, тоска твоя и непокорность, скоро станешь ты моей.
 
А тем временем Ладислав и Конь Вороной приехали в деревушку на краю леса. Странно здесь все, дома темные, словно огонь пожег их, старинные идолы стоят вкруг, и только одинокий старик ходит да причитает.
- Что с тобой старче? – спрашивает Ладислав старика.
-  Уходи отсюда, добрый молодец или смерти своей ищешь?
- Не ищу я смерти своей, старче, но помочь горю твоему хочу.
Посмотрел старик на богатыря и позвал за собой в дом с покосившейся  дверью. Поставил на стол воду и черствый хлеб и сказал, что больше ничем не может попотчевать гостя дорогого.
- Раз в году приходила страшная Баба-Яга, костяная нога и забирала новорожденного в новолуние,  первенца у той, что третьей дочерью в семье была. Надоело люду такое коварство старухи, не отдали ребеночка, вот и наслала Баба-Яга на земли наши мор и голод, а потом волка Черного, что в страхе всех держит, только мне уже терять нечего, все мои пятеро сыновей пали, пытаясь изничтожить зверя лютого. Все люди попрятались, траву лебеду едят и умирают с голода и страха.
Призадумался Ладислав, спросил,  с какой стороны дом лесной старухи  и откуда волк Черный приходит в деревню.
Отставил он от себя хлеб черствый, сделал глоток воды из  кружки и решился на дело доброе, научить Бабу-Ягу уму разуму, чтобы не обижала простых людей, не требовала с них  дань страшную.
- Трудное дело ты задумал, Ладислав,- молвил Конь Вороной,- говорил тебе, брось меня, когда Водяной со своей свитой за нами гнался, еще немного  закончились бы его владения и спаслись бы вы с Зоренькой Ясною, а теперь и ты в печали и она бедная страдает.
-Почему осталась она у Радогора?- спросил Ладислав верного друга своего,- почему не отправилась со мной в путь дорожку.
- Не  печалься, Ладислав, верно поступила Зоренька Алая, знала она, что слишком высокую цену запросит у тебя за жизнь мою Радогор, но спасибо тебе, друг сердечный, помогу тебе. Как выпадет первый снег, мы вернемся в заповедный лес, я знаю, что дождется  тебя милая, сколько пряжу прясть будет, столько времени у нее будет. Сильный колдун Кузнец, спасая вас от войска Водяного привел тебя я к его порогу, ну чему быть того не миновать.
Зашли они в самую чащу леса, идут, а кругом туман поднимается, чувствует Ладислав, что топко стало вокруг, вспоминает болото Водяного и жутко ему становится.
Видит впереди избушка стоит на курьих ножках, стоит вокруг себя поворачивается. Только подошли они ближе, как вдруг, из-под земли вырос частокол высокий с заостренными концами и не подойти к избушке, не обойти ее. Отошел Конь Вороной на двадцать шагов назад, еще гуще стал туман с болота. Ударил копытом, полетели искры из-под его подков и поскакал  он, что ветер быстрый. Взлетел над частоколом, словно птица и опустился, сбивая камни  в пыль у самой избушки. Выскочила Яга, костяная нога, нос крючком, волоса торчком, брови косматые, подол лохматый, один зуб торчит и тот гнилой.
-  Кто это тут шумит, кто к  бабушке пожаловал на ужин?
- Что же ты, Баба-Яга над людьми издеваешься, сначала детей поедаешь, а потом мор и черного волка напускаешь?- спрашивает Ладислав.
- А ты кто таков будешь, какого роду племени?- спрашивает старуха, подбоченясь, да все  норовит Вороного то за  хвост, то за гриву потрогать. Топнул копытом Конь Вороной, отскочила от него старуха, погрозила пальцем костлявым.
- Кличут меня Ладислав Всесветович, бабуля, а родом я из славного города Златограда, пришел в ваши края своего счастия попытать, да силушку богатырскую показать, народу честному помочь.
- Не боюсь я тебя, богатырь Ладислав, на одну руку положу, другой прихлопну,- захохотала ведьма и ну что-то нашептывать, колдовать. Ударил конь копытом, опрокинул нечестивую, соскочил Ладислав с него на землю и, схватив старуху за шиворот, поволок в дом. Упирается Баба-Яга, визжит, силы темные призывает. Подул Конь Вороной на огонь в печи, застыло пламя, превратившись в лед.
- До сих пор будешь упираться ведьма?- спрашивает Ладислав,- сколько еще людей погубить хочешь?
- Не совладать вам со мною!- кричит Баба- Яга, хватаясь за помело. Выбил из рук старухиных его Ладислав и приговаривает:
- Уймись старая, не с руки мне с тобой старухой тягаться, не привык я пожилых людей обижать!
Дунул конь на помело, вмиг оно покрылось коркой льда, отскочила от него ведьма и настороженно взглянула в очи черные Вороного  Коня.
- То не конь друг твой, Ладислав, а могучий чародей, что ты и сам не знаешь, обманом вошел в твою душу, а потом поселится и в твоем сердце, дунул в третий раз Конь Вороной, заиндевела вся избушка, трясется,  с лапы на лапу переминается.
- Не будешь ты Яга больше зла творить,- говорит ей Конь и видит, как медленно, но верно превращается старуха в глыбу ледяную,- то не просто лед, то холод из-под земли, где царствует чудовищный Змей,- молвил конь, глядя на богатыря,- много стран мы с Мирославом обошли, многим премудростям научились, так в дальних странах, где люди черны лицом, выглядит страшное место, куда злодеи отправляются после смерти.
Смотрит Ладислав и дивится  страшной кончине Бабы-Яги, только вышли они из избушки, как рухнула она, рассыпавшись на тысячу ледяных осколков. Вдруг завыло все вокруг, потемнело, грохот тысячи ног оборвал тишину. Посмотрел Ладислав на Коня Вороного видит, что тот прядет ушами, прислушивается, словно в этом звуке пытается угадать свою судьбинушку.
Черная тень  промчалась над головой Ладислава, оскаленным пламенем раскрылась над ним пасть громадная волка чудовищного. Вскочил молодой князь в седло коня удалого, выхватил меч Сварога и приготовился к битве. Не к простой битве, не на жизнь, а на смерть.
 Скалит острые зубы Черный  Волк, чует Ладислав его  дыхание смрадное, нельзя просчитать ни его шага, не угадать его умыслов темных. Заржал конь заливисто, встал на задние копыта. Взмахнул Ладислав с высоты мечом и ударил Волка Черного промеж ушей,  да не так просто было справиться с чудовищем, срезал Ладислав ему правое ухо, брызнула  фонтаном черная кровь зверя. Еще больше озверел Черный Волк, отскочил на десять шагов, рычит, словно лев, когтями землю роет, черная  кровь сочится из  раны. Вскинул тогда богатырь лук свой и выпустил в чудовище стрелу, что горит огнем Перуна, уклонился Черный Волк, вонзилася стрела в частокол и вспыхнул он, ярким пламенем окрашивая шерсть чудовища  в цвет крови. Снова бросилось злобное существо на соперников своих, все норовит свалить Коня Вороного. Ударил он лапой когтистою, перебил ногу коню Вороному, упал он, заржав заливисто и надрывно, еле успел Ладислав ногу из стремени вытащить. Упал на сыру-землю, и видит, как Черный Волк остановился, смотрит на него, словно зная, что исход боя решен. Вскинул богатырь лук, натянул тетиву и снова выпустил стрелу Перуна в его сторону. Снова увернулся Черный Волк, занялось пламенем все и в кругу огня бились тьма со светом и никто не хотел уступать. Вот упал на землю Ладислав, чувствует, что силы покидают его и взмолился он:

Дай немного силушки Мать-сыра Земля
Вдохни удаль в руки мои, да стойкость в ноженьки
Чтоб совладать со  зверем лютым,
Что отправляет народ на погибель.

Чувствует Ладислав, как силушки прибавилось, как усталость, словно рукой сняло, вскочил на ноженьки резвые, поднял меч и бросился  на Черного Волка. А Конь Вороной, поднимается, да снова падает, слишком рана серьезная на его ноге, слишком много кровушки потерял. Смотрит Ладислав на друга верного и сердце сжимается оттого, что не в силах помочь ему, поверженному раною.
Налетел ураганом Черный Волк, снова сбил с ног добра молодца, упал Ладислав, чует
 как свет меркнет перед глазами и снова просит помощи у Матери-сырой земли:



Дай немного силушки Мать-сыра Земля
Вдохни удаль в руки мои, да стойкость в ноженьки
Чтоб совладать со  зверем лютым,
Что гонит народ на погибель.

