Джеймс Миченер
ГАВАЙИ
Глава «Бора Бора»
(перевод с английского Алексея Горшкова)
Горы обрывались в море высокими отвесными скалами. Глубокие заливы были обрамлены с трех сторон золотыми пляжами. Коралловые рифы, словно ожерелье обрамлявшее остров, защищали его от океанских волн, которые в бессильной ярости обрушивались на них в тщетных попытках проникнуть в лагуну, где в прозрачной глубине зеленых вод резвилась рыба. Казалось, что это чудесное творение природы было создано самими богами, радуя мир своей первозданной красотой и очарованием. Это был остров Бора Бора. Крошечный клочок земли, затерянный в просторах Тихого океана.
В первых лучах утреннего солнца, подгоняемая треугольным парусом и дружными усилиями гребцов, к острову быстро приближалась лодка. По знаку рулевого матросы опустили парус, и лодка, замедлив свой бег, стала маневрировать в поисках безопасного прохода в рифах, закрывавших вход в лагуну. В этот момент одинокий наблюдатель, стоявший на берегу, бросился бежать по направлению к резиденции короля, крича на ходу: В первых лучах утреннего солнца, подгоняемая треугольным парусом и дружными усилиями гребцов, к острову быстро приближалась лодка. По знаку рулевого матросы опустили парус, и лодка, замедлив свой бег, стала маневрировать в поисках безопасного прохода в рифах, закрывавших вход в лагуну. В этот момент одинокий наблюдатель, стоявший на берегу, бросился бежать по направлению к резиденции короля, крича на ходу: «Верховный Жрец возвращается!». И с этим криком вырывался наружу инстинктивный страх, охвативший наблюдателя, и женщины на берегу, услышавшие этот крик, также в страхе крепче прижимались к своим мужьям.
Наблюдатель бежал так быстро, как только мог, и всё же, подгонял себя: «О, Боги Бора Бора, сделайте мои ноги быстрыми! Не дайте мне опоздать!» Подбежав к жилищу, чьи размеры были несколько большими, чем у соседних строений, наблюдатель распростерся на земле и прокричал: «Верховный Жрец уже в лагуне!»
Молодой мужчина с бронзового цвета кожей приподнял голову с циновки и сонным голосом произнес: «Уже…?»
- Он уже прошел рифы, - испуганным голосом сказал наблюдатель.
В ужасном волнении высокий молодой придворный короля вскочил на ноги, схватил церемониальные одежды из дубленой кожи и, на ходу надевая их на себя, бросился к дому короля, вопя во всё горло: «Светлейший приближается к берегу!»
Человек, к которому были обращены эти слова, был крупный мужчина, лет тридцати, с большой головой, покрытой короткими курчавыми волосами с небольшой сединой на висках. Его широко расставленные глаза были наполнены мудростью. Если он и испытывал страх, каким были наполнены сердца его подданных, услышавших известие о прибытие Светлейшего, то сумел хорошо замаскировать его, хотя придворный заметил, с какой поспешностью король стал надевать церемониальные одежды. Король облачился в светло-коричневую тапу, достававшую ему до лодыжек, через левое плечо и талию он перекинул ленту из желтых перьев – символ королевской власти, водрузил на голову шлем, сделанный из раковин и перьев, и повесил на шею ожерелье из зубов акулы. Как только король был готов, высокий придворный подал знак, и по побережью лагуны понеслись мерный звуки барабанов.
- Мы идем приветствовать Верховного Жреца! – величественно объявил король и с этими словами двинулся к берегу лагуны, сопровождаемый многочисленной свитой придворных и воинов.
Помимо свой воли король стал поторапливать поданных: «Быстрее! Быстрее! Мы не должны опоздать!» Хотя король и был верховным правителем Бора Бора, он всё же считал благоразумным не нарушать священных обычаев острова, особенно теперь, когда желания и требования их нового Бога Оро ещё не совсем ясны. Отец короля уже сполна познал могущество нового божества, когда во время церемонии жертвоприношения в храме Оро Верховный Жрец неожиданно указал на него посохом, и в ту же секунду удар тяжелой дубинки выбил мозги из головы короля, бездыханное тело которого, было принесено в жертву Оро, самому могущественному Богу всех островов.
Высокий придворный, приблизившись к королю, встревожено воскликнул: «Лодка Светлейшего уже у самого берега!»
Этот возглас заставил короля и его свиту пуститься бегом. Осознав всю унизительность своего положения в глазах соплеменников и, не смея умерить шага из чувства страха, король стал нашептывать молитвы: «О, Боги Бора Бора! Если будет жертвоприношение, пощадите меня!»
Король бежал под лучами жаркого утреннего солнца, путаясь в своих одеяниях, спотыкаясь на каждом шагу, бормоча под нос ругательства, униженный и жалкий. Он успел добежать до кромки воды на мгновение раньше, чем нос лодки коснулся берега. Верховный Жрец был глубоко удовлетворен столь явными душевными муками короля и даже позволил себе на секунду растянуть губы в злорадной усмешке, но тут же принял позу каменного изваяния и устремил свой взгляд на вершины гор.
Рулевой с особой осторожностью подвел лодку к берегу, и она, словно пушинка, легко и осторожно, прошуршав носом по песку, легка на золотой пляж. Рулевой знал, какие вести привез Жрец из храма Оро и был, поэтому, предельно внимателен и осторожен, чтобы чем-нибудь не прогневать Жреца. С императорским достоинством Верховный Жрец сошел на берег, сверкая на солнце своей побеленной накидкой из кожи, обрамленной зубами собаки, и замер в ожидании короля.
Король Таматоа величественно подошел к Жрецу, остановился в двух шагах от него и, прежде чем сказать что-либо, сделал долгую паузу, как бы давая понять соплеменникам, что его власть в этот момент каким-то тайным образом переходит в руки Верховного Жреца. Затем король произнес: «О благословенный Богами! Каково желание Оро?»
Обнаженные до пояса красивые мужчины и прекрасные женщины, стоявшие на берегу, затаили дыхание в мрачном предчувствие. Верховный Жрец знал, каким страхом скованы сердца людей и, наслаждаясь своей властью, не спешил с ответом. Он дождался порыва ветра с моря, качнувшего верхушки пальм, и торжественно провозгласил: «Будет большой священный сбор. Новый храм сооружен в Таити, и мы соберемся, чтобы освятить жилище Бога».
Страх сковал лица людей. Даже король Таматоа почувствовал слабость в коленях в ожидании ужасных подробностей церемонии освящения храма Оро. Король молчал.
Но Верховный Жрец тоже выжидал, Он знал, что чем дольше непокоренные жители Бора Бора будут пребывать в состоянии страха, тем легче будет его задача заставить их преклоняться новому божеству. Он хотел, чтобы король Таматоа сам задал ему тот фатальный вопрос, в ожидании которого все дрожали от страха.
Казалось, что пауза тянется вечно. Наконец, король Таматоа охрипшим голосом произнес: «Когда состоится церемония?»
- Завтра! – громовым голосом произнес Жрец, и это сообщение ввергло толпу в ужас.
С трудом заставляя себя говорить, король спросил: «Сколько людей потребовал Оро?»
- Восемь, - бесстрастным голосом произнес Жрец.
Оперившись на посох, Жрец смотрел на толпу. Плотоядные мухи терзали обнаженные тела людей, но никто не шевелился, парализованные страхом. Верховный Жрец медленно пошел по направлению к своему святилищу, величественно ступая по золотистому песку. И когда все решили, что всё самое страшное позади, Жрец неожиданно стремительно вернулся назад, издал ужасающий гортанный звук и ткнул своим посохом в рулевого, который так мастерски привел лодку Жреца в лагуну.
- Он будем первым! – прокричал Жрец.
Нет! Нет! – завопил несчастный рулевой, падая на колени перед Жрецом.
Посох Жреца вновь взметнулся в сторону рулевого.
Когда моря обрушились на нас, он молился о спасении не Оро, а Тэнэ, - мрачно сказал Жрец.
О, нет! – протестовал рулевой.
Я прочел его молитву по его губам, - вынес окончательный приговор Верховный Жрец.
И тут же служители храма, подхватив рыдающего рулевого под руки, уволокли его прочь, поскольку сам он уже не мог двигаться, парализованный страхом.
И ты! – вновь прозвучал леденящий кровь голос, и карающий посох взметнулся в сторону ничего не подозревающего воина. – В храме Оро ты весь день клевал носом. Ты будешь вторым.
И вновь служители храма уволокли несчастную жертву.
Верховный Жрец торжественно удалился, оставив королю Таматоа неприятную задачу выбора оставшихся шести жертв.
Где мой помощник? – мрачно произнес король.
Высокий молодой придворный вышел из толпы людей, среди которых он рассчитывал остаться незамеченным.
По чьей вине я опоздал встретить Светлейшего? – потребовал король.
Во всем виноват дозорный. Он был слишком неповоротлив, - быстро ответил придворный.
Слуги короля выволокли из толпы низкорослого мужчину, трясущегося, как банановый лист.
Он будет третьим! – вынес приговор король.
О, нет! – протестовал дозорный. Я бежал изо всех сил, но когда я добежал до дворца, он спал.
И дозорный указал на высокого придворного.
Король слегка повернул голову в сторону молодого придворного и властно произнес: «Он будет четвертым! Остальные будут выбраны среди рабов».
С этими словами король Таматоа величественно направился в свой дворец, оставив, дрожавших от страха маленького дозорного и высокого придворного служителям храма, в чьи руки они сами толкнули друг друга.
В то время, как испуганные люди стали расходиться, радуясь тому, что на этот раз они не будут принесены в жертву ненасытному Оро, в тени хлебного дерева в глубокой задумчивости стоял молодой вождь в золотистой тапе, указывающей на его принадлежность к королевской семье. Не страх привел его сюда. Все знали его силу, мужество и отвагу. Он стоял здесь в одиночестве, потому что ненавидел Верховного Жреца и его нового бога Оро и всей душой протестовал против человеческих жертвоприношений.
Верховный Жрец сразу заметил отсутствие молодого вождя на церемонии его встречи, и это настолько привело его в ярость, что в самый торжественный момент церемонии его взгляд рыскал по пляжу в поисках наглеца. В конце-концов Жрец обнаружил его в отдалении под тенью хлебного дерева, и двое мужчин обменялись долгим недружелюбным взглядом, который был прерван только тогда, когда молодая женщина с бронзовой кожей и развивающимися на ветру черными волосами взяла мужа за руку и этим жестом заставила его опустить глаза.
Теперь, когда церемония завершилась, молодая женщина убеждала мужа: «Тероро, ты не должен отправляться на церемонию освящения храма Оро».
Но кто же тогда будет командовать лодкой? – возразил молодой вождь.
