КЭИС - Куйбышевский Электротехнический Институт Связи.
Ниже изложены мои воспоминания о годах учебы в КЭИС с 1968 по 1973 год.
На фото наша группа М-84 выпуска 1973 года. Я в верхнем правом углу. Войщев верхний ряд 3 слева.
Мы, земляки из ст. Малодельской Толкунов Юра, Дронов Гена, я поселились в комнате старого общежития КЭИС по ул. Новая,53. Стали готовиться к вступительным экзаменам. Подали заявления на факультет АМЭС (Автоматическая и междугородная электрическая связь). На письменном экзамене по математике я первый решил все задачи за 15 минут, успел подсказать Коле Дьякову, сидевшему сзади меня. Поднял руку и спросил, можно ли сдавать?
Экзаменатор удивленно посмотрела на меня, велела принести экзаменационный лист. Получил «5». Математику устно сдавал декану факультета и тоже на «5». Стал шутить, если физику сдам на «2», то наберу в сумме 12 баллов и пройду по конкурсу. Но загрипповал, сдал физику на «4». Юра с Геной сдавали похуже, тоже прошли. Объявили, чтобы все зачисленные студенты пришли к 1 сентября с вещами, для поездки в колхоз на картошку. Декан предложил мне стать старостой группы. Я решительно отказался. Тогда уговорили быть заместителем. 1 сентября собрали всех у института для поездки в колхоз. Я, как зам. старосты сделал перекличку своей группы М-84 (староста в колхоз не поехала). Подошел парень с нашей группы Коля Войщев и попросил достать гитару. Я нашел гитару у Володи Сомова.
Коля сразу профессионально заиграл, а мы сгрудились около него, слушая песни. В колхоз повезли на открытых грузовых машинах. Ехать пришлось долго, колхоз находился в Ставропольском районе за Тольятти на берегу Жигулевского водохранилища (моря).
Поселили нас на окраине села. В щелястых бараках. Набили тюфяки соломой и спали на полатях в 2 яруса. Недалеко была «столовая» - длинные столы с деревянными лавками и дощатой кухней. Тут колхозные повара готовили, кормили нас.
Утром наскоро ели кашу, запивали чайком, шли в поле. Там «Беларуси» с плугами (маципурой) выпахивали картошку наружу. Работали, не разгибая спины, собирали картошку в ведра, ссыпали в ящики по краю поля. Вечером жгли костры, пели песни, втихаря выпивали.
Валера Санталов - флегматичный, улыбчивый, немного глуховатый парень получил кличку «Никотин», за то, что папироса не вылезала у него изо рта.
Руководителем был Макаревич Станислав Анатольевич жуковато - смуглый, молодой преподаватель КЭИС. Мы его побаивались. Не угодишь, потом на экзамене он три раза завалит, и прощай институт?
Ходил Стас в спортивном трико необычного красного цвета. Казался намного старше нас, если пару дней не брился. Шутил, подкалывал, морщинясь всем лицом.
Когда шла последняя декада работы в колхозе, Коля Войщев перелицевал известную дворово - уголовную песню.
-Рано утром проснешься, на поверку построят.
На поверке услышишь золотые слова:
Это Клим Ворошилов и братишка Буденный
Даровал нам свободу. Его любит народ.
Коля пел, изменяя последние строчки:
-Это наш Макаревич Станислав Анатольич
Даровал нам свободу. Его любит студент.
Стас довольно щурился, как кот, объевшийся сметаны. В колхозе выделялись те, кто мог жахнуть стакан водки или поставить себя приблатненным. Осень стояла холодная, с занудливыми дождями. Нам не терпелось почувствовать себя настоящими студентами. Учиться в институте. Мы уже не чаяли когда вернемся к цивилизованному уюту. Наконец колхозная эпопея закончилась. Спрессовано о колхозных впечатлениях, Коля Войщев спел в сочиненной им (от имени кавказца) песне.
Однажды деканат «мой» вызывает.
Там на полях картошка пропадает.
«Твоя» пойдет и там ее сбирает
И быстро, быстро в ящик покидает.
«Моя» не долго думал в путь собрался
Машина наша в доску поломался.
«Моя» толкал рукой ее и задом.
А, оказалось, Был на тормозах «Он».
Хотел я в бурку «свой» украсть невеста.
Но получился случай интересный.
Идет сама, и это так отвратно.
О, мать моя! Роди меня обратно.
Кругом тут говорят одна зараза.
Ведь здеся нету даже унитаза.
«Вай, вай» какой нам завтрак дали?
Где мой шашлык? Где милый Цинандали?
Но это, говорят, еще цветочки.
Вот в институте будут Вам денечки.
И я хочу без лишних слов и фраз
Надеть штаны и дунуть на Кавказ.
