4. Шаман, фиалки. Эпилог.
Ночь была сложной! Видения менялись, словно хроника из фильма. В какой-то момент он очутился в комнате, в которой месье Деймон восседал за столом, задумчиво перебирая книжные редкости.
Хозяин дома всегда вел себя так, как будто граф был все время рядом. Если с Лизой, Ксенией Львовной и даже бароном Вальтером он здоровался, то с месье Жаном этого ни разу не происходило. Он возникал из своего мира, а тот, как ни в чем не бывало, обращался к нему с очередным предложением по книгам, как будто они и не расставались. Что это было? Вениамин терялся в догадках. Возможно, его некое телесное воплощение, пребывая в XXI веке, непостижимым образом пребывало и в XIX-м, принимая в свое подсознание тонкое воплощение энергии разных эпох? Вопрос, на который он хотел бы получить ответ. Без этого ответа – он не мог понять происходящего.
Вениамин давно перестал себя щипать, проверяя не сон ли это. Он смотрел на месье Жана и картина уходившего дня, явственно очертила конфликт с бароном Вальтером. Почему он так решил? А вот почему.
Пополудни барон признался Лизе в любви и сделал ей предложение. Но на два часа раньше, сразу после утренней трапезы, руку и сердце попросил граф Арман де Санси де Лу, то есть он. Вениамин уже не задавал себе вопросы, просто констатировал факты, потому что, даже когда его не было, он каким-то образом присутствовал и, более того, даже успел влюбить в себя дочь Жана ле Деймона – Елизавету Деймон.
Оба претендента, не без оснований, рассчитывали на благосклонный ответ в свою пользу, а отец Лизоньки попал в сложное положение. С одной стороны старинный друг, с другой – известный французский род. Ничего лучшего, как и следует поступить родителю любящему свое чадо, месье Жан не нашел: оп предоставил право выбора виновнице столь сложной ситуации – своей дочери.
Ни минуты не задумываясь, Елизавета в вежливой форме дала понять барону Вальтеру, что они остаются друзьями, а сердце она отдает графу Арману.
Барон принял отказ, как и подобает культурному человеку с заметным разочарованием, но стойко. Где-то в душе он понимал: молодость и привлекательность графа, как и его состояние, делают того очень серьезным соперником. Замечал он и теплоту во взоре Лизы при появлении графа. Как бы там не было: барон проиграл, но ошибся бы тот, кто подумал, что он сдался. Боевой офицер был неробкого десятка и привык добиваться поставленной цели.
Уже через час в подсобном помещении огромного строения зазвучали тантамы, и послышалось бормотание и заунывное пение шамана, а еще через час – в гостиную вошел сам Вальтер. На лице не было огорчения, наоборот, он благодушно спросил у Лизы, музицировавшей с маман на рояле:
– Вы просили познакомить вашего, хм… – он запнулся, – вашего гостя с шаманом и монархом из Африки?
– Было бы прекрасно, если позволите! – воскликнула она. После отказа барону, девушка не рассчитывала на благожелательное к себе отношение с его стороны.
– Отчего бы и нет! Но монарх Зако сейчас не в духе, а с шаманом Мороком можно увидеться, он только что поел сырой печени крокодила и что-то колдует.
– Это не опасно? – осторожно переспросила Ксения Львовна. – Кто знает, что у дикаря на уме?
– Нисколько! – небрежно кивнул барон. – Его родичи в моей тюрьме, а ему и монарху ничего не угрожает. Покажу их Канцлеру и назад.
– Чудесно! Я пойду за Арманом! – перестала музицировать Лиза, и, взяв почему-то из вазы букет фиалок подаренный накануне графом, выпорхнула в малую гостиную. Отец с ее суженым занимались книжными делами.
Разрешение барона на посещение шамана, Вениамин, то есть граф Арман, принял как должное. Звуки тантамов разносились по всему дому, и он, откровенно говоря, удивлялся, как семья Деймон могла выносить эту какофонию. Подобную уступчивость Вальтера (за день до этого он отказал в таком контакте), можно было воспринять, как некую компенсацию за устроенный «концерт», и граф это так и воспринял.