Разве это так важно?
Тероро удивленно посмотрел на жену: «Важно? А что может быть важнее?»
Твоя жизнь, - просто ответила она.
Я не боюсь предстоящей церемонии, Марама, - твердо произнес Тероро.
Я боюсь за тебя, - ответила жена.
Подумай о большой лодке! Неужели её можно доверить кому-нибудь ещё? – упорствовал он.
Лодку можно поручить Мато, ты знаешь, - убежденно сказала она.
Тогда Тероро назвал истинную причину, побуждавшую его отправиться в столь опасное плавание: «Мой брат может нуждаться в моей помощи».
У короля Таматоа будет много защитников, - ответила Марама.
Без меня события могут плохо кончиться, - настаивал муж.
Марама, чьё имя означало луноликая, хорошо зная характер и упрямство мужа, решила использовать другой аргумент. Она сказала: «Тероро, именно тебя Верховный Жрец подозревает в неуважении к его богу Оро».
Не больше других, - возразил молодой вождь.
Но ты открыто показываешь свое неуважение, - настаивала Марама.
Да. Мне не всегда удается скрыть свои чувства, - согласился он.
Исчерпав все возможности в этом споре, Марама сказала: «Ты должен обещать мне, Тероро, что если ты всё же поплывешь в храм Оро, ты будешь молиться только Оро и думать только об Оро. Вспомни, как Верховный Жрец прочитал по губам молитву рулевого».
Я был уже на трех церемониях и знаю опасность, - успокоил жену Тероро.
Но ты не понимаешь всей опасности на этот раз! – воскликнула Марама.
А в чём же разница?
Когда ты последний раз взял меня с собой на Гаваики, мне удалось узнать кое-что важное. Священная каста жрецов собирается предоставить нашему Верховному Жрецу высокий пост. Но они не сделают этого до тех пор, пока наши старые боги не будут изгнаны им с острова.
Тероро почувствовал всю важность происходящего. Так было всегда, когда его жена обсуждала с ним какую-нибудь проблему. Он стал слушать её более внимательно.
Марама продолжала: «Похоже, что Верховный Жрец что-то замышляет. Я думаю, что во время церемонии в храме Оро он сделает всё возможное, чтобы доказать касте свою преданность Оро».
И тем самым обеспечить себе избрание на высокий пост? – спросил Тероро.
Да. Это его главная цель.
И что же, по-твоему, он сделает?
Марама молчала, не решаясь произнести того, о чем она думала и чего так боялась.
Тероро сам сказал то, о чем промолчала жена: «Ты думаешь, что Верховный Жрец, чтобы поразить всех, принесет в жертву нашего короля?»
Нет, - поправила Марама. Это будешь ты.
Несколько мгновений Тероро стоял в задумчивости, а потом тихо спросил: «И после этого не будет новых жертв?»
Новые жертвы будут до тех пор, пока все твои люди не покинут остров. Только тогда бог Оро сможет обрести здесь надежное пристанище, - ответила Марама.
Так ты думаешь, что наш король в безопасности? – спросил Тероро.
Да, - убежденно ответила Марама. – Твоего брата любят и уважают короли Таити и Муреа, и если он станет жертвой, то это вызовет гнев королей и их людей, и они не признают Оро своим новым богом.
Хотел бы я знать, как они отнесутся к тому, что в жертву Ора будет принесен брат короля? – сказал Тероро.
Они отнесутся к этому спокойно. Короли привыкли верить в то, что у их младших братьев тяжелая участь, - уверенно сказала Марама.
Они прервали разговор, так как увидели, что к ним приближается высокий юноша. Его предплечье было перевязано желтыми перьями, что указывало на его принадлежность к королевской свите. Юноша подбежал к ним и, тяжело дыша, сказал, обращаясь к Тероро: «Мы разыскиваем тебя, брат короля. Король Таматоа желает тебя видеть».
Жилище короля представляло из себя большое сооружение из дерева и листьев пальмы, основой которого служили столбы из кокосовых пальм. На каждом столбе были вырезаны многочисленные фигурки богов, отшлифованные до такой степени, что сверкали на солнце белыми бликами. В жилище не было ни пола, ни стен, ни окон, только крыша, сплетенная из пальмовых листьев. Каркас строения был весь затянут сиенитовой плетенкой золотисто-коричневого цвета – замечательной островной веревкой, скрученной из волокон кокосового ореха. На сооружение королевских покоев ушло почти три километра сиенитовой веревки. Внутри повсюду находились символы королевской власти: ленты богов, ожерелья из зубов акулы, огромные раковины.
Король восседал на плетеной циновке. У него был очень озабоченный вид.
Почему объявлен церемониальный сбор? – властно спросил он, как только увидел Тероро. – Что это может означать?
Тероро, который и сам не отличался быстротой ума, вспомнил предостережения Марамы и сказал: «Я думаю, что наш Верховный Жрец рассчитывает на избрание в Касту Гаваики и, чтобы добиться этого, замышляет что-то ужасное».
Что? – спросил король.
Он хочет уничтожить всё, что связано с властью Бога Тэнэ на Бора Бора. Он собирается принести тебя в жертву богу Оро.
Боюсь, что это так, - сказал Таматоа. – Во время священной церемонии он может неожиданно указать на меня, так же как он указал на нашего отца, и…, - король печально вздохнул, - мое убийство буде осенено священным приказом Оро.
Скорее, Верховного Жреца, - поправил Тероро.
И моя смерть не будет отомщена, - горестно добавил король.
Волна жалости к брату охватила Тероро. У него был собственный план действий, и он сказал: «Подготовка большой лодки начнется в полдень».
Закончится ли она до захода солнца? – спросил король.
Да, но я надеюсь, что тебя не будет в лодке, - ответил Тероро.
Я обязан быть на церемонии, - сказал король.
Может случиться непоправимая беда, - настаивал Тероро.
Король встал и подошел ко входу в жилище, откуда он мог видеть прекрасные скалы и залитую солнцем лагуну. Он заговорил тихо и взволновано: «На этом острове я родился и вырос в радости. Я ходил в тени этих скал, и волны моря ласкали мои ноги. Я видел другие острова. Заливы Муреа прекрасны, так же как и бесконечные пляжи Гаваики. Но наш остров – рай небесный для человека. Если я должен быть принесен в жертву, чтобы наступила гармония острова и новых богов, то я готов к этому».
Слова короля пробудили в сознании Тероро воспоминания о детстве, и он воскликнул, с болью в голосе: «Брат! Не плыви на Гаваики!»
Почему? - спросил король, возвращаясь на своё прежнее место.
Потому что твой уход к богам не спасет Бора Бора.
Но почему? – настаивал король.
Потому что, когда жертвенная дубинка обрушится на тебя, я убью Верховного Жреца. Я разрушу Гаваики, а другие острова уничтожат нас.
Я так и думал! – воскликнул король. – Это мятеж, Тероро, и он ни к чему не приведет. Ты не должен быть на церемонии.
Я там буду, - твердо сказал Тероро.
Тогда король встал и, протянув руку в сторону Тероро, приказал: «Я запрещаю тебе покидать Бора Бора!»
В этот момент король Таматоа был для младшего брата символом могущества и власти, и его указующий перст вверг Тероро в трепет. Он хотел схватить брата за руку, усадить его на циновку и продолжать этот честный мужской разговор. Но он никогда бы не мог себе позволить коснуться короля, так как знал, что король - это посланник богов, и нельзя было касаться не только короля, но даже его тени, чтобы не вызвать гнева богов. Но желание продолжить разговор с братом было столь большим, что он распростерся ниц перед королем, прижавшись лицом к циновке у его ног, и зашептал: «Сядь со мной, брат, и давай поговорим ещё». И они ещё долго говорили друг с другом.
Братьев разделяло шесть лет, но то, что их сближало, было не подвластно времени. Это была их собственная кровь, которую они выпили из надрезанных рук, будучи ещё мальчиками, и с тех пор они чувствовали особую привязанность и ответственность друг за друга. Их отец, ставший жертвой бога Оро, дал своему первому сыну имя Таматоа, что означало «Воин». Отец был счастлив, когда вслед за дочерью Натабу родился младший сын, и он решил тогда: «Когда Таматоа станет королем, его брат будет служить ему, как Верховный Жрец». И мальчика назвали Тероро, что означало «Умный», тот, кто понимает суть вещей. Правда, до сих пор Тероро не оправдывал своего имени. Он никогда не мог запомнить свою родословную и священных молитв. Его любовью было море, навигация, новые земли. Он уже водил свою лодку на Нуку Хива, а плавание на Таити было для него просто забавой.
Я боюсь, что боги призовут тебя к себе, - шептал Таматоа.
Мы выстояли в прошлом и на этот раз тоже выстоим.
Раньше нам угрожали лодки и копья, а сейчас заговоры. Это страшнее, - сказал Таматоа.
Ты боишься? – спросил Тероро.
Да. Что-то затевается жрецами, а я пока не могу понять что. Как удалось Верховному Жрецу добиться такого влияния на наш народ?
Когда люди видят многочисленные жертвы, они знают, что боги слушают их, и тогда они чувствуют себя спокойнее, 0 осмелился сказать Тероро.
Король испытующе посмотрел на брата и спросил:
Мог бы ты принять их нового бога?
Никогда! – убежденно ответил Тероро. Я был рожден с благословения Тэнэ. Мой отец умер, защищая Тэнэ, и отец моего отца тоже. Я никогда не приму нового бога.
Тяжело вздохнув, король сказал:
Это и мои мысли тоже. Но я боюсь, что Верховный Жрец возьмет вверх над нами, Тероро.
Но каким образом?
Путем ловушек, заговоров, хитроумных планов.
Я сам надую его! – гневно воскликнул Тероро, ударяя ладонями по коленям. Я превращу его голову в кокосовое молоко!
Именно поэтому ты не должен быть на церемонии, - сказал Таматоа.
Мой любимый брат! Именно поэтому я должен быть там! Верховный Жрец не расправится с нами. Но если нам суждено погибнуть, он тоже умрет. Брат, я поклялся нашему отцу, что буду защищать тебя, и я поплыву на церемонию, чтобы защищать тебя. И я даю слово, что не буду действовать до тех пор, пока ты жив.
Они убьют не меня, Тероро. Они убьют тебя, - печально произнес король.
В таком случае им придется нападать также молниеносно, как это делает голодная акула, - засмеялся Тероро.
С этими словами он встал и вышел из дома. Солнце уже было над пальмами. Голые детишки носились по пляжу, играя в свои игры, и рыбаки были заняты со своими лодками. Всё кругом было прекрасно.
Тероро медленно направился к тому месту, где стояло большое церемониальное каноэ, крича на ходу: «Спускайте на воду! Спускайте на воду! Пошлите за служителями! Надо освятить нашу лодку!»
