Не надо хмуриться сосед,
и песни петь печальные,
пойми чудак, разлуки нет,
а есть пути, а есть пути, дороги дальние.
Жизнь вошла в привычную колею. Отбой, подъем, учеба, политучеба под руководством теперь уже подполковника Баранова, который с завидным упорством вдалбливал в наши пустые головы известную нам еще с детских лет истину, что мы живем в самом демократическом и свободном государстве, где нет эксплуатации человека, человеком, где все имеют равные права, и что скоро настанет коммунизм, если проклятые капиталисты, точащие зубы на нашу страну, не помешают нам его построить, и поэтому мы должны верно служить родине, не нарушать воинскую дисциплину, быть честными и мужественными бойцами и гражданами нашей великой Родины. Незаметно пролетела зима, и наша группа, прошедшая теоретическую подготовку, во главе с капитаном Ивановым
отправилась на полевые работы, чтобы на практике применить полученные знания. Впрочем, в командировка была недалекой. Мы расположились в славном подмосковном городе Нарофоминске в казарме гвардейской, Кантемировской танковой дивизии, где впрочем, пробыли недолго, и вскоре два армейских ЗИЛа вездехода везли нас в лес, подальше от обжитых, цивилизованных мест. Дорога, размытая весенними дождями, скорее напоминала полосу препятствий, и лишь в отдельных, наиболее высоких местах воды не было, но была липкая, глинистая грязь, налипавшая на колеса, окрашивая их и борта автомобиля в грязно-желтый цвет. Машину болтало из стороны в сторону, как корабль в открытом море при сильном шторме. Натужно ревел мотор, выбиваясь из последних сил, но машина шла и шла вперед, упрямо преодолевая одно препятствие за другим, и наконец остановилась у небольшой поляны, уже успевшей покрыться молодой, зеленой травой. - «Здесь будет город заложен!»-торжественно произнес капитан Иванов, указывая на полюбившееся ему место. И город был заложен довольно быстро. Конечно, его нельзя было сравнить с творением Петра, но жить в нем было можно, и мы прожили в нем до самой осени. Скорее это было похоже на стойбище индейцев, с той лишь разницей, что вместо вигвамов, были установлены солдатские палаки,которых явно не хватало и в каждой палатке размещалось вдвое больше человек, чем это предусмотрено нормой. Из подручных материалов были изготовлены нары, на которых тесно друг к другу был уложены привезенные с собой солдатские матрасы, подушки и одеяла. Из специального отверстия в потолке торчал конец трубы печки- буржуйки, установленной в небольшом углублении, вырытом в земляном полу. Печь должна была согревать внутрипалаточное пространство в довольно еще холодные, весенние ночи. - «В тесноте, да не в обиде!»-сказал капитан, ознакомившись с обустройством палатки, и пожелав нам спокойной ночи, ушел в свою палатку, которую он занимал один. По ночам наш покой охранял вооруженный карабином часовой, чтобы шпионы и диверсанты незаметно подкравшись к нашему лагерю, не совершили бы какого нибудь гнусного преступления по отношению к нам, славным представителям Советских вооруженных сил. Мы целыми днями работали, рубили просеки, копали ямы, устанавливали в них репера,нивелировали,вели теодолитные ходы, и даже участвовали в тушении лесного пожара, где проявили самоотверженность и героизм. Незметно пролетело лето, и мы вернулись на базу уже опытными специалистами, прошедшими весь цикл топографических работ, и были радостно встречены нашими товарищами из хозвзвода,уставшими ходить в наряды и нести однообразную воинскую службу. Я же был рад встрече с Игорем Долговым, ставшим к тому времени ефрейтором и командиром взвода, членами которого была и наша топографическая команда на время пребывания в родной части. По такому случаю, Игорек решил устроить небольшой праздник, чтобы отметить получение звания. Праздник состоялся после отбоя, в каптерке, которую Игорь использовал как свой личный кабинет. Были приглашены наиболее близкие ему по духу товарищи по футбольной команде, я, рыжий Тюрин лучший наш защитник, Лева Мочалкин и лучший гитарист отряда Володя Атаназевич. Природа не наградила Атаназевича привлекательно внешностью. При росте в 155 сантиметров, он напоминал обезьянку- шимпанзе со сморщенным лицом, и небольшим горбом на спине.