Поднялся Ладислав, сжал меч покрепче и вспомнил он Зореньку Алую, что запала в его сердце словно камень, что падает на дно реки глубокой и не выбраться ее образу из его души никогда. Ударил зверь мордою Ладислава, покачнулся богатырь, но устоял, еще раз рыкнул на него  Черный Волк, глядит Ладислав, что не может справиться с чудовищем, а Конь Вороной истекает кровью, что береза соком. Решил он пойти на хитрость и когда Черный Волк снова попытался повалить его, то упав, проскользнул он под брюхом  нечестивого, выставив меч Сварога над собой, да вспорол брюхо волку, извергнув из него страшный вопль. Как увидел, что упало чудовище, забилося в муках предсмертных, опустил Ладислав свой меч, встал на  одно колено и, коснувшись земли ладонью, проговорил:
 - Спасибо тебе, Земля матушка, от верной гибели спасла ты меня, от мерзкого чудовища людей освободила, низкий поклон силушке твоей великой.
 Увидел Ладислав, что покончено с чудовищем страшным и бросился к другу верному. Закрыл Конь Вороной темные очи свои и, кажется, не дышит совсем. Не знает Ладислав,  как перейти через частокол, что окружал избу Бабы-Яги. Схватил он свой меч булатный, и ударил им в том месте, где пламя играло, лизало стволы сосновые, из коих частокол был сотворен. Разрубил напополам, сбивая пламя и, проложил себе путь на волю вольную в чащу леса.
Вылечили знахари деревни той  Коня Вороного друга верного в благодарность за освобождение от старухи Бабы-Яги,  да зверя ее лютого. Стало народу в окрестных деревнях легче дышать, небо снова стало светлым и чистым, ни кто не стал бояться в лес густой ходить по грибы, да по ягоды. Целый месяц, все сорок дней, князь молодой жил не тужил в деревеньке. На ту пору время  сева пришло,  вышел Ладислав в поле чистое вместе с людом крестьянским, трудолюбивым, засеял землю Русскую пшеницей, да ячменем. И понял он, как тяжела долюшка крестьянская, как дорого каждое семя и забота о каждом всходе, что Мать-сыра земля согрела своим теплом и ласкою. Вот минул месяц Элет, стало теплее, солнышко ласково согревает лучами яркими, теплом своим нежным. Наступил Вейлет, месяц ветров. Начал собираться Ладислав в путь-дорогу. Поблагодарили его жители славной деревеньки, вывели его друга Коня Вороного из стойла, снарядили в путь дорожку и, проводив словом добрым, да теплом сердечным, пожелали ему всего наилучшего и благостного в его пути дальнем.
   Ведет под уздцы, Ладислав Коня Вороного, боится ехать на нем, еле выходили друга верного.
- Что не садишься в седло мое, Ладислав? – спрашивает Конь Вороной,- иль, думаешь, стар я стал слишком, ношу богатырскую не вынесу?
-Прости друг мой,- остановился Ладислав и, погладив коня по гриве шелковой, заглянул в его глаза,- боязно мне за тебя, думал, что потеряю тебя в бою с Черным Волком, все  еще не верится, что все обошлось.
- Не  печалься, Ладислав, садись в седло, да к отцу, к матери возвращайся, ждут наверняка  тебя, не дождутся.
- Не могу воротиться я к отцу с матерью,- отвечает Ладислав в печали,- стыдно возвращаться к ним, пойдем, куда глаза глядят, людям добрым помогать, сеять добро, зло изничтожать до корней. Глядишь, и пролетят семь месяцев, как семь дней. Ежели ворочусь в терем княжеский расписной, сожрет меня грусть-тоска, тревога жгучая, не могу забыть Зореньку Алую. Что ж за подарочек она мне приготовила?- вынул из сумы Ладислав сверточек, что  милая подарила, приговаривая, что пройдет месяц Элет, тогда откроешь, чтобы посмотреть. Глядит богатырь,  не налюбуется на платочек шелковый, где столько вышивки богатой, цветной. Тут и цветы аконитовые и звери лесные, и птицы поднебесные, и все сделано с таким искусством, что и глаз не оторвать. Прижал Ладислав к груди ее подарочек,  потом снова взглянул и видит, внизу слова заветные, долгожданные - имечко, что при рождении получила любовь его.
- Зарянушка,- прошептал одними лишь губами Ладислав,- понял, что теперь он ее суженный и, зная ее имя, сможет  Кузнеца Радогора победить, сложил он платочек аккуратненько, поцеловал его, вдохнул аромат чистоты и свежести, что излучал он, словно Зоренька Алая была рядом и, положив за пазуху, вскочил в седло.
- Знаешь теперь имечко милой,- говорит конь, словно улыбаясь,- мне-то можешь сказать, как звать величать подругу твою ненаглядную.
Склонился Ладислав над ухом друга верного и прошептал так тихо, что Конь Вороной сам еле услышал.
- Заряна звать ее,- он снова  обнял коня за шею и, закрыв глаза, предался   мыслям сладким, мечтам нежным.
    Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Много городов и стран обошел Ладислав, много премудростей выучил, весь месяц Вейлет работал в жаркой кузне, учился мечи, да сталь булатную ковать, кольчуги, да щиты делать. В жарком пламени мехов видел он смеющиеся глаза Сварога, вспоминал тогда лиходея Радогора и пуще прежнего качал меха. Как выучился премудростям кузнеца к исходу месяца Хэйлет, так начал в путь дорожку собираться. Грядет месяц завершения, славный Тайлет, когда на полях урожай созревает, и теплый ветер ласковый  легко проносится по верхушкам деревьев, играя с облаками, да с птицами в вышине.
    Приехал Ладислав в город славный Илмград. Раньше в болоте, что находилось в княжеском лесу, жил Болотник, что наводил хворь, да мор на тех, кто зайдет в  земли его топкие. Не зря богатырь в кузне упражнялся, да и стрелы Перуна помогли, помнил он, как Трясинника уничтожил в подводном царстве. Пытался Болотник зеленого тумана напустить на добра молодца, но не тут-то было, вмиг расправился с ним богатырь. Вот и  перевелся  Болотник, исчез неизвестно куда и леса светлее стали и детки в дубравушку стали бегать, сладку ягодку землянику собирать. Раскинул Ладислав на полянке палатку легкую и решил немного вздремнуть, прежде, чем в город Илмград попасть и снится ему сон дивный. Видит он свою красу ненаглядную, что сидит за прялкой и прядет пряжу. Поет и напевает, а лицо у нее грустное не веселое, глаза заплаканные. Стало горько на душе Ладислава, видит, как огрубели ее нежные пальчики.
Пряжу пряду, покуда веретенце крутится
Покуда веретенышко вертится
Не быть мне женою Кузнеца.
Иди нитка ровная,
Ложись пряжа белая
Ай долюшка трудная ждать молодца.
Тянет к ней свои руки Ладислав, и дотянуться не может и словно в горенке Радогора стоит он и видит, как умолкла Зоренька Алая, приложила палец к губам и говорит голосом тихим.
- Свет мой сокол ясный, Ладислав, ступай в Абальград, там есть яблоневый сад, прилечу туда голубкою белою, тебе весточку принесу. Дунула она на него, словно пытаясь разбудить, открыл светлы очи князь молодой и словно это и не сон был вовсе, а диво дивное. Сжалось его сердце, поднялся он и, оседлав Коня Вороного, двинулся в Илмград, чтобы расспросить, где Абальград искать с яблоневым  садом, что краше нет на всей Руси матушке. Гостеприимно встретил его славный город и не ведают горожане, что спаситель их идет, избавитель от Болотника проклятого. Не похваляется Ладислав силой молодецкой, да победами своими, а направляется к князю Велизару, чтоб совет спросить, как в земли града, где яблоневый сад растет пройти.
  С радостью встретил Велизар сына своего друга давнего, князя Всесвета, за стол усадил гостя дорогого, да все расспрашивал о том, да о сем, что приключилось с ним. Наутро, как только занялась зорька пурпуром над лесом, собрался  Ладислав в путь дорожку, поблагодарив Велизара за гостеприимство и помощь. Знал он теперь, где искать город великий Абальград и что идти туда сорок дней и сорок ночей.
   Идут они днями и ночами, изредка отдыхая, мхи густые сменили поля и рощи березовые, да дубравы тенистые. Любовался Ладислав  местами незнакомыми и удивлялся красоте и простору земли Русской. Минул Тайлет, за ним начался Рамхат, золотом пролетев по листьям лесных деревьев и редким дождичком. Охотится Ладислав, все зорче глаз его становится, все тверже рука. Научился он ставить силки и петли и ни разу не засыпали они с Конем Вороным голодными. Конь Ладиславу всякие истории рассказывал, как путешествовали они с Мирославом по землям южным и какие диковинные вещи видели. Несколько городов прошел богатырь с верным Конем Вороным, а деревень тех и не счесть. И везде люди встречали богатыря с теплом и радушием, и он помогал им, чем мог. Где крышу подлатать, где колодец выкопать, где мешки тяжелые отнести на мельницу, а где нечистую силушку уму разуму поучал, мечом Сварога вразумлял. И никогда не брал платы за свою помощь, только лишь ночлег и доброе слово, не отказывался и от пирога, что хозяйка предлагала.
   Завершился последний месяц осени, все холоднее стали ноченьки длинные, знает Ладислав, что совсем немного осталось, и к началу первого месяца зимы Айлета, они стояли у ворот прославленного Абальграда.
   Не хотели пускать стражники чужеземца в сад диковинный, где росли яблоки со всей земли, чаруя и восхищая всех горожан своим ароматом. Помог ему тут верный конь его, ударился о сыру землю и превратился в купца богатого, что торгует золотыми изделиями. Смотрят стражники и диву даются никогда не видели красоты такой, зовут мальчишку-поваренка, что на княжеской кухне работает и просят, чтобы сам князь прислал своих людей посмотреть на чудо расчудесное. Увидел Ладислав, что проход свободен и быстро прошмыгнул в ворота, приоткрытые в чудесный яблоневый сад, что славится  на всю Русь Матушку. Идет вдоль деревьев и видит, что  все еще цветут яблони, несмотря на то, что зима уже первым месяцем обозначила свой приход. А здесь, словно всегда вечное лето, щебет птиц и аромат цветов, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Недолго шел богатырь, чувствует, как кто-то хлопнул его легонечко по левому плечу, обернулся, нет никого. Подивился  и побрел себе дальше. Вдруг чувствует, как что-то коснулось его правого плеча. Хвать, поймал что-то, смотрит, птица бьется в его руках и просит голосом жалобным.
- Ну не мни же ты меня так, Ладислав, все крылья обломаешь!- смотрит на голубку белую богатырь и чувствует, что голос ее знаком,- отпустил он ее и видит, что не голубка это, а его милая Зоренька Алая. Протянул он к ней руки сильные, подошла к нему красавица и, улыбаясь, положила свою головушку на его грудь.
- Зарянушка,- прошептал Ладислав,- как же я скучал по тебе, свет моих глаз.
- Совсем немного осталось, милый друг,- улыбнулась Зоренька Алая, - отсюда двадцать дней хода до моей избушки в заповедном лесу. Не знала я как силушку твою богатырскую утроить, ведь не справился бы ты с Радогором, теперь вижу, каким богатырем ты стал, вся Русь-матушка о тебе только и говорит. Призадумался Радогор, мысли темные клубятся у него в голове. Мало времени у нас осталося, нашептала я заговор старинный, само веретенце прядет, ни о чем Кузнец не догадывается.
Подняла она на суженного глаза свои ясные, и чувствует Ладислав, как ее сердечко бьется, за эти минуты и жизни не жаль.
- Что же мне в избушке найти твоей, Зарянушка?- спрашивает он.
- Оставила еще бабушка моя в погребе холодном глубоком сосуд каменный в нем вода не простая, а волшебная, ту воду живой называют, потому что она раны заживляет, зрение слепым возвращает, а богатырю силушку утраивает. Выпьешь все до самой капельки вызывай его на смертный бой, и тогда победишь Радогора,.
- Зарянушка,- Ладислав смотрит на нее, и наглядеться не может,- все сделаю, и век с тобою мы больше не расстанемся. Сколько дорог я исходил, все печаль тоску пытался заглушить, теперь на мир смотрю совсем другими глазами, понял, что такое есть труд крестьянский, и как дорог хлеб и что не только в силе богатырской вера и правда.
Смотрит на него Зоренька Алая, и наглядеться не может.
-Торопиться надо мне, свет мой Ладислав, хватится меня Радогор, несдобровать ни тебе, ни мне.
Сказала и обратилась снова голубкою белой, покружилась над головой милого и полетела к Кузнецу, что не ведал ничего об ее хитрости.
   Вернулась Зарянушка, ударилась о сыру землю, снова обрела человеческий облик, села за прялку и принялась прясть, да напевать. Вернулся  Радогор из кузни своей, смыл копоть и сажу, накормила его Зоренька Алая и снова за прялку села, прядет и говорит ему.
- Радогор, хороший ты кузнец и человек, наверное, тоже не плохой, нет зла у тебя в сердце. Загостилась я у тебя, не хочу  с тобой вековать, другому мое сердечко отдано.
- Стерпится-слюбится,- ухмыляется Кузнец,- не могу отпустить, без тебя Зоренька не мила мне жизнь будет, как увидел красу твою, так потерял покой. Неправильно, знаю, поступаю, но иначе не могу.
Ничего не ответила ему Зарянушка, только слезу смахнула, обратилась она мысленно к Мокоши, защитнице: «Сама видишь, не хотела я, чтобы кровь пролилась, но видно не судьба»!
Упал первый снег, месяц Бейлет настал, холодами, да вьюгами заиграл, трескучим морозцем на стеклах рисует. Смотрит Заряна,  совсем истончилось веретенце, немного осталось, боится, вдруг Ладислав не успеет приехать. Смотрит она по утрам на лик солнышка яркий, все расспрашивает его о том, где ее суженый. Просит ветер северный, что дует со стороны ее дома, никто не знает где Ладислав. Забеспокоилась красавица, места себе не находит. Чует Радогор, что кончается время  у невесты и гостей уже на свадебку приглашает, зазывает, готовится.
Но не  успели гости  званные приехать, не надела невеста платье белое постылое, как услышал Радогор, что снег во дворе заскрипел. Удивился он и вышел на высокое крыльцо на морозный воздух, перед очи светлые Ладислава и друга его верного Коня Вороного.
- Зачем пожаловал, Ладислав Всесветович, не ждал я тебя гость незваный!- говорит Радогор подбоченясь. – А незваный гость, что в горле кость!
- Не гостить я к тебе приехал, Радогор,- отвечает Ладислав,- а суженную свою забрать, загостилась она у тебя, пора уж и меру знать.
- Не тебе ли она сказала свое имечко?- оскалился, словно хищный зверь, Кузнец.
- Не быть ей твоей невестою, да женой послушной, отпусти ее подобру-поздорову.- продолжает Ладислав, - не хочу с тобой силушкой своей меряться, боюсь ненароком пришибить тебя нерадивого.
- Да ты смеешься  надо мной что  ль, собачий сын?!- взревел Радогор и бросился в избу стремглав. Не успел Ладислав опомниться, как увидел Кузнеца с молотом железным в руках наперевес, тем молотом, что меч Сварога ковался. Вспомнил, Ладислав, как работал таким же в кузне, усмехнулся, спешился с Коня Вороного и отстегнул свой молот железный от седла, знал, что предстоит неравный бой, понимал, что за оружие выберет кузнец.
Размахнулся Радогор и словно тысяча колоколов грянул звон молота, обрушившись на край каменного колодца, раскололся  камень надвое.
Попросил скорехонько Ладислав Коня  Вороного, чтобы не мешал их бою ратному и чтобы ждал его  под сосенкой, когда бой закончится.
- Если жив останусь  и сражу Радогора, то умчимся мы словно ветер с Зарянушкой в славный Златоград, а ежели не справлюсь я с противником  постылым, видно придется тебе меня домой везти вперед ногами на  горе и печаль матушке с батюшкой.

   Встали в круг богатыри, Радогор молот тяжелый с руки на руку перекидывает, да посмеивается,  не ведает он, что Заряна показала Ладиславу место секретное с живой водой для мочи богатырской и  кто испьет воды той чудотворной, у того силушки в три раза больше станет. Утоптали они снег глубокий, что пуховым одеялом выпал на полянке леса соснового и начали бой смертный. Горят ненавистью глаза Радогора, взмахнул он молотом своим, так и хочет из рук Ладислава вышибить оружие, да не тут-то было, увернулся Ладислав и нанес Кузнецу сокрушительный удар, подставил под него Радогор свой молот и не дает опуститься ему на свою буйну голову. Хрипят, рычат богатыри, словно  лев и медведь сцепились в кровавой схватке. Отбросил Радогор Ладислава на десять шагов и посмеивается, молот тяжелый в одной руке подбрасывает. Схлестнулись они  снова, лязг в ушах стоит, и искры  яркие летят. Снова опрокинул Радогор Ладислава, придавил тяжелой рукояткой к снежным комьям, что сапогами сбили в лед и давит, словно медведь всей своей тяжестью. Поднатужился Ладислав, сбросил с себя Радогора, отлетел тот на десять шагов, выпал из рук его молот, ударился о край колодца каменного и пошла по рукояти трещина. Смотрит на то Радогор, осерчал пуще прежнего и гнев сильный обуял его, схватил он молот и швырнул его в сторону противника своего, полетел молот тяжелый, завертелся в воздухе мельницей, раскроил воздух свистом, летит торопится. Увернулся Ладислав и видит, что позади него начали сосны качаться и ломаться, а молот все еще летел дальше. Выхватил Радогор острый меч, ухмыльнулся в бороду черную и увидел Ладислав на том мече знаки Велеса. Червонным золотом украшена рукоятка его,  и сталь узорами играет. Отбросил свой молот кузнечный Ладислав и слышит, как над его головой  крыльями птица бьет. Поднял буйну голову и видит, как птица Сирин спускается на поле боя, машет крыльями и говорит.
-Уронила я Горюшко горькое, вместе с Бедою проклятою, не дают они тебе, Ладислав ни жизни, ни счастья. Вот нашла тебя, в добрый час, заберу Беду-ка я, да отнесу за тридевять земель в тридесятое царство.
Смотрит Ладислав и удивляется, выходит из-за его спины старуха горбатая, на клюку опирается, глаза черные, злобою горят, лицо временем, что червями изъедено. Посмотрела, что  жизнь опрокинула навзничь, по душе угли раскидала. Взмахнула птица Сирин крыльями белоснежными, поднялась и, схватив Беду за горб ее уродливый когтями сильными, взмыла вверх к солнышку ясному.
-Хороши товарищи у тебя,- усмехнулся  Радогор, разрезая воздух мечом острым, что для Велеса ковал,- я не только в кузне мастер, в смертном бою нет лучше меня соперника. На погибель свою ты пошел…
- Не бахвалься,- оборвал его Ладислав, мечем двухпудовым поигрывая в одной руке,- скрестим мечи, да посмотрим, кто хорош в умении, а кто слова на ветер кидать.
Разъярили слова Ладислава Кузнеца, видит он, что не по годам силен богатырь, но стоит на своем, и что лишь смерть рассудит их.
Бились они до самого вечера, обессилившие падали в снег ледяной, пока холод не возвращал им бодрости и не порождал новую ярость в сердце Радогора. Чувствует Радогор, что не победить ему Ладислава, что ловчее и сильнее богатырь его. Устает он меньше, как и отдыхает, но не в силах уступить ему Кузнец, бьется из последних сил. Вот выронил он меч тяжелый из своих рук, покачнулся и упал в снег окрашенный кровью и болью. Остановился Ладислав, отбросил меч, что Сварог ковал в жаркой кузне, протянул руку супротивнику своему ненавистному.
-Поднимайся, Радогор,- говорит Ладислав, - заключим мир меж собой, не хочу я ссор  и не хочу  приглашение для смерти–старухи костлявой, писать нашей кровью!
Сжал его ладонь Радогор, поднимается, и не видит Ладислав, что сжимает в другой руке вероломный кузнец. Болью обожгло грудь богатыря, видит он, как перекосило от злобной радости лицо Радогора, и закрыл глаза, ощущая спиной холодный снег.
То не гром с небес ударил, то на огненной колеснице мчатся Сварог златокудрый, да Велес чернобородый. Снег под копытами в пар превращается, а где ступает Сварог, там трава зеленая появляется, топится снег под пятою его могучею, а где ступит Велес, там камни самоцветные да золото из-под земли открываются. Идут Великие и земля дрожит под их поступью, бросил из рук своих Радогор окровавленный клинок и упал ниц  перед Богами.
- Не правильно распорядился ты своим уменьем, да талантом,- прогремел голос Сварога,- не этому учил я тебя, Радогор.
- Не для того меч волшебный подарил, чтобы ты с мечом Сварога скрестил его, Радогор,- продолжил Велес.
- Не пришло еще время Семаргла отнести душу Ладислава в светлые поля Нави, много подвигов он еще должен совершить, послужить своей земле-матушке.
Смотрит Кузнец в глаза Велеса и чувствует, как задрожали его руки, не видит он, что не снег в его волосах, а седая пороша залегла у висков. Открыл глаза Ладислав и просит у Богов прощения для ворога своего.
- Страсть затмила его рассудок, не лишайте земли русской Кузнеца умельца, что столько дел хороших сделал, пока его сердце не поддалось чувству, что порой не подвластно  разуму.
   Коснулся Сварог раны на груди Ладислава, вспыхнула она светлой звездочкой, и не осталось и следа от поцелуя клинка, что зовется смертью. Поднялся Ладислав на ноженьки резвые, поднял меч, что  Сварог ковал в кузне Радогора и вставил его в ножны.
- Доброе у тебя сердце, великодушное,- улыбнулся в усы Велес,- не хочу лишать жизни друга своего Радогора, но больше никогда не сможет он любить, только молот и наковальня будут его женой и детьми!
Грянул гром, и исчезли Сварог и Велес во вспышках молний. Занялся розовый рассвет над лесочком, проснулись птицы, смотрит Ладислав на Радогора и не видит его былой удали, да на насмешливости в глазах. Поднял Радогор меч свой узорчатый, вставил в ножны и пошел  с печалью, повесив буйну голову. Смотрит Ладислав и видит, как навстречу ему вышла Зоренька Алая, но не смотрит на нее  Радогор, проходит мимо, только одна у него мысль в голове бьется, как бы поскорее за работу приняться. Призывает он духов лесных, да ветры резвые, меха раздувать, да ему помогать .
-Зарянушка!- позвал ее Ладислав,- свет моих глаз!- распахнул он руки свои для объятий и с радостью ждет, когда его ненаглядная суженная прижмется к его сердцу горячему ликом светлым своим. Обнялись они горячо, заплакали, не могут рук разжать, не желают расставаться более.
- Ладислав, спасибо тебе сокол мой ясный за то, что спас меня и сам жив остался,- улыбается сквозь слезы Зарянушка.
Поцеловал ее Ладислав в уста сахарные, подвел к Коню Вороному и отправились они в путь-дорожку, через лес заповедный к славному городу Златограду. Впереди летит птица Алконост и птица Сирин, поют они песни райские, в душу проникающие, печаль и радость несущие. Грустно Ладиславу, что тронулся умом Радогор, но радуется он, что вызволил свою милую Зореньку Алую. Грустно Зарянушке из леса родненького уезжать, в места незнакомые, но радостно с любимым быть, одним воздухом дышать, слушать его голос ласковый.

Скрипит снежок под копытами Вороного, скачет он  рысцой, чтоб невесту молодую не растрясти в град стольный Златоград привезти.
Он им сказки сказывает в пути, да шутки- прибаутки,
Ладислав смеётся, не нарадуется, а Зарянушка колокольчиком заливается.