Вскоре пришли четыре служителя. Старик по имени Тапуна, с длинными седыми волосами и седой бородой, повернулся лицом к лагуне и затянул свою протяжную молитву:
Та-ароа, бог безбрежного моря,
Та-ароа, повелитель бурь и штиля,
Та-ароа, покровитель мореходов,
Та-ароа, возьми Ждущую-Западного-Ветра на свою грудь
И позволь ей дойти до Гаваики и до Муреа, и до Нуку Хива,
Прими её, как наш дар.
Тероро выбил последнее бревно, которое удерживало лодку на стапелях, и она медленно двинулась к воде, окунулась в ласковое волны и закачалась на груди Та-ароа.
Тероро и тридцать молодых воинов, кому предстояло этой ночью вывести лодку в открытый океан, заняли свои места в лодке и направили её в глубь лагуны.
Поднять парус! – отдал команду Тероро. Мы проверим её на ветру!
И когда полуденный бриз, сорвавшийся со скал, наполнил парус, Ждущая-Западного-Ветра неудержимо понеслась вперед. Она летела словно альбатрос, словно сорванный ветром банановый лист, как молодая женщина, спешащая к своему возлюбленному, как дух павшего в битве воина, летящий навстречу с богом Тэнэ. Гребцы наслаждались движением, морем, чувством свободы, гармонией жизни. Лодка повиновалась их малейшим усилиям, их воле, и следовала точно туда, куда её направляли. Радость гребцов усиливалась от сознания того, что с наступлением ночи им предстоит совсем другое плавание: безрадостное, скорбное, с дыханием смерти за спиной каждого из них. Они знали, что когда их лодка коснется берега Гаваики, один из них останется там навсегда, принесенный в жертву богу Оро.
Ждущая-Западного-Ветра была готова к отплытию. Её корма была украшена цветами и желтыми перьями, а на безупречно отшлифованном настиле, укрепленном между её двумя корпусами, стоял священный постамент, выложенный дёрном. К лодке, в мертвой тишине, приближалась процессия служителей храма. Верховный Жрец в белом одеянии, с браслетами из зубов акулы вокруг лодыжек и с красной лентой в черных волосах, торжественно подошел к священному постаменту и застыл в ожидании. Все жители Бора Бора, король и рабы, упали на землю и закрыли лица руками. Никто, даже король, не мог видеть, как божество займет свое место в маленьком святилище. Бог Оро, с глазами-раковинами, был сплетен из сиенитовой веревки и украшен перьями. Верховный Жрец завернул божество в листья тика, поднял его над головой и страшным голосом прочитал молитву, затем опустился на колени и поставил Оро в святилище. Жрец встал и, ударив посохом по лодке, прокричал:
- Ждущая-Западного-Ветра, донеси бога в безопасности до Гаваики!
В умирающих лучах заходящего солнца, распростертые ниц люди стали медленно подниматься, сохраняя полное молчание. Король Таматоа, облаченный в желтые одеяния, занял свое место в середине лодки. Тероро, на котором тоже была желтая тапа и шлем воина, украшенный перьями и акульими зубами, встал на носу лодки, а тридцать молодых воинов заняли места гребцов. В полной тишине, которую нарушал лишь шум моря, Верховный Жрец торжественно провозгласил, что он готов принять жертвоприношения богу Оро.
Слуги Оро устлали платформу, на которой покоился храм с божеством, листьями пальмы, и на них, с особой осторожностью, были положены дары божеству: огромная рыбина, выловленная в лагуне, акула, пойманная в открытом океане, черепаха, привезенная с особого острова, и свинья, которая ещё с момента рождения предназначалась в жертву богу. Эти четыре умерщвленные жертвы были положены на расстоянии примерно полуметра друг от друга и укрыты пальмовыми листьями. В самый последний момент были приведены восемь несчастных жителей Бора Бора, предназначенных в жертву богу Оро, и толпа с ужасом наблюдала за соплеменниками, которые отправлялись в своё последнее плавание. Это были: рулевой, уличенный в том, что молился богу Тэпэ, воин, имевший неосторожность задремать в храме Оро, недостаточно проворный дозорный и сонливый придворный короля. За ними следовало четверо рабов, бессловесных существ, которые даже в жизни были живыми трупами.
В тот момент, когда обреченные на смерть люди садились в лодку, жена одного из рабов издала душераздирающий вопль, призывая своего мужа. Это было столь ужасным нарушением законов острова, тем более со стороны раба, что все сидящие в лодке содрогнулись от этого дьявольского предзнаменования. Тероро подумал: «Отныне наш остров навсегда опозорен, и король, наверняка, будет принесен в жертву Оро». Король Таматоа подумал: «Теперь Верховный Жрец получил право на насилие. Мой брат обречен». Тридцать гребцов подумали об одном и том же: «Теперь, вместо одного из нас завтра могут принести в жертву двоих».
Верховный Жрец не думал ни о чем. Он был слишком изумлен столь грубым нарушением табу. Его посох взметнулся вверх и указал на бедную женщину. Четверо служителей схватили её, затащили в море и окунули головой в воду. С демонической силой женщина рванула голову вверх и высвободилась из крепких рук служителей. Голова женщины появилась над водой, и вновь тишину разорвал ужасающий крик: «Оуви! Бора Бора!»
Один из служителей ударил несчастную женщину камнем по голове, и, уже оглушенную, её вновь погрузили в море и держали до тех пор, пока она не умерла. Но Верховный Жрец не счел эту смерть достаточной компенсацией за нарушение табу и воскликнул:
Чья эта женщина?
Кто-то указал на одного из рабов в лодке, и Верховный Жрец слегка качнул головой. В тот же момент могучего сложения служитель, уже много лет выполнявший эту работу, ужасным ударом боевой дубинки раскрошил скулу ничего не подозревавшего раба, и, прежде чем кровь успела упасть на лодку, мертвый раб упал в воду, где его подобрали служители храма и уволокли в качестве жертвы для местного алтаря.
Наполненные страхом и зловещими предзнаменованиями, команда Ждущей-Западного-Ветра вышла в открытый океан. На этот раз лодка не летела так стремительно, как это было днем, и когда первые звезды вспыхнули на небе, она прошла лишь незначительную часть своего страшного пути к храму Оро на острове Гаваики.
Перед самым рассветом, когда на Востоке появилось созвездие, которое много лет спустя в другой части мира назовут созвездием Льва, провидец определил, что наступает священный час. Он сказал об этом Верховному Жрецу, и тот подтвердил это. Жрец подал знак, и предрассветную тишину наполнили ритмы барабанов. Но весь окружающий мир молчал. Даже крикливые птицы встречали этот рассвет молчанием. Барабаны стучали всё громче. Где-то в отдалении им стали вторить другие барабаны, затем ещё и ещё с разных сторон. Ещё невидимые друг другу лодки стали сближаться, чтобы образовать единую процессию, и когда красное солнце появилось над горизонтом, оно увидело одиннадцать лодок, плывущих друг за другом.
Бой барабанов неожиданно прекратился, и Верховный Жрец начал свою молитву, в середине которой вдруг возник ужасный, нечеловеческий звук, рожденный длинным, узким барабаном. Когда барабан стал захлебываться в экстазе, Верховный Жрец издал пронзительный крик, и палач обрушил свою страшную дубинку на голову молодого придворного. Четверо служителей подняли труп и перенесли его на платформу, где двое других служителей уже сняли листья, закрывавшие рыбину, акулу, черепаху и свинью. Теперь стало понятно, почему жертвы лежали на расстоянии полуметра друг от друга. Первая человеческая жертва была уложена на свободное место между рыбиной и акулой. Молитва возобновилась, и барабан вновь затянул свою страшную песню смерти. Вновь ударила страшная дубинка, и новая жертва была уложена между акулой и черепахой. Ещё трижды начинал бить барабан, и в кроваво-красных лучах восхода солнца, ещё трижды падала дубинка на голову очередной жертвы. И когда занялся день, перед божеством, сплетенным из сиенитовой веревки и украшенном золотистыми перьями, лежало пять человеческих жертв, которые чередовались с рыбой, акулой, черепахой и свиньей. На всех других лодках тоже были принесены человеческие жертвы богу Оро, и одиннадцать лодок преодолевали последние полмили, отделявшие их от храма Оро, уже в полной тишине.
В эти последние минуты плавания каждый думал о своём, но в одном мысли всех сидящих в Ждущей-Западного-Ветра, были схожи: у Оро были основания требовать особых жертвоприношений, тем более, когда таким ужасным образом было нарушено священное табу молчания женой раба. Никто из команды лодки теперь не мог поручиться за свою жизнь.
Верховный Жрец думал о том, что верность жителей Бора Бора богу Тэнэ можно преодолеть только новыми человеческими жертвоприношениями богу Оро. И чем больше будет жертв, тем лучше, тем ближе он будет к своей заветной цели – войти в касту жрецов. Жрец не считал, что пять человек, уже принесенных в жертву, и ещё четверо обреченных на смерть рабов, будет достаточной платой богу Оро. Такого могущественного бога на островах ещё не было, и этот бог требовал особого уважения и поклонения. Жрец думал о том, что на следующей церемонии следовало бы принести в жертву Оро тридцать, а то и сорок человек. И этими жертвами Бора Бора должен поразить все другие острова.
Король Тамато тоже был погружен в мысли. Он не чувствовал ни сожаления, ни ответственности за смерть своего придворного и дозорного – они недобросовестно исполняли свои обязанности, и смерть для них справедливое наказание. Короля также не волновала судьба четырех рабов – они были рождены для будущих жертвоприношений. Но ему было стыдно, что одна из его рабынь была настолько слаба, что закричала, когда её мужа выбрали в жертву Оро. Он думал о том, что число человеческих жертв теперь будет больше установленных восьми. Король был озабочен: если человеческие жертвоприношения богу Оро будут продолжаться, то он потеряет много своих людей, прежде всего, своих лучших воинов, и тогда его враги добьются того, чего до сих пор ни не могли добиться силой оружия. Таматоа вспомнил слова отца: «очень трудно быть королем, когда меняются боги».
Мысли Тероро были просты. Он был оскорблен до глубины души. Принести в жертву лучших воинов Бора Бора, чтобы ублажить нового бога Оро, было большой ошибкой и могло привести к тяжелым последствиям для острова. Убит Терупа – лучший рулевой всех островов, и Верховный Жрец прекрасно знал это. А Тапоа, с его быстрым умом, был незаменимым советчиком. Теперь он тоже мертв. Тероро ясно понимал, что жертвенное убийство ещё восьми - десяти лучших воинов Бора Бора приведет остров на край гибели. Надо что-то предпринять, решил он про себя.