Шаман танцевал, а несколько соплеменников колотили в бубны, напоминавшие барабаны, точнее – это были, обтянутые буйволовой кожей высушенные тыквы разных размеров.
Танец мог рассказать многое, для этого он и появился у первого разумного человека, но танец шамана из Африки, носил не ритуальное назначение, а мистическое. Вениамин это определил по его телодвижениям. Двигался тот плавно, не спеша и без суетливости. Ни одного лишнего движения, ни одного ненужного жеста. Словно пантера он покорял окружающий мир грацией, гипнотизируя его не только взглядом, но и, источаемой телом энергией. У Ксении Львовны закружилась голова, и месье Жан вывел ее подруку из подсобных комнат. Барон и сам отлучился, пообещав попробовать завлечь к ним и монарха Зако.
Лизонька одной рукой держала Вениамина за локоть, в другой – у нее были фиалки. По тому, как наливалось тяжестью ее тело, он понимал, что пробудут они здесь недолго.
Сам Вениамин, наоборот ощущал какое-то упоение энергией, волнами растекавшейся по большой комнате. В нем оживал дух древних предков, и, главное: он понимал, что делает шаман. Тот вызывал духов времени, то есть пытался повлиять на гравитационные, магнитные и торсионные поля Вселенной. Его внутренняя сила позволяла вмешиваться в законы Космоса, принятыми называть на Земле – Богом. Судя по энергетической насыщенности в подсобном помещении, у него это неплохо получалось.
Вдруг шаман споткнулся… Нет-нет, просто остановился столь резко, что могло показаться: он зацепился за один из ритуальных предметов расположенных на полу. Взгляд дикий, безумный, а глаза устремлены на Вениамина. Шаман не произнес ни слова. Его губы не шевелились, но в подсознании графа четко отразилось: – Отныне ты принадлежишь другому миру – миру будущего. Сто лет будут вас разъединять. Никогда не вернуть вам счастье любви и пребывания вместе, как никогда не собрать эти цветы! Твой наследник станет тобой, а ты наследником. Только фиалки, если найдешь и сложишь вместе, восстановят порядок чисел Вселенной и Времени. Это я передаю тебе наполнением мысли, я – Морок!
Граф пребывал в здравом уме и мог поклясться: все проявившееся в подсознании – было не плод его воображения, а реальностью.
Лизи почувствовала себя неважно, и он бережно вывел ее из комнаты. Тамтамы тут же стихли.
Сам граф, стал ненамного больше понимать происходящее, но ощущал: шаман вмешался в энергию времени, соединив ее каким-то образом с его и Лизиной судьбой. – Отсюда и мое раздвоение! – констатировал Вениамин мысленно.
Он вынул из кармана сюртука фото с изображением Елизаветы и своим, и, вдруг все понял. Каким-то образом, временные окна создали коридор, по которому, то ли более ста лет назад – в его время, то ли, уже из его пространства – назад, в этот же временной отрезок, произошло смещение. Не Дежавю, не реинкарнация: он сам путешествует между прошлым и настоящим… Как это вышло? Шаман!.. Это Морок сказал: – «Отныне ты принадлежишь другому миру – будущему. Сто лет будут вас разъединять!».
Вениамин хорошо запомнил его слова.
Никола Тесла творил чудеса, манипулируя Энергией Знаний Разума Земли, Эйнштейн создал Единую Теорию Полей, подойдя к «нечто», что открыло бы человечеству величайшие тайны Вселенной и дало б в руки людей мощнейшее космическое оружие. Поняв пагубность своего открытия, он уничтожил все материалы, а загадочная гибель самого ученого говорит о том, что не все так просто на нашей планете.
Проснулся, как всегда с утренними петухами. В голове еще звучали тамтамы, слова шамана холодили душу и сердце, а на столе стояла очередная стопка уже рукописных книг.
