Он сидел на древнем, пористом, видавшем грозные шторма камне, глядел в морскую даль и думал.
Море было очень спокойным и пес, внимая глубокой, мудрой воде, застыл, кажется перейдя в другое измерение.
Сзади, на берегу ходили люди, разговаривали, жарили на гриле вкусное мясо, - пес не участвовал, даже мысленно. И о нем забыли.
Казалось, время растянулось и выросло, как и собачье сознание. Внешне – сидел пес, внутренне – умудренный опытом, древний, седой старик, проживший невероятно долгую, непростую жизнь. Ему есть о чем подумать, что вспомнить.
Воспоминания уже не ранят его, мелькают, как кадры кинофильма с большого, черно-белого экрана. Как чужая, недоступная жизнь, глубоко не задевая, проходя мимо.
Он терял друзей, жен, хоронил сыновей, выживал. Слез не осталось, - кончились. Сознание, защищая себя, изменило уровень боли, чтобы человек мог жить. Где –то в глубине, в недрах души постоянно дрожала струна, напоминая, как больно терять, как невозможно пережить потерю. Но, переживал, продолжал жить, созидая.
Работал, строил новый дом, помогал дочери, растил внука, учил его правде, стойкости, мужскому надежному, крепкому, правильному. Был с родными.
Выцветшие от времени глаза смотрели вдаль,- туда, где небо соединялось с синим морским простором. Мудрая синева питала, наполняла его новой силой. Он дышал…