Священнослужители с удовлетворением смотрели на уже принесенные жертвы и на тех, кто был обречен. Они знали, что им не грозит такая же участь. Их роль в предстоящей церемонии была проста: перенести жертвы в святилище, съесть жертвенную свинью, вареные бананы и соленую рыбу, а затем, когда церемония закончится, бросить человеческие трупы в священную яму.
Тридцать гребцов думали только об одном: «Буду ли выбран я?»
Оставшиеся в живых рабы не думали ни о чем. Они со дня рождения были обречены и знали об этом. Они просто испытывали такой же страх перед смертью, как и все другие, но никого в целом мире их чувства не волновали.
Страхи рабов были недолгими. Как только лодка коснулась берега Гаваики, огромная дубинка палача убила первого раба, затем второго и третьего. Как только все прибывшие покинули лодку, Верховный Жрец неожиданно поднял свой посох и указал им на одного из самых верных друзей Тероро, и, прежде чем тот успел понять, что он умер, огромная дубинка раздробила ему челюсть. Остальные гребцы, несмотря на охвативший всех ужас, не могли прогнать навязчивую мысль: «Это был не я».
Церемония освящения огромного храма Оро, выложенного из кусков застывшей лавы, должна была продлиться три дня. Вынос статуи Оро был настолько интимным священнодействием, что даже короли и их братья не имели права быть этому свидетелями.
Но всё же были свидетели и среди простых смертных. По пять человеческих жизней от каждого острова было принесено в жертву Оро, и теперь вокруг главного жертвенника лежало 60 человеческих тел. Никогда ещё ни один из богов островов не видел такого количества человеческих жертв.
Служители принялись за работу. Длинной костяной иглой, в которую была продета прочная сиенитовая веревка, они протыкали левой ухо каждого трупа, проводили иглу сквозь мертвую голову и вытаскивали её через правое ухо. Таким образом, они связывали одной веревкой головы каждых шести мертвецов и развешивали их на пальмах вокруг храма. На протяжении многих часов эти жертвы могли смотреть своими мертвыми глазами на то, на что даже короли не могли смотреть.
Традиция требовала, чтобы короли и их братья эти три дня церемонии жили порознь. К тому же, табу запрещало всякие разговоры, и за нарушение табу грозила смерть. Кругом были шпионы жрецов. Тероро знал это, также, как и 29 молодых воинов, сидящих перед ним под тенью пальмы, и, тем не менее, он начал разговор.
Готовы ли вы говорить начистоту?
А чем мы рискуем? – ответил молодой воин Мато. Если мы будем говорить, они убьют нас, если мы будем хранить молчание… Он ударил ладонью по колену и добавил – давайте говорить.
Почему так много наших людей должно быть отдано Оро? – спросил кто-то из воинов.
Тероро выслушал все вопросы и сказал:
Я беру на себя всю ответственность и весь риск нашей беседы. Если среди нас есть шпион, и он расскажет обо всем услышанном Верховному Жрецу, то это только напугает Жреца и, возможно, остановит его от осуществления коварных планов. Если никто не выдаст нас, это ещё лучше.
Каков твой план? – спросил Мато.
Я думаю, что Верховный Жрец собирается принести особую жертву Оро. Нашего короля. Он хочет поразить Касту своим влиянием на Бора Бора. Тайком он не убьет короля, так как не получит от этого никаких выгод для себя. Следовательно, он может сделать это только во время церемонии, и мы, поэтому, должны постоянно наблюдать за Верховным Жрецом.
Сегодня, я думаю, у нас нет оснований для беспокойства, - сказал Мато.
Верно, - согласился Тероро. Сегодня они заняты приготовлениями. Он кивнул в сторону пальм, на которых раскачивались мертвецы.
А что будет завтра?
Немного поразмыслив, Тероро ответил:
Если бы я был на месте Верховного Жреца, я бы нанес удар завтра.
Мато, который утром пережил страх быть убитым, так как не сомневался, что выбор упадет именно на него, как на главного хранителя лодки, сказал:
Если Верховный Жрец укажет на нашего короля Таматоа, мы должны окружить Таматоа и пробиваться к лодке.
Согласен, - ответил Тероро.
Остальные 28 воинов сидели в нерешительности, обдумывая, как им поступить в этой смертельно опасной для них ситуации, но прежде чем они успели принять какое-то решение для себя, Тероро властно сказал:
Мы добьемся успеха. Но для этого мы должны обеспечить три вещи. Первое. Необходимо так поставить лодку, чтобы можно было без промедления отплыть.
Об этом позабочусь я, - сказал второй рулевой Хиро.
Каким образом? – спросил Тероро.
Пока не знаю, - просто ответил Хиро.
Тероро понравился такой откровенный ответ, но, тем не менее, он добавил:
Ты ведь знаешь, если лодка не будет готова, мы все погибнем?
Я всё сделаю, твердо ответил Хиро.
Второе, - продолжил Тероро. Мы должны иметь двух решительных воинов у входа в храм.
Я буду первым, а Па вторым, - воскликнул Мато.
Высокий воин с акульим лицом по имени Па, что означало «крепость», вышел вперед и объявил: «Я буду вторым».
Вы можете погибнуть, - предупредил Тероро.
Мы постоим за себя, ответил Мато.
Третье требование, - сказал Тероро. Каждый из нас должен быть готов убить любого, кто приблизится к королю Таматоа.
Мы знаем всех палачей, - сказал Па.
Наш план опасен, но мы все моряки, и море поможет нам, - произнес Тероро.
Нас никто не догонит, - воскликнул Хиро.
Во время церемонии следите за мной, - продолжил Тероро. Как только я сделаю движение, чтобы прикрыть короля Таматоа, ты, Хиро, сразу бежишь к лодке, а ты, Мато, и ты, Па, блокируете выход из храма.
А кто возьмет на себя палача? – спросил Мато.
Я, - ответил Тероро.
В этом плане есть одно слабое место, - сказал Мато.
Какое? – спросил Тероро.
Вчера, перед нашим отплытием, меня отозвала в сторону твоя жена Марама. Она мне сказала: «Мой муж уверен, что Верховный Жрец собирается убить короля Таматоа. Но уверена в том, что жертвой избран Тероро». Я думаю, что твоя жена права, Тероро. Что мы будем делать, если это так?
Тероро молчал. Он думал о своей жене, которая так беспокоилась за его жизнь и просила его друзей защитить его.
Молчание прервал Па:
Марама и со мной говорила. Мне ясно, что надо делать. Если это заговор против нашего короля, то мы действуем по нашему плану. Но если хотят убить Тероро, то ты, Мато, со своими людьми спасешь короля Таматоа, а я со своими людьми буду защищать Тероро.
Моя жизнь не имеет значения, - сказал Тероро.
Для нас имеет, - ответили друзья и продолжили обсуждение своих планов.
В эту ночь разрабатывались и другие планы, и делалось это с большей предосторожностью и тщательностью, чем это могли сделать Мато и Па, и эти планы рождались в голове Верховного Жреца. Во время церемонии установления божества Оро в храме, жрец напряженно думал, и как только церемония завершилась, позвал своих помощников.
Что вам удалось узнать сегодня? – начал жрец.
Только то, что подтверждает твою правоту, - ответил молодой служащий.
Что заставляет тебя говорить так? - потребовал жрец.
По твоему указанию я неотрывно следил за ним и убедился, четырежды он протестовал против бога Оро.
Когда? – вновь потребовал жрец.
Первый раз, когда был убит придворный короля.
Я тоже так думаю, - согласился жрец.
Второй раз, когда один из воинов его лодки был убит.
Да?
Мне показалось, что когда наступило время встречать короля у храма, Тероро выглядел скорее радостным, чем опечаленным.
Мы тоже так думаем, - хором подтвердили несколько служителей.
Более того. Тероро в минувший полдень тайно встречался со своими людьми, - продолжал молодой служитель.
Верно ли это? – потребовал жрец.
Я не могу быть абсолютно уверенным, потому что на время потерял его из вида, когда мы вошли в храм, но как только Оро был установлен, я покинул храм, чтобы последовать за ними.
И что ты выяснил?
Ничего. Они исчезли.
Король Таматоа был с ними?
Нет, ответил шпион. Он был среди других королей. Так можем мы быть уверены в том, что Тероро встречался со своими людьми? – настаивал жрец.
Я осмотрел всё. Их нигде не было. Но в глубине моего сердца я уверен в том, что была секретная встреча.
Некоторое время Верховный Жрец обдумывал эти неприятные новости. Если это так, думал он, то нам необходимо контролировать лодку. Но, поразмыслив ещё, он отказался от этого решения и, повернувшись к палачу, тихо сказал:
Я запрещаю тебе завтра находиться близко от короля Таматоа и Тероро. Держись от них подальше. А ты, Рарэаро, обратился он к шпиону, владеешь ли ты дубинкой также хорошо, как и прежде?
Да, - последовал короткий ответ.
Тогда ты спрячешься в толпе и убьешь Тероро. Наблюдай за ним неотрывно, и если только он сделает малейшее движение…
Должен я ждать сигнала от тебя? – спросил Рарэаро.
Нет. Но как только ты ударишь его, я укажу на него, и его мертвое тело будет принесено в жертву Оро.
Жрец стал объяснять другим служителям их задачу, но неожиданно вновь повернулся к Рарэаро и сказал:
Ты всё понял? Ты не должен ждать никакого сигнала от меня. Ты убьешь его, если увидишь, что он что-то хочет предпринять.
Я понял, - ответил Рарэаро.
Верховный Жрец завершил встречу длинной молитвой богу Оро, в конце которой он сказал своим людям:
- Так или иначе, но завтра Оро станет навсегда единственным богом Бора Бора. Старые боги умерли. Оро жив.
На следующее утро рулевой Хиро встал очень рано и направился к морю. Подойдя к лодке, он острым камнем быстро разрубил несколько веревок, скреплявших лодку, и, убедившись, что его никто не видел, побежал по берегу. Подбежав к служителю, отвечавшему за сохранность лодки, который спокойно спал под пальмой, Хиро разбудил его и взволновано сказал:
Беда. С лодкой беда!
Служитель поспешил к лодке и стал разглядывать поврежденные веревки.
Их следует быстро заменить на новые, - сказал служитель, в надежде на то, что всё можно исправить, прежде чем Верховный Жрец обвинит его в случившемся. Тогда смерть.
Да, - согласился Хиро. И мы должны сделать это, пока мы все под защитой Оро.
Эти слова порадовали служителя, и он охотно согласился на предложение Хиро, который сказал:
А не лучше ли перевести лодку в такое место, где солнце могло бы быстро стянуть новые веревки?
И они перевели лодку в такое место, которое устраивало Тероро.
Много ли времени тебе потребуется на ремонт? – спросил служитель.