Сгорел прощальный костер. В городе нас заставили пройти процедуру санобработки и поселили в новом общежитии по ул. Н. Панова 64. В 46 комнате со мной оказались земляк Гена Дронов и Вова Рогов. Первый семестр был тяжелым. Вставали затемно в 6 утра. Бежали на трамвайную остановку. Дождавшись нужного номера, садились в старый разбитый трамвай, который долго тащился мимо каких-то дореволюционных трущоб. Институт располагался в старинном особняке у набережной Волги по ул. Л. Толстого.
Поражали широкие лестницы, узкие коридоры и множество кабинетов, аудиторий. Рядом на спуске к Волге стояли пивнушки. После занятий мы спешили отведать знаменитого Жигулевского пива. Недалеко от общаги столовую на проспекте Масленникова прозвали «Рыгаловка». Вместо щей там подавали едкую смесь кислой капусты и кильки в томатном соусе разбавленную горячей водой. Вместо шницеля кусок сала, перекрученный в мясорубке с пшенной кашей. Выбора у нас не было. Приходилось есть. За счет работы в колхозе урезали часы на изучение предметов. Гнали галопом по Европам. За одно занятие проходили 2-3 темы. В институте оказалось, что Макаревич ведет лабораторные работы. Мы повеселели, уж лабораторки то осилим. После первых экзаменов из 25 учащихся нашей группы отсеялось пятеро.
Мелекесс – страна чудес.
После сдачи последнего экзамена за первый курс летом 1969 года, собрали все группы в одну аудиторию. Бюро комсомола предложило организовать стройотряды, чтобы помочь связистам построить линии. Заодно и подзаработать. За год мы уже сдружились и в колхозе, и в общаге. Решили съездить маленьким, дружным отрядом в 12 человек. Поварихами поехали две девчонки третьекурсницы. Для романтики плыли теплоходом от Куйбышева до Ульяновска. Но рейс был ночной, выпивали, и красот Волги не видели. Из Ульяновска нас повезли в кузове с деревянными скамьями колхозной машиной. (Какой автобус? Что Вы говорите?). Мы, студенты второго курса, считали своим долгом покричать, посвистеть, поулюлюкать каждой встречной девушке. Чтобы она подняла взор и обратила внимание на 12 красавцев, едущих строить связь в отдаленные районы. Дорога запомнилась длиннющими спусками и такими же подъемами с огромными соснами по обочине. Поселили нас в двух вагончиках на берегу мелкой заросшей речушки Черемшан в километре от райцентра Мелекесс (ныне Димитровград). В одном две девчонки поварихи, в другом 12 ребят: Киреев, Дронов, Медведев, Попов, Санталов, Харитонов, Карпеев и ребята с РС. Командиром был студент третьего курса Козлов Игорь.
Я разрисовал смешными рожами оба вагончика. На девчачьем вагончике написал изречение Данте:
«Оставь надежду всяк сюда входящий!»
и помельче приписал «И обувь тоже!».
Утром, наскоро поковыряв вилкой макароны с сахаром, и попив чайку, хватали лопаты. Пешком шли в центр. Там вдоль домов вручную копали траншею. Работали в паре, отрывая по 30-40 метров на брата за день. Лопаты прикипали к рукам. Жить стройотрядовской коммуной была интересно. Постоянно было, какое-то приподнятое, радостное настроение. Подкалывали друг друга, травили анекдоты, играли в карты. Ходили купаться в мелкую, с глинистыми берегами речку Черемшан.
В выходные дни ездили в другую часть Мелекесса, где был научно исследовательский институт ядерных реакторов. Автобусом, за несколько минут, можно было из старого кондового, с присевшими к земле домишками райцентра, попасть в современный, многоэтажный, чисто заасфальтированный городок. Сосны здесь росли прямо у балконов, соперничая по высоте с пятиэтажными домами. Через дорогу от городка в сплошном лесном массиве, огороженным колючей проволокой, находился секретный военный объект. Там разрабатывались и испытывались ядерные реакторы. Как-то вечером пришла ватага местных ребят на разборку. Кто-то из наших ребят отбил у местного девчонку. Вася Карпеев быстро раздал из кладовой нам деревянные черенки от лопат. Сам взял топор. Отступать было некуда. Вышли и стали у вагончика. В самый напряженный момент выручила сестра их «вожака», дружившая с нашим парнем, сумев увести своих ребят.
Привезли нам с опозданием стройотрядовскую форму, цвета зеленого хаки. Красивого пошива прямые брюки и куртка с нашивкой эмблемой КЭИС на рукаве. Мы с удовольствием форсили в ней на танцах. Иметь форму было престижно, и девчонки охотнее дружили с нами, с кокетством надевая куртку своего парня.