«Декамерон» Боккачо – был редкостью, что называется первой величины, а «Записки о Гальской войне» Юлия Цезаря, X века с миниатюрами флорентийских художников-переписчиков – считались мировым шедевром, о котором не могли мечтать даже библиотека Оксфорда и Французское национальное книгохранилище. Понятно, что такие раритеты могли выбить из колеи собирателя любого уровня, но Вениамин хорошо помнил одно: букет фиалок играл немаловажную роль в его судьбе. Понять до конца слова шамана, было задачей – №1.
Каждый фолиант добавил до его букета еще по одному бутону фиалки. Энергия загадочных цветов возрождалась с его прикосновением, и через час бесследно исчезала, соответственно и фиалки, вначале оживая, приобретали затем прежний вид гербария.
Поездка домой заняла весь день. Аккерман жил провинциальной жизнью чудесного городка на берегу Днестровского лимана. Жители гордились своей крепостью XV века, древнегреческим поселением Тира, зелеными садами, чудесными водами лимана, и, как и в любом другом городе, забывая обо всем этом, спешили по своим делам, полные забот каждодневного бытия. – Зачем мне так нужно было сегодня приехать? – вопрос возникал несколько раз, но ответа Вениамин не находил. Внутреннее чутье, или какое-то энергетическое определение, направило его в Белгород-Днестровский.
Родная сестра Елена хлопотала вокруг него, а он, выказывая ей тепло и братскую привязанность, не мог избавиться от мысли, что его сюда что-то привело, то есть не только желание повидать близких.
Зайдя в комнату с обширной библиотекой, Вениамин почему-то стал перебирать книги, к которым у него ни как, не «доходили» руки. Они достались при покупке одной, очень старой библиотеки. Так всегда бывает: купишь несколько тысяч томов и разбираешь год-другой. Приобрел он ее три года назад у доктора словесности, поэтому тут было много профильной литературы и малозначащих, как Вениамин считал, рукописей и рукописных книг. Он собирался заняться ими лет, этак через 5, а может – 10.
Вениамин стал пересматривать внушительные фолианты: множество религиозного содержания XVI-XVIII веков.
– Не моя тема! – вслух произнес Вениамин, беря с полки очередную книгу в кожаном переплете.
Любая книга интересна – это понимают все библиофилы. Есть те, которыми дорожишь и изучаешь. Есть такие, о которых знаешь, что они редки и престижны, но читать или исследовать в них особо нечего – эти являются золотым фондом библиотеки – о них уже все сказано! Есть книги, которыми просто любуешься, как великолепным творением печатного искусства и книжной графики, ну, а есть невзрачные книжонки… В них энергия брызжет дивным внутренним наполнением. Так вот, здесь были все подобные, кроме последних. Те: самые любимые – стояли в Одессе на полках.
– Энергия книги – большое дело! – любил говорить мне отец, и он был абсолютно прав. – Опять констатирует Вениамин и взгляд его упал на внушительный фолиант.
– Странно, я его не помню! – удивился он. – «Пятикнижие» XI века на французском языке с великолепными миниатюрами, – скорее угадал, чем прочитал. Сердце екнуло. – Возможно ли? Господи праведный, укрепи душу мою!
Эта фраза, явно не его по сути, сорвалась сама собой. Удивляться было чему, и Вениамин даже не заметил особенностей своих мыслей и их звучания вслух.
– Господи праведный! – повторил он, и, словно во сне, чмокнув в щеку сестричку, уже через 10 минут ехал на такси в сторону Белгород-Днестровского вокзала.
Обескураженная его столь быстрым отъездом, Елена только и спросила на прощанье:
– Когда будешь?
– Не знаю родная! Не знаю!
В квартире на Молдаванке его ждало письмо. Несколько строчек на листе из школьной тетрадки в косую линейку, были написаны быстро, скорее второпях. В этом же конверте был вложен плотный пожелтевший лист, исписанный мелким, знакомым бисерным подчерком.