Нет, - заверил его Хиро. Я не должен опоздать на церемонию в честь Оро.
Да, не должен, - согласился служитель.
Служитель был очень рад тому, что Хиро, один из близких друзей Тероро, высказывает столь явное уважение к богу Оро.
В то время как первые две свиньи были заколоты на главном жертвенном алтаре, в храм с плачем вбежал маленький мальчик, лет шести, и бросился к своему отцу, сидящему у алтаря.
Папа! Папа! Я потерял тебя, - всхлипывая, проговорил малыш.
Отец с ужасом смотрел на своего сына, совершившего ужасный грех, которому не было оправдания и прощения. Ни женщина, ни ребенок, ни животное не могли переступить порог храма. Трясущимися руками несчастный отец крепко прижимал к себе малыша.
Я везде искал тебя, папа, - всхлипывал малыш.
Мертвая тишина воцарилась в храме. Служители оторвались от своей работы и уставились на провинившегося ребенка. Молодой отец неожиданно подошел к жертвенному алтарю и протянул к нему ребенка. Дрожащим голосом он произнес:
Возьмите ребенка и принесите его в жертву Оро. Он нарушил священное табу и это может разгневать Оро. Я не буду оплакивать сына, потому что его выбрал сам Оро.
Несчастный отец стоял у алтаря, держа ребенка на вытянутых руках. Но служители не спешили принять эту жертву. Они не спеша закончили обработку свиней, затем, также не спеша взяли красными от крови руками две длинных бамбуковых палки и разрезали их с одного конца, так что получились два больших пинцета. Один служитель сжал пинцетом голову малыша, другой – его шею. Подняв пинцетами малыша в воздух, они стали сжимать расщепленные концы бамбука, до тех пор, пока не затихли конвульсии маленького тельца. Тогда к ним подошел Верховный Жрец и, одним ударом ножа вспоров живот маленькой жертвы, вытряхнул наружу внутренности. Тело ребенка положили на главный жертвенный алтарь между трупами двух огромных свиней.
Тероро был свидетелем этой сцены и увидел в этом плохое предзнаменование. И тут же он увидел другое мрачное предзнаменование. Его рулевой Хиро сидел как раз напротив первого рулевого, мертвое тело которого лежало около алтаря. Тероро занервничал и стал напряженно думать о том, как ему следует поступить. В этот момент Верховный Жрец неожиданно указал посохом на одного из лучших воинов из экипажа Тероро и прокричал:
Он осмелился съесть священную свинью!
Молодой воин не успел понять, почему он умер, столь стремителен и ужасен был удар дубинки палача.
Служители храма заголосили молитвы в честь Оро по случаю того, что богоотступник был справедливо наказан и принесен в жертву богу Оро. Пока продолжалась молитва, Тероро погрузился в мрачные размышления. Убитый был одним из храбрейших воинов и его близким другом. Он не мог съесть священную свинью, это Тероро знал наверняка. Почему же его убили? Тероро никак не мог найти ответа на этот вопрос и распознать хитроумные замыслы Верховного Жреца.
Тероро смотрел на своих людей, но в их глазах он мог увидеть лишь удивление и растерянность. И только один житель Бора Бора понял, что происходит. Таматоа, как и многие короли, не обладал большим интеллектом, но был достаточно проницателен, что понять замыслы Верховного Жреца. «Он не будет открыто действовать против меня и Тероро, думал Таматоа, но будет постоянно терроризировать нас и наших людей, до тех пор, пока мы не покинем Бора Бора».
Таматоа окончательно убедился в своих предположениях, когда жертвенная дубинка по знаку Верховного Жреца, обрушилась ещё на одного члена команды Тероро. С болью в сердце Таматоа смотрел на своего брата и думал: «Он наверняка разработал грандиозный план, чтобы защитить меня, а Верховный Жрец наверняка узнал обо всём от своих шпионов. Мой бедный брат…».
Король смотрел на Тероро до тех пор, пока тот не поднял голову и не перехватил его взгляда. Тогда Таматоа покачал головой, давая понять брату, чтобы он не предпринимал никаких действий. Тероро понял знак и был вынужден подчиниться воле короля, хотя сердце его было наполнено гневом. Стоя перед алтарем, перед которым лежали тела его лучших людей, король Таматоа подумал: «Оро, ты торжествуешь. Я бессилен против тебя. Мы, жители Бора Бора, оставим свой остров тебе. Мы найдем другие земли, где у нас будут наши собственные боги». О своем решении король Таматоа никому ничего не сказал, даже брату. Подойдя к Мато, король приказал:
Мато. Ты отвечаешь за жизнь моего брата. Если Тероро разработал какой-то план, я уверен, что ты – часть этого плана. Тероро не должен умереть. Он мне нужен сейчас, как никогда.
Когда Тероро вновь собрал своих людей, Мато заговорил первым:
Мы должны вернуться на Бора Бора и дома решить, как нам взять реванш.
Мы вернемся домой и разработаем новый план, - вторил ему Па.
Тероро мог повторить только одно:
Мы возьмем реванш.
Когда церемония освящения храма Оро завершилась, и жрецы величественно удалились, жителям островов была предоставлена возможность позабыть о своих страхах в диком, необузданном празднике, который длился три дня.
Ночь наполнилась ударами барабанов, и прекрасные островитянки, всё одеяние которых состояло из ароматных листьев вокруг талии, свободные в своем выборе извивались в провокационном танце любви, призывая мужчин с других островов присоединиться к ним.
Невозможно было устоять против голоса крови, и молодые воины Бора Бора, один за одним входили в круг, и растворялись в сумасшедших ритмах танца. Достигнув экстаза, они высоко выпрыгивали вверх и замирали перед своими экзальтированными партнершами. Гортанно смеясь, они стояли друг перед другом до тех пор, пока девушка с независимым и непринужденным видом не начинала двигаться в сторону зарослей, тогда мужчина, с таким же непринужденным видом, следовал за ней, и ночь разрезал двойной крик, говоривший о том, что они нашли друг друга…
Как только очередная пара исчезала из круга танцующих, наблюдавшие за ними старые женщины, по еще более древней традиции, начинали перекидываться шуточками.
Уверена, он выйдет из игры прежде, чем она! – предсказывала одна старуха.
Покажи ему, Рэрэ, на что способны женщины Гаваики! – кричала другая.
Не позволяй ему останавливаться, пока он не запросит пощады! – воскликнула третья.
Выкрики старух стали содержать всё больше и больше анатомических подробностей, барабаны неистовствовали, а танцующие пары катались по земле в диком животном экстазе.
Только Тероро не был захвачен радостью и тайнами этой ночи. Он сидел, уставившись взглядом себе под ноги, и бормотал: «Я разрушу этот остров. Я убью всех служителей Оро…»
К нему приблизилась красивая, совсем юная девушка, её прекрасное тело извивалось в любовном экстазе, призывая и маня… Но Тероро игнорировал её. Его кровь была спокойна. На Бора Бора он мог получить любую девушку, которую только бы пожелал. Интимная близость с женщиной была для него столь же естественным состоянием, как день и ночь, как солнце и море, как всё, что окружало его. Тероро не замечал танцующего для него девушку, и это вызвало ехидные замечания старух: «Интересно, откуда у них берутся дети на Бора Бора? Должно быть, по ночам к ним приплывают мужчины Гаваики!»
В этот момент появился толстый Татаи, местный вождь и хранитель храма Оро. Он подошел к Тероро и очень вежливо сказал: «Мы бы хотели разделить с тобой трапезу, Тероро». И он увел молодого воина в ночь.
Когда они подошли к владениям Татаи, которое состояло из большого жилища и ещё восьми или девяти небольших строений. Тероро без труда определил их предназначение: дом вождя, мужская половина, женская половина, кухня и отдельные дома для жен Татаи.
Татаи привел гостя на мужскую половину, где под светом луны и под аккомпанемент морских волн и началась их трапеза. Тероро, расправившись с огромным куском свинины, облизывая жирные пальцы, подумал: «Хотел бы я знать, почему Татаи устроил эту трапезу в мою честь?»
Зазвучали барабаны, и в свете костра появились молодые женщины, и в ночь полетела протяжная песня:
Когда катящийся прибой,
И восходящая луна,
И шелестящие листьями пальмы,
и белые морские птицы,
и ленивая рыба
начинают говорить о любви,
я кричу в ночь:
Где ты, любовь?
Тероро увидел, что к нему приближается стройная совсем юная девушка, медленно раскачиваясь в ритмах старой как мир песни островитян. Но когда протяжная песня закончилась, и барабаны, ускоряя свой ритм, стали звучать всё громче и громче, девушка преобразилась. Теперь она танцевала, стоя на полусогнутых ногах, её бедра вызывающе колыхались, её длинные черные волосы разметались по прекрасному обнаженному бронзовому телу, короткая юбка из листьев пальмы не скрывала больше её прелестей, её крепкие молодые груди почти касались рук Тероро. Он взглянул в её черные глаза и увидел, как она красива, и, почти помимо своей воли, в каком-то порыве, он вскочил на ноги и присоединился к девушке, к её экзальтированному, провокационному танцу, и растворился в ещё более эротическом танце жителей Бора Бора. Они танцевали до тех пор, пока какая-то магическая сила не подбросила Тероро в воздух. Тогда девушка, не глядя на Тероро, величественно, словно морская богиня, пошла в сторону женской половины и растворилась в ночи. Тероро с полнейшим безразличием подошел к костру и подбросил в него плавника, затем медленно и непринужденно повернулся и пошел в ночь.
Она ждала его у своего жилища, которое было сооружено для неё, когда ей исполнилось 13 лет. Следуя давним традициям, юные островитянки с 13 лет начинали жить отдельно от родителей, постигая искусство любви со множеством молодых людей, поскольку ни один мужчина не хотел брать в жены девушку до тех пор, пока она не доказала бы, что способна рожать детей.
Это мой дом, - просто сказала девушка.
Как тебя зовут?
Техаи. Дочь вождя Татаи.
Тероро взял девушку на руки и внёс её в жилище. Когда он положил Техаи на мягкую шкуру панды, она обхватила его руками и ногами, крепко прижала к себе и не отпускала до утра…
Утром Тероро позавтракал на мужской половине вместе с Тати, которого, казалось, совершенно не интересовало ночное свидание его гостя. Затем, Тероро вновь вернулся к Техани, и вскоре они уже были захвачены игрой островитян в шлепки. Партнеры осторожно прикасались друг к другу сначала к рукам, плечам, затем к грудям, бедрам… Игра прогрессировала, и шлепки становились всё интенсивнее, пока, наконец, не оборачивались взаимными нежными ласками…
Прижавшись к Тероро, девушка шептала: «Тебя не удивляет, почему мой отец позвал тебя в гости? И почему я танцевала с тобой?»