Воротились они  к отцу- матушке. Те  не верят счастью своему, не узнают сына статного, да  ладного, на невесту красу не насмотрятся. Честным пирком, да за свадебку.
   Пригласила княгиня Ярослава Мару знахарку на пир свадебный, на гулянье народное, весь город гудит, славит князя молодого и жену его красавицу.
Пришла Мара в терем княжеский, села за стол вместе с княгинею и спрашивает ее Ярослава, чем отплатить ей может за то, что сын возвратился, да еще и с невестой чаровницей, красавицей.
- Ни меня благодари, ясноокая,- отвечает ей Мара,- а Зореньку Алую, да сына своего, что в нужде и невзгоде познал труд крестьянский, да жизнь людей простых, да отца с матерью чтить научился и правду отличать от кривды. Все пути он прошел и дороги,- помолчала она немного и добавила,- и много еще дорог впереди.
   Сидят за столом молодые не нарадуются, глаз не оторвут друг от друга и видят, как входит на свадебный пир богатырь незнакомый, сединой убеленные некогда черные волосы, подходит он к их столу и, кланяясь, говорит.
- Спасибо тебе Ладислав, что был мне другом верным и добрым,- молвил незнакомец,- верой правдой служил я Мирославу, обратила меня Баба-Яга в коня масти вороной, двадцать лет я прослужил другу своему богатырю  Мирославу, и тебе рад служить, пока еще сила есть и умение. Не стало Бабы-Яги, упали чары колдовские, вышел срок. И не Конь Вороной тебе теперь служить будет, а воин крепкий и добрый.
Смотрит на него Ладислав и глазам не верит, слушает и удивляется, спросил он как же теперь звать величать друга верного, что Конем Вороным назывался.
- Хотемир нарекли меня матушка с батюшкой, но коль забудешь - на Вороного откликнусь,- рассмеялся Хотемир,- совет вам, да любовь, да многих лет счастья, любви и процветания!
Вот так и  закончилась сказка о Зореньке Алой, да о богатыре коим стал Ладислав.  Жили они долго и счастливо многие лета, и процветал и разрастался славный  Златоград. Прилетала птица Алконост и птица Сирин, песни райские пели, а птица Гамаюн вещие речи говорила, любовь и счастье им были проводниками по всему жизненному пути.
Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок!












Притча Спор ангелов


В старые добрые времена встретились темный и светлый ангелы и сели за стол, поговорить о том, как разделить добро и зло между людьми. Добра было больше, но хитрый темный ангел сказал, что это будет не честно и предложил взвесить на весах сердца злодеев и добродетельных душ. Всего несколько сердец положил на весы темный ангел и  они перевесили десятки добрых. Светлый ангел задумался.  Не поймет Он, почему так случилось, не ведает, что зло тяжким грузом лежит на сердце его носящего, а у доброго человека легкое сердце. Злорадно улыбнулся темный ангел и поделили они мир поровну на темный и светлый и до сих пор спорят. Каждый хочет чтобы его последователей было больше, как и добра , так и зла. И эта борьба будет продолжаться пока стоит этот мир!



Звените бубенчики на моем колпаке.
 
  В нем есть мозги, чтоб корчить дурака;
    А это дело требует смекалки:
    Он должен точно знать, над кем он шутит,
    Уметь расценивать людей и время
    И, словно дикий сокол, бить с налета
    По всякой встречной птице. Ремесло
    Не легче, чем занятья здравоумных.
    Есть мудрый смысл в дурачестве таком,
    А умный часто ходит дураком
   
 В. Шекспир


   Солнце опускалось за поросшую густым лесом гору, окрашивая сначала золотом, а потом багровыми красками облака.
Музыкант смотрел в раскрытое окно, и его тонкие пальцы нежно касались струн лютни. Приятный теплый ветерок трепал его длинные волосы, и бубенчики на его колпаке мелодично позвякивали.
    
Бубенчик звенит  на моем колпаке,
И пальцы касаются струн,
А счастье голубкой воркует в руке,
Ты веришь гадателю рун.

   Сегодня было весело, улыбнулся королевский шут, вспоминая свой спор со старым Уэльским королем, которому он ясно  дал понять какого мнения о нем Ирландский двор.

  Ардан тронул струны, и нежная прекраснейшая музыка полилась из-под его пальцев, он тихонько напевал, зная, что король отправился в Кардиф. В столице Уэльса его ждала племянница короля Хергеста, прекрасная Гвендолен. И в покоях короля Лабрайдана, слушали музыку шута лишь серые мыши, да пауки, плетущие свои сети в углах высоких закопченных потолков.

   Много тайн хранила эта голова под шутовским колпаком с бубенчиками, и он знал, что шутом он был, им же и помрет. У него были кров, еда и постель, и даже красотки не прочь были заглянуть к нему в гости, не только послушать его игру на лютне. Однако, темными вечерами, когда одиночество  все сильнее начинало стучаться в сердце Ардана, ему было очень тоскливо. Он вспоминал свою бедную матушку, которая так рано оставила его, и как королева, сжалившись над маленьким мальчиком, сыном судомойки, позволила ему жить во дворце. Тем более маленький принц и сирота Ардан были почти что ровесниками, а юному Лабрайдану нужен был тот, с кем он мог разделить все свои радости и беды, кто лучше не поймет короля, как его верный шут.
   У Ардана не было выбора и теперь, он не мог покидать дворец и город без разрешения короля, сначала он был для него любимой игрушкой, а потом стал верным слугой, хранившим в своем сердце надежду, что когда-нибудь, Лабрайдан подарит ему свободу!

   Гвендолен он видел всего лишь однажды. Это была красивая девушка с вьющимися темными волосами, которые на солнце играли медью, а ее голубые глаза были, словно озера с чистою водой в которых отражается небо. Ее нежная кожа и родинка над верхней губой были прекрасны, шут все бы отдал, чтобы сорвать с ее  манящих губ поцелуй. Тем не менее, он знал, что все останется лишь его мечтами. Даже если прекрасная Гвендолен  оказала бы  ему свою милость, он никогда не предал короля. Верность и преданность он впитал с самого детства, когда они еще были так малы, что их шуточные бои на палках напоминали сражение воробьёв в придорожной пыли.
Ардан заснул уже глубокой ночью, разные мысли беспокоили его душу и горячее сердце, он  размышлял о своей жизни, а это не лучший способ поскорее уснуть. И вот ранним утром его разбудил звук трубачей, которые оповещали жителей города, что король Лабрайдан привез в дом свою невесту.
  Шут быстро вскочил с постели и полив на руки водой из кувшина, быстро умылся. Резво спустившись вниз по  лестнице, он вышел навстречу королю, пританцовывая и кривляясь, как он это обычно делал, изображая дурачка. Гвендолен, прикрыв ладошкой хорошенький ротик, весело смеялась, а Лабрайдан, бросив шуту монету, приказал ему следовать за ними в тронный зал.
-  Я хочу, чтобы ты сыграл нам, шут,- улыбнулся он Ардану,- а свои веселые пляски оставь на вечер, когда у нас соберется вся знать,- он, рассмеявшись, кинул еще «золотой» шуту, который перевернувшись, словно ученая обезьянка подхватил его.
- Идемте, король,- Гвендолен, нетерпеливо потянула Лабрайдана за руку,- я так устала с дороги, мне кажется, что земля под ногами все еще качается.
- Это после долгого плавания принцесса,- улыбнулся, поклонившись, хранитель главной печати господин Морк,- скоро все пройдет, и вы будете легки на сегодняшнем балу, как молодая лань.

  Вечером Гвендолен с королем важно проследовали  в тронный зал, а ее свита и придворные склонились в нижайшем поклоне, приветствуя своих господ. Восхитительный стол, поражал всех своим изобилием и изысканностью. Король, устроившись поудобнее, хлопнул в ладоши, и музыканты начали играть на инструментах. Господа принялись за трапезу. Ардан же не сводил своих глаз с прекрасной принцессы и только, когда она смотрела в его сторону, быстро отводил взгляд, чтобы она не подумала, что он разглядывает ее.

   Когда пир закончился, и придворные устали от танцев, король приказал Ардану сыграть на лютне и  спеть песню о прекрасных девах-лебедях, которые купались в пруду, сбросив свои перья. Шут взял в руки лютню и начал играть, его пальцы перебирали струны, рождая поистине чудесные звуки, а его волшебный голос заставлял замирать сердца.

 Гвендолен смотрела  на короля, который губами повторял слова песни, слышимой видимо не раз и снова посмотрела на шута, который теперь совсем не был похож на дурака. Их глаза встретились, и ее словно поразило стрелой в самое сердце. Он пел для нее, только для нее и,  поняв это, принцесса опустила глаза, покрывшись румянцем.


Тебя как раскрытую книгу прочтет,
Советы подарит мудрец,
Но жизнь золотой за урок не возьмет
Любви ты и счастья кузнец.

   Вечером, когда гости разошлись в свои опочивальни, а молодая невеста отправилась с фрейлинами в гостевую комнату, король постучался в дверь шута.
- Не спишь, Ардан,- он вошел и плюхнулся в широкое кресло у окна.
- Доброго вечера, король,- улыбнулся шут.
- Ты сегодня великолепно играл на лютне,- начал Лабрайдан, накручивая на палец золотую цепочку,-  скоро свадьба и я даже не знаю, нужно ли мне это.
- А разве король не знает, что ему нужно?- усмехнулся шут и в его глазах заплясали бесенята,- королю пора остепениться и пока он молод, сделать все, чтобы у него появилось как можно больше наследников.
- Этот брак только для того, чтобы не начинать новую войну, Ардан, ты помнишь короля Хергеста, у него на лице написана его неуёмная жажда войны.
- А как же Гвендолен, она тоже не любит вас?
- Ардан,- бросил король,- по любви женятся только бедняки, знати очень редко доступна такая привилегия. Гвендолен хороша собой, но мое сердце принадлежит совершенно другой.
- Неужели?- улыбнулся шут,- и кто эта счастливица, пленившая сердце короля?!
- Не знаю,- Лабрайдан опустил глаза, - стоит ли тебе рассказывать еще одну из моих тайн.
- Это вам решать, король,- шут уселся на полу по-турецки скрестив ноги,- в моей голове  под колпаком много тайн, поэтому одной больше, одной меньше...и ко всему прочему я знаю, что цена им, моя голова.
- И зазвенят бубенчики,- улыбнулся король, вспоминая их детские шалости.
- На  моем колпаке...
- Когда мой палач...- продолжил король.
- Отрубит голову этому болтливому шуту,- закончили они вместе и рассмеялись.
-Я слишком много выпил сегодня вина,- пробормотал Лабрайдан, поднимаясь с кресла,- но имени своей красотки, я тебе пока не скажу.
Он повертел указательным пальцем перед носом Ардана:
-  А теперь ложись спать, завтра наступит так быстро, что  нам покажется, мы только смежили веки,- король улыбнулся, похлопав  шута по плечу и, открыв дверь, вышел на лестницу.


    Прошло несколько дней, король часто разговаривал с шутом о предстоящей свадьбе, ведь Ардан, по сути, был его единственным бескорыстным другом, почти что братом, и Лабрайдан искренне любил его. Однако и в мыслях не  мог дать ему свободу, потому что на его месте не представлял другого шута, кому мог доверять свои секреты, а значит саму жизнь.
   Ардан немного устал от веселых празднеств в честь будущей свадьбы Лабрайдана и Гвендолен и, чувствуя, что веки наливаются свинцом, решил отправиться в опочивальню. Захмелевший король, махнул ему рукой:
- Иди, шут, завтра повеселимся на славу!
- Хорошо, король, приятного вам отдыха,- поклонился Ардан, приложив руку к груди, а Лабрайдан, похлопав в ладоши, приказал музыкантам сыграть новую песню.
   Медленно продвигался Ардан по темному коридору, при свете одинокой свечи, пламя которой, дрожало, бросая на стены причудливые тени. Он вспомнил Гвендолен, о ее прекрасной улыбке и таком чистом взгляде, который мог быть только у невинной и нежной девушки. Его сердце дрогнуло от воспоминания и чувств, которые тяжким грузом сдавили  душу шута и, остановившись, почувствовал, как перехватило дыхание. Внезапно он услышал голоса, доносившиеся из кабинета хранителя главной печати. Господин Морк с кем-то спорил и ему отвечал такой знакомый голос, что сначала Ардан не поверил своим ушам.
- Гвендолен, вы обязаны это сделать, на кону жизнь наших держав, и  мы не должны позволить вашим страхам разрушить планы короля.
   Ардан приблизился к двери кабинета и, притаившись, прислушался.
- Хорошо сэр Морк, но если кто узнает, что короля отравила я?
- Тише, принцесса, все пройдет так незаметно, что все решат, что у короля лихорадка. Вот...- в тишине повисла недолгая пауза,- достаточно одной капли...вы добавите яд в бокал с вином перед тем, как возлечь на брачное ложе, на столе у Лабрайдана стоит кувшин, куда слуги всегда наливают прекраснейшее вино. Предложите ему испить из кубка, придумайте что сказать, вы же умная девочка...


- Король без ума от меня,- протянула Гвендолен и шут, покрывшись испариной, понял, что он так же попал в сети ее чар,- он ни о чем не заподозрит. Однако мне пора, сэр Морк, Лабрайдан здорово набрался, но еще может хватиться меня.
   Услышав приближающиеся шаги, Ардан быстрым шагом направился прочь, услышав за спиной приглушенный голос Морка.
- Черт побери, кто-то услышал нас!- Ардан прибавив шаг, свернул за угол, сердце стучало, как у птицы в силках, и бегом бросился вверх по лестнице туда, где находилась его комната. Он не слышал за спиной шагов разоблачения и уверенный, что не обнаружил своего присутствия, решил, что оповестит на утро короля о вероломстве Морка и Гвендолен.


-  Кто же это мог быть?- Морк с ужасом посмотрел в прекрасное лицо принцессы, но ей не было страшно, она улыбнулась и, покачав головой, сказала:
- Я знаю, кто услышал наш разговор.
Морк непонимающе свел густые брови, тень тревоги пронеслась по его лицу, но Гвендолен успокоила его:
- Это был королевский  шут, я слышала звон бубенчиков на его колпаке, хотя он шел очень тихо, маленькие  мерзавцы выдали его!
- Но... он отправится сейчас, же к королю, мисс Гвендолен!
- Нет,- она повертела перед носом главного хранителя печати  своим ухоженным пальчиком.- Я сама решу эту проблему, разве вы не заметили, как шут влюблён в меня.
- Влюблен?- Морк не поверил своим ушам,- этот дурак шут?!
- Ну, он не такой уж и дурак, поэтому не побежит стремглав к Лабрайдану.  А позже я сама поговорю с королем и сделаю так, что он поверит мне, а не своему верному слуге.

Наденет коварство одежды любви,
И в дом твой зайдет не спеша.
Не видишь, что руки все в черной крови,
И проклята ложью душа.

    Ардан не мог сомкнуть глаз и всё ворочался на кровати. Он не знал, что ему делать, ведь король совсем недавно говорил, что не любит Гвендолен, а сейчас принцесса уверила  Морка, что Лабрайдан без ума от нее. Что же происходит?
   Его мысли прервал стук в дверь, Ардан прислушавшись, поднялся с постели и тихо подошел к двери. Открыв замок, он открыл ее и увидел на пороге прекрасную Гвендолен.
- Здравствуй, милый шут, улыбнулась она, - ты так сегодня прекрасно играл на лютне, что мне захотелось послушать еще,- она коснулась рукой его щеки и увидела, как зарделись его щеки.
- Я сыграю вам в любое время, мисс Гвендолен,- грустно улыбнулся шут,-  но сейчас слишком поздно...
- Я поэтому и пришла, Ардан,- Гвендолен смело вошла в комнату шута и, закрыв дверь, прижалась к ней спиной,- если бы ты знал милый шут, если бы ты знал... то понял с кем нужно остаться.
- Я не понимаю вас...- она не дала ему договорить, закрыв его губы своим поцелуем, который обжег его сердце и разжег из маленькой искорки пожар.
- Подумай, шут, на чьей ты стороне,- улыбнулась Гвендолен, недобро сверкнув глазами. Затем, она кошкой выскользнула за дверь, оставив Ардана со вкусом своего поцелуя на губах. Он коснулся губ пальцами и, яростно отдернув руку, сжал кулаки.
- О, Боже, что она со мной сделала?- налив себе вина, шут осушил кубок одним глотком и, рухнув в кресло, провалился в сон без сновидений.