УЧЕБА
Осенью разделили факультет АМЭС на два АЭС и МЭС. Окно в окно против нашей общаги стояла женская общага ЗИМ, сбоку общежитие политехникума связи, чуть дальше вторая общага КЭИС. По субботам выбирали, куда идти на танцы. Мне больше нравились танцы у нас в красном уголке на 1 этаже. Всегда людно, много девчонок. У нас 2 и 3 этаж жили ребята, а 4 и 5 этажи девочки. Приходили на танцы и девчата с политехникума связи. Я даже на первом курсе с одной, похожей на юную армянку задружил, когда узнал, что она проходила практику у меня на родине. Но, как-то увидел «изменщицу» в компании парней АС и дал ей отлуп. Ходил на танцы в общежитие политехникума, не понравилось. Совсем детский молодняк после 8 класса. В старом общежитии РС жили в основном ребята, а мы были с ними в контрах ещё с колхоза, поэтому и там танцы были так себе. На втором, третьем курсе приглянулась АЭСница на год моложе. Старался её приглашать на танцах, но не дошли даже до поцелуйных отношений. Мне было хорошо от музыки танго и рук девчонки на плечах. К своим девочкам был равнодушен, стеснителен.
На втором курсе девчата нашей группы решили приобщить ребят к великой культуре. Взяли в профкоме билеты на оперу «Риголетто». Мы нагладились, пришипрились, пришли в театр. Опера с первого акта решительно не понравилась. По сцене расхаживали солидного возраста женщины крупных размеров, в старых платьях какого-то века и мужчины с бутафорскими мечами, в потешных штанишках, кафтанах с рюшечными рукавами, да ещё и пели из древнего репертуара. Местные ребята перемигнулись и пригласили всех в буфет. О, чудо! Там было пиво. Как же мы сразу сюда не догадались?
Заняли столик, заставили кружками. Приобщаемся к культуре. Нечаянно бросили взгляд на соседний столик. О, ужас! Там сидит с кружкой пива, и внимательно рассматривает нас, только что назначенный зав. кафедрой физики КЭИС Курушин Евгений Петрович. Мы стушевались, и, стараясь не смотреть в его сторону, потягивали пивко в надежде, что после антракта он уйдет в зал. Фигушки! Для него пиво важнее искусства! После всех звонков, он также с наслаждением дул вторую кружку. Пришлось нам встать и с полупоклонами в его сторону ретироваться в гардероб. Двойной облом! Ну, очень не понравилась нам эта опера.
Коля Войщев пригласил меня на концерт, самого популярного тогда в Советском Союзе ВИА «Поющие гитары». Выступали в филармонии, неподалеку от КЭИС. Меня, деревенского паренька, восхитил сам зал филармонии с красивой сценой и тяжелым, бордовым с кистями занавесом. А когда вышли на сцену в белых костюмах с гитарами артисты, зазвенели в зале мощные аккорды, я был просто очарован. Особенно поразила и довела до трепета песня «Саласпилс». После слов «На гранитную плиту положи свою конфету…» слезы подступили к глазам. Впечатления от концерта не с чем сравнить, настолько это было мощно, эмоционально, необычно. Столько внутри скопилось чувств и переживаний от песен, энергетики, что запомнилось на всю жизнь.
Тогда же в Куйбышеве построили новый дворец спорта с ледяной ареной. Девчата купили билеты на чемпионат СССР по фигурному катанию. Пошел и я, так как любил смотреть по телеку наших фигуристов. Места наши были рядом с выходом фигуристов на лед, и буквально в пяти шагах от меня проходили Роднина с Улановым и Пахомова с Горшковым. Поразился, какие они маленькие, миниатюрные. По телевизору кажутся высокими, стройными, а тут пигалицы. Девчата наши подсуетились, купили открыток и сунули на подпись знаменитым спортсменкам. У меня долго хранилась открыточка с автографом Пахомовой и Горшкова, но затерялась в Калмыкии.
В институте был лучший в городе Вокально-Инструментальный Ансамбль «Скифы».
Когда играли в красном уголке общаги на танцах – киловаттная мощь динамиков била по нашим нежным юным мозгам как наркотик. Ансамбль гремел, был лучшим в городе, победитель городских конкурсов «Студенческая весна - 69, 70, 71 и т.д.» Войщев был в ансамбле басистом.
Учеба на 2 курсе была не менее напряженной, чем на первом. Не церемонились. Отчисляли неуспевающих. Бросил учебу земляк Толкунов Юрик, врожденный обольститель девочек. Непрестанно улыбаясь, и воркуя, как голубь, он очаровал много неприступных институтских девиц. Полюбил вино и занятия с девочками больше занятий в институте. Когда понял, что не потянет такого образа жизни, бросил институт и уехал из Куйбышева в военное училище. Приходило пополнение из академических отпусков, с заочного отделения. Добавились в нашу группу Ковтун Лена, Миласенко Люда, Сабуров Слава, Тулупов Сергей, Хвостова Наташа, Шеметова Тамара.