Я думал об этом. Похоже, что всё было продуманно заранее.
И почему я привела тебя к себе?
Первый раз мужчина ещё задумывается над этим, но второй – уже нет, - ответил Тероро.
А на третий раз, - шептала Техани, - он решает остаться с этой девушкой и стать жителем Гаваики…
Для меня существует только один дон – Бора Бора! – воскликнул он.
Останься со мной, Тероро.
Если ты хочешь стать моей женой, ты должна переехать на мой остров, - ответил Тероро.
У тебя там уже есть первая жена. Останься, и я буду твоей первой женой здесь.
Почему ты просишь об этом? Ты можешь выбрать любого мужчину на Гаваиках?
Немного поколебавшись, Техани решила сказать правду:
Твой остров обречен, Тероро. Ты должен спастись. Покорись Оро, и у нас будет счастливая жизнь.
Твой отец предложил это?
Да.
Что он замышляет?
Я не осмелюсь сказать об этом. Но я хочу спасти твою жизнь, ведь Оро беспощаден к воинам, подобным тебе. На Гаваиках ты сможешь стать великим вождем.
Я принадлежу Бора Бора и никогда не покину свой остров! – воскликнул Тероро.
Он встал и хотел покинуть жилище, но Техани схватила его за ногу, и он остался с ней ещё на одну ночь.
Как только они вернулись на Бора Бора, король Таматоа вызвал к себе брата. Таматоа и Тероро лежали на циновке голова к голове и шептались. Король тихо произнес то, что никто не должен был услышать:
Я решил, что мы должны покинуть Бора Бора.
Тероро был поражен.
Почему мы должны уйти? – спросил он.
Потому что здесь нет больше места для нас, - ответил король.
Мы можем сражаться!
С кем? С нашим народом? С другими островами?
Мы можем…
Мы ничего не можем сделать, брат.
Но куда мы уйдем?
На север.
Эта простая, короткая фраза, произнесенная Таматоа, металась в сознании Тероро из одного угла в другой, не находя выхода. «На север», - повторил Тероро. Но как только он произнес эти слова, его охватил гнев: «Почему мы должны уходить?»
Не ищи прибежища в пустых словах, брат, - сказал король. – Скажи мне, если мы решим отплыть с первым большим штормом, который принесет западный ветер, сколько людей мы сможем взять на Ждущую-Западного-Ветра?
А они позволят нам взять лодку?
Если нет, то мы будем сражаться за неё.
Мы будем сражаться! – решительно сказал Тероро.
Так сколько же людей можно взять? – настаивал король.
Шестьдесят.
Включая снаряжение?
Да. Абсолютно всё необходимое.
И прибежище для наших богов?
Да.
Братья лежали на циновке и шептались. Таматоа спросил:
Кто будет с нами?
Тероро стал быстро перечислять имена лучших воинов: «Мато, Па, Хиро…»
Мы не собираемся в боевой поход, Мы уходим на север навсегда, - перебил его король.
Когда смысл этих слов дошел до сознания Тероро, он вскочил на ноги и воскликнул:
Мы убьем Верховного Жреца!
Таматоа схватил брата за ногу и повалил на циновку.
Мы должны думать о великом путешествии, а не о реванше, - твердо произнес король.
Но Тероро продолжал возмущаться:
- На церемонии я и мои люди были готовы сражаться против всех островов сразу, если бы кто-нибудь осмелился прикоснуться к тебе! Мы готовы к этому и сейчас!
Но Верховный Жрец оказался сильнее тебя, не так ли? – мрачно произнес король.
Но как это могло случиться? Наш план был очень хорош! – ударяя ладонями по коленям, воскликнул Тероро.
Оро очень могущественный бог, - сказал Таматоа с печалью в голосе. – Нам лучше уйти вместе с нашими богами. Кто из жителей Бора Бора может знать путь на север?
Наш дядя, Тапуна.
Но он служит богу Оро?
Да. Но тебе он предан.
Это невозможно, - возразил король.
Для такого старого, мудрого человека, как Тапуна, многое возможно, - усмехнулся Тероро. Хочешь, я позову его?
Подожди. Разве он не на сборе служителей храма?
Думаю, что нет. Они ему не очень-то доверяют. Подозревают, что он предан тебе, - ответил Тероро.
Мы не можем уйти в плаванье без священнослужителя. Быть одними в плавании в океане, и кто знает, как долго…
Да, - согласился Тероро. Кто-то должен объяснять предзнаменования.
Король послал своего человека за старым Тапуна, и братья продолжили обсуждение их планов.
Можем мы добыть необходимые нам вещи? – спросил король.
Мы можем достать копья и шлемы…, начал Тероро, но король перебил его.
Брат! Когда же ты поймешь, что мы отправляемся не сражаться. Нам необходимо продовольствие и вода. Надо взять тысячу рыболовных крючков и две сотни мер сиенитовой веревки. Можешь ты достать всё это?
Я всё достану, - твердо ответил Тероро.
Найди людей, умеющих делать ножи, хороших рыбаков, охотников…
Ну, если мы берем 60 мужчин, то среди них легко отыскать нужных людей, - сказал Тероро.
Нет, - возразил Таматоа. – Мы можем взять только 37 мужчин, 15 женщин и 6 рабов.
Женщин? – удивился Тероро.
Да, женщин, - твердо сказал король. Нас ждут неизведанные земли. Возможно, там нет женщин, и наши мужчины будут уходить к богам, не оставляя потомства, и наш народ будет обречен.
Сколько жен ты возьмешь с собой? – спросил Тероро.
Я не возьму ни одну из моих жен, - ответил король. Я возьму нашу сестру Натабу, чтобы продолжить королевский род.
А я возьму Мараму, - сказал Тероро.
Король некоторое время молчал, затем, взяв брата за руки, он сказал:
Марама не может плыть с нами. Мы возьмем только женщин, способных рожать детей.
Я не хочу уходить без Марамы. Она моя судьба.
Я очень сожалею, брат, но мы возьмем только женщин, способных приносить детей, - властно сказал король.
Тогда я не уйду никуда! – воскликнул Тероро.
Ты мне нужен, брат, - сказал король. Неужели ты не можешь взять с собой любую молодую девушку?
Прежде, чем Тероро успел ответить, в королевские покои вошел их дядюшка Тапуна. Ему было 70 лет, что являлось большой редкостью для островитян, которые к 35 годам, становились уже старыми.
Я пришел к сыновьям моего брата. Я пришел к моим собственным детям, - сказал старик и сел на циновку.
Король внимательно посмотрел на старого человека и тихо сказал:
Дядя. Отныне наша безопасность в твоих руках.
Скрипучим голосом, наполненным мудростью долгой прожитой жизни, Тапуна сказал:
Вы собираетесь покинуть Бора Бора и хотите, чтобы я присоединился к вам.
Братья в испуге переглянулись и оба подумали о том, что их разговор был услышан шпионом.
Старик произнес: «Все служители храма знают о том, что вы собираетесь покинуть остров. Мы только что обсуждали это».
Но мы сами не знали этого наверняка ещё час назад, - удивился Тероро.
Это единственное благоразумное решение для вас, - сказал Тапуна.
Ты присоединишься к нам? – прямо спросил король.
Да. Я сказал служителям, что я предан Оро, но что не могу позволить, чтобы моя семья ушла в такое плавание без человека, способного общаться с богами.
Они отдадут нам Ждущую-Западного-Ветра? – спросил король.
Да, - ответил старик. Я особенно настаивал на этом. Когда я был моложе, я освятил деревья, из которых была сделана лодка. Теперь я буду счастлив найти в ней свою могилу.
Могилу? – воскликнул Тероро. Я собираюсь достичь новых земель!
Все, ушедшие на север мужчины, собирались достичь новых земель, - усмехнулся старик, - но никто не вернулся. Но это лучше, чем оставаться здесь.
Тероро сказал мне, что ты знаешь путь на север? – произнес король.
Есть некоторые упоминания об этом, - ответил старик. Но никто не знает, откуда они взялись. Может быть, пришли из снов? Мы только знаем, что надо плыть до земли, охраняемой созвездием Семи Маленьких глаз.
Наступило молчание, которое прервал Тероро:
Согласились ли они на то, чтобы мы взяли наших богов – Тэнэ и Та-аора?
Да, - ответил Тапуна.
Я рад этому, - сказал Тероро. Когда уходишь в такое плавание…
Он не закончил фразы, но Тапуна продолжил за него:
Встретим ли мы людей на новых землях? Никто не знает этого. Если там женщины? Никто не знает этого. Растут ли там кокосы, хлебные деревья? Водятся ли там жирные свиньи? Найдем ли мы, вообще, новые земли? Никто не знает этого. Всё, что мы знаем, сыновья моего брата, сыновья моего сердца, это то, что если наши жизни в руках наших богов, мы не умрем не замеченными.
Мы знаем ещё одну вещь, - добавил король. Если мы останемся здесь, то один за другим будем принесены в жертву Оро. И все наши близкие, и все наши друзья будут принесены в жертву Оро.
Могу я передать твои слова Верховному Жрецу? Это облегчит наше отплытие, - сказал старик.
Ты можешь сказать ему об этом, - ответил король.
Решение об отплытие было принято, и начались большие приготовления. Готовились запасы высушенной на солнце пищи, с особой тщательностью отбирались семена хлебного дерева, кокосов и бананов, которые предстояло высадить на новых землях. Отобрали свиней, которые должны были принести потомство на новых землях.
В один из дней приготовлений к отплытию Тероро сказал своей жене:
Марама. Ты знаешь, какие ходят слухи? Кто будет новым королем Бора Бора, когда уйдет Таматоа? Это будет толстый Татаи с Гаваики.
Неужели они зашли так далеко? – спросила Марама.
- Да! – вспылил Тероро. А знаешь ли ты, что ещё они намерены сделать? Они хотят, чтобы я предал своего брата и покинул Бора Бора, и женился на дочери Татаи.
Марама молчала, и Тероро торопливо заговорил:
Марама, иди через горы и собери всех, кто согласиться быть гребцом на нашей лодке.
Что ты задумал, Тероро?
Испытать лодку в океане. Скажи об этом каждому, кто спросит тебя об этом. Но при этом, шепни тем, кто согласиться пойти со мной, чтобы они прихватили с собой свои боевые дубинки.
Нет, Тероро!
Ты же не хочешь, чтобы мы покинули остров, не отомстив нашим врагам?
В этом нет ничего позорного, - скала Марама.
Для женщины, возможно, и нет, - возразил Тероро.
Раз мужчины такие как есть, - подумав, ответила Марама, - то ты не должен покинуть остров без отмщения. И пусть боги защитят тебя.