«Арман, передаю адресованное тебе послание. Так много хочу сказать, но не имею права – это нарушит весь план твоего возвращения. Больше мы в твоем мире не увидимся! Твоя Наталья!» – прочитал он короткую записку.
– Моя Наталия! – машинально произнес Вениамин. – Моя Наталья?.. – Он присел на стул. В голове зазвонили колокола, как соборе на Советской Армии. – Да-да!.. – он окинул комнату глазами, словно искал кого-то. – Да-да!.. Я догадывался, что знаю тебя, моя родная! – пробормотал он.
Письмо можно было не читать – его содержании Вениамин понял сердцем, но… но, понятно, что глаза его тут же пробежали послание любимой.
«Радость моя, надежда тебя вернуть, поддерживает мои силы! Мне так плохо без тебя, так плохо! Барон покаялся: он не думал, что сила шамана окажется столь действенной и перенесет тебя в будущее на сто лет. Наказать тебя и вызвать на дуэль – это было бы его местью, но она сразу исчезла, как-только он понял, какое горе принес нашей семье и мне. Одна надежда на фиалки – ты должен собрать их воедино и сила энергии шамана, вложенная в букет, способна будет вернуть тебя назад. Но как тебе это объяснить? На допросе у барона Морок показал: твой дух сохранит ясность, а сознание и тело пройдут новое перевоплощение. Я не знала, встречу ли тебя таким, как полюбила, но верила, что Господь соединит нас. Книги – твоя страсть в моем мире, возможно она перенесется и в будущее: страсть к книгам, и любовь ко мне. Я разложила букет фиалок в фолианты, которые тебе нравились у отца, а «Маленький разносчик», моя любимая книга, должна будет найти тебя и передать это послание… – После этих слов, последовал пробел и несколько перечеркнутых слов.
Вениамин оторвал глаза от письма из прошлого. Он уже не был удивлен – это внезапно ушло, не был и обескуражен: с ним что-то случилось, произошло еще тогда на Староконном рынке, когда он увидел «Маленький разносчик» и Наталью. Это чувство усугубилось, сложилось в нечто, почти законченное вчера, при взгляде на фотографию с Лизой и его изображением.
– Лепесток из книги переносил меня в будни встреч с Лизи и ее родителями… И книги я люблю страстно, по причине наследственной! – опять заговорил он языком XIX века. – Н-да! Кому скажешь – упекут в психушку!
Вениамин смотрел в окно: сумерки сгущали краски уходившего дня, а в голове складывалась головоломка, способная восстановить некогда нарушенное равновесие Вселенной. – Бред, какой-то. Как шаман мог повлиять на торсионные поля Космоса? – Он вздохнул и тут же констатировал: – Но повлиял же! Я здесь, а Лиза там?.. Как быть с сестрой? К Наташе, старшей его на добрый десяток лет, он сразу ощущал странное чувство, которое не мог в себе побороть.
– Этот Морок сотворил хаос в Космосе, который необходимо, как-то ликвидировать, – мысленно отметил он. – Может и Первая Мировая война началась из-за нарушения порядка чисел во Вселенной? – Он усмехнулся.
– Не такое ты большое «цэбэ», чтобы из-за тебя начинались конфликты.
Вениамин ощущал, что стоит на пороге разрешения загадки, но к чему она приведет? Вопрос!
Он продолжил чтение:
… Извини, прервалась – разговаривала с бароном. Он принес хорошие новости, но продолжу по порядку. Я уже в возрасте, но люблю тебя. Барон, как ты понял, еще здравствует и принял самое действенное участие в нашем объединении. Шаман тоже жив и сегодня попытается меня переместить (это и есть та новость), на некоторое время к тебе, то есть на 100 лет вперед. По этой причине мы изменили первоначальный план с передачей тебе «Маленького разносчика». Что из этого получится? – не знаю. Морок материализует книги и будет перемещать их тебе, через энергию сновидений! Несколько раз пытались отправить сразу все фиалки, но собственное заклятие, не может снять даже он. Гербарии я размещаю на странице 40 – мне уже столько лет. Последний цветок, в батюшкиной любимой книге XI века «Пятикнижии». Ее вчера украла прислуга вместе с фиалкой – не знаю, как теперь все сложится! Я плачу, но от своего не отступаю – надеюсь на Божие Провидение! Пишу сумбурно – ты не все поймешь из письма, любовь моя, но мое сердце стремится к тебе! Замуж я конечно же, не вышла! Верю, что ты отыщешь украденную книгу и вернешься ко мне!
