Мы шли по переулку. Я провожал засидевшихся за полночь друзей, Андрея и Веру. Кажется, я знаю их уже полжизни. Мы познакомились, когда я был тощий, глупый и решительный. Впрочем, два последних качества, хоть и видоизменились за прошедшие годы, но не сильно. На улице было свежо после грозы, и кислород приятно щекотал слегка задохнувшийся на кухне мозг. Мы шли по мокрому асфальту и горячо обсуждали тему критериев готовности/не готовности человека к изменениям в жизни. Говоря проще, мы спорили о том, как добиться состояния того, что бы получая от жизни очередной пендель не впадать в обиду, а заранее угадывать направление пинка, и начинать движение хотя бы чуть раньше, чем нога судьбы приложится к твоему заду. Андрей как потомственный москвич, в высшей степени интеллигентный человек, родившийся и воспитанный в семьи юристов, утверждал, что единственный надежный способ избежать дедовщины в отношениях с судьбой, это внимательно и вовремя анализировать событийный ряд. Я как потомок приволжско-уральских крестьян, настаивал на том, что анализом всё ровно ничего путного не добьешься, и что единственное разумное, это просить Небо быть снисходительным и исполнять свой долг, как бы он не был труден.
Где-то на полпути, нашу беседу грубо прервал встречный путник. У путника серьезно путался язык, когда он попытался изложить суть своего послания. А суть его была проста и незамысловата:
- Уважаемые, дайте денег на водку?!
Меня конечно подкупила такая честность, и ответил я так же честно:
- Мужик, а денег мы тебе не дадим.
- Почему, с вызовом ответил ночной искатель суррогатов счастья.
- Потому что ты уже пьян и собираешься усугубить своё положение.
- А тебе то, какое дело? Ты просто дай и иди себе. Жалко, что ли?
- Мне денег не жалко. Мне тебя жалко.
- А ты меня не жалей, грустно, но гордо ответил он.
- Я у тебя денег прошу, а не жалости. Дашь?
- Нет.
Мужик ничего больше не сказал, вздохнул и печально заковылял дальше.
- Миша, зачем ты с ним так жестко, спросила тревожно Вера. Он же пьяный. Он что угодно мог сделать.
- Ничего он не мог сделать, сверх того что положено, ответил я с легким возбуждением в голосе.
Мы пошли дальше, и разговор перешел на другие темы, а инцидент быстро забылся.
На углу мы простились, и я двинулся в обратный путь.
Почему то идти той же дорогой назад не хотелось, и я перешел на другую сторону улицы.
На полпути обратно, проходя мимо стоматологической поликлиники, я заметил мнущегося у запертой решетки ворот человека. Движения его сильно напоминали недавнего знакомца. Ну вот, подумал я, что же так везет сегодня.
Мы поравнялись.
- Простите, услышал я сдавленный голос, вы не знаете, поликлиника работает ночью?
Только теперь я разглядел бледное как полотно лицо парня. Отсутствующий взгляд полный боли не оставлял сомнений.
Нет, говорю, не работает.
Было видно, как на его лбу выступил пот. Видимо, боль и правда была сильна.
Что, говорю, совсем худо?
Помираю на ...! Помоги! Не знаю что делать.
- А таблетку выпить не пробовал?
- Пробовал. Ничего не помогает.
Ну что делать. Достаю смартфон, ищу круглосуточные клиники. Парень переминается с ноги на ногу, вертит в руках ключи от машины. Нахожу. Диктую номер и адрес, объясняю, как проехать. Парень, не смотря на боль, выдавливает улыбку и слова благодарности. Уезжает. Я остаюсь на пустой улице.
С неба начало накрапывать. Я посмотрел на свои руки. В свете уличного фонаря прохладные капли падали и ложились на них крошечными огоньками.
Спасибо, произнес я одними губами и пошел домой. На душе было светло и спокойно.