За два до намеченного срока отплытия, в час, когда солнце клонилось к закату, большая лодка с тридцатью гребцами, подгоняемая хорошим западным ветром, покинула лагуну Бора Бора и вышла в открытый океан. Взметнувшийся над лодкой парус, радостно вздохнул, наполнился свежим ветром и, раздувшись во всю глубину своих кожаных легких, стремительно помчал лодку туда, куда её направлял зоркий глаз Тероро и твердая рука рулевого Хиро. Когда солнце упало в воду, а луна ещё не взошла, лодка приблизилась к большому острову, хозяином которого был бог Оро.
В полной тишине лодка пристала к песчаному берегу, и вся команда, оставив возле лодке только двух стражников, устремилась в сторону строений, где спал толстый Татаи, выбранный Оро новым королем Бора Бора. Несколько воинов во главе с Тероро ворвались в большой дом Татаи, сокрушая дубинками всё на своем пути и убивая всех, кто попадался им на глаза. «Его здесь нет, Тероро», - прозвучал в темноте мягкий голос девушки. Тут же на неё обрушилась дубинка Па, и, вскрикнув от страшной боли, девушка рухнула на пол, продолжая шептать: «Он не здесь…».
Па был уже готов раздробить её голову своей страшной дубинкой, когда Тероро оттолкнул его и прикрыл своим телом девушку. Тероро смотрел на юную Техани, и в его сознании вдруг прозвучал голос брата: «Неужели ты не знаешь ни одной молодой девушки, которую мог бы взять с собой?» Разгоряченный боем, Тероро неожиданно произнес:
Техани, ты поплывешь со мной на север?
Да, - прошептала девушка.
Ты ранена?
Плечо…
Сломано?
Нет.
Ты можешь двигаться самостоятельно?
Да.
Тогда жди меня у большой лодки, - Тероро махнул рукой в сторону берега. Затем, наклонившись к Техани и глядя ей прямо в глаза, сказал: Мы пришли сюда, чтобы убить твоего отца. Ты всё еще согласна уйти со мной?
Я буду ждать тебя у лодки, - ответила Техани.
В этот момент Тероро услышал крик Мато: «Мы нашли его!»
Оставьте его для меня! – прокричал Тероро.
Но когда он подбежал к Мато, то увидел, что Па уже убил толстого Татаи. Сорвав несколько листьев пальмы с крыши жилища, он воткнул их вокруг головы мертвого Татаи и крикнул: «Новый король Бора Бора!»
Теперь к лодке! – воскликнул Хиро.
Не раньше, чем мы разрушим это место, - откликнулся Тероро и, выхватив из жаровни полыхающий уголь, бросил его на сухие листья крыши. Ветер раздул пламя, и вскоре священный канал Оро и окрестности его храма были охвачены огнем.
У большой лодки шел страшный бой, и только подоспевшие воины Тероро спасли положение. Но один их часовой был убит, а другой ранен. Воины столкнули лодку в воду и быстро заняли свои места. Лодка стала уже набирать скорость, когда со стороны кокосовых пальм показалась тонкая фигурка девушки. «Тероро! Тероро!» – прозвучал в ночи её крик. Тероро выпрыгнул из лодки, в несколько гребков доплыл до берега и побежал к Техани.
Вернись, Тероро! Мы в опасности! – крикнул Хиро.
Но Тероро продолжал бежать. Схватив Техаи на руки, он также бегом вернулся к морю и вошел в воду. Но плечо Техани так болело, что плыть она не могла. В этот момент из лодки выпрыгнул ещё один человек. Это был Мато. Друзья быстро доставили девушку к лодке, и лодка взяла курс на Боа Бора. Но, прежде чем, Гаваика скрылась из глаз, Тероро сказал девушке:
Мы нашли твоего отца.
Я знаю, - ответила она.
Тероро и его люди возвращались с триумфом. Они взяли реванш! Самозванец Татаи получил по заслугам! Пусть теперь Гаваики предпринимает ответные действия, - если только осмелится, - через два дня они будут далеко от Бора Бора, в открытом океане.
Но выше этой большой радости воинов, чье самолюбие и честь были удовлетворены, была радость от сознания того, что океан, набравшись сил, заштормил по-настоящему. Это давало им возможность в ближайшее же время уйти в далекое плавание на север.
С рассветом они подошли к Бора Бора и против ветра благополучно вошли в лагуну. Под защитой спокойной лагуны Тероро объяснил своим людям, что следовало говорить о ночном походе:
Когда мы вышли в океан, шторм набрал такую силу, что мы не могли вернуться и переждали ночь у Гаваики. В такой шторм ни один мужчина Гаваики не осмелится дойти до Бора Бора, чтобы рассказать всю правду.
Что мы будем делать с девчонкой? – спросил Па.
Все взгляды устремились на Техани, и ей стало ясно, что со стороны воинов Тероро единственным и самым простым решением было бы ударить её дубинкой и бросить в море. Па уже был готов сделать это, но его остановил Тероро.
Она моя. Я приведу её в свой дом, - властным голосом сказал он.
Она выдаст нас, - возразил Па.
Нет. Не выдаст. Мы скажем, что пока мы пережидали шторм на Гаваики, я сходил за Техани, чтобы взять её с собой в поход на север.
Ты действительно собираешься так поступить? – спросил Мато. А как же твоя жена Марама?
Она не рожает детей. Она не пойдет на север, - ответил Тероро.
Она предаст нас, - снова предостерег Па, указывая на Техани.
Тероро наклонился к девушке, лежавшей на дне лодки, и сказал твердым голосом:
Пока мы не покинем Бора Бора, ты будешь хранить тайну.
Я поняла, - прошептала Техаи.
Я возьму тебя с собой на север, - пообещал Тероро.
Лодка приближалась к берегу, и Мато крикнул:
Что за шторм! Он сопровождал нас весь путь от Гаваики!
Из всех жителей Бора Бра, кто стоял в этот утренний час на берегу, только Марама поняла истинный смысл этих слов: они означали, что великий реванш был взят. Марама внимательно разглядывала гребцов и увидела, что среди них нет молодого воина Тами.
Где Тами? – крикнула она.
Мы потеряли его, когда он брал рифы на парусе, - солгал Па.
Кто-то из мужчин на берегу крикнул:
Зачем вы ходили на Гаваики?
Тероро ходил за своей женщиной, которую он возьмет с собой на север, - ответил Па.
Техани медленно поднялась на ноги и встала во весь рост. Теперь Марама знала наверняка, что эта молодая девушка будет сопровождать Тероро в плавании на север. Ни один звук не сорвался с её губ. Марама стояла и думала: « Они убили Татаи, мужественные, но глупые мужчины. Взяли реванш, и сердца их переполнены гордостью. А что будет с нашим островом? И теперь другая займет мое место в лодке».
Пряча слезы, Марама повернулась и пошла к своему дому, но её остановил окрик Тероро:
Марама! Отведи Техаи домой!
И Марама вернулась к лодке, взяла Техаи за руку и повела её в свой дом.
К ночи шторм разыгрался с такой силой, что отплытие пришлось отложить, и у тех, кто должен был покинуть Бора Бра, появилась возможность поспать несколько часов.
Тероро приснился странный сон. Ему снилось, что на Ждущей-Западного-Ветра, потерявшей мачту и парус, на носу и на корме стояли две женщины, Марама и Техани, и кричали страшными голосами: « Я Тэнэ!». – Низким голосом вопила Марама. «Я Та-ароа!», - визжала Техани.
Тероро в ужасе проснулся и воскликнул: «Почему боги говорят со мной?». Он стал думать над этими предзнаменованиями, но не мог найти никакого объяснения. Тогда Тероро вскочил с циновки, выбежал из своего жилища и побежал к старому Тапуне. Утро только занималось, но Тапуна был уже на ногах.
Как надо понимать этот сон? – встревожено спросил Тероро.
Голоса были похожи на голоса богов? – спросил Тапуна.
Это были женские голоса, но голос Тэнэ был глубокий и низкий, как и подобает этому богу, а голос Та-ароа был высокий и звонкий, как голос шторма.
Старик сел и под вой штормового ветра глубоко задумался. Наконец, он заявил:
Всё совершенно ясно. Тэнэ и Та-ароа всегда говорят громко в такой шторм, и ты должен подчиниться их воле.
А что хотят боги от меня?
Ты говоришь, что на лодке не было мачты и паруса?
Не было, - ответил Тероро.
Боги хотят, чтобы ты вместо одной мачты поставил две: одну на корме, а другую – на носу.
Это было настолько очевидным объяснением, что Тероро даже засмеялся: «Я видел такие лодки на Нику Хива».
Тапуна объяснил:
Когда Тэнэ, властелин земель, и Та-ароа, властелин морей, говорят одновременно, то их объединяет то, чем они властвуют совместно: ветер. Они хотят, чтобы у тебя было два паруса, тогда ветер будет помогать тебе вдвойне.
Я исполню волю богов, - без колебаний ответил Тероро.
Он созвал своих людей и, несмотря на то, что час отплытия был уже близок, они сняли мачту с лодки, нашли два подходящих дерева, сделали из них две новые мачты, одну из которых установили на корме и назвали Тэнэ, а другую – на носу, и назвали Та-ароа.
Королю Таматоа тоже приснился страшный сон: две звезды атаковали восходящее солнце, сталкивая его с неба. При этом обе звезды метались по небу: одна – между востоком и западом, другая – между севером и югом. Без сомнения, это было предзнаменование богов, и король Таматоа немедленно потребовал дядю Тапунэ для объяснений.
Означает ли это, что мы обречены? – хмуро спросил король.
Какая из звезд блуждала с востока на запад?
Большая вечерняя звезда, - ответил король.
И обе звезды рыскали по небу?
Словно собаки по пляжу.
Это не очень хорошее предзнаменование, - сказал Тапуна.
Ты хочешь сказать, что наша лодка будет метаться по океану с севера на юг и с востока на запад до тех пор, пока мы не погибнем? – мрачно спросил король.
Это следует понимать по - другому, поскольку Тэнэ и Та-ароа сегодня ночью говорили с Тероро, и он уже выполняет их волю, - ответил Тапуна.
А что если эти две звезды не посланники Тэнэ и Та-ароа? – озадачено произнес король. – А что если они рыскали по небу в поисках Оро? Дядя, меня охватывает страх при одной мысли о том, что мы что-то делаем не так.
Старик успокоил его: «Тэнэ и Та-ароа дали нам очень важный совет установить две мачты на лодке. Не будут же боги являться к нам по пустякам?»
Но как же объяснить моё сновидение? – вновь задал вопрос король.
Я уже сказал, что это не очень хороший знак. Я уверен, что смысл его в том, что приготовления к плаванию ещё не закончены. Ты забыл какую-то важную вещь.