СТРОЙОТРЯД ст. Вознесенская
Летом 1970 года решили опробовать студенческой вольницы даже городские ребята белоручки. Собрали сводный отряд из 50 студентов с разных факультетов, заняли целый вагон и поехали в Краснодарский край, Лабинский район, ст. Вознесенская. За долгую дорогу Коля сочинил 2 песни. Первую, как ответ известному барду Кукину. В виде пародии на песню «А я еду за туманом»:
Добрый вечер дорогой товарищ Кукин.
Говорят, что Вы чудак, понять смогу.
Вы, гоняетесь за сыростью от скуки.
Воспеваете болота и тайгу.
А, Вам выйти б утром рано из вагона ресторана.
И канаву покопать с десяток дней.
Мокроватыми покажутся туманы.
И Москва тайги окажется родней.
Ну, а мы уж в месяц раз, согласно норме.
Получаем, как студенты тридцать пять.
А на эти деньги кошку не прокормишь.
И долги их тоже надо отдавать.
Пусть полным полны набиты Вам в дорогу чемоданы.
Память, грусть, невозвращенные долги.
А, мы едем, а, мы едем за деньгами.
За туманами пусть едут дураки.
Вторая песня лирическая:
Белым снегом падает под ноги.
Вьюга, вьюга землю замела.
Думали, сойдутся наши две дороги
А тебя с собою вьюга увела.
Высадили нас на ж.д. станции г. Армавир. Повезли в Вознесенсакую две колхозные бортовые машины. Удивлялись, что нас везут в сельскую глубинку по асфальту и диковиной были, высаженные вдоль дороги ничейные лесополосы из абрикосов, яблонь, груш. Кое-где висели уже вызревшие к концу июня дикие абрикосы. Мы стучали по кабине, требуя остановки и к удивлению шоферов жадно набрасывались на фрукты. В шутку называли себя «дети голодного Поволжья».
Вознесенская удивила зеленью, чистотой, плиточными тротуарами. В этой большой станице размещалось 3 колхоза, красивый ДК, ресторан, танцплощадка.
Желтые, круглые солнца подсолнухов над плетнями, с картофельной ботвой в рядках за ними на огородах. Ветки груш, яблонь, слив высунувшие поверх заборов в улицу. Все живо напоминало мне родную станицу. Все для нас здесь необычно. Копаем траншею вдоль домов в полуденную жару. Какая-нибудь сердобольная старушка спрашивает:
-Вы что работаете в самое пекло? Вы заключенные?
-Отвечаем, что мы студенты. Тогда она выносит ведро яблок. Садимся, перекусываем. Соседка видит и выносит ведро слив. Третья ведро груш. Мы уже набили свои зобы под завяз. Отказать тоже неудобно. Улучив момент, высыпаем урожай в траншею, отдаем ведро.
- Спасибо бабушка.
Если по улице идет свадьба, то угощают всех встречных и поперечных. Жили весело и дружно. Приехал с нами из Куйбышева на добровольных началах брат одного из РЭСников, ещё школьник. Ему стукнуло в августе ровно 16 лет. Я нарисовал на ватмане крупный паспорт и вручил вечером за столом, чокнувшись за его здоровье алюминиевыми кружками с молодым вином. На день рождения брали в колхозе 40 литровую флягу свежего домашнего вина из яблок и груш, очень приятного и крепкого по вкусу. Ставили на стол и алюминиевыми кружками черпали кому сколько нужно.
Меня и Колю попросили выпустить стройотрядовскую стенгазету. Освободили на день от работы. Мы взяли для вдохновения винца и стали сочинять. В основном сочинял Коля, а я иногда подсказывал сюжеты, и придумывал рифмы. Привожу по памяти
«Самара городок».
Еду я не за туманом,
Не любовь свою искать,
Еду я копать канаву
Кабеля туда бросать.
И припев после каждого куплета:
«Ах, Самара городок беспокойная я.
Беспокойная я, успокойте Вы меня!».
Кто такой эту хибару
Домом отдыха назвал
Здесь не только черт, но даже
Сам Попов ногу сломал.
Кривошеенко полковник
Ваш устав пора порвать
Здесь одно очко в сортире
Человек на двадцать пять.
И вино есть в ресторане
Куча разного зелья
А в студенческом кармане
Денег нету ни рубля.
А на танцах даже страшно
Все глаза на нас глядят
Здесь статистика ужасна
10 девок, 5 ребят.
Спорт для сильных, спорт для смелых
И поправив бороду
Харитонов за машиной
Мчит на собственном заду.
А когда своим манером
К морю понт собрался наш
Появилася холера
И накрылся этот пляж.