Если все разрешится, как задумали, ты получишь «Маленький разносчик», и мы встретимся. Вряд ли ты меня узнаешь, да и нельзя этого делать – нарушится заклинание Морока! Если же нас ждет неудача, то во Вселенной произойдет беспрецедентный случай, нарушивший волю Нашего Творца, а значит Вселенского Разума!».
«Пятикнижие» лежало на столе, загадочное и таинственное. Вениамин перевел на него взгляд и воскликнул голосом, который и сам не узнал:
– «Пятикнижие»!.. Ответ здесь!..
Он лихорадочно открыл фолиант на странице 40. Фиалка ударила лучом, осветив комнату чудным светом. Тот разливался, наполняя место жизненного обустройства журналиста неведомой ему энергией.
– Это последняя, недостающая до полного букета фиалка! – произнес он уже спокойнее неизвестно кому вслух. – Все собранно воедино!
Вениамин один за другим вынул из книг все цветы и лепестки дивного растения. По мере их увеличения, они наполняли комнату все большим и большим светом. Последним – был лепесток из «Маленького разносчика». Он так и не выпустил книгу из рук, когда перед ним открылся Коридор Времени. Каким он был? Сияющая точка появилась в стене, на которой висели старинные настенные часы. Куранты ударили, распространяя мелодичный бой, и Вениамин шагнул в прошлое, к любимой Елизавете.
*****
В последующие дни в Одессе происходили загадочные события. Центральная городская библиотека им. Ивана Франко пополнилась книжными раритетами. Особенную ценность представляли инкунабулы, эльзевиры, альдины и редчайшее «Пятикнижие» на французском языке XI века. Режиссер нашумевшего фильма «Девятые врата», был бы крайне удивлен, если бы ему сказали, что фонды также пополнились редким 4-томником «Дон Кихота» Ибарры, изданным в 1780 году. Каким образом книги попали в библиотеку, одному Богу известно, и… впрочем, не будем лишать наше произведение таинственности. Отмечу лишь, что в тот же день сестра Вениамина Елена, складывая после его приезда книги на полку, обнаружила старинный конверт в «Триоди» XV века. На конверте стояла дата «…Седьмого дня июля 1896 года». Адрес отправителя Одесса, адрес получателя – «…г. Аккерман…». В конверте небольшой листок с тремя строчками: «Любимая сестренка, я нашел свою любовь, обо мне не беспокойся! Лиза моя!..». Неразборчивый, подмокший текст, не позволил разобрать послание до конца.
В Одессе же, на Соборной площади, находившие свое счастье на цветочном рынке влюбленные, были лишены последующего приятного общения с очаровательной продавщицей фиалок – Наталья больше не появлялась. Ходили слухи: ее увез в другой город заезжий бизнесмен. Уехал внезапно и немало известный журналист, Вениамин Константинович: псевдоним «Бессарабец». О его исчезновении ходили разные слухи, но вскоре все успокоились и жизнь пошла своим чередом. В Одессе, как и в любом другом городе, часто исчезают люди… МОЖЕТ ОНИ УХОДЯТ В ДРУГИЕ ИЗМЕРЕНИЯ???...
Весь мир ученый и параученый спорит разглядывая фотографию, которую я размещу в начале, заключительной главы. Это фото, кажется 1938 года. На ней мужчина в очках, которых не могло быть в то время и майке, не имевшей аналогов в первой трети XX века. «Путешественник во времени» – такое получило название фото! Что скажет читатель? То чего мы не знаем – не означает, что его нет!!!
Конец.