Но,как говорят в народе-«Мал золотник, да дорог!».И когда он брал в руки гитару, с которой почти никогда не расставался, он весь преображался. Лицо становилось одухотворенным, а глаза, казалось, светились от удовольствия. Вот если бы ему добавить сантиметров 20-25,то он наверняка бы имел успех у лучшей половины человечества. В общем внутреннее содержание его явно не соответствовало уродливой внешней оболочке-«.Давайте выпьем за нашего дорого Игоря, нашего лучшего форварда и командира, сто лет жизни!»-торжественно произнес рыжий Тюрин, залпом осушил стакан, и вдруг неожиданно с такой силой бросил его об пол, что он разлетелся на мелкие осколки. Тюрин был настолько рыжий, что казалось, что белков глаз у него не было совсем, а были лишь одни желтки. - «Большому кораблю-большое плавание!» - поддержал его я, и повторил операцию со стаканом. - «Выпьем мы за Игоря, Игоря Долгова, а пока не выпьем, не нальем другого!»-пропел Атаназевич под аккомпонимент гитары, и так же бросил свой стакан на пол, но сил у него не хватило, и стакан остался целым и невредимым.-«На счастье, на счастье!»-закричал Тюрин, но полного счастья не было, так как разбилось лишь два стакана из трех.-«Дураки!»-сказал Игорь, выпил свой стакан и аккуратно поставил его на стол. - «Я, конечно, понимаю, что вы желаете мне счастья, но зачем же стаканы бить? Казенное ведь имущество! Из чего теперь пить будете? И вообще пора ззаканчиваь,а то не дай бог придет капитан, что тогда будет?»-«Не придет, сегодня суббота, он сам поди напился и спит давно!»Не успел он это сказать, как в коридоре послышались шаги, дверь в каптерку открылась, и на пороге появился …Плитыч. Вообще то он не входил в круг избранных, но Игорек относился к нему сниходительно,потому что он оказывал ему мелкие услуги, чистил сапоги, стирал личное белье, и тому подобное, как бы выполняя обязанности деньщика,или говоря блатным языком шестерил,за что и получал некоторые послабления по службе. От него пахло одеколонам. - «Лаванда, горная лаванда, наших встреч с тобой синие цветы!» - пропел Плитыч, явно искажая мотив.-«Привет ребята, это я, не волнуйтесь, все тихо и спокойно! Поздравляю тебя Игорек с присвоением высокого звания, желаю тебе того, что ты сам себе желаешь! Лаванда, горная лаванда, сколько лет прошло, но помню я и ты!» Что он помнил, осталось совершенно непонятно. - «Опять одеколону напился, дурак!» - неожиданно рассердился Игорь-«Какой я тебе Игорек, встать смирно, воротничек застегнуть, ремень подтянуть! Сейчас мы с тобой займемся строевой подготовкой, на месте шагом марш! Отставить! Десять отжиманий от пола! Начинай!»Плитыч неуклюже грохнулся на пол, и тяжело дыша, стал с трудом отжимать от пола не привыкшее к физическим упражнениям тело.-«Отставить!»-смиловался наконец Игорь-«Ну понял теперь с кем разговариваешь?-«Так точно товарищ ефрейтор! С командиром взвода, ефрейтором Долговым, будущим сержантом, дай ему бог здоровья!».-«Ну вот, другое дело, выпить хочешь? Не заслужил еще, вот проползешь по пластунски под кроватями за две минуты, тогда и получишь!»-с этими словами Игорь налил полный стакан водки, и поставил его на стол в качестве приза. Долго уговаривать Плитыча не пришлось, он плюхнулся на пол, и очень ловко прополз подкрватями,значительно превысив установленный, временной норматив, под бурные аплодисменты многочисленных, проснувшихся зрителей.-«Ну вот,молодец!Ведь можешь, когда захочешь. Благодарю за службу!»-торжественно произнес Игорь и протянул Плитычу обещанный приз.-«Служу Советскому Союзу»-громко произнес Плитыч,взял стакан, и с чувством собственного достоинства выпил. Затем он проникновенным голосом спел песню про маму.