Ждать осталось нам недолго
Час свиданья недалек
Здравствуй пиво, здравствуй Волга
Ах, Самара городок.
Коля исполнял её под гитару и имел бешеный успех.
Немного здесь смягчил матерные слова песни, поэтому рифмы не совсем в лад.
Это было на злобу дня. Я видел, как Харитонов ехал на заднице за машиной. Мы в центре станицы построили канализацию. Собрались ехать на ужин, но как назло привезли барабан с кабелем и сгрузили около нас. Подумали, что за ночь местная ребятня его порежет, чтобы достать цветные проволочки, и решили задержаться. Затащить в канал. Уже поздний вечер, темнело. Было нас 7-8 человек. Стали тянуть за заготовку (Стальной трос). Первым шел Марков Саша. Он, обмотал тросом грудь и как бурлак пёр. Мы ухватили трос за ним, примерно в 2-3 метрах друг за другом. Тащим. В это время грузовая машина везла по улице в сельскую больницу пациента. Шофер свет не включил и повернул к больнице, переехав наш трос. Трос зацепило колесом, нас всех потянуло резко назад. Сначала не поняли, думали, кто балуется. Марков закричал: «Кончай баловаться!»
Но нас тянуло так, что пришлось бежать вместе с тросом. Я отцепился, другие тоже. Не повезло двоим. Руку Толика Харитонова захлестнуло петлей троса, он упал и поехал за машиной. Марков на бегу стал раскручиваться от троса. Успел освободиться, только когда упал на колодец. Как потом рассказывал, еще бы метр, два и его перерезало тросом. Конец троса со свистом исчез в люке колодца. Пока соображали, что случилось, услышали, как закричали бабки:
-«Там, Вашего потащили в больницу!»
Мы подумали, что местные парни потащили нашего бить. Похватали ломы, лопаты и на выручку. Подбегаем и видим, что Толик сидит в грязи у колеса, стонет. Выдернули из кабины шофера, тот клянется, божится, что не заметил троса. Пошумели, поскандалили, забрали «Харитона» и поехали к себе в лагерь. Толя потом рассказывал, что трос наматывался на колесо и все ближе подтаскивал, а он ничего не мог сделать. Хорошо, что рейс оказался коротким, больница оказалась за углом, спасло и то, что накануне прошел дождь. Толя скользил по лужам, грязи, но форму протер до дыр, получил ожоги кожи. Повезло, что медсестре нашей с Медицинского института из Куйбышева он понравился. Выходила его, как для себя, и они поженились. Счастливый хэппи энд, так сказать. А Попов Саша сломал ногу, прыгнув, неудачно из кузова бортовой машины.
Наш командир Козлов Игорь через пару недель обнаглел. Стал крутить любовь с местной девчонкой, приходить в лагерь поздно, вмазанный. У него была отельная комната в пристрое наверху нашего дома отдыха. Пока Игорь гулял, эту комнату на вечер занимал Саша М. со своей однокурсницей и будущей женой. Мы решили подшутить. Четверо здоровых парней вечером принесли и положили ему в койку «подругу» - тяжелый, железный, в виде торпеды «Крот» весом около сотни килограмм, которым пробивали грунт под дорогой. Панцирная сетка от тяжести прогнулась до пола. Когда стемнело, Саша с подругой прошмыгнули туда, через минуту раздался разъяренный рев. Распахнулось окно и полетел вниз крот, сопровождаемый трехэтажным матом. Как Саша вытащил из кровати и вышвырнул крота, до сих пор для нас загадка.
В одном из сел стали притеснять на танцах наших местные парни. Пойдет КЭИСовец провожать девчонку, его встретят в темном переулке. Насуют тумаков, дескать, не лезь в наш огород. Мы решили провести акцию устрашения. Договорились собраться всем отрядом вместе и нагрянуть вечером на танцы в это село. Не драться, а продемонстрировать силу. Дескать, нас много. На всякий случай каждый отрубил для себя кусок свинцового кабеля и незаметно засунул себе за пояс под форму. Приезжаем. Окружаем кольцом танцплощадку и сидим. Нас быстро заметили. Гонцы помчались по селу. Через несколько минут наше кольцо окружили ещё большим кольцом местное мужское население. И юнцы, и бородатые мужчины. Дело запахло керосином. Понимали, малейшая искра, и пойдет массовая драка. Трое благоразумных вышли от нас, трое от них. Пошли переговоры. Удалось закончить миром. Чтобы обезопасить нас от инцидентов, местная милиция записала нас всех в ДНД (Добровольная Народная Дружина). Мы же сознательные, воспитанные и будем поддерживать в селе порядок. А кто тронет дружинника, тому грозит большой срок. Все же представитель власти.