    Утром его разбудил громкий лай гончих псов, и звук рожка охотников короля. Ардан посмотрел в окно и увидел, как Лабрайдан со свитой отправился в лес поохотиться. Шут посмотрел на дверь, в которую вчера вечером вошла его судьба, его смерть и его приговор, и  понял, что Гвендолен не просто племянница Уэльского короля, она обладала поистине могущественными чарами, чтобы покорить сердце Лабрайдана. Но что задумали вероломная невеста и главный хранитель королевской печати, в чью грязную игру они играют. Зачем принцесса приходила ко мне, думал шут, вспоминая вкус ее губ, она все так же волновала его сердце и при воспоминании о ней, его  бросило в жар, а потом в холодный пот. «Несмотря ни на что, я должен предупредить короля»,- решил Ардан и,  ополоснув лицо холодной водой, направился к двери, не забыв натянуть шутовской колпак.

   Гвендолен сидела с фрейлинами в зале дворца, девушки весело щебетали и занимались всякой всячиной, кто вышивал на пяльцах, кто читал книгу, а кто весело болтал с будущей королевой Ирландии.
  Принцесса подняла очаровательные глаза и ласково улыбнулась шуту.
- Сыграй нам, добрый Ардан.
- Сыграй, шут!
-Ты так красиво поешь!- наперебой  защебетали фрейлины, вторя своей госпоже.
Не смог отказать им шут и, взяв лютню начал свою игру, музыка, словно воды быстрой горной реки, струилась сквозь его пальцы, а песня рисовала образы в мыслях девушек. Только одна Гвендолен не слушала его пения, она обдумывала, как избавиться от шута, который стал свидетелем их заговора. Сегодня она поговорила с королем и поселила в его искреннем сердце сомнение. А ведь известно, что сомнение как искра приводит  пожару, если её вовремя не загасить.
 Вот и сейчас, Гвендолен нежно улыбаясь, попросила Ардана выйти с ней в сад:
- Здесь так душно, что у меня совершенно нет сил дышать, идем к озеру, где так красиво,- он манила его взглядом и, хоть Ардан не желал ее слушать его ноги сами шли за ней. Его пальцы, продолжали перебирать струны, и он понял, что уже не властен над собой. Околдованный он следовал за ней к озеру, где должен был проезжать, возвращаясь с охоты король.
   Опустившись на траву, Гвендолен, распустила длинные волосы, и начала их расчесывать костяным гребнем. Шут пел ей свои самые лучшие песни и не в силах был остановиться. А когда Гвендолен заметила вдалеке всадников, то дернула на груди узелок шнурка и потянула к себе завороженного Ардана.  Жаркими поцелуями покрыла она его лицо, вдыхая в него запретную любовную магию, помутив разум и сознание шута.
    Охватила его всепоглощающая страсть и жажда, ослепившие  его, склонился Ардан над принцессой, лаская ее нежные шею и плечи, не видя, как возмездием к нему скачет во весь опор король Лабрайдан.
   С гневом и яростью откинул он шута в сторону, крики и плач Гвендолен привели Ардана в чувство. Она причитала и плакала, закрываясь руками.
- Милый Лабрайдан, я поверила  вашему шуту, он так пел, играл и на лютне, что я ничего не нашла предрассудительного, чтобы подождать вас у озера, слушая его музыку,- она бросила уничтожающий и в тоже время торжествующий взгляд в сторону Ардана,- а он...он набросился на меня, как коршун...- разрыдавшись, она бросилась на шею молодого короля,- если вы верите ему, то откуда у него в его комнате мой портрет.
Король непонимающе посмотрел на шута, желая услышать объяснения. А Ардан ни как не мог понять, откуда принцесса узнала о маленьком портрете, хранившемся в вещах шута  с тех пор, когда он ее впервые увидел и нарисовал ее сам по памяти.
- Я сразу поняла, что он неспроста играет и поет для меня, Лабрайдан,- Гвендолен склонила свою голову на грудь жениха,- а вчера я услышала, как служанки говорили о том, как Ардан влюблен в  будущую королеву и хранит у себя ее портрет.
- Это правда?- король, нахмурившись, взглянул на шута.
Ардан с болью опустил глаза, как предательски все получилось, и как хитрая ведьма смогла все разузнать и сломить его своими чарами.
- Это правда, мой король, - ответил шут, смотря в глаза своего хозяина.- Правда в том, что я влюбился в Гвендолен и нарисовал ее портрет, однако, никогда даже в мыслях я не позволил бы себе подобное... Даже вы пару дней назад говорили, что не испытываете к ней чувств...
- Замолчи и не смей обсуждать речи своего короля, пёс!- вспыхнул Лабрайдан,-  не хочу тебя видеть, в темницу его!!!
Сильные руки скрутили шута, который выронил из рук лютню, она упала в траву и вздрогнула порвавшейся струной.
- Мой король, выслушайте меня!- взмолился Ардан.
- Выслушаю в день твоей казни!- уронил Лабрайдан и направился к своему коню.
- Лабрайдан, не пейте вино из рук жены, оно отравлено, она...- удар окрасил небо в глазах шута в багровый цвет и колпак, слетев с его головы, упал в траву. Бесчувственного парня потащили за собой, оставив у озера лишь его лютню с порванной струной и  шутовской колпак.

Бубенчик звенит на моем колпаке,
Ты в душу свою загляни.
И слово твое словно шпага в руке
Терновник пробьёт на пути.


     Этим же вечером шута казнили, вздернув на виселице, как простолюдина, король не захотел выслушать его последнее слово. А епископ, выслушавший его исповедь, не захотел портить веселье, однако крепко подумав, все же отправился во дворец, так как был приглашен на торжество и поведал королю о том, что рассказал ему шут.
  Король не поверил словам Ардана, но задумался, зачем было лгать шуту перед лицом смерти. Гвендолен не могла  сделать подобного зла, ведь она сама невинность, рассуждал король, и  омрачила печаль утраты его лицо.
    Когда гости разошлись, и король с молодой королевой остались совсем одни, Гвендолен сбросила с себя свадебный наряд, оставшись в одной тонкой сорочке. Лабрайдан чувствовал себя самым счастливым, и сразу, забыв обо всем, принял из рук своей возлюбленной кубок со своей смертью. Только он хотел сделать глоток, как услышал голос своего казненного шута.
- Не пей, король, в кубке яд!- Лабрайдан посмотрел в сторону, откуда доносился голос и увидел шута, который стоял в темном углу. На его шее висела веревка с виселицы, а из глаз текли слезы,- почему ты не пришел и не выслушал меня, король,- говорил Ардан,- Гвендолен и Морк, вероломные приспешники Уэльского короля, именно это я хотел тебе сказать, а она...околдовала и меня и тебя...
Его призрак медленно растаял, а у короля сразу прояснилось в голове, он взглянул на королеву и, улыбнувшись, поставил кубок на стол.
- Не сейчас дорогая.- Протянув руки, он привлек ее к себе,- сегодня я уже достаточно выпил.
К сожалению, он не увидел досады  на лице Гвендолен и надеялся, что все это похоже на дурной сон, но как только эти мысли отпускали его, он слышал голос Ардана, который повторял снова и снова, что вино отравлено, а его жена вероломная колдунья на службе Уэльса.
   Дождавшись пока королева  уснула, Лабрайдан тихо встал с постели и на цыпочках направился к выходу, прихватив серебряный кубок с отравленным вином. Вызвав своего пажа, он приказал, срочно поднять главного алхимика и мага своего двора Кернана и привести его во дворец немедленно. Не о такой брачной ночи мечтал молодой король и, завернувшись в плащ отороченный мехом, он чувствовал дрожь во всем теле, хотя на дворе стоял июль.  Лабрайдан дождался алхимика и, вручив ему кубок, приказал узнать, есть ли в нем яд или нет. Самое приятное для короля в тот момент было то, что даже после своей казни, верный шут пришел к нему на помощь.. Воспоминание о не справедливом приговоре серпом полоснуло по сердцу Лабрайдана, слезы застряли комом в горле и. обхватив лицо руками, король сжался от горя и беззвучно заплакал.

   .
    Кернан с великим трудом узнал, что за яд был в вине, а так же понял, что на короля были наложены сильнейшие чары.
-  Вы должны выпить вот этого настоя,- протянул ему чашу с зельем маг,- и не слова никому, потому что королева очень сильна в магии.
- А что же делать с Арданом, неужели  ничего нельзя вернуть?
- Увы,  что сделано, то сделано, король,- развел руками маг,- не в моей власти вернуть мертвого в мир живых.

    Разоблачив лживую королеву и ее пособника Морка, король велел, с почестями достойными рыцаря, похоронить бедного шута, а на восходе следующего дня кровь коварных предателей окрасила эшафот в цвет боли и гнева, что огнем пронеслись по душе Лабрайдана. Он долго горевал и на  могиле Ардана просил у него прощения. Лишь одинокая лютня с порванной струной и колпак с бубенцами напоминали королю о шуте, который ценой своей  жизни спас его Величество, Лабрайдана короля Ирландии.

   Много лет пролетело с тех пор, и часто король видел своего шута в толпе прихожан в церкви, на рынке среди толпы у торговых рядов и  на войне, в седле доброго коня, который скакал рядом с ним. Часто он брал в свои руки лютню Ардана и играл на ней, но больше никогда не слышал той музыки, что струилась из-под пальцев его верного слуги. Бубенчики на колпаке уже больше не звенели, их покрыла плесень, и только память возвращала Лабрайдана в те времена, когда его друг был вместе с ним.
   
   Когда король снова женился, он взял в жены ту девушку, о которой так и не рассказал шуту, она не была принцессой, но у нее было доброе сердце и чистые помыслы. Однажды поведал он Киарнайт о том, что случилось много лет назад, и увидел, как прониклась этой историей его возлюбленная.
- Мне очень не хватает моего шута,- грустно улыбнулся король, и королева сказала, что есть одно средство, только вряд ли они смогут сделать это.
- Твой шут приходил призраком ко мне во сне и поведал, что если ты отдашь самое дорогое, что у тебя есть на свете, он вернется в мир живых.
-Самое дороге?- поразился Лабрайдан, - но что есть самое дорогое у меня, моя жизнь, власть или мои богатства, нет,- он с болью посмотрел на нее,- самое дороге, что у меня есть это ты, любовь моя!
На рассвете нового дня они отправились к озеру, которое уже покрылось коркой льда и королева, поцеловав мужа, пошла по тонкому льду в неизвестность. Лабрайдан, чувствовал, в это время что жизнь уходит из него по крупицам, как песок в песочных часах и одиночество окутывает его душу.
- Только так ты сможешь отплатить ему за свою жизнь!- крикнула Киарнайт, обернувшись. Лед треснул под ней, и она провалилась в студеную воду озера. Лабрайдан не мог выдержать этого и бросился к ней, чувствуя, как лед ломается под ним и как ледяная вода обжигает холодом. Перед глазами пронеслась вся его жизнь, он чувствовал, как замирает и останавливается его сердце, как холод воды, ледяным обручем сковывает тело. Мгла накрыла его своим саваном, и Лабрайдан потерял сознание.

Лишь вера, надежда и только любовь,
Спасет от сомнений тебя.
Смотри!- приподнял шут, смеясь свою бровь,
В танцующих тенях огня.


    Его разбудил знакомый голос, музыка приятно ласкала слух, а дуновение ветра, трепала волосы короля. Он разомкнул веки и в тумане увидел знакомое лицо. Очнувшись, он понял, что лежит в своей постели, рядом сидела Киарнайт и  нежно гладила его по волосам.
- Что случилось, любимая?- тихо пробормотал Лабрайдан и не узнал свой голос.
- У тебя случилась лихорадка, и ты несколько недель провалялся в постели, как хорошо, что сэр Кернан так быстро вернулся из своей поездки.
- А кто играет на лютне?- Лабрайдан не мог понять, что происходит.
- Дорогой, как ты мог позабыть, так играть может только один человек,- король приподнялся на подушках и увидел сидящего возле окна шута, который тихо напевал его любимую песню, нежно перебирая струны лютни.
  Лабрайдан не верил своим глазам.
- Ардан?- спросил он.
- Здравствуй мой король,- улыбнулся шут, и бубенчики нежно зазвенели на его колпаке,- я рад, что теперь с вами все в порядке.
Лабрайдан не находил слов, чтобы выразить свое изумление и радость. Ардан продолжил игру, извлекая из лютни поистине волшебные звуки.
.
 
Бубенчик звенит  на моем колпаке,
И пальцы касаются струн,
А счастье голубкой воркует в руке,
Ты веришь гадателю рун.

Тебя как раскрытую книгу прочтет,
Советы подарит мудрец,
Но жизнь « золотой» за урок не возьмет
Любви ты и счастья кузнец.

Наденет коварство одежды любви,
И в дом твой зайдет не спеша.
Не видишь, что руки все в черной крови,
И проклята ложью душа.

Бубенчик звенит на моем колпаке,
Ты в душу свою загляни.
И слово твое словно шпага в руке
Терновник пробьёт на пути.

Лишь вера, надежда и только любовь,
Спасет от сомнений тебя.
Смотри!- приподнял шут, смеясь свою бровь,
В танцующих тенях огня.



Колдун и сердце короля

  На высокой горе, куда с трудом долетали птицы, стоял высокий каменный замок - Черный обелиск. На его  башнях с остроконечными шпилями  сидели каменные горгульи, а на самом верху трепетал на ветру черный зловещий флаг с гербом Хелкунов потомственных волшебников. Вокруг замка высилась каменная стена, и попасть туда было простому смертному невозможно, потому, что он принадлежал могущественному чародею Олжи Хелкуну.               

   Олжи  Хелкун давно отошел от своей придворной деятельности и колдовал исключительно для собственного удовольствия. Он стал отшельником, но его не перестали бояться люди окрестных селений, а матери до сих пор пугали непослушных детей его именем. Однако колдун жил своей жизнью, пока до него не долетела весть о том, что молодой король хочет повидаться с ним.  «Интересно»,- призадумался Олжи Хелкун, - «Что же нужно от меня человеку, у которого есть все, власть, богатство, могущество»?

   Тем не менее, на следующий день, колдун вышел на балкон одной из своих башен и, повернувшись к каменной горгулье, дотронулся до ее лба своими длинными  иссохшими пальцами. Крылатое создание сбросило с себя каменные оковы и, потянувшись, опустилось на одно колено перед колдуном.
- Принеси мне этого безумца, который решил поиграть со своей судьбой,- горгулья поднялась и, кивнув своей уродливой головой, взмахнула крыльями. С перил каменного балкона слетело несколько осколков гранита от острых когтей чудовища и вскоре оно скрылось за высокими горами, окружавшими владения Олжи Хелкуна.

   Молодой король Курасон был красивым юношей и отличным стрелком, у него было доброе сердце, и томилось оно от неразделенной любви к  принцессе Манзанилле, которая жила в соседнем королевстве. Отец молодого короля был в долгой ссоре со Стариком Королем, и чуть было не начал очередную войну. Не помирились они и после смерти отца Курасона.

   Надменный король, отец Манзаниллы не упускал случая зацепить Курасона и память об его усопшем родителе. Молодой король не собирался развязывать войны, как, скорее всего и сделал бы его отец, у него были иные цели -  процветание и благоденствие своей страны и народа, который боготворили доброго короля.

- Мальчишка,- злобно шипел Старый король отец Манзаниллы,- ему не нужна война?! Значит, он еще слишком молод для трона, или глуп! Надо придумать, как воспользоваться его неопытностью и верой в добрых людей,- король усмехнулся. Хотел бы я пасти свои стада на его пастбищах и выращивать сады не на моей каменистой земле.
    Зависть и злоба правили  сердцем короля, а Манзанилла единственная дочь была полным отражением давно умершей матери королевы. Она была такая же милая и с добрым сердцем, а также умна  и хороша собой. Они с отцом были как ночь и день, как огонь и вода.