Мама, ты спишь, а тебя наряжают
В какой то чужой, незнакомый наряд,
Тихо кругом, все поют читают,
Свечи восковые так тускло горят!
Полно ты детка, ты душу терзаешь,
К прошлому нету возврата назад,
Тихо кругом, все поют и читают
Свечи восковые так тускло горят.
Он пел, а мне хотелось плакать. - «Ну вот, затянул панихиду!» - недовольно буркнул Игорь, и повернувшись к Атаназевичу, приказал. - «А ну давай чего нибудь повеселее!»
«Цыганочка Аза, Аза,
Цыганочка ****ь, зараза!
Цыганочка черная погадай!»
Запел Аттаназевич, поддерживаемый громким хором слушателей. Но наибольшей популярностью пользовалась песня про глупую курочку, соблазненную коварным искусителем, петухом.
У бабушки под крышей сеновала,
Где курочка спокойно проживала,
НЕ зная и не ведая греха, ха-ха!
Вдруг курочка влюбилась в петуха!
И закричал он громко ку-ка-ре-ку,
Пойдем со мною мила на реку,
А за рекой в кустах там очень тихо,
И растет там просо и гречиха!
Соблазненная большим количеством вкусной и халявной еды, курочка пошла за петухом на реку, где он ее обесчестил, а потом и бросил. Но все окончилось благополучно.
Поплакала, погоревала птичка,
А через год она снесла яичко!
То есть произошло то, что и должно было произойти, жизнь продолжалась. Вот только почему через год? Но оставим это на совести автора. автора.
Затем было комсомольское собрание, состоявшееся по инициативе замполита Баранова, на котором разбирался вопрос о превышении власти ефрейтором Долговым, выразившемся в оскорблении чести и достоинства рядового Плиточникова. Высокое собрание объявило выговор ефрейтору Долгову, но с должности его не сняли, так как он был любимцем командира части. Как этот инцидент стал известен начальству, так и осталось неизвестно.
Как ни долго длилась зима, но, наконец, кончилась и она, и наступила весна. Снова меня ждала дальняя дорога, на этот раз в оренбургские степи. Впрочем, от этой моей поездки у меня в памяти почти ничего не осталось. Помню только палящее солнце над головой, хруст песка под ногами, да еще тарантулов и скоропионов, которых мы ловили, заливали эпоксидной смолой, давали ей застыть, придавали самые разнообразные формы, полировали до блеска, и получались довольно красивые медальоны, имеющие даже немного устрашающий вид. Мы их носили, повесив на шею на цепочке, и продавали по дешевке местному населению. Товар был ходовой и пользовался хорошим спросом. А затем были леса Брянской области, где мы жили в лесу, в палатках, вдали от населенных пунктов. Ближайшая деревня находилась не ближе пяти километров от нас, так что мы были оторваны от культурной жизни и представлены самим себе. Впрочем, нас иногда возили на армейском ЗИЛе в ближайшую деревню, где мы устраивали концерт художественной самодеятельности, после которой обязательно были танцы. Я тоже осмелился один раз выйти на сцену и прочитать стихотворение, но от волнения забыл все слова и больше уже не пытался стать артистом, предпочитая более спокойную роль зрителя. Молодежи женского пола там было довольно много, выбор, конечно, был не богатый, но все же встречались объекты, заслуживающие внимания. Одной из таких была Тамара, с которой я познакомился. Крепко сбитая, вскормленная свежим, деревенским молоком, интелегентным лицом, и точеной фигурой, она явно выделялась из толпы ее подружек. Странно, думал я, глядя на нее, откуда она такая здесь взялась? Она оказалась студенткой Брянского технологического института, и приехала на каникулы погостить в родную деревню. Я пригласил ее на танец, и она мне так понравилась, что я даже несколько раз бегал в самоволку, после вечерней поверки на свидание с ней, и был немного жутковато возвращаться ночью по темной лесной дороге обратно. Что делает с нами любовь! Впрочем, наши свидания скоре кончились, и она снова уехала в Брянск продолжать учебу. Мы встречались с ней раза два, или три, и наша любовь не зашла слишком далеко, кроме нескольких скромных поцелуев ничего не было. Правда, я пытался рассказать ей о тяготах и лишениях солдатской службы, и что, ложась спать, надо успеть раздеться за 30 секунд, что и попытался ей продемонстрировать. Но она мне поверила на слово, сказав, что раздеваться не надо, что сейчас холодно и можно простудиться. Перед отъездом она дала мне свой адрес в Брянске, и я написал ей письмо, правда не сразу, а после возвращения в родную часть. –«Дорогая,Тамара»-писал я ,в