Что я должен сделать? – спросил Таматоа.
Распаковать и заново упаковать все вещи, и когда ты сделаешь это, ты узнаешь, что не удовлетворяло богов.
И на третий день шторма король Таматоа сделал то, чего ещё никогда не делал ни один король: он снял табу со своего дворца, и в его жилище вошел экипаж лодки. Расположившись на королевской циновке, одно прикосновение к которой еще час назад каралось смертью, воины, под зорким взглядом короля, стали распаковывать и заново упаковывать приготовленные к отплытию вещи. И король ещё раз убедился в том, что всё, что необходимо было взять с собой в плавание, было упаковано. Ничего не было забыто.
Когда король отпустил воинов, он спросил Тапау:
Всё ли мы взяли?
Я не заметил ни одной упущенной вещи, - ответил старик.
Я тоже. Так что же это значит? В чём мы ошиблись?
Я заметил, что когда воины распаковывали и снова упаковывали вещи, каждый из них завязывал веревки чуть крепче. Возможно, боги хотели именного этого, - сказал старик.
Ты так думаешь? – с надеждой спросил король.
Давай переждем ещё одну ночь, и если полученные предзнаменования благоприятны, то обязательно должны быть подтверждения этому, ответил старый Тапунэ.
Четвертую ночь Таматоа, Тероро и Тапунэ, согласно обычаям, должны были провести в храме в ожидании новых предзнаменований. И вновь Тероро приснилась Ждущая-Западного-Ветра, и вновь Марама кричала, что она Танэ, а Техани была Та-ароа, и прежде чем он успел проснуться, обе женщины превратились в мачты, и предзнаменование, таким образом, оказалось очень хорошим. Это настолько обрадовало Тероро, что он рискнул нарушить табу и покинул храм, и остаток ночи провел с Марамой, последний раз держа её в своих объятиях и уверяя её в том, что только воля короля Таматоа не позволяет ему взять ёё на север.
Когда король Таматоа очнулся от своего сна, он в радостном экстазе стал бить ладонями по циновке, на которой он лежал. Сновидение, которое он увидел в эту ночь, не оставляло сомнений в благоприятном исходе плавания. Он видел Семь Маленьких Глаз. Он видел их! Они висели над Бора Бора, а затем стали сопровождать Ждущую-Западного-Внтра на её пути в открытый океан. «О, благословенный Тэнэ! – воскликнул король в счастливом экстазе. – Наша лодка хорошо оснащена. Наши люди отважны. Никто лучше моего брата не знает морей. Сегодня мы, наконец, отплывем!»
Но окончательно и бесповоротно решил судьбу отплытия сон, который приснился в эту ночь старому Тапунэ. Сначала ему приснилась радуга, стоявшая как раз на пути их лодки. Худшего предзнаменования не могло и быть. Но тут появились Тэнэ и Та-ароа и поставили радугу за кормой лодки. И зло было превращено в добро по воле богов. Это было таким радостным и очевидным знамением, что Тапунэ даже не стал просыпаться, чтобы запомнить сон. Он проснулся утром с чувством глубокого удовлетворения и сказал королю:
Мне приснился прекрасный сон. Я не помню о чем, но мы сегодня отплываем.
Тапуна встал и подошел к алтарю. Он взял два священных камня. Один, размером с кулак, был черно-белого цвета с желтыми вкраплениями – это был Тэнэ. Другой – длинный и тонкий, зеленоватого цвета, был Та-ароа – бог океана, в чьей власти они теперь будут находиться. Тапуна завернул божества в желтые перья и направился к Ждущей-Западного-Ветра. Он поместил Тэнэ у правой мачты, а Та-раора – у левой. Теперь можно было загружать лодку.
Когда день стал клониться к концу, наступила пора прощания. Тероро последний раз направился к своему дому, чтобы навсегда проститься со своей женой Марамой.
Управляй хорошо лодкой, - тихо сказала Марама. – Я буду молиться за тебя.
Ты навсегда останешься в моём сердце, Марама, - сказал Тероро. – Ты моя судьба.
Они ещё долго говорили друг с другом, и когда Тероро покидал дом, он сказал:
Марама, не выходи к морю. Я не перенесу этого.
Марама не смогла сдержать слёз:
Мне прятаться в доме, когда моя лодка отплывает! Я часть этой лодки! Я провожу тебя, Тероро.
И она вместе с мужем пошла к морю. Когда всё было готово к отплытию, Марама крикнула юной Техани:
Заботься о нашем муже! Наполни его сердце любовью!
И в самый последний момент произошло то, чего никто не мог ожидать. Верховный Жрец со своей многочисленной свитой пришел к морю. Подойдя к лодке, он воскликнул:
Великий Оро, благослови их на безопасное плавание!
Затем он подошел к тому месту лодки, где у основания мачты было помещено святилище Тэнэ, и водрузил рядом с Тэнэ божество, сплетенное из сиенитовых веревок его собственными руками. Страшным голосом он прокричал в сторону моря:
Великий Оро благословляет Ждущую-Западного-Ветра!
И с этим последним напутствием большая лодка, в которой соседствовали король и рабы, противоречивые боги и свиньи, надежда и страх, отплыла в неизвестность. Когда лодка достигла рифов, гигантская волна подхватила её, вскинула на самый верх гребня, а затем кинула в страшную глубину, под самое основание ужасавшей своими размерами набегавшей волны. Потоки воды хлынули через головы людей и животных, и, казалось, что сейчас лодка буде разорвана надвое. Свиньи визжали в животном страхе, выли собаки, сидящие в лодке женщины думали об одном: «Это смерть». Но лодка, прорезав волну, утвердила себя в океане и стала быстро удаляться от Бора Бора, от его спасительной лагуны, всё дальше и дальше уходя в океан на своем пути никуда.
Когда лодка приблизилась к северному побережью Гаваики, Тероро добрался к Мато и сказал ему:
Я собираюсь сказать королю о наших чувствах к богам. Обещай, что поддержишь меня.
Обещаю, - ответил Мато.
Даже, если грозит смерть?
Да!
Тогда Тероро перебрался в середину лодки, где лежал король Таматоа, и сказал ему:
Я не могу плыть в одной лодке с богом Оро. Давай выбросим его в океан.
Бога?! – воскликнул король.
Я не могу плыть вместе с ним, - твердо повторил Тероро. Мы достаточно натерпелись зла от него, и мои люди не хотят больше разделять свою судьбу с Оро.
Это невозможно! – также твердо ответил король.
Но Тероро не сдавался. Он окликнул Мато, и когда тот добрался к ним, потребовал: «Пусть Мато скажет!»
Тероро прав, - сказал храбрый воин. Этот страшный бог приносил нам только ужас и страх.
Но он ведь бог! – вмешался старый Тапунэ.
Мы не должны брать на новые земли такой страшный яд, - настаивал Мато.
Тапуна предостерег:
Если вы так сделаете, то ветер разрушит нашу лодку, а океан поглотит нас, и мы все погибнем.
Я предпочту смерть, чем присутствие этого нового бога на наших новых землях, - воскликнул Тероро. Ты сказал, Тапунэ, что Оро покарает нас? В таком случае я сам обращусь к Оро.
И Тероро закричал навстречу ветру:
Оро, клянусь твоей священной свиньей и телами всех людей, принесенных в жертву тебе, что я не признаю тебя! Ты ничто! Я плюю на тебя и бросаю грязь в твое лицо. А теперь покарай меня. Покарай, если ты такой могущественный!
Охваченные диким ужасом, все смотрели на Тероро, ожидая страшной кары. Но ничего не произошло. Тогда Тероро упал на колени и обратился к своим богам:
О, великодушный Тэнэ, хранитель нашей лодки, и ты, могущественный Та-ароа, властелин океана, простите меня за то, что я только что сказал. Простите меня за то, что я собираюсь сделать, но я не могу находиться в одной лодке с Оро.
Тероро приблизился к королю и сказал:
Прости меня, брат. Прости меня, если через мгновение я обреку всех на смерть.
Но когда Тероро добрался до святилища богов, у него не осталось сил, чтобы открыть его. Он не мог прикоснуться к священному месту не только из-за страха перед богами, но и потому, что был так воспитан. Тероро вернулся к королю и сказал:
Я не могу действовать без твоего одобрения, брат.
Мы погибнем, если избавимся от Оро! – воскликнул король.
Тероро упал ниц перед королем и твердо произнес:
Прикажи мне уничтожить это дьявольское божество!
В этот момент вперед выступил Мато и воскликнул:
Король Таматоа! Если мы возьмем Оро с собой, то когда мы найдем новые земли, ты убьешь кого-то из нас, чтобы удовлетворить ненасытного Оро. И снова и снова будут приноситься человеческие жертвы Оро. Нам не нужен такой бог!
Мато ринулся к тому месту, где хранились божества, схватил ненавистного Оро, сплетенного из веревок и обернутого в перья, и с криком: «Убирайся назад на Гаваики, откуда ты пришел! Мы не хотим тебя! Ты пожираешь наших людей! Ты выгнал нас из нашего дома! Убирайся прочь!», - он швырнул божество далеко в море.
Порыв ветра подхватил веревочное божество и какой-то момент удерживал его в воздухе рядом с лодкой.
Тапунэ в ужасе закричал: «Оро преследует нас!»
Король Таматоа, охваченный ужасом, упал на дно лодки, шепча молитвы. Но Тероро схватил копье и метнул его со всей силой в божество. Веревочная кукла упала в воду, пораженная копьем, и океан поглотил её.
Тероро повернулся к распростертому королю и сказал:
Я убил Оро. Теперь ты можешь поступать со мной так, как желаешь.
Иди на свое место, - прошептал король.
Пошел сильный дождь, сопровождаемый яростным ветром, и вскоре на черном небе появились разрывы в тучах и засверкали звезды. И все увидели над головами созвездие Семи Маленьких Глаз. Это было прекрасное предзнаменование. Боги Тэнэ и Та-ароа охраняли их. Тапунэ посмотрел на небо и сказал:
Семь Маленьких Глаз сказали мне о том, что Та-ароа доставит Оро на Гаваики в безопасности. Всё хорошо.
Лодка продолжала плавание. В этот страшный шторм король Таматоа уводил своих людей в изгнание. Они покинули Бора Бора без триумфа и развивающихся знамен, без боя барабанов, без доспехов воинов, с минимальными запасами пищи и воды, но наполненные верой и великим мужеством. Были бы они умнее, они не покинули бы своих земель. Познали бы они сущность своих богов, они никогда бы не стали молиться варварским божествам, которые причиняли им такие страдания. Но в своей жизни они были, скорее, упрямыми, чем мудрыми, и фальшивые боги изгнали их со своих земель, из своего родного дома.