Перед отъездом в Краснодаре зашли кутнуть в железнодорожный ресторан. Немного выпили, пошли танцевать популярный тогда твист. В наш круг втесалась пара местных парней. Вася Карпеев заметил, что у одного из них расстегнута ширинка. Сказал тому на ухо. Парень страшно удивился: - «Ты, чо! Чувак! Это же фирьма!». И пошел отплясывать дальше с расстегнутой ширинкой.
Вознесенская эпопея закончилась прощальным костром, в котором сгорели изношенные штаны, рубашки, ботинки. Назад ехали через «холерные регионы» и в Волгограде нас даже не выпустили из вагонов. ( В Астрахани обнаружили в реке холерную палочку и ввели карантин). Через окна поезда смотрели, как ходят по перрону солдатики в военной форме, с накинутыми поверх её белыми халатами.
Стройотряд еще больше сдружил нас, и мы стали чаще устраивать в общежитии вечеринки. На третьем курсе стала допекать «Военная кафедра». Стрижка под полубокс. Секретка. А осенью нас неожиданно послали на картошку в тот же колхоз. Все было знакомо и противно. Такая же занудная осенняя погода. Во время сессии на третьем курсе у нас затянулось празднование сдачи одного экзамена. Утром в четверг, когда нужно было ехать сдавать другой экзамен уже по электропитанию, пришел в общагу Коля Войщев похмелиться. Сгоношились, купили пару огнетушителей портвейна. Подошли ребята с других групп. Все по человечески. Гуляем. Тут я вспомнил про экзамен. Коля махнул рукой, ну его к черту, потом сдадим, а я заупрямился. Меня возмутило, такое легкомысленное отношение к экзаменам. Так как замещал старосту группы, то не мог себе позволить игнорировать экзамен! Какой пример я подам своим однокурсникам? Поехал в институт. Экзамены уже заканчивались, девочки видя мое состояние, надавали мне ирисок, чтобы я забил винный аромат. Это не помогло. Сел к столу, отвернув голову на 180 градусов от преподавателя, чтобы не смущать его своими парами. Трясущейся рукой нарисовал схему, а объяснить, то, что нарисовал, уже не мог, язык не подчинялся. Получил первую в жизни двойку. Поехал в общагу заливать горе. К счастью компашка ещё не разбежалась. Я долбанул штрафной стакан, и понеслось веселье дальше. Красное, как кровь вино лилось в этот вечер рекой, и предложили назвать этот день «Кровавый четверг». Ведь при царизме, когда лилась кровь рабочих на митинге в воскресенье – день назвали «Кровавое воскресенье».
Четвертый курс отучились без осложнений. Летом поехали на производственную практику. Мы с Геной попали в Волгоградскую область. Первую практику проходили в Калаче на Дону, городке, увязшем в песках на берегу Дона. Жили в домах при кабельном участке. Первый раз увидел Дон. Брали у соседей бредень и выцеживали в ильменях раков. Потом практиковались на междугородке в Волгограде. И, наконец, на Радиорелейной станции под Волгоградом в п. Самофаловка. Как-то отпросились и приехали в Малодельскую. По традиции поехали купаться и выпивать на реку Медведицу. Я приехал на отцовском мотороллере «Вятка» и привез 2 бутылки водки. До обеда их выпили, искупались. Решили еще взять бутылку. Я сел на «Вятку». Погнал в магазин. На обратном пути чтобы спрямить дорогу, попробовал проскочить через водогон по толстой трубе, но аккурат посередине колесо скользнуло по круглому боку трубы, и я свалился на дно этой грязной канавы. Стал вылезать, но не хватало силенок вытащить мотороллер по крутому склону. Вымазался как черт. Помог, проходивший мимо дед. Он тащил за руль, а я толкал сзади. Привез друзьям бутылку. Отмыли мотороллер. Выпили. Захотелось еще. Поехал в третий раз основательно пьяный. Еду и в затуманенном алкоголем мозгу возникла мысль, что жизнь не удалась. Подумал:
«Если я сейчас рискну и останусь жив, то и в дальнейшем мне будет сопутствовать удача».
На полной скорости резко бросил руль вправо. Вылетел из седла, пролетел несколько метров, и пропахал лицом дорогу. Мотороллер, кувыркаясь, догнал меня и лег рядом. Бензобак оторвался и улетел на 10 метров в сторону. Рядом была плантация. Ее перепахивал друг детства Иван Вершинин. Он рассказывал:
«Подъезжаю к краю и вижу вроде на дороге, что- то лежит. Сделал еще круг, и решил посмотреть, что там. Заглушил трактор, перешел водогон и вижу, лежит на дороге «Вятка» и рядом ты. Правая половина лица содрана от бровей до шеи, все в грязи и крови. Отнес тебя к водогону. Отмыл».