   Курасон знал о намерениях Старого короля и решил опередить события, он отправил к соседу богатые дары и предложение о встрече. Было невежливо отказаться от подарков и старику королю  пришлось собираться со всей своей свитой в королевство Курасона. Дочь короля упросила его взять ее с собой, она никогда не была за пределами своей страны, а королевство Курасона славилось своей красотой и гостеприимством

   Прекрасная Манзанилла влюбилась с первого взгляда в молодого короля, и ее сердечко учащенно забилось при словах Курасона, что брачные узы между их семьями станут залогом мира обоих государств. Она видела, как побагровело лицо отца и как, опрокинув кубок с вином, он поднялся из-за стола. Красное вино разлилось по белой скатерти и полилось на пол, словно кровь. Кап-кап, капали красные капли вина, в гнетущей  тишине, Манзанилла не отрывала глаз от молодого короля.

  -Никогда моя дочь не будет твоей!- он оглядел глазами своих людей,- никогда, что ты придумал, мальчишка, ты хочешь, чтобы мои подданные подняли меня на смех?! - он посмотрел горящими глазами на него, потом на испуганную дочь.- Через три дня, на рассвете, ты примешь бой, чтобы мы разрешили вековой спор наших королевств. И его исход решит все!
Много сил потратил Курасон, чтобы сдержать свой гнев, но Старый Король увидел его побледневшее лицо и, усмехнувшись, бросил.
- Курасон, ты еще хочешь руки моей дочери!
- Будет, по-твоему, Старый Король,- процедил сквозь зубы Курасон,- но после этого поединка, я заберу Манзаниллу в свой дворец, и никогда ты больше не увидишь свое отражение в ее глазах!
- Это мы еще посмотрим. Идем, дочь, – Король, резко повернувшись, направился к выходу, его свита последовала за ним.


  Вечером, на закате, когда багровое солнце окрасило облака в кровавый цвет заката, горгулья принесла в замок колдуна молодого короля. Курасон не побоялся открыто посмотреть в покрытое сеткой морщин лицо Олжи Хелкуна, и это вызвало уважение в глазах старика.
  -Любовь, любовь,- сухо рассмеялся Олжи Хелкун, выслушав молодого короля, который знал, что ему придется сражаться не со Стариком Королем, а с его наисильнейшим воином Роком. Рок обладал огромным ростом и невиданной силой.
-Я должен победить его, во что бы то ни стало,- горячо воскликнул Курасон,- Манзанилла должна быть моей, ибо я ее люблю со всей страстью, которая только возможна.
- А любит ли тебя Манзанилла?- спросил колдун, помешивая варево на огне, от света которого на стене плясали причудливые тени.
- Да, я видел блеск в ее глазах и трепет длинных ресниц. А чувствовал ее сбившееся дыхание, когда танцевал с ней на балу. Боже мой, мне удалось даже  сорвать с ее сладких губ мимолетный поцелуй, она зарделась вся как утренняя заря и убежала прочь, но я почувствовал, я знал женщин и ведаю, как они трудно скрывают свои чувства.
- Хорошо, Курасон,- улыбнулся колдун,- я помогу тебе, но взамен ты должен отдать мне свое сердце, так хочется почувствовать вновь юношескую страсть, жажду любви и огонь желания,- колдун мечтательно поднял глаза к закопченному потолку, на котором плясали тени от свечей в канделябрах.
- А что будет со мной Олжи Хелкун?- спросил Молодой Король,- разве может человек жить без сердца?
- Я отдам тебе свое могущественное сердце,- колдун зачерпнул из котла зелье и налил его в серебряный кубок.- Если захочешь потом, я верну тебе твое, но три года я буду жить с молодым, полным любви сердцем, а ты с моим напоенным мудростью трех сотен лет. Я не стану неволить тебя выбор за тобой.
   Колдун развел в стороны руки обращенные ладонями вверх:
- На одной чаше весов прекрасная Манзанилла, на другой твое сердце, что ты выберешь?
-Я согласен, Олжи Хелкун,- Курасон поднес к губам кубок,- но и ты сдержи свое слово.
-Ты не сможешь меня упрекнуть ни в чем, король,- Олжи Хелкун склонил голову набок и, прищурившись, посмотрел на Курасона,- у тебя будет две недели счастья, а потом мы завершим сделку, о которой договорились, по рукам?- Курасон встал из-за стола и протянул руку колдуну, тот больно сжал ее и король почувствовал жжение, словно его ладонь прокусила огненная змея. Когда он отнял руку от рукопожатия, то увидел, как на ладони появился какой-то знак, он еще горел и покалывал сотней острых игл.
- Это зарок нашего согласия,- сказал колдун, теперь выпей зелье и закончим на этом.
С болью в горле выпил Курасон обжигающий напиток, он пронзил его до самых кончиков пальцев и проник в глубину сердца. Молодой король покачнулся и рухнул на пол, покрытый каменными плитами.

   Колдун не обманул Курасона, силу и сокрушительный дух почувствовал Курасон и полный надежд на победу, оправился в назначенное место.
   Старый король расположился на ближайшем холме, чтобы наблюдать за схваткой, он был уверен, что Курасону не вырвать победу из пасти поражения.

   Громила Рок, посмеиваясь, вертел перед носом Курасона своим огромным мечом и перебрасывал его из руки в руку. Курасон приготовился к битве и ни тени страха или неуверенности не упали на его лицо. Рок сплюнул сквозь зубы и с ревом бросился на молодого короля, занеся над ним свой обоюдоострый меч. Курасон с легкостью отбил его удар, на его лице играла улыбка удовлетворения. Они бились, рассекая воздух, лязг мечей  и возгласы воинов наполнили тишину долины. Рок начал сдавать свои позиции, и с каждым разом отступал все глубже к скалам. Наконец, он пошатнулся, резким ударом Курасон выбил из его рук меч и приставил лезвие своего к пульсирующей жилке на шее соперника. Рок упал на колени и, обмякнув, опустил свою лохматую голову в ожидании решения Курасона.

   Манзанилла спряталась в тени деревьев и наблюдала за поединком. Она молилась и надеялась, что победит ее любимый Курасон.

   Когда меч, повержено, упал, распластавшись на смятой траве, Курасон приставил меч к шее Рока и почувствовал, как счастье переполняет его душу. Это было словно любовь к Манзанилле, а кровь на его лице стала, словно роса с лепестков роз. Он облизал пересохшие губы и, до боли  в пальцах, сжал рукоятку своего меча.

   Манзанилла не смогла больше выносить это, она отвернулась, когда ее любимый взмахнул мечом над обезоруженным Роком.
- Смотри, Старик!- крикнул он Старому Королю,- я больше не буду милостивым, у меня осталось не так много времени, завтра же готовься, я засылаю сватов! Манзанилла будет моей!!!

   Похолодело сердце Старого Короля, задумался он, не напрасно ли затеял все это. Как-то странно начал вести себя Курасон, никогда бы он не отрубил голову побежденному и безоружному человеку. Однако, завтра пришлось ждать не долго, королевское слово - есть королевское слово.
 
   На пышном торжестве собралось четыре королевства, тут были и подземные король с королевой, повелители гномов и   Король эльфов из заколдованного леса, а также Королева царства грёз, которая почему-то так задумчиво смотрела на невесту. Невеста была, словно ангел, ее ослепительная улыбка осыпала всех присутствующих счастьем. А блеск ее глаз затмевал самые дорогие и сияющие бриллианты.
-Какая чудесная пара,- улыбнулся король гномов.
- Манзанилла, как никогда красива,- согласился Король Эльфов.

   Курасон и Манзанилла танцевали, не отрывая друг от друга глаз, их руки переплетались в танце, их губы были так близко, а дыхание стало одним целым. Они ничего не видели вокруг, и только излишнее внимание гостей не давали им остаться наедине. Манзанилла смеялась, а Курасон все кружил и кружил ее в танце, забывая обо всем.

    Прошла ночь и на следующее утро Курасон и его молодая жена отправились в его королевство. Старый Король навсегда попрощался с дочерью, но его утешало то, что она счастлива.

 Шли дни, и стала замечать Манзанилла, как стал меняться ее супруг, прежде ласковый и нежный он стал замкнутый и раздражительный. Нежные черты лица заострились, руки и поступки стали грубыми, не такого полюбила она Курасона. Прошло две недели, и Манзанилла перестала узнавать любимого. Он часто запирался в башне, занимаясь изучением книг, в свободное время он больше был не с некогда любимой королевной, а чаще за игрой в кости или собраниями с военоначальниками. Манзанилла знала, что скоро ее муж поведет войска на запад, туда, где простирались земли ее  отца, но не могла и слова  сказать, протестуя в душе против этого.

  Однажды, когда они лежали на королевском ложе, Манзанилла прижала его холодную руку к своим губам и спросила:
-Любимый, что случилось с нами? Ты больше не любишь меня? Почему ты так переменился, ведь полюбила я совсем другого Курасона, а теперь мне кажется, что это не ты вовсе?
- Нет, Манзанилла, ты все преувеличиваешь, я все тот же прежний,- усмехнулся Курасон,- я все тот же…
- Нет!- Манзанилла вскочила на ноги,- нет,  прежний человек, которого я полюбила, умер, вместо него появился бессердечный, жестокий, эгоистичный монстр, любящий только самого себя!
- Замолчи, жена!- гневно сверкнув очами, проговорил Курасон.
- Я знаю,- она задыхалась от слез,- я знаю, тебя околдовали, только кто?!
-Ты много стала болтать!- он схватил Манзаниллу за плечи и швырнул от кровати к стене. Боль пронзила ее тело, с тоской и обидой посмотрела она в жестокие  глаза любимого.
- Курасон…- ее губы дрогнули, она поднялась на ноги и, схватив свою одежду, выбежала из королевской опочивальни.

    Не стала она дожидаться рассвета, а при свете луны покинула замок. Ее белая лошадь быстро несла ее в заколдованный лес, туда, где жили эльфы. Она бросилась к ногам своего дяди Короля Эльфов и умоляла помочь ей. Король Эльфов выслушал рассказ несчастной и согласился, что тут дело пахнет сильной магией и только сам Колдун может снять проклятие.
- Зло все больше будет охватывать сердце Курасона и, в конце концов, он погубит и тебя и себя.
- Но что мне делать,дядя?- ее глаза наполнились слезами, а побледневшие губы дрожали от безысходности.
Король Эльфов велел придворным волшебникам прочитать все свои волшебные книги и узнать, кто мог наложить проклятие на Курасона. Ни кто ничего не мог сказать, пока, наконец, самый старый волшебник, которому было почти триста лет, сообщил, что, скорее всего это дело рук Олжи Хелкуна черного чародея, живущего за высокими горами в замке, который называют Черный обелиск.
-Туда не добраться простому смертному,- предостерег волшебник Манзаниллу,- ты пропадешь там, королева.


  Тем не менее, на следующее утро молодая королева отправилась к высоким горам. Вера и надежда придавали ей силы, а ее лошадь быстро неслась по камням, к высоким горам. Вскоре Манзанилле пришлось спешиться, она видела, что ее любимица не сможет двигаться дальше по крутым склонам.  Она погладила своей подруге шелковую гриву и, поцеловав ее, направилась дальше. Лошадь, верно, смотрела на удаляющуюся госпожу и не сходила с места. Вокруг не было ни какой растительности, только можжевельник пылал красными ягодами. Лошадь медленно опустилась на камни и закрыла глаза.

  Манзанилла чудом не сорвалась вниз, судьба или что-то еще вела ее к  месту, откуда был виден замок Олжи Хелкуна. Срывая ногти, изрезав нежные ножки, она оказалась над глубокой пропастью. Там вдали, в тумане виднелся зловещий замок Черный обелиск. Манзанилла поднялась во весь рост и прокричала имя колдуна. Теперь она меньше всего была похожа на прекрасную королевну. Волосы спутались и были в беспорядке, прекрасная одежда в пыли, длинный шлейф расшитый золотом в дырах.
- Олжи Хелкун!!! Верни мне моего милого  Курасона!!!- она упала на колени и разрыдалась. Слезы душили ее, перехватывая дыхание, в бессилии королева сжала свои маленькие кулачки и вдруг… услышала голос.
- А ты и вправду прекрасна, даже в этом разодранном наряде,- Манзанилла вздрогнула и посмотрела на того кто говорил с ней, перед ней стоял колдун, но в нем было мало того чего следовало бояться,- никто не проходил этот путь,- он поклонился ей,- но не стоит торчать здесь среди скал.

 Он поднял Манзаниллу и, притянув к себе, полетел ввысь, поднимая вокруг себя столб из песка и камней. Ни страха ни злости не испытывала бедняжка, силы покинули ее и она потеряла сознание.

  Когда девушка пришла в себя, то увидела что находиться в замке чародея. На ней была чистая одежда, а возле кровати стоял столик с вином и кушаньями.
- Ты проснулась, дитя?- ласково спросил колдун,- что привело тебя в мои владения?
Манзанилла сначала была так сердита на него, но теперь не понимала, как такой добрый человек мог сотворить нечто плохое с Курасоном. Она рассказала, что произошло с ними, и как изменился Курасон, как стал жесток и бессердечен. Тогда Олжи Хелкун поведал королевне об их договоре с молодым королем. Теперь все встало на свои места, и Манзанилла поняла, почему так добр и приятен в общении колдун и таким отталкивающим стал ее любимый. Она задумалась над тем, как вернуть сердце Курасону и предложила Олжи Хелкуну, все вернуть на круги своя.
-К сожалению это невозможно, дитя мое,- улыбнулся колдун.
-А если я предложу сделку?- в ответ улыбнулась королева.
- Ты предлагаешь мне сделку?- рассмеялся чародей.
- Мы сыграем в одну игру, все просто, и если я выиграю, ты вернешь сердце моего мужа, Олжи Хелкун.
- Я знаю все игры в целом свете, и никто не сможет сравниться в остроте ума со мной.
- Я хочу попробовать,- настаивала Манзанилла,- есть такая игра шахматы,- она склонила голову набок, изучающее смотря на колдуна, она знала, что Курасон никогда  не мог обыграть ее, ту, которая еще  с детства играла с признанными мастерами королевства, отец сам обучил ее в эту иноземную игру. Она выучила Курасона игре, но ему никогда не удавалось обыграть ее. «Раз у колдуна сердце Курасона, возможно, оно завладело и мыслями старика»,- подумала Манзанилла. Уверенности в этом не было, но другого выхода она не видела.

   Колдун задумался и вскоре скрылся в своих покоях, он просмотрел несколько книг по этой непонятной игре, но не мог вспомнить ничего. Найдя пылившуюся шахматную доску в одной из кладовой, он сунул ее подмышку и направился в зал, где его ждала молодая королева. «Как же она прекрасна»,- думал Олжи Хелкун, смотря в ее грустные глаза, и его сердце встрепенулось, словно от прикосновения теплого  ветра.

   Они расставили фигуры на доске и начали партию. Колдун кое-что понимал в этой игре,  но не мог опередить ход соперницы, она будто думала за два-три хода вперед. Когда все было кончено, он в ярости сбросил фигуры с доски и  с силой обрушил свои руки на каменную доску, отчего она рассыпалась на куски.

- Слово колдуна многого стоит,- Манзанилла поднялась со своего кресла.
- Хитрая бестия!- колдун схватился за сердце и покачал головой.- Ни что не помешает мне убить тебя.
- Убить?- невинная улыбка озарила ее лицо. - А как же твое слово Олжи?
-Слово-слово,- колдун не смог даже в мыслях причинить ей зло, сердце молодого короля сослужило ему плохую службу, он ушел в свой кабинет и вернулся с пузырьком мутной жидкости. Потом, он взял Манзаниллу за руку и подвел к одному из зеркал. Дрожь пробежала по телу королевы, но она старалась не показывать своего страха. Она посмотрела, как колдун отпил из бутылочки ровно половину и протянул ей флакон со словами, что Курасон должен выпить остальное и тогда все станет как прежде.
- Ты шагнешь в зеркало и окажешься в своем дворце, хитрая девчонка,- колдун взмахнул рукой, и холодная гладь зеркала стала жидкой, как вода,- иди же.

