По образованию я – авиаконструктор. Думаю, будет очень логично сказать, что я работаю слесарем в своём ЖЭКе. А ведь никто не верил, что смогу получить хоть какое-нибудь образование. Да, в школе я учился не особо хорошо. Отличником не был, как ни старался. Самолёты безумно любил, очень хотел получить профессию, которая сблизила бы меня с этим чудом техники. А что? В одном самолёте десять километров медного провода. Самая прибыльная профессия в мире. Но, увы. Пилотом не стал – по здоровью не взяли. А вот конструктором стал. Оказалось, что так даже выгоднее. Провода можно тащить прямо с завода, а не с готового изделия. И вот недавно в моей жизни выдался случай похвастать своей профессией. Меня пригласили на двадцатилетие нашего выпуска. Такую возможность упускать нельзя. Там же будет фуршет, а значит можно выпить. Я одел свой самый лучший, самый счастливый костюм, галстук – бабочку, взял с подарок своему классному руководителю конверт, положил в него три тысячи, потом подумал, вынул из конверта деньги и ловко заменил их старой газетой «Крокодил». Надев пальто, я отправился в ресторан на встречу с одноклассниками. Кафе оказалось очень уютным и производило впечатление солидного, уважающего себя заведения. Потом, приглядевшись, я узнал это замечательное место. В прошлом месяце здесь отмечал свой юбилей мой начальник Виктор Сергеевич. Ну что сказать, тогда погуляли мы на славу! Правда, сейчас уже всё восстановили. Не осталось ни одного следа той гулянки. Но ничего страшного. Этому ресторану предстояло выдержать ещё одно испытание на прочность – встречу выпускников. Ой, а какие у меня были одноклассники! Помню, кок-то дружок мой Васька Шелестов на урроке химии вывел новый химический элемент. Элемент оказался настолько химическим, что получившаяся светло-бурая суспензия самостоятельно выбралась из банки и побежала осматривать школьные коридоры. Золотые времена были! А Ленка Картошкина! Я был в неё влюблён все школьные годы. Это были самые счастливые тринадцать лет моей жизни! Правда два года мне пришлось любить её одному, так как дважды оставался на второй год. Вот бы она пришла. Посидели бы, повспоминали. Мы с Васькой, помню, даже кличку ей придумали. Решили оттолкнуться от её фамилии Картошкина и прозвали её ласковым и нежным словом «Буратино». Вернувшись из армии, я случайно встретил её. Мы зашли в кабачок, выпили, потом поехали ко мне домой… и тут я понял, что прозвище, которое мы придумали, воплотилось в жизни. Бревно есть бревно. Вспоминая то счастливое время, я не сразу заметил огромных размеров стол, который расположился в самом центре ресторана. Стол был по-настоящему королевский. Икра, солонина, грибы, соленья разной масти и стоимости, но венцом этого творения являлась бутылка коньяка сорокалетней выдержки. Вдоволь насладившись красотой и ощутив полной грудью аромат предложенных явств, я направился к столу. В ресторане не было ни души, лишь только бармен, напевая какую-то противную песенку, протирал пивные кружки. Тут в заведение ввалилась огромная шумная толпа. Командовала этим несанкционированным митингом пожилая, но очень позитивно настроенная дама. Я сразу узнал в ней своего классного руководителя. Не замечая меня, толпа, с криками «Знай наших!», уничтожив половину кафе, прорвалась к столу. И тут, в толпе, мелькнуло знакомое лицо. Мой дружок Васька, в обнимку с бутылкой шампанского, подбежал к барной стойке. Я решил его окликнуть. Крикнув «Васька!», я побежал к барной стойке, волоча за собой длинную вереницу стульев. Васька меня не слышал. Он был занят весьма важным делом – требовал у бармена солёные орешки. Позади меня послышался грохот. К длинной веренице стульев присоединился стол. Я подбежал к Ваське и сжал его объятиях. Мне кажется, что здесь будет уместным напомнить, что мой лучший друг ещё в школе получил титул мастера спорта по боксу. Чтобы не травмировать психику читателя, скажу, что Васька узнал меня только когда замазывал мне синяк под глазом. Исправив это досадное недоразумение, мы уселись за стол. Праздник начался! Первые полчаса прошли не очень весело. Колька Григорьев никак не мог правильно сформулировать тост. На помощь к нему пришла наша классная. Валентина Эмануиловна, вскочив на стол сказала всего лишь одну фразу, за которую получила бурные овации от своих бывших учеников. Чтобы не травмировать психику читателей, я не могу процитировать Валентину Эмануиловну. Спустя ещё полчаса взяла своё начало ностальгическая цепь воспоминаний. Оказалось, что в школе было достаточно увлекательно. Валентина Эмануиловна поведала нам страшную тайну о том, как наш физрук, в подвале, целовался с физичкой! После этой истории я начал понимать смысл оного физического утверждения, что все тела притягиваются. Длинная нить воспоминаний плавно перешла в разговоры «за жизнь». Оказалось, что Ленка Картошкина в роддоме. Ждёт второго ребёнка. Говорят, мальчик будет. Васька мне поведал, что молодая пара уже и имя ребёнку придумали. В честь царя назвать хотят – Николаем. А что, и имя и порядковый номер совпадают. Я был безумно счастлив за Ленку. Повезло бабе – двоих детей имеет. А я по-прежнему одинок. Но может быть оно даже к лучшему. Я даже забыл, что хотел рассказать друзьям про свою работу. Это сейчас было не важно. Слушая рассказы своих одноклассников, в которых фигурировали жёны, дети, я понял, что не зря пришёл на эту встречу. Да и пить мне особо то и не хотелось. Я был счастлив за своих друзей детства. Они обрели своё счастье, а я дальше буду таскать провода с предприятия. Ну, видимо – это моя жизнь и её надо прожить так, чтобы, оглядываясь назад, не замечать черных пятен. За собой нужно оставлять толь светлое и свет будет ожидать тебя впереди. Такая вот у нас жизнь.