Мимо проезжал главный инженер на «Козлике». Отвез меня домой к маме. Наутро проснулся, ничего не помню. Вся голова в бинтах, виден только левый глаз. Только спустя несколько дней вспомнил, как и почему я разбился.
На пятом курсе из 25 учащихся моей группы до пятого дошло 14 начинавших с первого курса. Учимся уверенно. Уже не выгонят. Нам почет и уважение. Скоро расставание распределение. В один воскресный день поехали к 9 утра в пивбар на Безымянку. Заняли на четверых столик. Ради интереса стали считать выпитые кружки. Пили только пиво, закусывая солеными сухариками. Через 2 часа первая порция пива прошла путь от глотки до мочевого пузыря, и пошел круговорот воды в природе. Пьем свежую кружку, и бежим отливать в туалет принятую двумя часами ранее. К обеду я насчитал 14 кружек. Личный рекорд. Друзья покрупнее меня успели заглотнуть по 18 кружек. Почти по 10 литров на брата!
Коля написал песню на мотив В. Высоцкого из кинофильма Вертикаль:
Теперь любой из нас поймет. К концу подходит пятый год.
Листки календарные быстрой текут рекой.
И вот впереди одна весна, а там сможешь видеть только в снах
Ты тех с кем делил 5 лет и радость и боль.
Вот так незаметно приходит он, распределения аукцион.
По сходной цене молодой специалист.
На карте самой большой из стран, ищи, куда загнал декан.
Тебя на самый верх ее или низ
За то, что кончил институт, тебе 3 года срок дают.
А более лишь за насилие или грабеж.
И пусть за тобой не с кражей взлом, но ты дорогой защитил диплом.
И от справедливой расплаты никак не уйдешь.
Зачем напрасно унывать, чему бывать, тому бывать.
Давай же сегодня откроем прошлому дверь.
Вспомним как лучшие друзья, прошли колхоз и стройотряд
И Праздник поэзии, и Кровавый четверг.
Родятся группы, может быть, сильней, не нам о том судить.
И будет в тех группах обилие светлых голов.
Но пусть говорят, что так нельзя, но я весь РС бы отдал за,
М-84 без всяких слов.
Из пяти ребят земляков станичников закончили трое. Толкунов и Кирпичников не выдержали испытание самостоятельной взрослой жизнью. Запили и забросили учебу. Юра перевелся в военное училище.
Я закрутил роман с первокурсницей Наташей. Небольшого росточка, с приятными конопушками на лице, короткой челкой, она напоминала маленькую, добрую дворняжку. Таскал ее по всем вечеринкам, гулянкам, а она преданно смотрела на меня влюбленными глазками. Ей было лестно дружить с пятикурсником. Потом задружил с Тамарой из общаги ЗИМ. Симпатичная, типично русская баба. Справная, пухленькая, все при ней. Я когда думал о жене представлял такую, как она. Полная, добрая. Сидит дома и ждет, когда муж придет с работы и приклонит голову на ее высокую грудь. В нашей группе 2 пары подали заявление в Загс. И еще 2 ребят выбрали девчат с других групп. Я нравился одной девочке из нашей группы, но сам к ней был равнодушен. Зимой вывесили темы дипломных проектов. Я не торопился и успел к шапочному разбору взять тему с другого факультета по Охране Труда. Мой руководитель никогда не вел дипломное проектирование. Тогда, прикрепили курировать проект зав. Кафедрой Измерений факультета РС Глухова А.А.. Он измучил меня своими придирками, только требовал, ничего не объясняя. Я не вылезал из библиотеки. Стали мучить язвенные боли. Кое-как написал. Летом поехали в Минск на военные сборы. Там меня прихватила язва, и я провалялся в Окружном госпитале 45 суток. Приехал в Куйбышев, получил диплом, организовал прощальную гулянку, и уехал оттуда надолго. На 33 года.
ВЫПИВКИ
Сколько все-таки много выпивали мы в те годы! И не было вроде тяги к спиртному, но вот считалось, что нужно шикнуть и выпить, например по дороге в Куйбышев, в вагоне ресторане. Заказать непонятное блюдо под названием «Лангет». А то и прихватить с собой в купе пару бутылок хорошего вина «Портвейна – 777» из холодильника. Не торопясь смаковать, потягивая мелкими глотками и закусывая шоколадкой. Ощущая себя джентльменом из модного фильма.