  Манзанилла шагнула сквозь ледяную гладь зеркала и оказалась в своей опочивальне, Курасон спал безмятежным сном и не слышал, как она появилась. Теперь Манзанилла знала откуда у ее мужа странный знак на ладони, то печать договора с колдуном выжигала его сердце. Она подошла к постели и влила в полураскрытые уста короля содержимое флакона. Он распахнул глаза, схватился за горло и весь побледнел. Теряя сознание, он упал на подушки и забылся в беспамятстве.

   Когда же наступило утро, и Курасон пришел в себя, то ни чего не помнил с момента их свадьбы. Манзанилле пришлось поведать ему о том, какие последствия случились от его договора с Олжи Хелкуном.
- Прости меня, любимая,- Курасон обнял Манзаниллу,- и спасибо тебе, что спасла меня, мое сердце и нас..
-Курасон,- Манзанилла прижалась к его груди,- теперь у нас будет просто сказочная жизнь. Теперь, когда все позади.
Их губы слились в поцелуе и… жили они долго и счастливо.
***********************************

 Олжи Хелкун сидел в огромном зале и переставлял фигуры, горгулья задумчиво следила за его движениями.
- Чертовски интересная игра!- воскликнул колдун,- тебе шах и мат.











Солу.

Раньше много тысяч лет назад, когда люди только начинали расселяться по Земле, Солнце и Луна жили рука об руку и имели человеческое обличие. Солнце жило в великолепном замке из золотого сияния и света. Луна в серебристом дворце построенного на самых высоких облаках. Утром Луна будила Солнце звоном хрустальных колокольчиков и пением голосистых птиц. Солнце вставало, раскидывая свой розовый плащ, и усаживаясь в золотую лодку, брало в руки янтарное весло. (Чтобы разгонять облака)

     У Луны и Солнца была дочь, звали ее Солу, у нее были глаза цвета неба, волосы как солнечное сияние, нежность и чистота Луны. Каждое утро она расправляла плащ отца-Солнца и над землей простиралась нежная розовая дымка зари. К вечеру Солнце надевало пурпурный плащ и Солу, встряхивая его, окрашивала небо и облака в багряные цвета.

     Так и жили-поживали они, пока однажды Солу не спустилась к людям, шагая по воздушным облакам и опустившись около горного озера. Ей были интересны люди, и она попросила родителей отпустить ее на несколько дней.
-Всего несколько дней, мама,- просила она Луну.
-Солу, ты не знаешь мира людей, они очень странные существа,- говорила Луна, а Солнце вторило ей:
- Они не умеют ценить то, что плывет им в руки, что рядом с ними, они хватаются за мечты  и не видят под носом своего счастья.

    Однако Солу удалось уговорить родителей, и они решились отпустить ее на пару дней в горы, пока тучи закроют небо и Солнце возьмет небольшой отпуск, как и Луна впрочем, ведь сквозь густые облака не видно и ее  порой.
Солу впервые вступила  босой ножкой на мягкий влажный мох, и ей понравилось это ощущение, потом она купалась в темном горном озере, и ей не было страшно, пока ее не окликнул незнакомый голос.
- Ей, красотка!
Солу обернулась и увидела на берегу красивого темноволосого юношу, он улыбался, и его темные глаза улыбались, казалось, вместе с ним.- Как тебя зовут?- он подошел ближе.
- Солу,- улыбнулась дочь Луны и Солнца и вышла на берег,- а ты…ты живешь здесь?
- Да, меня зовут Фабер Декорус, а ты, я смотрю, совсем промокла?
- Ничего,- улыбнулась Солу и, проведя руками по волосам, встрепенулась,- вот и все,- она ласково посмотрела на парня.
- Вот это да,- удивился Фабер,- ты волшебница?
- Нет,- засмеялась доверчивая Солу,- я дочь Солнца и Луны, это они меня всему научили.

     Они отправились в деревню, где жил Фабер Декорус. Он работал в подмастерьях у гончара Керамиста Авида и жил в маленькой хижине вместе со своим старшим братом и еще одним работником. Было тесно, но они жили дружно, делились друг с другом последним куском хлеба, поэтому Фабер не боялся привести Солу в своё убогое жилище.
. –Солу, у нас тут все иначе, чем у вас,- он поднял глаза к небу затянутому тучами,- на небе… Я прошу, не рассказывай никому кто ты…
- Но почему, разве  люди хотят обидеть Луну или Солнце?- непонимающе спросила Солу.
- Ты ничего не знаешь о мире людей, и мне не хочется, чтобы такую милую красивую девушку кто-нибудь обидел. Представишься моей сестрой из горной долины, Авида все равно ничего не смыслит в этом, и я покажу тебе мир. Согласна?
-Согласна,- улыбнулась своей лучезарной улыбкой Солу.
Она протянула Фаберу свою нежную руку и доверила ему свое сердце. Он пропадал в мастерской  целыми днями, а вечерами, они купались на озере, и от этого Солу просто светилась счастьем, ей было хорошо с Фабером и его друзьями. Сембредор работал в поле, Макана Солар пекла хлеб, Жардинеро работал в саду. Всех их Солу полюбила от чистого сердца, и ей очень не хотелось возвращаться в прекрасный дворец отца и матери.

     Но как говорится счастье, и беззаботность длились недолго. Вскоре в маленькую деревню приехал магистр Бруджио Негро. Это был богатый и очень странный человек, и человек ли он вообще никому не было известно. Он приезжал в маленькую деревушку раз в году и выбирал самую красивую девушку себе в услужение. Больше эту несчастную никто не видел.
   Сердце Фабера встрепенулось и забилось, когда темная тень от повозки Бруджио легла на лицо Солу. Старик выглянул из-под полога и бросил колючий пронзительный взгляд на девушку. Солу открыто посмотрела ему в глаза и магистр, запахнув поплотнее плащ, приказал возничему  двигаться дальше. Дитя Солнца и Луны продолжала смотреть вслед удаляющейся повозке.
- Плохо, что Бруджио увидел тебя,- вздохнул Фабер, взяв Солу за руку.
- Мы не дадим ее в обиду,- кивнул громила Сембредор.
- Мы же друзья,- улыбнулась Макана Солар.
     Этим же вечером Бруджио Негро приехал на своем черном коне к дому Керамисты Авиды. Они долго разговаривали и после его ухода, Авида приказал Фаберу привести свою сестру, а именно так назвал Солу Декорус, ведь ни кто не знал кроме него кто она на самом деле.  Фабер не соглашался на гневные требования своего хозяина, и все кончилось тем, что гончар прогнал его из своего дома. Унылый он вернулся в хижину и сообщил Солу о том, что теперь ему придется уйти из  деревни.
- Хозяин прогнал меня и сказал, что если ты не уедешь с Колдуном, великое несчастие опустится на их деревню.
- Бруджио нехороший человек,- грустно ответила Солу,- но если от этого зависит так много, я готова уйти с ним.
- Нет, я никогда не предам тебя, Солу, ведь я так люблю тебя,- горячо выпалил Фабер и крепко обнял девушку. Ее сердце затрепетало, как маленькая птичка, ведь она тоже полюбила Фабера.
     На следующее утро Бруджио забрал Солу именно тогда, когда она была одна в доме. Никто больше не видел ее, а Фабер горько плакал, виня себя за все.

     Через несколько дней на небосклоне появилось Солнце, оно нещадно палило, искало свою дочь, ночью Луна заглядывала в каждое окно, но, нигде не могла отыскать свою ненаглядную Солу.
      Фабер бросил все  и отправился на поиски  своей возлюбленной, ему были не страшны нужда и голод, он знал, где живет Бруджио и что он делает с красавицами, забирая у них молодость, он продлевал себе жизнь. Но Колдун перемещался в свой замок с помощью магии, поэтому Фаберу было суждено искать его вечно, но он верил, что сможет найти и спасти любимую Солу.
     Однако дочери Солнца и Луны, удалось выбраться из темного подземелья Бруджио. Обессиленная она увидела, как сквозь грязное окошко подземелья пробивается тонкий лучик Солнца, она ухватилась за него и спаслась. Северный Ветер помогал ей пройти по облакам до гор, горные птицы несли ее на своих крыльях, оставалось всего немного, когда Солу опустилась на мягкий снег, который выпал еще вчера. Босая она шла к еще незамерзшему озеру, и лишь образ любимого вел ее, не давая упасть от утомления и упадка сил.
- Дочь моя,- услышала она голос матери, которая спустилась к ней на землю,- ты не должна возвращаться к людям, летим домой, иначе может случиться беда.
- Там мое сердце, мама,- прошептала Солу и направилась к озеру, она не слышала, что сказала ей мать и вошла в холодную воду. Вода вокруг нее серебрилась и искрилась и, плывя, Солу оставляла за собой мерцающий след, который мы называем сейчас лунной дорожкой. Выйдя на берег, она увидела огни деревни и услышала веселую музыку, то люди отмечали окончание старого года. Доверчивая пошла она к его некогда хижине, теперь там стоял добротный дом, так Бруджио отблагодарил Авида, хозяина гончарни. Все танцевали и пели, а на столах были всевозможные кушанья и изысканные блюда.
Солу не понимала, что происходит и, только увидев друзей, Сембредора и Макану Солар, кинулась к ним с расспросами.
- Милая, Макана, мне удалось выбраться, я так рада, что вернулась к вам. А где Фабер, почему его нет на этом празднике?- она с интересом оглядела гостей, которые с упоением танцевали и пировали на празднике конца года. Для нее же он был годом ожидания, ужаса и страдания, только вера в то, что любимый найдет ее, спасет ее, теплила в ней жизнь.
- Прости Солу, что именно мне приходится говорить об этом,- начал Сембредор,- но Фабер пропал, он ушел искать тебя ведомый любовью и никто с тех пор его не видел.
Солу побледнела на миг, но потом решила, что ее братец Северный Ветер не откажет ей в помощи.
Бросилась она из селения к озеру, посмотрела по сторонам и устремилась к холмам припорошенных снегом. Взобравшись на самое высокое место, она раскинула руки, словно в полете и позвала своего брата Ветра Северного. Прилетел среброкудрый проказник, овеял Солу своим холодным дыханием и опустился около ее ног на снег.
-Здравствуй любимая сестра,- грустно улыбнулся Северный Ветер,- я знал, что ты позовешь меня.
-Отчего ты так говоришь?- не понимала девушка.
Северный Ветер свел свой белесые брови и  тяжело вздохнул.
- Я знаю, ты попросишь отыскать твоего Фабера, я часто видел, как он поднимается по горам и спускается в темные лощины. Мох был его постелью, река приносила ему еду, дикие звери не трогали его, а когда начинался дождь, Фабер всегда был укрыт от его мокрых объятий. Он почти нашел тебя, Солу, я  был так восхищен им, что был готов поднять его и отнести  к замку Бруджио, но…твой отец…Солнце окликнуло Фабера и заставило оставить свои попытки спасти тебя, Солнце сказало, что Солу никогда не будет принадлежать Фаберу Декорусу. А парень ответил, что есть узы более крепкие и что их невозможно разорвать. Тогда Солнце стало угрожать сжечь юношу своим огненным ветром, если он не отступится. Фабер ответил, что никогда не предаст Солу, что их любовь будет вечной.
Так оставайся ты здесь навечно!- закричало Солнце и опалило Фабера своим жаром, но не сгорел твой возлюбленный, Солу, он превратился в прекрасный Рододендрон и своими яркими цветами смотрел в небо на безжалостного отца своей любимой.
   
    Солу подняла свои прекрасные глаза полные слез  и с болью посмотрела на своего брата Северного Ветра.
-Никогда, слышишь, никогда я не вернусь домой.
-Солу!- услышала она голос матери,- ты не сможешь препятствовать отцу!
 
     Отчаяние и гнев охватили Солу, не хотела она возвращаться  в небесные чертоги с разбитым сердцем,
-Спасибо тебе братец Северный Ветер, - прошептала она и, посмотрев с вершины холма на темное прекрасное горное озеро, бросилась вниз в темные воды и рассыпалась серебряными звездочками по воде. Спустя день, на следующую ночь рыбаки увидели, что на озере особенно в момент полной луны появилась серебристая прекрасная дорожка света, а в ясные солнечные дни Солнечная тропинка  больно жгла глаза. То прекрасная Солу осталась навечно  с людьми и со своим разбитым сердцем. А каждый год в полнолуние, когда приближалась годовщина ее гибели люди, видели, как две фигуры парят над водой, а кое- кто даже и слышал, как они говорили.
«Но если от этого зависит так много, я готова»…
«Нет, я никогда не предам тебя, Солу»…





Волшебные  Дары   


Зима в этом году выдалась суровая и холодная, снегом засыпало почти все окраины города, только в центре дворники еще кое-как справлялись с холодными подарками зимы, снег укрыл снежным покрывалом крыши домов, задержался, прилипнув мерзлой коркой на водосточных трубах, пригрелся шапкой на уличных фонарях.

В это время особенно трудно приходилось детскому приюту  на окраине города, тепла не хватало, дров выделялось совсем мало, и директриса мадам Огри экономила, как могла. Каждое утро дети выходили в город, звеня железными кружками, собирая милостыню, чтобы  хоть как-то прокормить себя. Некоторые мальчишки научились даже шарить по карманам, но это очень не нравилось мадам Огри. Воришек привозила полиция после нескольких часов тюрьмы, и мадам приходилось поручаться за них, а в приюте их ждало жесткое наказание, их лишали еды и питья и всю ночь они должны были отмаливать свои воровские прегрешения в маленькой часовенке при детском приюте.

     Сиротка Мари появилась у порога приюта одиннадцать лет назад, завернутая в роскошное теплое одеяльце и кружевной чепчик. Все тогда удивились ее появлению. Как такие богатые люди могли оставить  малышку на произвол судьбы.  Жизнь в приюте была не сахар, об этом знали все жители городка не понаслышке. Особенно туго становилось зимой, когда все приютские мальчики и девочки собирались на торговой площади, прося подаяние. Все очень любили сиротку Мари, так как она была очень заботливой и хорошей девочкой,  с добрым сердцем. Она всегда старалась помочь и младшим и старшим, не гнушаясь никакой тяжелой работой. У нее было много друзей, и Мари старалась всем облегчить несладкую жизнь детского приюта.
              Прохожие внимательно следили за своими карманами, но часто подавали девочке с грустными васильковыми глазами, которая так замечательно пела. Когда стало совсем холодно, Мари перестала петь. У нее начинало болеть горло, и она просто тихонько стояла, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть окончательно.