то время, когда ты спокойно учишся и наслаждаеся жизньью В Брянске,я все время думаю о тебе,ты сидишь у меня в голове как заноза,которую я не моу вытащить,и вокрг нее пявилс гнойник,который мучает меня и грозит разорвать мою бедную,влюбленную голову .Хотя ммы с тобой почти н знакомы.но те несколько минут,проведенные вместе,оставили неизгладимй след в моей душе.Твой прекрасный образ врезался в мою душу, и не дает мне покоя ни днем,ни ночью.Как бы я хотел быть рядом с тобой всю свою оставшуюся жизнь».Я писал и слезы наворачивались мне на глаза.и мне казалось,что я встретил настоящкую и большую любовь.Затем я написал несколько сешных историй из стараясь всячески ее рассмешить анекдотами из армейской жизни. Я совершенно не надеялся получить ответ, но
ответ все- таки пришел. В своем письме она сообщала, что живет в Брянске, в студенческом общежитии, что у нее много друзей и подруг, и что она весело проводит свободное от учебы время, ходит в кино, на танцы, дружит с ребятами, но постоянного ухажера у не нет, и замуж пока не собирается,что она меня еще несовсем забыла,и согласна дружить со мной и переписываться. Вобщем письмо было бы вполне приличное, если бы она не совершила бы одну трагическую ошибку. Она неправильно написал мою фамилию, вместо Лисицын, она написала Синицын. Казалось бы ничего страшного, и письмо дошло до адресата, но мне не понравилось такое небрежное отношение к моей уважаемой фамилии, и я не стал ей отвечать, тем более что мы вскоре снова уехали в командировку и я забыл о ней и ее письме. Странное дело, я никогда ни от кого не получал писем, а тут неожиданно пришло еще одно письмо, уже совершенно от незнакомой девушки, из подмосковного поселка «Видное», где я никогда в жизни не был, и даже не предполагал, что такой поселок вообще существует на земле. В своем письме она писала-«Здравствуй незнакомый солдат,Толя,!От моей подруги я слышала,что ты такой замечательный парень,и решила переписываться с тобой.Я знаю.что ты сейчас в армии,и несешь свою нелегкую службу,защищая нас от врагов,что тебе необходима женская дружба и любовь.Поэтому предлагаю тебе мою искреннюю и чистосердечную дружбу.Письо кончалось словами-«Жду ответа,как соловей лета!»К письму прилагалась фотография.с ко тоторой на меня доверчиво смотрели ясные голубые глаза,на юном.симпатичном,почти детским лице.На обратной стороне фотографии было написано-«Если встретится нам не придется,если будет жестока судьба,пусть на память тебе остается неподвижная личнось моя!»В конце письма она просила меня прислать ей моою фотографию.Я не ожидал,что имею такую популярность,и поэтому фотографии у меня не было,но обижать такую симпатичную девчонку мне не хотелось,и я послал ей фотографию с личностью моего приятеля.Но,повидимому его личность ей не понравилась,и ответа я не получил.
Анатолий Лисицын.
Лож.
Чем больше врешь, тем легче тебе верят!
Ну, вот и ври без ложного стыда!
Поверят ли тебе, иль не поверят?
Но должен верить сам себе всегда!
Что, правда? В ней ли корысть?
Из правды полушубок не сошьешь!
Вы спросите: "Ребята, где же совесть?"
Но помните, что миром правит лож.
И правды всей никто Вам не расскажет,
Как ни был бы тот человек хорош!
Ведь чистой правды просто не бывает,
А правда есть очищенная лож!