Конечно, нам бедным студентам, жившим на скромную стипендию, нельзя было себе позволить тратить деньги на выпивку. Но раз в неделю, в воскресенье выпить пиво, которое стоило 22 копейки литр, мы имели право. Скидывались 5-6 человек и посылали гонца за 20 литровой канистрой пива. Пока он бегал, стоял в очереди, готовили на всех обед. Обедали, расчищали стол и садились играть в карты, потягивая пивко. Курили, травили анекдоты, тянули время до вечера. Вечером, если у кого оставались деньги, скидывались ещё на вино. Это, чтобы смелее идти в красный уголок на танцы. На пятом курсе уже выпивали без боязни. Не выгонят. Однажды танцы были в разгаре. Захотелось ещё выпить, а вино кончилось. Денег нет. Магазины закрыты. Кто – то предложил тяпнуть одеколон. Разлили «Шипр» в стаканы. Я долил воды на треть и сразу одеколон из зеленого стал белым. Закрыв нос, глотнул эту смесь. На вкус показался очень резким. Эффект оказался обратным, я наоборот протрезвел. Во рту ощущался неприятно крепкий запах одеколона, который ни перебить, ни заесть ничем было нельзя. Больше я эту дрянь не пробовал. Был ещё смешной случай в соседней комнате. Там вечером перед танцами, гуляли, выпивали. Выключили свет, и ушли на танцы. На танцах Гене захотелось добавить градуса. Поднялся к себе в комнату, и, не включая свет, схватил первый же попавшийся стакан со стола. Выпил махом и понял, что это не вино, а какая-то гадость. Включил свет и догадался, что выпил зубной эликсир, который приготовил для полоскания рта Леша.
Чача
Однажды армянин Миша из соседней комнаты, привез после зимних каникул со своей родины ихний самогон из винограда - «Чачу». Он так жмурился и щелкал языком, описывая «Чачу», которую никто из нас не пробовал, что мы решились отведать этого южного чудо напитка. Сварили большую кастрюлю борща, пригласили Мишу с «Чачей». Налили по тарелкам борщ, а Миша по рюмкам «Чачу». Первым глотнул рюмку Гена. Выпучил глаза, покраснел, сорвался со стула и убежал в туалет. Тут же глотнул Леша, схватил ложку, зачерпнул борщ, но до рта донести не успел. Прикрыл ладонью рот и вылетел, как ошпаренный. Тут меня заинтересовало, что же это за «Чача»? Выпил и успел проглотить две ложки борща. Но и мой закаленный желудок не смог удержать эту едкую смесь 70 градусного самогона с запахом жженой резины. Денатурат со скипидаром и то вкуснее. Оказалось, Миша, чтобы не нашли при досмотре в самолете «Чачу», вез её в резиновой грелке. Самогон полгрелки наверное растворил своими градусами.
Чуть получше мне показался вкус Краснодарского самогона в стройотряде из свеклы. Хоть он был и очень противный, зато дешевый и давал по башке. Мы его называли как коньяк «Три свеклочки».
Для меня, для дружка моего Коли, да и для других ребят выпивка не была самоцелью хорошо напиться и отключиться. Вино как-то раскрепощало нас, общение было более легким. Пели песни под гитару, вспоминали интересные анекдоты и случаи из жизни. Жизнерадостно проводили время. Было состояние легкой эйфории, творчества. Радость от общения, даже счастье.
Комментарии к песне о «80 комнате» на Панова, 64.
В этой комнате на пятом курсе жили Попов, Ратников, Погодин. Компанейские и радушные ребята с нашего курса. На выходные у них собиралась компания 7-8 ребят. Приходили и городские однокурсники. Оставались ночевать, занимая кровати, поэтому Погодин в песне спит на полу. Попов купил для рыбалки у знакомой городской девчонки бур коловорот. Мы его подкалывали: - Ну, что дала она тебе коло ворот? А по-пьяни попросили показать, принцип действия? Мы же инженеры, должны разобраться и оценить? Саша, недолго думая достал коловорот, приставил его к полу и завертел. Полетели щепки крашеного пола. Так крушил полы Поповский ледоруб и в песне. Утром брали 20 канистру и бежали за пивом. Об этом тоже упоминается в песенке.
«О 80 комнате»
Так жить нельзя, но и не жить нельзя так
Ещё ж рассвет, я пьяный, как всегда.
Большой привет, я вновь в восьмидесятой,
А за окном не вторник, а среда.
Здесь на кроватях спят спокойно вроде
С Поповым Ратников и на полу Погодин.
Но надо встать спокойно и красиво.
Достать канистру, денег, вот и всё.
Погодин резко стартанет за пивом
И будет снова пятый курс спасён.
Ну как не пить при солнечной погоде?
Сказал Попов, и с ним согласен был Погодин.
Как говорят, все с пива и началось.
Что было дальше, я не разберу.
Гитара пела, женщина кричала.
Полы крушил Поповский ледоруб.
Ну как не пить при ветреной погоде?
Сказал Попов, и с ним согласен был Погодин.
Но можно жить без ветреной красотки,
Нельзя без друга, а друзья здесь есть.
Нельзя без песни и нельзя без водки,
Отдай курс первый хате этой честь.
Ну, как не пить при солнечной погоде
Сказал Попов, и с ним согласен был Погодин.