   В один из снежных дней, когда народу на торговой площади было очень много, Мари, надеялась заработать как можно больше. Прохожие не скупились, и к вечеру у нее была полная кружка монет.
   Внезапно она услышала, как кто-то позади нее спрыгнул с крыши прямо в сугроб, Мари испуганно обернулась и укоризненно покачала головой, встретившись глазами со своим другом Ивом.
- Привет, Мари,- он быстро поднялся, стряхивая, с мешковатых, явно не по его размеру штанов, снег. Шапка, похожая  на колпак, сползла прямо на брови. Он невозмутимо вытащил из кармана большой леденец на палочке и протянул ей.
-  Ив, что ты здесь делаешь?- спросила его Мари,- ты напугал меня.
- Вот держи,- он протянул ей теплые рукавички, совсем новые и с такими красивыми помпончиками. Мари непонимающе посмотрела на друга и, покачав головой, сказала, что ни  за что не возьмет.
- Мари, я купил их, не украл,- пробормотал Ив, зная, что именно об этом и подумала сиротка Мари, с некоторых пор именно так промышляли старшие ребята, и Ива не раз задерживала городская полиция. Однако Мари понимала, что он это делал только для того, чтобы помочь ей и остальным малышам приюта, хотя это могло   очень плохо закончиться.- Быстро одевай, а то так недолго и заболеть,- он посмотрел на ее маленькие, покрасневшие от холода пальчики, и взял ее ручки в свои ладони,- сейчас немного согреешься.
Мари ласково посмотрела на Ива, он был для нее больше, чем просто другом, за все эти годы они очень привязались друг к другу и были как брат и сестра.
- Ив, я слышала, что этим летом, ты уже покинешь приют?
- Даже раньше, Мари,- он помог ей надеть  теплые  рукавички,- хочу убраться из приюта, как только станет теплее, надеюсь, в этом году весна не заставит себя долго ждать.
- Ив, а ты вернешься?- спросила Мари, посмотрев на него своими недетскими глазами, в которых было столько вопросов и столько тревоги, которая может быть только у взрослого человека, не  у одиннадцатилетней девочки.
- Конечно, малышка,- он потрепал ее по щеке,-  обязательно, как только устроюсь и немного встану на ноги, а потом, я заберу и тебя, и Люси, и даже эту невыносимую болтушку Фэй.- Он обнял сиротку, прижимая к сердцу, и тихо добавил,- и будем  мы жить весело и счастливо.
-  Я буду скучать по тебе, Ив,- она тепло улыбнулась ему,- мы все будем скучать.
- Скоро стемнеет, жди меня здесь, я скоро вернусь, Мари. И мы вместе с Люси и Фэй  пойдем домой.
  - Хорошо, Ив,- Мари поправила  его колючий длинный шарф небрежно намотанный на шею. «Ах, эти мальчишки, они совсем не думают, что нужно теплее одеваться», -подумала она и, помахав, удаляющемуся другу, посмотрела на свои ручки в красных рукавичках. Они были прекрасны, думала  Мари,  разглядывая подарок Ива.
 Монетки еще несколько раз  падали в ее кружку, пока не случилось непредвиденное. Словно вихрь, на нее налетел мальчишка возраста Ива и, криво усмехнувшись, вырвал  у нее из рук кружку с монетами. Мари попыталась остановить его, но он нахально рассмеялся и, толкнул ее в снег, высыпав все содержимое себе в карман. Запустив в девочку пустой посудиной, он выкрикнул:
- Нищенка, убирайся  отсюда!
   Мари сидела на снегу, ничего не понимая, вспоминая первые дни, когда ей пришлось приходить на торговую площадь и свой стыд, перед тем, как впервые протянуть руку для милостыни. Потом ей было просто холодно и ужасно хотелось есть, но последний кусочек черствого черного хлеба, она всегда сберегала на вечер, чтобы разделить его с Люси, у которой всегда так мало было монет, ей почему-то всегда очень мало подавали. А потом, спустя несколько лет, сиротке Мари было все равно, ей хотелось  только одного, поскорее вернуться в приют, где было все-таки теплее, чем на заснеженных улицах города. Получить свою тарелку горячей  похлебки и поскорее отправиться с девочками в спальню, где можно было закутаться в одеяло и болтать о всяких разных вещах, что могло еще порадовать так сиротку Мари.
  Они любили мечтать, особенно Фэй, она фантазировала, что она дочь иностранного посла, похищенная пиратами. Даже  Люси мечтала о  том, что когда-нибудь она отправиться на большом корабле с белоснежными парусами в путешествие и капитан этого корабля прекрасный принц, влюбится в нее до беспамятства.
    Мадам Огри сама совершала обход по комнатам, и тогда девичий смех прекращался никто не хотел всю ночь простоять в темном углу ее кабинета, при свете одинокой свечи. Сердце Мари сжималось от страха, когда ветки деревьев стучали в окно, и когда  шорох лапок мерзких крыс, которые скреблись на кухне, становился таким явственным, это было просто невыносимо. Мари один раз стояла так почти всю ночь, пока не упала, потеряв сознание на пол. Управляющий господин Ошер, сжалившись над бедняжкой, отнес ее в комнату для прислуги, где девочка проспала в теплой кровати до самого утра.  Ему всегда не нравились методы директрисы, но все в приюте подчинялись ее правилам и порядкам.
   
    Мари сжалась вся словно маленький комочек и чувствовала, как ей трудно раскрыть глаза. Сон ледяным покрывалом окутывал ее, убаюкивал и нашептывал на ухо что-то такое, отчего Мари не хотелось свершено подниматься. Ее внутренний голос бил в колокола, и кричал, что она не должна спать, так можно сильно простудиться и никогда больше не проснуться.
    Начиналась метель. Но никто не искал сиротку Мари, ни Ив, ни Люси с Фэй, никто не пришел к тому месту, где стояла с кружкой, прося подаяние, девочка. Мари не думала об этом, ей все стало безразлично, ей хотелось только одного -  спать.

   Она очнулась от чьего-то горячего дыхания, чей-то мокрый нос коснулся ее щеки. Когда Мари открыла глаза, то увидела рядом с собой белую собаку с голубыми глазами, а рядом с. ней  очень красивую женщину в белых одеждах
- Вы ангел?- тихо прошептали только одни ее губы.
- Нет, конечно,- улыбнулась женщина, протягивая к ней руки,- тебе  нельзя спать, на улице так холодно, что можно и не проснуться. Давай, я помогу тебе подняться.
Женщина помогла встать Мари и отряхнула ее пальто и платок от снега.
-  А кто вы?- Мари только сейчас поняла, что темная ночь раскинулась над городом, усыпав небосклон россыпями звезд. Это было так красиво, что Мари на мгновение застыла, вглядываясь в мерцающее звездами небо.
- Ты не узнала меня, Мари?- улыбнулась женщина, вернув девочку в реальность,- я Зима,  Королева снежинок, и всегда перед Новым годом, я опускаюсь на землю.
- Но разве так бывает?- Мари все еще не верила в происходящее,- и почему мне сейчас совсем не холодно.
-Тебе холодно, Мари, просто ты позабыла об этом,- улыбнулся Зима,- к сожалению, моя собака повредила лапу и к счастью для тебя мои сани остановились именно здесь.
- А что с вашей собакой?- спросила Мари, глядя на белых пушистых псов, запряженных в сани. У них была искрящаяся шелковистая шерсть, и все они смотрели на девочку своими умными голубыми глазами.
- Никогда не видела собак с голубыми глазами,- улыбнулась Мари, на что Зима ей ответила, что никто из простых людей не видит ее сани, а гончих псов тем более.
- Ты знаешь, Мари, на небе есть созвездие Гончих псов,- Зима показала своей  рукой в белой перчатке на яркое звездное небо.- Я забрала их именно оттуда и они с радостью согласились впрячься в мои сани.
Мари подошла к большой собаке, которая стояла первой в упряжке и нежно погладила ее за ухом, отчего та завиляла хвостом и протянула Мари лапу. Девочка, обернувшись, посмотрела на Королеву снежинок и та ласково улыбнувшись, кивнула ей. Мари не задавалась вопросом, что происходит и почему именно с ней, куда подевались ее друзья, и  почему именно возле нее на торговой площади  приземлились сани Зимы. Она внимательно осмотрела лапу собаки, которая была покрыта густой прегустой шерстью, однако ей удалось увидеть металлический  блеск  какого-то осколка.
- Я вижу,- она посмотрела на Королеву,- у  вашей собаки в лапе осколок, сейчас постараюсь вытащить его. Потерпи немного,- обратилась она к собаке, которая к ее удивлению кивнула, дав понять, что справится с этой малостью. Еще немного и вскоре в руках мари оказался крупный металлический, похожий на тупую иглу обломок.
- Это луч звезды,- улыбнулась, Зима, протягивая его Мари,- теперь с  моей поездкой будет все замечательно. А это можешь взять себе на память. Мари, я так долго ехала, нет ли у тебя  кусочка хлеба, чтобы немного придать силы моим звездным псам.
- Конечно,- согласилась, Мари, сунув руку в карман,- я всегда оставляю кусочек на вечер, мои подружки, всегда съедают все, что припасли с утра, а потом, когда проголодаются у них остаются только крошки в пустых карманах. Когда мы встречаемся вечером и идем в приют, я делю этот кусочек на нас троих и так гораздо легче дождаться ужина.
-Я вижу, ты добрая девочка,- Королева взяла из рук сиротки Мари  кусочек хлеба, и на ее глазах он стал расти, пока не превратился в большую сдобную булку.
- Вот это чудо!- искренне восхитилась Мари.
- Чудо, это когда встречаешь открытую душу и доброту в людях, которые даже в минуты отчаяния поделятся последним. Это не каждому дано, Мари.
   Мари с удовольствием разломила пышный хлеб и начала  кормить звездных собак прямо из рук. Они смешно фыркали и, чавкая, роняли крошки на утоптанный снег. Зима смотрела на улыбающуюся девочку, щечки которой порозовели, а в глазах играл озорной огонек.
- Спасибо, милое дитя,- Королева снежинок, погладила Мари по щеке,- проси что захочешь,  я  выполню любое твое желание.
- Но я не знаю что просить,- при слове «просить» Мари вспомнила о мальчишке, который отнял у нее деньги, и она спросила,- я хотела бы знать, что произошло и почему Ив и девочки не пришли сюда, может, вы знаете? А потом...  просто отвезите меня в приют.
Королева помогла сесть Мари в сани и когда собаки побежали, сани легко заскользили по снегу.
- Когда мальчишка забрал твои деньги и толкнул тебя, ты упала и ударилась головой, Мари, поэтому тебе показалось, что так быстро пролетело время. Ив уже шел к тебе с Люси и Фэй, как увидел, что произошло, и бросился за вором. Началась драка, Фэй стала кричать, прибежали полицейские и всех забрали в  участок. Именно поэтому никто не пришел за тобой. Они очень переживают за тебя, но не могли прийти  на помощь, особенно Ив, он винит себя, что позволил тебе стоять с кучей монет совершенно одной, что и стало причиной нападения того наглеца.
    Королева говорила, говорила, но Мари уже плохо слышала ее, веки стали совсем тяжелыми и она уснула.
- Так что же мне для тебя сделать, дитя?- еще раз спросила Зима, услышав только, как девочка прошептала во сне слово  «мама», которую никогда не знала и не помнила, но так мечтала обрести.

    Когда Мари открыла глаза, то поняла, что находится у себя в комнате. Ее накрыли несколькими одеялами, а возле кровати сидел и немного дремал, как старый кот господин Ошер.
- Господин Ошер,- прошептала Мари, но он не услышал ее. Пламя свечи дернулось, словно кто-то  невидимый прошел рядом. Мари закрыла глаза и почувствовала в руке что-то холодное. Она вытащила руку из-под одеяла и увидела осколок звезды. Улыбаясь, она спрятала его под одеяло, все еще не веря, что все, что с ней произошло, было на самом деле.

   На следующее утро, сиротка Мари узнала, что ее нашли на ступенях около двери приюта, кто-то заботливо укутал ее одеялом, искусно сделанным из звериных шкур, наверняка, сжалилась какая-то богатая особа, решила директриса Огри.  Все удивились, что Мари даже не заболела, столько времени находившись на холоде, в ту ночь была сильная метель. А вскоре в приют вернулись Ив с девочками, и они тут же бросились к ней с расспросами.

    Когда Мари поведала им о случившемся, то Фэй, не поверив, махнула рукой, но как у них загорелись глаза, когда Мари показала им осколок звезды.
- И что с ним можно делать?- спросила Люси.
-А может это просто железяка?- предположил Ив. Мари пожала плечами и, закрыв глаза, представила, что она настоящая волшебница и, взмахнула рукой, веря, что  сейчас здесь на столе появятся настоящие булочки с кремом, что едят только принцессы, горячее какао и печенье с марципаном.
   Восторженные возгласы, заставили ее раскрыть глаза,  и каково же было ее удивление, когда все это она увидела воочию на старом обшарпанном столе.
- Мари, это настоящее чудо!- воскликнул Ив, пробуя на вкус печенье с марципаном,- никогда не ел ничего подобного.
- Как вкусно!- Люси облизала палец, обмакнув его в крем.
Теперь дети приюта были сыты и довольны, однако мадам Огри ничего не могла понять, почему ее «чудесные»  обеды, больше не доедаются до дна и тарелки не вылизываются языками, как бывало раньше.
  Когда она увидела, как  сиротка Мари творит чудеса, то сначала просто обомлела от увиденного, а потом ей не захотелось, чтобы в ее приюте Мари устанавливала свои порядки.
- Но, мадам Огри, так ведь все дети будут сыты и получат, то, что заходят... они не будут голодать!
- Прекрати это немедленно!!!- закричала, бледнея от гнева мадам Огри. Она подскочила к сиротке Мари и попыталась выхватить у нее то, что так осчастливило детей приюта. Девочка с визгом отскочила от директрисы, не понимая и испугавшись ее  такой странной реакции. Директриса кинулась за ней, опрокинув торт и, споткнувшись,  растянулась на полу в его остатках. Ее лицо исказила гримаса ненависти, и она закричала в негодовании.
- Ах ты, мерзкая девчонка!!!
- Мадам Огри!- на шум прибежали господин Ошер и кухарка Аннет, они растерянно посмотрели по сторонам на это сладкое изобилие, пока не увидели распластавшуюся мадам Огри.
- Может, мне кто-нибудь поможет!- рявкнула она, и господин Ошер быстро кинулся ей на помощь. Поднявшись, директриса яростно сверкнула глазами и, подойдя к Мари, ударила ее по щеке, а потом резко вырвала из рук девочки «волшебную палочку», тем самым порезав ей пальцы. Мари обескуражено прижала руку к пылающей щеке и слезы обиды и отчаяния покатились из ее васильковых глаз. Кровь закапала с порезанных пальцев, и господин Ошер укоризненно взглянув на мадам Огри, приказал Аннет перевязать Мари руку.

   - Я не могу понять вас, мадам,- начал господин Ошер,- зачем вы так поступили с Мари, она же просто ангел...
- Ангел?- сверкнув глазами, мадам Огри продолжила очищать  подол платья от остатков крема,- как же я ее ненавижу!
- Но у ненависти должна быть причина?
- А это уже не ваше дело, господин Ошер.

Мадам Огри зашла в свою комнату и, прислонившись к стене, закрыла глаза. В ее памяти пронеслись воспоминания прошлых лет, когда ее муж участвовал в коварном  заговоре против короля и тайно вместе с сообщниками выкрал дочь королевы.  Заговор раскрыли, а ее мужа, как и остальных соучастников, отправили на каторгу. Через несколько дней после решения суда, на пороге  приюта оказалась незнакомка, передавшая письмо, в котором муж ей обо всем поведал. Еще пару дней назад она и не догадывалась, что именно на порог ее приюта попадет маленькая принцесса. Потом, спустя несколько месяцев, он заболел чахоткой и скоропостижно скончался. Мадам Огри  его больше никогда не видела и даже не знала, где находится его могила.
  Сначала боль утраты поселилась в ее душе. Имея столько брошенных и обездоленных  детей рядом, она знала, что  уже никогда не сможет иметь своего ребенка от горячо-любимого, но  умершего мужа. Злоба и ненависть затаилась в ее сердце, и с каждым годом, смотря на сиротку Мари, она видела в ней свою несчастливую судьбу и обвиняла ее во всем. Хотя в чем была вина Мари, она и сама ответить себе не могла. Ее жизнь была соткана из противоречий и чернота мыслей, скоро полностью захватила и ее душу.

    Сиротка Мари долго не могла уснуть, она плакала и плакала, и ее бедное сердечко просто разрывалось от такой несправедливости и боли. Так она и уснула, тревога была ей подушкой, печаль и отчаяние одеялом. Темные тени от свечи бродили по стенам, Люси и Фэй не шутили и не рассказывали сказки, как прежде, теперь, казалось, сказки все закончились навсегда.
   Утром, когда Мари не поднялась с кровати, Люси обеспокоенно потрясла ее за плечо, однако девочка не открыла глаза.
- Фэй!- закричала Люси,- позови быстро господина Ошера,- с Мари что-то случилось, она вся горит!!!
Господин Ошер не заставил себя долго ждать и вскоре лично отправился в город за доктором, оставив Мари на попечение кухарки Аннет. Люси и Фэй были напуганы и со страхом смотрели, как Аннет протирает лоб Мари уксусом.
- Почему у нее такие холодные руки?- спросила Фэй
- Аннет, а Мари проснется?- вторила подруге Люси.
- Все будет хорошо, девочки,- пыталась она успокоить девочек,- это, наверное, простуда и скоро господин Ошер привезет доктора.
   Когда доктор осмотрел Мари, то сообщил, что у нее лихорадка и ей нужен особый уход.
- Напишите, какие нужны лекарства,- попросил господин Ошер,- я все устрою.
   Мари снилось, что она бежит по зеленому лугу, а впереди белоснежные облака. Она высоко подпрыгивала и порхала, словно бабочка по ним, поднимаясь все выше. «Это, наверное, и есть рай»,- думала она, ощущая приближение чего-то светлого и прекрасного. На какое-то мгновение ей показалось, что кто-то зовет ее по имени. Мари остановила свой полет и медленно опустилась вниз в шелка луговой  травы.

 - Как ты думаешь, ей стало лучше?- спросил Ив Люси, глядя на спящую Мари.
- Конечно, если господин Ошер куда-то уехал и оставил ее на Аннет.
- Уехал?- Ив непонимающе приподнял брови,- надолго?
- Сказал, что через пару дней вернется и вообще после всего случившегося,- Люси погладила Мари по волосам,- он как-то странно вел себя, так заботился о Мари, словно... что-то должно произойти...
- Да, что-то странно все это,- согласился  Ив.

  Прошло несколько дней   с отъезда господина Ошера и благодаря лекарствам и уходу Аннет, Мари стало лучше, жар спал, и вскоре она почувствовала себя гораздо лучше.  Однако сиротке еще не разрешали вставать с постели, так как она еще была слаба после лихорадки.
     Этим утром Мари проснулась от голосов в комнате, и яркого солнечного света, она натянула на себя  одеяло, и  посмотрела через щелочку на незнакомцев. В комнате была очень красивая дама с девочкой возраста Мари, на которой была очаровательная белоснежная шубка.  « Как у Королевы снежинок», - подумала Мари. Когда девочка повернулась, то Мари просто бросило в холодный пот, на нее смотрело ее лицо, те же васильковые глаза, те же каштановые кудряшки выбились из-под шапочки и знакомый голос прозвенел совсем рядом.
-Мама, посмотри, она проснулась!!!
Мари, откинув одеяло, села в кровати и с опаской и любопытством посмотрела на мадам, которая только что разговаривала с господином Ошером. «Господин Ошер вернулся»,- обрадовалась Мари, теперь она сможет поблагодарить его за заботу  о ней. Женщина, посмотрев на сиротку Мари, прижала ладонь ко рту и, казалось, что она сейчас расплачется. Мари не хотела этого и поэтому первая подскочила к  ней и, взяв ее за руку, громко попросила, чтобы она ни в коем случае не плакала.
- Меня зовут Мари,- она с любопытством посмотрела на девочку, стоящую с мадам рядом.- Может,  вы  расскажете, что случилось?
   Женщина не говоря ни слова, опустилась на колени перед Мари, покрывая ее поцелуями, и трепетно прижала к своей груди со словами,
-Наконец-то я нашла тебя доченька!- Мари непонимающе смотрела на женщину, хлопая длинными ресницами.
- Мари, ну какая же ты глупая!- рассмеялась Фэй,- посмотри, ведь твоя мама настоящая королева!
-Мама?- Мари не могла поверить своим ушам.
- Дай я обниму тебя, сестренка,- прощебетала девочка так похожая на Мари.
Сердце девочки забилось как у пташки, которая узнала, что такое счастье и теперь не знает, что с ним делать. Не веря все еще происходящему, она расцеловала мать и сестру, чувствуя, как слезы перехватывают дыхание.
_____________________________________________________

Несколько месяцев назад господин Ошер был в столице и имел честь оказаться совсем рядом с королевской четой на празднике. Его удивило необычайное сходство сиротки Мари и принцессы Жаннетт. А потом еще эта история с похищением дочери королевы, которая произошла именно одиннадцать лет назад. Сопоставив все факты, Ошер решил докопаться до всего, и последние события полностью подтвердили его догадку.
Королева сама приехала в приют, чтобы удостовериться в словах управляющего приюта и узнала в лице директрисы мадам Ошер жену одного из заговорщиков, так как сама присутствовала на судебном процессе.
   Мари отправилась во дворец, не позабыв о Люси и Фэй. Ив отказался от таких почестей и пообещал приезжать в гости. 
Мадам Огри отстранили от управления приютом,   в скором времени она переехала жить на ферму к своей двоюродной сестре, а господин Ошер занялся обустройством приюта. Жизнь налаживалась, и новый директор знал, что никогда не допустит, чтобы холодными зимними днями, когда вокруг метель, его дети будут стоять на морозе с железной кружкой и слушать звон монет подаяния.
______________________________________________________
 
Однажды Мари приснился сон, она увидела Королеву снежинок, которая отправлялась в путь к созвездию Гончих псов. Приближалась весна и пришла пора ей собираться в путь.
- Теперь ты счастлива, Мари?- ласково спросила ее Зима.
- Спасибо вам, я никогда не забуду вас!- улыбнулась ей в ответ маленькая принцесса.
- Спасибо людям, у которых есть доброе сердце,- ответила Зима, поцеловав ее,  и  Мари показалось, что у нее удивительные теплые, как у мамы губы, хотя она Королева снежинок. Значит, и у Снежной королевы есть сердце!


Равновесие мира или полет Надежды.

   Тяжелой поступью движется время, никого не жалея на своем пути. Человек расплачивается за мудрость и знания своим здоровьем, красотой и молодостью, а порой и жизнью.

   Великий Уравнитель не дремлет, он знает всегда, что ему нужно, кто на его службе, кто ему враг, а кто - друг, и кто просто пыль под ногами.
   Никто и представить себе не может, как устроен мир, никому и в голову не приходит, что всего несколько человек, которые были людьми очень давно, я даже не знаю, сколько столетий или тысячелетий назад, об этом история умалчивает, строят собственные планы и играют в свои игры людьми. Словно шахматными фигурами на доске, что  зовется историей или жизнью, а может и судьбой, Кукловод, Шарманщик и Ловкач-Писатель делают ставки. Точно не могу сказать, до конца не всегда все открывается для меня, что сокрыто мраком лжи, прячется от истины. Эта мысль мне пришла совершенно случайно, я не изображаю прорицателя или ясновидящего, но я вижу их, слышу  их голоса, чувствую их темные замыслы, потому, что их разум способен порождать только семена зла, что еще издревле называли смертными грехами. Алчности, гнева, чревоугодия, гордыни, блуда, зависти и уныния, всегда находилось место, где жили люди и где пел свои песни Шарманщик. Он и сейчас бродит сквозь стены, радиоволны, сеть Интернета, и я хорошо узнаю его раскрашенное лицо. Под маской симпатичного шута, старое покрытое шрамами лицо, не выражающее ничего, кроме тоски и тошноты на губах. Каждую тысячу лет, он заводит старую пластинку и, знаешь, мой друг, наступают времена, когда люди почему-то не так слышат эту песнь, что поет его шарманка. Что-то случилось с некоторыми людьми, которых Великий Уравнитель именовал Бунтовщиками и приказал своему Кукловоду  покрепче завязать ниточки на их ручках и ножках, потому что, когда куклы ходят сами по себе, это не порядок, это ни есть хорошо для равновесия мира. Только не знал Великий Уравнитель, что мир давно изменился и что таких бунтовщиков становится  все больше. Он не понимал, что есть люди, именуемые им, жалкими букашками, которым под силу изменить старый мировой порядок и воплотить в жизнь новый. Только для этого должна пройти ни одна сотня или даже тысяча лет. Кукловод знал, что если песни Шарманщика не возымели действия, пора начинать войну. Кровь, как объединяет народы, так и способна их разделить, разобщить и открыть дорогу слугам Кукловода, которые в свою очередь установят свои порядки. Где Богом будут деньги, а платой за власть – страх. И как бунтовщики не стараются, не в их силах нарушить это равновесие мира, где на одной чаше весов все грехи человеческие, кровь и боль, а на другой добродетель и истина. Все ниже опускается чаша  полная скорби и это и есть равновесие нашего мира, не подвластное пока что никому, кроме Великого Уравнителя. Чтобы нарушилось равновесие этого мира несправедливости, чаши на весах должны стать на одну грань, уступая место гармонии и правде. Но пока дергает за ниточки Кукловод Шарманщика, не бывать этому, пока пишет книгу судеб Ловкач-Писатель, попивая дорогое вино, цвета крови, и пока не пробил час Волка, который пронизывая пространство и время не придет, чтобы сожрать все то, что сегодня мы называем человечеством.
   Человечество пришло к своему финалу и близок час расплаты. Чаша весов может опрокинуться, и миллионы вздрогнут, узрев, как велика сила кровавого цунами несущегося на их мир, который они так любили и не ценили то, что имели. Люди не верят, что наступит время, когда они перестанут восхищаться весенними цветами и слушать пение птиц. Ничего этого не будет, только тьма и смрад, если Великий Уравнитель просто не поправит весы, налив себе в кубок немного крови, которая с годами становится все более терпкой. Она пахнет нефтью и цветной бумагой, где знаки на разных языках, металлом и властью, в ней стало меньше страсти и любви, гнева и самопожертвования. Теперь это просто микс между кровью людей и кровью Земли, что течет в венах слуг Кукловода, который знает, что такое выгода и как наполнить бокал своего хозяина.
    Надежа хрупкой птицей опустилась у окна Великого Уравнителя, странен и ужасен его  лик, видит Надежда, что ничего не осталось в чаше с добродетелью. Любовь стала продажной шлюхой, как и Вера, которая обожала бриллианты и золото. Влетела Надежда в открытое окно Темной Кузни Великого Уравнителя и слышит, как делят золото и власть его приспешники. Языки пламени лижут его стопы, золото льется, словно ртуть из его глаз, то не плачет он, а дремлет, пока Кукловод с Шарманщиком расставляют фигуры на доске. Взмахнула крылами Надежда, чувствуя, боль в груди, манили ее подруги посулами, жаловались на то, что иначе и быть не могло, не послушала их Надежда и бросилась в  распахнутое окно в небо, туда, где еще светит солнце и где воздух не пахнет смертью.
   Она знала, что про нее говорят, как о последнем средстве, как о незримой соломинке способной помочь спастись и обрести свободу от пут, что уготовал Кукловод своим марионеткам.
   Бунтовщиков было мало для такого огромного мира, Надежда не могла облететь каждого и вселить в горячие сердца веру в свое предназначение, но она знала, что подарив частичку себя одному Бунтовщику, она осветит своим светом каждого, кто встанет  с ним в строй.
Надежда знала, что осталось недолго, и сама с трудом верила, что одна маленькая хрупкая Надежда с потрепанными крыльями способна спасти целый мир от ярости разрывающей его изнутри. Но знала она главное, что от самого себя необходимо спасти человека, который потеряв сначала веру в Бога, потом утратив свои идеалы, был готов смиреной овцой  отправляться на плаху, забыв о своем прошлом, настоящем и будущем.
   Семь смертных грехов выпустил из бутылки, как духов, Ловкач-Писатель, что пишет наши жизни и кто отправляет Кукловоду интересные письма, которые тот с удовольствием читает по вечерам. Встречаются все они редко, только перед странными и непонятными событиями, какие должны будут скоро произойти, потому что каждому времени приходит свой срок, и ОНИ знают, что расплата близко. Торопятся насытить свое естество всем тем, что осталось и выпить перед смертью до последней капли, радуясь не только своей кончине, но и окончанию рода человеческого.

   Летела Надежда сквозь расстояния и время и стало горько ей от того, что она увидела, как ненавистны люди друг к другу, как нравится им убивать себе подобных. Призадумалась она и появилось у нее желание вернуться к своим подругам, что на весах искали Добродетель, а очутились в зловонной яме, ведь именно добрые намерения ведут в ад, подумала Надежда. Она представила Ад, что, наверное, где-то и существует, но не в этом мире. Здесь Ад находился в самом человечестве, и только кто искал его в жизни, тот и получал.
Опустилась, устало сложив крылья, Надежда на крыше дома, что стоял  на берегу реки. Вздохнула она грустно, посмотрела по сторонам, решаясь закончить свои бесплодные попытки сделать вывод, что человек достоин жизни, радости и всего-того, что раньше звалось счастьем. Из размышлений ее вывел плач ребенка, заглянула Надежда в окно дома, которое было раскрыто, и легкие занавески затрепал ветерок. Ребенок плакал, подошла к нему молодая женщина, и, взяв его на руки, принялась успокаивать. Надежда услышала еще  голоса и увидела, как в комнату вошел мужчина с двумя мальчиками, они смеялись и о чем-то рассказывали матери, малыш на ее руках успокоился и глазел на своих братьев.
-  Я так счастлива,- улыбнулась женщина, и мужчина поцеловал ее с такой любовью и нежностью, что у Надежды выступили слезы на глазах. Взмахнула она крыльями, покружилась над домом, где задержалось счастье, и полетела дальше, сейчас почему-то у нее стало больше уверенности, что она и есть последняя Надежда, долгожданная и что с ее помощью Бунтовщикам удастся освободиться от тысячелетнего гнета Великого Уравнителя. Где возле него лишь маски, тени и  жажда. Та жажда это  не когда хочется пить или есть, а жажда когда хочется всего и сразу лакать, семью языками.
  Посмотрела Надежда на солнце, оно было таким ласковым сегодня,  в его лучах плескались мотыльки и птицы, и его лик еще не превратился в пышущую смертью гримасу. Не хотела этого Надежда и знала, что многие люди не желают этого, но не  могут найти силы исправить все, бояться примкнуть к Бунтовщикам, равнодушие давно поселилось в их сердцах и пустило свои корни. Однако больше это не останавливало Надежду, она надеялась на себя и хотела, чтобы все верили в нее так же, как и в  себя.

    Я закрываю глаза, и огненным смерчем проносятся  видения будущего, все это кажется неизбежным и поэтому неотвратимым, но есть маленькая Надежда, та, что облетела целый свет, уставшая с потрепанными крыльями, которая возвратит к жизни Любовь и Веру и скажет, что возможно все, даже самое невероятное перед лицом перемен.               













Чудесный ящик


Зазвенел колокольчиком вечер,
Не хотел наш малыш засыпать.
Веткой клёна стучал в окна ветер,
Бросив темные тени в кровать.

Застонали ступеньки ворчливо.
Тихо скрипнули петли в двери,
Черный кот лижет лапу тоскливо,
И в окно льют свой свет фонари.

Он стоял среди хлама и пыли,
С ним дружили лишь мыши и мрак.
И о нем все давно позабыли,
Пока мальчик не влез на чердак.

Тихой поступью в лунном сиянье,
Не боясь темноты, он зашел.
Лампы свет осветил очертанье
Сундука, что мальчишка нашел.

-Я ведь знаю, что ты меня звал,-
Прошептал мальчик толстому мишке,
- Я все думал и долго  не спал,
Вот залез поискать себе книжку.

Сдунув пыль, приоткрыл он немного
Дверь в таинственный сказочный мир.
И не знал он, что этой дорогой
Полетят все мечты из картин.

Залились колокольчики звоном,
Сотни эльфов взметнулися вверх,
Повели они с ним разговоры,
Мальчик все понимал без помех.

Рассказали они сотню сказок,
Долго звали его за собой,
В мир волшебный из тысячи красок,
Во дворец красоты неземной.

Они часто теперь прилетают,
Словно бабочки рвутся на свет,
Веселятся, смеются, болтают,
А мальчишке уже не пять лет.

Пролетела пора золотая,
Много сказок поэт сочинил.
И не знали, что жизнь не простая,
У мальчишки, что с чудом дружил.

Пролетели года, словно птицы,
Припорошили снегом виски,
Но рождаются сказок страницы,
С его легкой как в детстве руки.

И однажды, когда пели гномы,
Вместе с эльфами на перебой,
На чердак положить альбомы,
Заглянул паренек молодой.
 
Обомлев перед сказочным чудом,
Что в волшебном жило сундуке,
Он спросил вдруг отца:"Эй, откуда,
Это все на твоем чердаке"?

Тут умолкли прекрасные феи,
Забрались гномы в ящик чудес.
Ну, а эльфы все дружно запели,
А наш Сказочник просто исчез.


Прозвенел колокольчик хрустально.
Все растаяло словно туман.
Улеглась сказка грезить печально,
Положив чародея в карман.

Стал обычным волшебный сундук
Мы те сказки читаем, мой друг.